Счастливое освобождение Михаила Ходорковского и Платона Лебедева сделало приличным вопрос: а много ли денег осталось у бывших владельцев ЮКОСа?

"Ведомости", Ринат Сагдиев, 10.02.2014

Михаил Ходорковский (на заднем плане) утверждает, что Леонид Невзлин (на переднем), которому он передал свою долю в Group Menatep, ничего ему не должен Фото: Brennan Linsley / AP

Поиски денег ЮКОСа и его акционеров — трудная задача. Государство разгромило ЮКОС, но этот разгром не был игрой в одни ворота. Компания сопротивлялась — за активы развернулась настоящая война. Оружием государства была сила, оружием компании — хитрость: ведь чтобы отобрать что-то, это нужно сначала найти. Итог этой войны в общем виде можно подвести так: в России победила «Роснефть», которой достались основные добывающие и перерабатывающие компании — они все на виду, а на Западе — менеджеры ЮКОСа, которым удалось так запрятать ряд активов, что, даже отыскав их, «Роснефть» не может к ним подступиться — суды не дают.

Основные владельцы — Михаил Ходорковский, Платон Лебедев, Леонид Невзлин и др. — контролировали ЮКОС через Group Menatep (сейчас она называется GML), у которой был 61% нефтяной компании. ЮКОС был главным, но не единственным активом GML. Когда началась война, GML распродала свои российские активы, а что не распродала — тоже запрятала подальше.

Конкурсный управляющий Эдуард Ребгун, который провел банкротство ЮКОСа, оценивал его зарубежные активы в $9,6 млрд. Эта цифра была основана на «отрывочных данных», признает он сейчас: «Всю документацию, связанную с зарубежными активами, вывезли менеджеры ЮКОСа, и я не знал, что там за активы и сколько они стоят». Ребгун говорит, что искал эти активы не очень настойчиво: времени было мало, к тому же он «увидел, что вырученных от конкурсного производства средств хватает для расчета со всеми кредиторами, а все, что сверху, по закону уходит к акционерам». Странно было бы тратить время и средства на поиск и возврат зарубежных активов ЮКОСа, чтобы отдать их бенефициарам компании, заключает он.

«Понимание г-ном Эдуардом Ребгуном основ арифметики на примере дела ЮКОСа представляется достаточно своеобразным и является его личной проблемой» — так комментирует слова управляющего пресс-секретарь Ходорковского и Лебедева Ольга Писпанен.

«Ведомости» попробовали отыскать если не сами зарубежные активы, то хотя бы их следы — в материалах судов и связанных с ЮКОСом и GML компаний.

Мифические миллиарды

С марта по август 2007 г. имущество ЮКОСа распродавалось на конкурсных торгах. Крупнейший покупатель, «Роснефть», среди прочего приобрел за $1 млн 100%-ную «дочку» ЮКОСа — армянскую компанию Yukos CIS Investments. Сама по себе она интереса не представляла, но могла стать ключом к зарубежной собственности ЮКОСа. Через эту «дочку» ЮКОС управлял сложной офшорной структурой, через которую шел денежный поток холдинга.

Как работала схема, описано в заключении Лоры Хардин из FTI Consulting, подготовленном по просьбе адвокатов Ходорковского для суда по делу ЮКОСа. На одном конце цепочки располагалось российское ОАО «НК ЮКОС», на другом — два российских трейдера: «Ратибор» и «Фаргойл». Они покупали нефть у добывающих компаний и продавали ее НК ЮКОС. Прибыль, полученную от разницы в цене, компании пускали в виде дивидендов по офшорной цепочке — сначала на Кипр, оттуда на Британские Виргинские острова. Так деньги добирались до Brill Management; по оценке Хардин, в 2002-2003 гг. эта компания получила $3,5 млрд дивидендов.

