Что говорят о «Ходорковском» после нескольких предварительных показов в России (обзор СМИ)

Openspace.ru, 25.11.2011

Сирил Туши: «Хочу сделать версию “Ходорковского ” в виде сериала – типа “Сопрано” или “Тюдоров”»
Дарья Абрамова
ДАРЬЯ АБРАМОВА поговорила с режиссером и прокатчиком запрещенного фильма о заключенном №1

Накануне премьеры фильма Сирила Туши «Ходорковский » столичные кинотеатры один за другим отказались от показов. Первыми бежавшими с корабля стали представители сети «Москино». Частные кинотеатры, прослышав об этом, видимо, просто перестраховались. Предполагалось, что фильм будет демонстрироваться на семи экранах, однако в итоге соглашение о показе картины не расторг лишь киноклуб «Эльдар».

Еще пару недель назад российский прокатчик фильма Ольга Паперная с энтузиазмом рассказывала, что с прокатом нет никаких проблем, даже «Москино» согласилось взять фильм. Казалось, самое трудное осталось позади – получено прокатное удостоверение. Первая реакция кинотеатров была положительная: фильм вызвал ажиотаж.

Казалось, московские бизнесмены наконец почувствовали себя достаточно свободными и независимыми для того, чтобы принять решение о показе фильма без одобрения свыше. Правда, регионы тушевались, но была надежда на так называемые вторые экраны – механизм был запущен. Однако, как показала практика, система власти работает настолько идеально, что запрещать уже не обязательно: годы страха привели к возникновению самоцензуры, которая действует по инерции, без всяких намеков свыше.

Накануне премьеры «Ходорковского » на фестивале «Артдокфест», а также выхода картины в прокат ДАРЬЯ АБРАМОВА поговорила с режиссером фильма о его работе, а с российским правообладателем «Ходорковского » ОЛЬГОЙ ПАПЕРНОЙ о запрете на картину.

– То, что вы рискнули снять «Ходорковского », заслуживает как минимум уважения: снимать документальные фильмы – работа сама по себе нервная, а в России – особенно. Уверена, было нелегко находить общий язык с людьми в стране, где никто даже толком не говорит по-английски...

– Я вначале как-то наивно ко всему относился, несмотря на то, что на тот момент даже не мог прочитать свое имя на кириллице. Когда первый раз зашел в московское метро, не мог разобрать, где вход, а где выход. Сильно недооценивал проблемы, которые мне предстояли с языком. Так что первый год я потратил на то, чтобы понять логику Москвы, узнать русский характер и хоть как-то разобраться с языком. Ну и, конечно, приходилось пить много водки и слушать, слушать, слушать чтобы, сблизиться с людьми.

Люди, с которыми я работал, с большим скепсисом относились к моему проекту. Многие и вовсе считали, что я работаю по заказу, что я агент. Вокруг фильма было очень много страха, и со стороны людей Ходорковского в том числе. Они не понимали, чего этот парень вообще хочет, кто он? Сам факт того, что это связано с Ходорковским , вызывал у них страх. Все это как-то случайно получилось: изначально же я хотел снять игровой фильм. Идея документалки пришла позже: никакой сценарий не сравнится с российской действительностью.

– А когда вы начинали, тут были какие-то друзья или хоть кто-то, кто помог бы преодолеть культурный барьер?

– В первую очередь, Симона Бауманн, мой сопродюсер (Симона, немка из Восточной Германии, в совершенстве владеющая русским языком, также работала с Александром Миндадзе на проекте «В субботу». – OS). Она была для меня своего рода гидом по русскому, а также по советскому и комсомольскому менталитету. Она ровесница Ходорковского и изучала марксистко-ленинисткую философию в Ростове-на-Дону. Изначально, правда, у нее было много предрассудков насчет Ходорковского . Откровенно говоря, она его просто недолюбливала. Симона знала людей из «ЮКОСа » и говорила о них так же, как и многие другие умные люди, которых я встречал в России: не то чтобы с цинизмом, но уж точно не романтично. Она меня предупреждала: «Сирил, ты этот фильм никогда не сделаешь. Ты и представить себе не можешь, как в этой стране все устроено – забудь!» И каким же сюрпризом для меня было, когда через год она сказала: «Ну окей, я буду твоим сопродюсером».

Были еще два немецких парня из ВГИКа, они меня водили по клубам типа «Проекта ОГИ» и «Пропаганды», знакомили с ночной жизнь – немаловажный опыт. Постепенно появились какие-то знакомые, близкие к Рублевке, высшему обществу, которые открыли мне двери в жизнь светских людей, мир богатых – это, конечно, что-то невероятное, если сравнивать с тем, что было двадцать лет назад, да и если сравнивать с Берлином – тоже.

– Тем не менее, это, наверное, не самый дружественный мир по отношению к чужаку. Как все-таки удалось найти контакт с теми немногими, кто согласился принять участие в фильме?

