"МК в Карелии", "Чтобы не было мучительно больно", 21.12.2011

К Михаилу Ходорковскому, ныне отбывающему наказание в сегежской колонии, можно относиться по-разному. Для одних он – вор, который “должен сидеть в тюрьме”, для других – гениальный, расчетливый и удачливый комбинатор, для третьих – кумир и символ свободолюбия. Как бы к нему ни относились, никто не будет спорить, что Ходорковский – яркая фигура современности, достойная внимания прессы. Не так давно у карельских журналистов появился дополнительный повод, чтобы говорить о самом известном российском заключенном. Пресс-центр Ходорковского и Лебедева пригласил представителей СМИ из Петрозаводска в поселок Кораллово, где находится организованный когда-то самым богатым из молодых олигархов лицей-интернат “Подмосковный”.

Вырасти на руинах

Казенное слово “интернат” мало подходит для характеристики того, что мы увидели. К западу от Москвы расположилась огромная усадьба XVIII века, некогда принадлежавшая князю Васильчикову. После революции здесь был детский дом, затем – санаторий и дом отдыха. В 1993-м по инициативе Михаила Ходорковского и на деньги “ЮКОСа” был восстановлен исторический облик Кораллово, и здесь открылся интернат для социально незащищенных детей.

– Видели бы вы, какая здесь была разруха, – вспоминает мама Ходорковского Марина Филипповна. Сегодня она и ее супруг Борис Моисеевич являются главными попечителями лицея. – Деревья росли на зданиях. Какой лицей? Как здесь вообще можно что-либо сделать? Но ничего. В 94-м уже приехали первые дети. Сначала было 17 человек, потом 25…

Доказательства полного упадка усадьбы в 90-е годы – фотографии из семейного альбома. Запечатленные на них руины совершенно не вяжутся с тем, что здесь происходит сегодня. Тогда не было ни канализации, ни электричества, ни связи, вода была цвета железа. Но были приложены титанические усилия, и вскоре контору, гостиницу, ряд других исторических зданий удалось полностью восстановить и даже покрасить в “нужные” оттенки желтого, как в XVIII-XIX веках. Внутри – все самое современное, отвечающее сегодняшним потребностям. Преобразилась даже водокачка – теперь это симпатичное сооружение с башенкой. Есть на территории и спортивная площадка, и бассейн.

– Это был первый частный детский дом, поэтому получить все разрешения, все бумаги было очень сложно, – продолжает Марина Филипповна. – Первые воспитанники – это дети пограничников с таджико-афганской границы. Директором тогда работал генерал погранслужбы в отставке, детей вывозил из Таджикистана на вертолете. Потом о нас пошла слава, и в лицей стали прибывать ребята из “нефтяных” регионов (что, конечно, связано со спецификой деятельности “ЮКОСа”). Критерии отбора простые – это дети из малообеспеченных или неполных семей.

Едем по территории дальше – и как будто попадаем в другой город. Унылое серенькое утро и полное отсутствие снега, но мы чувствуем, что Новый год не за горами. Нас встречают аккуратные коттеджи из теплого красного кирпича, такого же цвета здание школы, а перед ним – уже наряженная елка (украшения для нее ребята сделали своими руками) и огромные надувные фигуры Деда Мороза и Снегурочки.
Сейчас в симпатичных коттеджах живут 175 воспитанников, всего можно набрать 180 учеников от 10 до 18 лет.

– Ровно столько, сколько позволяют спальные места, – уточняет директор лицея Евгений Травин. – В период расцвета “ЮКОСа” у Михаила Борисовича была идея города для детей количеством тысяча человек. Те коттеджи, что вы видели, – это первая очередь. У меня в шкафу лежит документация на вторую очередь, планировалась и третья. Это огромное поле должно было быть полностью застроено коттеджами и учебными зданиями. К сожалению, после того, как в 2003-м, буквально за несколько дней до ареста Михаила Борисовича, мы открыли новые здания, стало понятно, что дальше проект не разовьется. Но, слава богу, он существует и “всем смертям назло” работает. У нас неплохая популярность. Я повесил карту, на которой флажками отмечаю регионы, из которых к нам приехали ребята, – с самых разных территорий и по самым разным причинам. Это сироты, социальные сироты, дети Беслана, Дагестана, Ингушетии – причем их родители воюют и с этой, и с той стороны.

Здесь училась Лана Эстемирова, дочь известной правозащитницы, представительницы центра “Мемориал” в Грозном Натальи Эстемировой, убитой в июле 2009 года. Несколько лет учился и мальчик из многодетной семьи из карельского Медвежьегорска. Сегодня воспитанники лицея – представители Дальнего Востока, Камчатки, Северного Кавказа, Подмосковья…

Секрет фирмы

Содержание одного ученика обходится примерно в 350-500 тысяч рублей в год. Это притом, что в государственных детских домах сумма составляет 800 тысяч – 1 миллион рублей. В трехэтажных коттеджах ребята живут классами, по четверо в комнате, в каждой из которых – свой санузел с нормальной сантехникой, душевой кабиной, феном. У каждого воспитанника – свой платяной и книжный шкафы. На первом этаже – зал с телевизором, комната с компьютером, выходом в интернет и возможностью общаться по скайпу. Конечно, интернет-общение и телепередачи строго дозированы – с 19 до 21 часа. В подсобном помещении – гладильные доски, обычные и моющие пылесосы. Есть кухонька с кулером и чайником. Просторные мансарды – место для выполнения домашних заданий. Те, кому доводилось видеть обычные государственные интернаты, почувствуют, что это – “две большие разницы”… Наверное, потому и дети здесь особенные.