Следующая юкосовская компания — Brittany Assets владела только 10% Brill, 90% было у гибралтарского Stefen Trust, бенефициарами которого в то время значились швейцарская Международная организация Красного Креста и Seaweed Holdings Limited. Но Brittany владела обыкновенными акциями Brill и получала почти все ее дивиденды (например, в I квартале 2004 г. — $6,8 млрд), а Stefen Trust — привилегированными, и ему из дивидендов доставалось только $2250 в год (5% от уставного капитала). К июню 2004 г. активы Brittany составляли $7,2 млрд — такие данные обнаружили следователи по делу Ходорковского и Лебедева в переписке аудиторов PwС, обслуживавших ЮКОС.

Юкосовцы объясняют, что по этой офшорной цепочке ходили оборотные средства, которые потом возвращались в компанию. Brittany получала дивиденды от всей офшорной организационной структуры ЮКОСа, эти средства потом использовались для финансирования группы ЮКОС — через займы, выдававшиеся люксембургской Yukos Capital S.a.r.l., рассказывал суду британский налоговый консультант Стивен Уилсон, работавший с 2002 г. директором по международному налогообложению ЮКОСа. В частности, из $7,2 млрд активов Brittany на июнь 2004 г. $2,6 млрд составлял кредит Yukos Capital.

Ходорковский на суде тоже говорил: «Это Brittany Assets Limited, на котором сторона обвинения умудрилась 8 млрд наглядеть денежных средств. Там их, конечно, не было». А Лебедев даже говорил, что только на суде узнал, что ЮКОС работал по такой схеме. Их пресс-секретарь Писпанен предложила «Ведомостям» «ознакомиться с материалами уголовного дела… или посчитать цифры самостоятельно, чтобы не повторять выдумки про мифические миллиарды: путать несвернутые обороты с реальными активами непрофессионально». Но конечно, посчитать что-то тут может только тот, кто разворачивал и сворачивал эти обороты.

Реальные миллиарды

«Роснефть» в отличие от управляющего Ребгуна не пожалела времени на поиски зарубежных активов ЮКОСа — суды за них идут до сих пор и непонятно, когда закончатся. Сосредоточены они в основном вокруг двух компаний. Одна — уже названная армянская Yukos CIS Investments, которая ведет к «мифическим миллиардам» Brittany, — приобретена «Роснефтью». Другую — голландскую Yukos Finance — на конкурсных торгах примерно за $300 млн купила бывшая структура «Роснефти» «Промнефтьстрой». Крупнейшими активами Yukos Finance были контрольный пакет литовской Mazeikiu nafta (нефтепереработка) и почти половина словацкой Transpetrol (нефтепровод).

Но ни армянская, ни голландская компания не открыли перед своими новыми владельцами дорогу к зарубежным миллиардам ЮКОСа. Потому что юкосовцы к тому времени нашли защиту. Активы этих компаний были внесены в два так называемых штихтинга (stichting), а компании получили взамен депозитарные расписки. Штихтинг — это голландская разновидность траста, у него чаще всего нет собственников, а только уставные цели и директора, которые отвечают за их достижение. Уставные цели обоих штихтингов — собрать все остатки ЮКОСа, чтобы рассчитаться с акционерами и кредиторами компании. Обоими штихтингами управляет команда из пяти директоров, три из них — бывшие менеджеры ЮКОСа.

Много ли денег в этих штихтингах?

$1,8 млрд им принесла продажа Mazeikiu nafta, Transpetrol и еще одного небольшого актива — британской Davy Process Technology (производство катализаторов и химической продукции).

Другой источник дохода — взыскание денег с бывших юкосовских компаний, которые сейчас стали частью «Роснефти». Российские добывающие компании ЮКОСа получали займы от его зарубежных компаний. В частности, упомянутая выше Yukos Capital выдала «Самаранефтегазу» 2,4 млрд руб., «Юганскнефтегазу» — 11,23 млрд руб., «Томскнефти» — 4,35 млрд руб.

Представитель штихтингов Клэр Дэвидсон говорит, что взыскать пока удалось $485 млн по долгу «Юганскнефтегаза» (исполненное решение британского суда) и $160 млн по долгу «Самаранефтегаза» (решение американского суда, которое сейчас исполняется). Процессы продолжаются, потенциально штихтинги могут отсудить по этим внутригрупповым (когда-то) ссудам до $2,5 млрд, написал недавно Forbes, сославшись на Дэвидсон.

