Delfi.lt, 26.12.2013

Лайма Андрикене, депутат Европарламента от Литвы, избранный по спискам литовской партии "Союз Отечества" - Христианские демократы Литвы (консерваторы) (СО-ХДЛ)

Незадолго до полуночи 23 декабря в мою электронную почту "упало" письмо. Михаил Ходорковский и его семья поздравляли меня с Рождеством Христовым, желали всяческих благ и благодарили за многолетнюю поддержку Михаила, когда он был в неволе. Обрадовалась, но не удивилась, потому что последние девять лет прилагала много усилий для его освобождения.

10 декабря получила письмо из карельской колонии №7, где он был в заключении. В письме Михаил не только благодарил за поддержку, он вспомнил и мои заявления для прессы  и другие действия. Он также писал, что его дело - одно из многих, Ходорковский призывал, чтобы находящиеся на свободе не забывали тех, кто за независимость суждений, отличных от мнения властей, находятся в заключении в российских тюрьмах. Письмо было передано через его адвокатов, и свой ответ я должна была передать срочно также через адвокатов. Успела написать только несколько предложений, одно из них было: «Верю, что в следующем году Вы будете на свободе и что это Рождество будет последним в неволе».

Нa другой день, 11 декабря на пленарной сессии Eвропарламeнта я опять говорила о Ходорковском. А еще нескольким месяцами ранее я была одним из тех членов Европарламента, которые номинировали Ходорковского на учрежденную в Европарламенте премию Сахарова за свободу мысли.

Кто для меня Ходорковский?

Для многих он один из известнейших олигархов России, десять лет тому назад - самый богатый человек в России. Для других - самый известный представитель российской оппозиции с политическими амбициями. Для кого-то - либерал, имевший (надеюсь и имеющий) представление, какой должна быть современная демократическая Россия, проводник либеральной рыночной экономики. Все сказанное, скорее всего, правда, а для меня  Ходорковский прежде всего - политический заключенный совести, к судьбе которого не я могла быть равнодушна и к освобождению которого стремилась всеми мне доступными средствами.

Ходорковский был арестован в октябре 2003 года. Более девяти лет работая в Eвропарламенте в подкомитете по правам человека, я всегда находила возможность и время напомнить коллегам, вышестоящим должностным лицам, в конце концов и миру о деле Ходорковского и о том, что он в  заключении. Трудно было бы подсчитать речи, посвященные освобождению Ходорковского, и принятые в Европарламенте резолюции о положении прав человека в мире, отношениях ЕС и России и т.д., в которых по моему предложению появлялись параграфы, посвященные Ходорковскому, требующие отпустить его на свободу. Было много всего, но наши аргументы и усилия упирались в стену путинского "Нет".

И вот известие от 20-го декабря: Ходорковского отпускают. Он отбывает в Германию, там его встречает бывший министр иностранных дел Г.-Д. Геншер, с освобождением поздравляет канцлер Ангела Меркель... В Берлин на встречу с отцом из Нью-Йорка летит Павел Ходорковский, старший сын Михаила, с которым мне довелось встречаться в Брюсселе, говорить и советоваться, что еще надо сделать для освобождения его отца. Давно я не была так счастлива, как в ту памятную пятницу 20 декабря. Еще через день я видела его пожилых родителей, прибывших в Берлин. Встреча Михаила с мамой. Волнующая щемящая сердце каждого сцена. Просматривая это короткое видео еще и еще раз, припомнились события почти десятилетней давности, связанные с Ходорковским, в которых мне лично приходилось принимать участие.

В 2008-2009 гг. я была докладчиком крупнейшей фракции Европарламента - Европейской народной партии - Европейских демократов - по вопросам прав человека, так называемым координатором партии в подкомитете по правам человека. В каждый документ Европарламента, в котором можно было что-либо сказать о Ходорковском и его коллеге Платоне Лебедеве, я предлагала внести соответствующий параграф, несмотря на иногда и неприятные комментарии некоторых коллег из других стран о том, что якобы сколько можно то же самое предлагать, сколько можно об этом заключенном говорить и писать. А когда мне поручили подготовить годовое сообщение о положении прав человека в мире в 2010 году и политике ЕС в этой области, то уже в самом первом проекте я написала то, что хотела, о деле Ходорковского и Лебедева, их заключении, политизированном судебном процессе. В подготовленном мною сообщении появились и параграфы, посвященный Сергею Магнитскому, требующие объективного и прозрачного расследования его смерти в тюрьме, а если это не будет сделано в ближайшее время, мы предложили Совету ЕС рассмотреть введение санкций в отношении высокопоставленных должностных лиц - "списка Магнитского", тех, кто причастен в заключению и убийству Магнитского в тюрьме. Европарламент предложил придать этим персонам статус персоны нон-грата в Евросоюзе, Шенгенской зоне, а также заморозить их счета в банках ЕС.

Суд над Ходорковским

30 августа 2010 года я прибыла в Москву с делегацией подкомитета по правам человека Европарламента. Затем нам предстояла поездка в Беслан, в Северную Осетию, чтобы 1 сентебря  вместе с семьями и матерями жертв трагедии 2004 года почтить их память. <…>

Итак, 31 августа 2010 года в обветшалом Хамовническом суде я увидела Ходорковского и Лебедева. Тех, о ком говорила и писала не раз. В суд прибыли три члена Европарламента: представитель "Зеленых" Хейди Хаутала, социалист Тейс Берман и я. В тесном зале суда находились и родители Ходорковского – Марина Филипповна и  Борис Моисеевич. Деревянная клетка (по-другому эту конструкцию в зале назвать нельзя) была еще пуста. Мать Михаила меня вывела в коридор, чтобы встретить  еe сына. Я увидела в наручниках в сопровождении нескольких милиционеров заключенного Ходорковского. Улыбающегося, даже излучающего доброту и любовь...

В зале суда возле мамы Михаила я провела несколько часов. Коллеги парламентарии ушли раньше, а я осталась: в этот день допрашивали свидетеля, который по замыслу стороны обвинения должен был давать показания против Ходорковского. Во время его показаний судья даже начал заикаться, потому что свидетель давал показания... в пользу обвиняемого, заявив, что следователи уговаривали и заставляли свидетельствовать против Ходорковского. Когда я вышла из зала суда, меня ждали журналисты и российские правозащитники...

Через несколько дней матери погибших в Беслане детей рассказали, что Ходорковский и  финансируемая им школа в Подмосковье приняла группу детей из Беслана. Власти России всячески стремились помешать и этому проекту Михаила.

Вместо вывода

Освобождение Ходорковского не было единственным приоритетом во время председательства Литвы в Совете Европы Европейского Союза. Но случилось так, что он был освобожден как раз во время председательства Литвы в EС.

Настоящая причина освобождения -  не в гуманизме Путина. Как когда-то мне сказал один правозащитник: волк никогда не превратится в вегетарианца. Настоящая причина в том, что правитель России лихорадочно старается избежать провала сочинской Олимпиады, ведь руководители великих держав США, Германии, Франции, премьер Великобритании и другие уже объявили о том, что не приедут в Сочи.