“Здравствуйте” мы услышали, наверное, 175 раз за утро, от каждого проходящего мимо ученика. Доброжелательное отношение к гостям, как, впрочем, и к попечителям, и друг к другу, здесь – норма. Большинство выпускников лицея – люди хорошо воспитанные, интеллигентные, успешные, состоявшиеся.

– Когда спрашивают, в чем секрет успеха лицеистов, я про себя думаю, что он предельно прост, – делится Евгений Травин на страницах последнего выпуска школьной газеты “Республика “Лицей”. – Лицеист всегда занят. Самосовершенствованием. Кто не верит, может прожить один день в ритме лицейского воспитанника.

День плотный. Уроки, секции и кружки, обязательные для всех. Чтение, прогулка, выполнение общественных поручений. А еще ребята выезжают в Москву – на концерты, в театры, и сами принимают гостей, в том числе и именитых. Лениться некогда. И рассуждают лицеисты не по годам зрело. Было, конечно, несколько случаев, когда убегали, не выдержав дисциплины и ежедневной ответственности перед самим собой. Но в целом все понимают, что попасть на учебу в Кораллово – большая удача. Возможно, поэтому даже некоторые вовсе не бедные чиновники пытаются пристроить в лицей своих отпрысков, словно в элитную школу на Рублевке…

Не сотвори себе кумира?

– Сын всегда говорил, что лет до сорока пяти будет заниматься бизнесом, а потом переключится на благотворительность, – говорит Марина Филипповна. – Лицей – не единственная идея подобного рода, много было разных проектов по регионам. У мужа отец погиб в 1941 году, и они остались с мамой и младшей сестренкой. Как они пережили войну – трудно сказать. Это было нищенство, голод и беспризорничество – мать работала на военном заводе и по многу дней не приходила домой. Я думаю, что рассказы об этом времени, о детях-беспризорниках наложили свой отпечаток…

В Кораллово нам удалось посмотреть нашумевшую картину немецкого режиссера Кирилла Туши “Ходорковский”. Документальный фильм к показу в Петрозаводске не запланирован – кинотеатры города по политическим и экономическим причинам пока отказались брать его в прокат. Между тем в Европе картину называют бомбой, заложенной под Путина. Не знаю, насколько это справедливо. От себя скажу: фильм оставил двойственные ощущения, по крайней мере, после первого просмотра. У Туши, который, к слову, снимал картину пять лет и в собственном сознании пережил трансформацию образа Ходорковского от супергероя до обычного человека, главный персонаж – человек высочайшего интеллекта и вместе с тем дерзкий, часто надменный, самоуверенный. Это воистину та заноза, избавившись от которой, власть долго не сможет о ней забыть.

Время от времени узнаешь поразительные факты. Например, что экс-адвокат “ЮКОСа”, засевший в Лондоне, откровенно считает Ходорковского, знавшего о готовящемся аресте и тем не менее вернувшегося в Россию, дураком. Или, например, о его кумирах. “Учитывая, что Ходорковский так быстро превратился в совершенного капиталиста, кажется весьма удивительным, что в подростковом возрасте у него в комнате висел плакат с Лениным, а любимой книгой был роман о Павле Корчагине, коммунистическом герое – “Как закалялась сталь”, – рассказывает в картине Кирилла Туши голос за кадром. Затем идет видеоцитата из фильма про Павку Корчагина: “Самое дорогое у человека – это жизнь, – произносит герой ключевые слова. – Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному – борьбе за освобождение человечества…”

Человечество – это хорошо, но слишком глобально. Теперь адвокаты, близкие, общественность борются за освобождение конкретного человека – Михаила Ходорковского. Сложно сказать, как будет развиваться ситуация дальше. Говорят, надежда есть.

Одно известно доподлинно. “Мучительно больно за бесцельно прожитые годы”, в том числе и проведенные в тюрьме, Ходорковскому не будет. Язык не поворачивается пафосно назвать его героем нашего времени, однако то, что я увидела и услышала в подмосковном лицее, вызвало глубочайшее уважение и восхищение. Ведь если несколько тысяч ребят, многим из которых было уготовано неясное уличное, а порой и уголовное будущее, вышли из стен лицея образованными, порядочными, уверенными и внутренне свободными людьми, то те, кто помог им в этом, заслуживают уж если не золотого памятника, то самых добрых и уважительных слов.

Марина КИВИРЬЯН.