Сложив то, что получено от продаж и от судов, получаем, что в штихтингах может быть не меньше $2,445 млрд. Плюс «мифические миллиарды». Минус расходы на судебные процессы, число которых измеряется десятками.

Миллиарды GML

Когда началось наступление на ЮКОС, его основной владелец — GML устроила распродажу остальных своих активов. За банки «Траст» и «Менатеп-СПб», страховую компанию «Прогресс-гарант», производителя удобрений «Фосагро» и телекоммуникационные активы бенефициары GML могли выручить не менее $700 млн, подсчитывал Forbes.

Судя по рассказу бывшего сотрудника ЮКОСа, речь шла о более крупных суммах. Когда начался разгром ЮКОСа, дивиденды GML стали стремительно расти, утверждает он. Если в 2002 г. это были десятки миллионов долларов, то потом сотни миллионов, а к 2005 г. миллиарды. Но последние дивиденды бенефициары уже не получили, знает он: владельцы к тому времени стали резидентами Израиля и США и им пришлось бы платить большие налоги. Поэтому дивиденды даже не дошли до бенефициаров, а сразу вернулись в виде займа GML. Такая схема позволяет вложить деньги в активы и уже с них оплачивать все текущие нужды бенефициаров группы, объясняет собеседник «Ведомостей». По его данным, распродали отнюдь не все: к 2006 г. у GML оставалось ликвидных активов на $4-5 млрд. Это различные финансовые инструменты, небольшие доли в различных российских компаниях по $100-200 млн, долговые обязательства, недвижимость.

В открытых источниках упоминалась, например, инвесткомпания Pecunia Universal Ltd. Когда в 2004 г. по просьбе России швейцарские прокуроры арестовали ее счета, у Pecunia оказалось $1,6 млрд. Арест скоро был снят, о судьбе этих денег не сообщалось.

Еще одна инвесткомпания, до сих пор принадлежащая GML, — GM Investment & Co в начале 2000 г. инвестировала $160 млн в фонды под управлением AIG Capital Partners, Blackstone Group, Global Asset Management и The Carlyle Group.

Были и мелочи: самолет, яхта, за которые GML могла выручить десятки миллионов долларов (см. врез).

Самый грандиозный венчурный проект GML — суд с Россией на $100 млрд. Истцы, представляющие бенефициаров ЮКОСа, пытаются доказать в Постоянной палате третейского международного суда в Гааге, что Россия нарушила пункт договора к Энергетической хартии, предусматривающий защиту прав инвесторов и выплату компенсаций в случае экспроприации их активов. И хотя Россия не ратифицировала договор, на момент подачи иска он был подписан, поэтому суд признал за бывшими акционерами ЮКОСа право требовать компенсации. Окончательное решение по этому делу суд должен вынести этим летом. Если требования хотя бы частично будут признаны, истцы получат право требовать ареста российских активов за границей.

Благотворительные миллионы

Через два месяца после ареста Ходорковского, в декабре 2003 г., в Англии был создан благотворительный Khodorkovsky Foundation на $500 млн. Ходорковский, его структуры или его представители не входят ни в число учредителей, ни в число руководителей фонда, но деньги были перечислены от Ходорковского, сообщил «Ведомостям» трасти Khodorkovsky Foundation Алистер Таллок. На доходы фонда поддерживается созданный Ходорковским подмосковный лицей-интернат «Кораллово», а также образовательный фонд Oxford Russia.

Еще 13,5 млн фунтов стерлингов «от Ходорковского» в 2001 г. получил другой фонд — Hill Foundation, рассказал Таллок. Среди трасти и директоров Hill Foundation до 2009 г. была Ирина Невзлина, дочь совладельца GML. Лично Ходорковский имел отношение еще к одному фонду — Future of Russia Foundation (до декабря 2004 г. Open Russia Foundation). В этом фонде Ходорковский был директором вместе с экс-госсекретарем США Генри Киссинджером и руководителем Эрмитажа Михаилом Пиотровским. Пожертвования в этот фонд составили 10 млн фунтов.

