В пятницу один из соавторов "Тюрьмы и воли" Наталия Геворкян встретилась со своими читателями в столичном книжном магазине "Библио-Глобус". Число читателей, кстати, таково, что издательство "Говард Рорк", распродав за месяц с небольшим первоначальный 20-тысячный тираж книги, напечатало и выложило на прилавки дополнительный 30-тысячный тираж.    

Ни Наталия Геворкян, ни Михаил Ходорковский писать книгу вовсе не собирались, идея принадлежит литературному агенту.

Н. Геворкян: «Как многие журналисты, я не люблю писать книги. Мне бы 45 строк – и больше ничего не надо. Я люблю короткую форму и мне это близко. Я отказалась. Потом, во время <Хамовнического> суда, я послала Ходорковскому записку, чтобы узнать, как он к этой идее относится. Его первая реакция тоже была негативная. Я сказала тем лучше: и он не хочет, и я не хочу, не будем писать книжку. А потом прошло полтора-два месяца процесса и он говорит: "А может, попробуем все-таки"».    

Название для книги в каждой стране издатели придумывают свое, поэтому россияне читают "Тюрьму и волю", а, например, французы "Узника Путина". Структуру книги, когда нечетные главы пишет Ходорковский, а четные Геворкян, придумала Наталия.

Н. Геворкян: «Кому неинтересно читать мои главы, можно их просто пролистывать и переходить от одной его главы к другой, тогда получится как бы его книжка. Мои главы я хотела устроить как пьесу, то есть мне хотелось, чтобы там меня практически не было, чтобы там были голоса тех людей, которые помимо семьи и близких знали его лучше всего. И единственная возможность так устроить, чтобы были и они, и он, и все вместе, была вот такая структура глав. Это первая книга, где в большей или меньшей степени говорят все акционеры ЮКОСа, которые обычно были фигурами довольно закрытыми, а некоторые из них никогда не давали интервью вовсе. Там есть один из акционеров, который выступал свидетелем в суде против Ходорковского, я была уверена, что он не ответит на мои вопросы, он ответил (имеется в виду Алексей Голубович. - ПЦ)».

В главах, написанных Ходорковским, Наталия не изменила ни слова, ни запятой.

Н.Геворкян: «Все цитаты людей, которые рассказывают о Ходорковском, тоже в неизменном состоянии. Некоторые на меня обиделись: они считали, что надо было редактировать. Но я хочу, чтобы вы читали и как будто слышали запись. Как будто человек говорит при вас, вам, со своими интонациями, со своей манерой. Так интереснее, мне кажется».

Н.Геворкян: «Я не надеялась увидеть книгу на русском. Мне казалось, что никто не решится, но потом пришло предложение, и у меня до сих пор внутри все дрожит от радости, что это случилось. Я думаю, что для Ходорковского очень важно, чтобы книга была на русском. Чтобы дети могли читать тоже. Мне кажется, для них для всех (кто давал интервью для книжки. - ПЦ) важно, чтобы дети смогли прочесть. Что бы им ни рассказывал отец, мама, когда ты можешь прочесть книжку и подумать сам, это какая-то другая ситуация».

А потом была автограф-сессия. Люди подходили с книгами и со словами: «Спасибо, что вы нам, молодежи, рассказали эту правду »; «У вас получился замечательный дуэт, очень гармоничный»; «Просто проглатываешь книгу»; «Михаилу Борисовичу привет из Стрежевого Томской области. Михаил Борисович столько всего сделал для области…»; «Я привык фильтровать информацию. Эта книга – чистый фильтр».

Вопросы Пресс-центра:

Наталия, восприятие вашей книги иностранным читателем и российским сильно разнится?

Конечно, иностранцам надо больше разжевывать. «Вы общались по имейлу?» - спрашивают они у меня. Объясняю. «А, ну тогда вы поехали к нему в тюрьму и поговорили, - уточняют они дальше. – А почему вы не поехали? А почему в тюрьму нельзя? А почему по имейлу и по телефону нельзя?» Они этого просто не понимают.

Если бы вы подписывали книжку Путину, что бы написали?

Я бы не стала просить, не стала бы писать «Отпусти». Думаю, я ему вообще бы не подписала. Михаил Борисович, если хочет, пусть ему подписывает, а я не буду.

Что вы можете сказать о последних высказываниях президента о Ходорковском? Когда речь шла о прошении о помиловании, об отсутствии "кровожадных настроений" и т.д.

Я не знаю, зачем он одно и то же повторяет сто пятьдесят тысяч раз. Это малоприлично для президента. Он прекрасно знает, что Ходорковскому ничего просить <по закону> не надо – захочет помиловать помилует. Я не знаю, как Ходорковский к этому относится, я же воспринимаю это как прямое издевательство, игра на нервах. Вот сидит он, развалившись в своем лимузине, и говорит: «Ну если попросит, мы (!) не агрессивные, мы доброжелательно рассмотрим». Он же прекрасно понимает, что всякий раз он ставит его перед этим невыносимым выбором, который он вроде бы уже сделал, сказав: «Не буду просить, я сижу». И вот снова этот выбор. «Ты попроси, а вдруг», - говорит тебе Путин. А тут семья, дети... Это абсолютная пытка.

Как по вашему, что в будущем Ходорковского точно случится, а чего в его будущем точно не окажется?

После того как он выйдет (если он выйдет), у него, я думаю, будет некая судьба. В пылу всех этих непонятных политических процессов он странным образом сохранен. Сохранен в тюрьме. Я думаю, что у него будет будущее. Я, кстати, вполне допускаю, что сам он хочет просто жизни с семьей. Я его прекрасно понимаю. Но думаю, что судьба его уже как-то выбрала. Не знаю кем и чем, но он, безусловно, будет лидером.

Теперь о том, чего не будет. Может быть, у него уже не будет такого уровня бизнеса. Хотя, если бы он решил заниматься бизнесом, он бы его сделал. Я не знаю, какой он сейчас, я в книге написала, что никто из нас сейчас его не знает. И я не понимаю, что он передумал за эти годы, что бы он точно оставил в прошлом навсегда.

Читатель Владимир Переверзин.

Книга в продаже на Озон.ру.