Все фонды, согласно их отчетам, инвестируют свой капитал, а прибыль направляют на поддержку учащихся. Большей частью средств Khodorkovsky Foundation управляют инвестиционные менеджеры из лондонских офисов Morgan Stanley & Co International Limited и Black Rock. Из-за кризиса 2008 г. инвестиционный портфель фонда подешевел почти на $150 млн, но к концу 2013 г. управляющим удалось нарастить его до $453 млн.

Ни сам Ходорковский, ни связанные с ним лица не участвуют в управлении этими фондами, говорит Писпанен.

Несуществующие миллиарды

В недавнем интервью израильскому «9 каналу» Невзлин вспомнил про $3 млрд, которые, возможно, остался должен ЮКОСу бизнесмен Роман Абрамович: «Я не хочу обвинять сейчас никого, потому что у меня нет юридического заключения — должен был Абрамович вернуть, не должен… Мы будем разбираться в этом вопросе».

Речь идет о не состоявшемся в 2003 г. объединении ЮКОСа и «Сибнефти». Тогда ЮКОС выкупил у подконтрольных Абрамовичу офшоров 20% «Сибнефти» за $3 млрд и еще 72% выменял на 26% своих акций. Но когда у ЮКОСа возникли проблемы, Абрамович отказался от слияния, а его структуры через Арбитражный суд Чукотского АО смогли вернуть 72% «Сибнефти». Разворачивать сделку с оставшимися 20% Абрамович не стал. В 2004 г. ЮКОС подал иск в Лондонский международный арбитраж, потребовав от Millhouse, управляющей активами Абрамовича, вернуть $3 млрд в обмен на акции и выплатить $1 млрд неустойки.

В интервью Невзлин косвенно обвинил и бывшего конкурсного управляющего ЮКОСа Ребгуна в том, что тот не потребовал от «Сибнефти» вернуть в конкурсную массу $3 млрд. Ребгун не согласен: «Все говорят о глупостях, что я Роману Абрамовичу простил $3 млрд. Это полный бред. Акции “Сибнефти” тогда были арестованы. А потом я пришел в ЮКОС, снял все аресты. Дальше акции были оценены и проданы на торгах [в итоге они достались “Газпрому”]». После чего ЮКОС (которым управлял Ребгун) и Millhouse в 2007 г. подписали в Лондонском арбитраже мировое соглашение. «Помимо спора о $3 млрд там были взаимные претензии о штрафах-пенях, поэтому мы решили подписать мировое», — объясняет Ребгун.

Ходорковскому ничего не надо

Ходорковский после освобождения рассказал, что его не интересует судьба активов ЮКОСа (он написал об этом в письме президенту Путину), а также судебные процессы его акционеров.

«Деньги, принадлежащие акционерам ЮКОСа, меня не интересуют. Я не говорю, что у меня нет собственных денег, — конечно, они есть», — объяснил он в интервью Ксении Собчак.

После ареста Ходорковского и начала судебных процессов против него и ЮКОСа он отказался от своих 9,5% GML в пользу партнеров по группе, чтобы они не получили в качестве наследника государство, а управление 49,99% перешло к Невзлину безвозвратно и безвозмездно в соответствии с уставными документами, напоминает Писпанен. Никаких перерасчетов с 2004 г. не производилось. Никаких претензий у Ходорковского по перераспределению долей не имеется. Он не претендует на деньги, которые после 2004 г. получила или может получить GML по результатам судебных споров, заключает она. О том, что происходит в GML после 2004 г., Писпанен рекомендует спросить Невзлина.

В интервью «9 каналу» Невзлин рассказывал примерно то же самое — никаких денег Ходорковскому не положено: «Все, что было до момента выхода Ходорковского из бизнеса, — оно находится в распоряжении Ходорковского. Сколько у него денег — я не знаю, как он их тратит — я не знаю».

«Ведомостям» Невзлин написал, что комментарии по группе не дает, и перенаправил к директору GML Тиму Осборну, который оказался в отпуске.

--------

Самолет и яхта на $85 млн

В своем последнем отчете за 2002 г. Menatep упоминает, что среди ее активов были также яхта и самолет марки Gulfstream V.
Последние фотографии Gulfstream V Menatep, которые удалось найти в интернете, датируются 2003 г. Не исключено, что он был продан. По данным сайта «Деловая авиация», стоимость нового Gulfstream V в стандартной комплектации составляет $29,5 млн, а в VIP-комплектации — $35 млн.
Яхта Menatep всплыла в 2007 г., когда кипрская Dolco Investments подала в суд Нью-Йорка иск к Moonriver Development и GML. Dolco требовала заплатить за обслуживание и управление яхтой M/V Constellation. 88,5-метровое судно, построенное в 2002 г., в материалах дела оценено в $50 млн. В 2007 г. яхту выкупила монакская компания Liveras Yachts, которая после ремонта переименовала Constellation в Lauren L и в 2010 г. перепродала ее. По данным Superyacht Times, продавцы просили за яхту 65 млн евро.

* * *

Куда инвестирует GML

Вот несколько проектов, в которые GML инвестировала уже после разгрома ЮКОСа. Масштаб не впечатляет.

Нефть и газ

Британская Zeta Petroleum Plc. создана в 2005 г. для разработки газовых и нефтяных месторождений в Восточной Европе. Крупнейший учредитель (36%) — «дочка» GML, GM Investment & Co. Получила три лицензии в Румынии. В 2012 г. компания провела IPO на австралийской бирже, ее капитализация превысила $25 млн. Сейчас она упала до $1,8 млн.

Zeta Petroleum не хватало денег на самостоятельную разведку и разработку месторождений, поэтому ее владельцы начали поиск партнеров. В 2012 г. компания подписала договор о совместной разведке нефтяного месторождения в области Тимиш с сербской NIS Gazpromneft, «дочкой» российской «Газпром нефти». По договору «Газпром нефть» получит право на 51% найденной нефти. Инвестиции GML в румынский нефтегазовый проект могут превышать $3 млн.

Нефтехимия

В 2005 г. компания Alder B.V., подконтрольная GML, приобрела 26,8% компании Modgal — контролирующего собственника крупного холдинга Israel Petrochemicals Enterprise. По данным израильского информагентства Cursorinfo, сумма сделки составила 150 млн шекелей — около $35 млн. Еще на $100 млн компания Невзлина выдала кредиты под залог контрольного пакета Modgal.

Появление в нефтяном бизнесе россиян, в отношении которых в России расследовалось уголовное дело, не понравилось властям Израиля, сообщали местные СМИ: когда через два года Israel Petrochemicals с партнерами выиграла аукцион по приватизации НПЗ в Хайфе, им не разрешили управлять этим активом. В 2008 г. Alder вынуждена была продать долю в Modgal другим совладельцам этой компании.

Топливные элементы

Британская Intelligent Energy Holdings Plc специализируется на разработке топливных элементов. В 2001 и 2004 гг. подконтрольная GML компания Yukos International UK B.V. во время частного размещения консолидировала 26% Intelligent Energy. В результате последнего размещения, проведенного осенью 2013 г., доля Yukos в Intelligent Energy сократилась до 11%. В конце 2004 г. ЮКОС указывал, что продаст долю в Intelligent Energy только в случае IPO, когда можно будет выручить $18-27 млн. Однако Intelligent Energy пока не планирует становиться публичной.

Лизинг контейнеров

Люксембургская Cronos Group сдает в лизинг оборудование для контейнерных перевозок, сама она оценивает это оборудование в $2,5 млрд. К 2007 г. «дочка» GML, GM Investment & Co, собрала на NASDAQ 9,6% компании. В том же году менеджмент Cronos вместе со структурами Fortis Bank выкупил акции компании и провел делистинг. Пакет GML тогда стоил около $10 млн.

Ветряная энергетика

Британская Blue H Group Technologies была создана GML в 2004 г. для разработки глубоководных плавучих ветряных электростанций. Судя по отчетам компании, проект пока приносит убытки: чистые активы компании уменьшились с 8,5 млн фунтов в 2010 г. до минус 2,2 млн фунтов на декабрь 2012 г.