– Пять лет работы! В начале никто не хотел говорить, вообще никто. Потом я познакомился с Машей Орджоникидзе из пресс-центра Ходорковского, она меня связала с его мамой, например. Потом просто много общался, искал, пытался найти контакты знакомых Ходорковского. Многие из его одноклассников, кстати, живут все в тех же домах, еще со школьных времен.

Но вообще было сложно. Например, Леонид Невзлин – он сейчас в Израиле. Мне его люди на протяжении трех лет говорили, что с ним невозможно встретиться, ни одного шанса: он в опасности, и нельзя доверять никому. Мне очень помогли новые знакомые, те, кто со мной уже встречался и мог подтвердить, что я не какой-то там агент: три человека написали ему письма о том, что я надежный человек. Это действительно был долгий процесс построения доверительных отношений и попыток доказать, что я не шпион.

– Тем не менее, от участия в фильме отказались почти все главные персонажи из истории Ходорковского .

– Конечно, многие отказались. Все государство: Путин, Медведев, Дворкович, Сурков. Я перепробовал кучу способов связаться с ними. Они меня не посылали откровенно, конечно, но у них все «времени нет». Все олигархи, которые живут еще в России: Абрамович, Потанин, Дерипаска, – все сказали «нет». Ой, да на самом деле все отказались! И это печально, потому что теперь кажется, что я какой-то пропагандист. Безусловно, для фильма было бы лучше, если бы кто-то и с противоположного фронта высказался, чтобы были разные, противоречивые мнения.

– В течение работы над фильмом вам поступали какие-то прямые угрозы или намеки на то, что лучше бы прекратить?

– Вообще нет. Я тоже удивлялся. Когда я только начинал работать в Москве, я жил в общежитии при Институте имени Пушкина, учил там русский язык. Со мной жило множество молодых русских людей из регионов, и они рассказывали мне о том, что происходит в России. В те годы в Лондоне был убит Литвиненко, в Москве – Политковская. Так что я был действительно напуган, все думал: надо сваливать отсюда скорее.

Но я только один раз заметил, что за нами следят (хотя, может, по факту случаев было больше): мы ехали на поезде из Новосибирска в Читу. Скажу честно, если бы была какая-то реальная угроза, я бы прекратил съемки. Но, думаю, причина, по которой мне никто ничем не угрожал, – то, что я немец, они меня просто не воспринимали всерьез как угрозу. Мне многие говорили: Сирил, был бы ты русским парнем, все было бы гораздо опаснее. Но немец, из далекой страны с какими-то другими обычаями, понятиями, законами...

– Может, угроз не было еще и потому что фильм, несмотря на тему, получился не таким уж радикальным?

– Но я пытался его таким сделать! Ведь все на самом деле связано с властями. Но я не откопал каких-то тайных данных, малоизвестных фактов, что меня и спасло отчасти. Ведь я и не журналист-расследователь, у меня цели были более гуманистические, больше все-таки на уровне искусства, чем политики и экономики.

– У вас есть какие-то идеи насчет того, кто виноват в февральской краже?

– Мы, если честно, никогда не думали, что это ФСБ или что-то такое. Просто какие-то дураки, пытавшиеся украсть компьютер. Со стороны государства такое поведение было бы глупым, так как фильм уже невозможно было остановить –само собой, были копии.

– А в качестве угрозы?

– Ну, не знаю... Потом же нашли одного парня с моей кредиткой, да и вообще все это выглядело как обычная кража – забрались ко мне три идиота, помешанные на макинтошах. Но я действительно был испуган.

– Кто помог с финансированием фильма?

– Сначала я был сам по себе. И удивлялся, что меня не забрасывают деньгами, потому что тема-то интересная. Потом немецкое телевидение подключилось плюс государственные средства.

– А что сам Ходорковский думает насчет фильма? Он вообще был в курсе процесса съемок?

– До того момента, как я лично с ним встретился и записал небольшое интервью, если это так можно назвать, я не был уверен, знает ли он обо мне. Это очень странно – пять лет работать над фильмом о человеке, который, может, даже о тебе не слышал.

Вот недавно я случайно наткнулся на интервью с Ходорковским для французского журнала «Пари Матч». Его там спрашивают: «Сирил Туши, режиссер фильма о вас, утверждает, что вы будете освобождены, если цена за баррель нефти упадет до 30 долларов и в стране начнется ужасный финансовый кризис. Прав ли он?» Ходорковский ответил, что не сомневается в моем таланте, но не уверен, что я компетентен в вопросах экономики (я действительно некомпетентен). На самом деле журналистка что-то напутала, и я такого никогда не говорил, но по крайней мере я теперь уверен, что он обо мне что-то знает! Он, конечно, не видел фильма, так как у него нет проигрывателя или проектора в тюрьме, но я послал ему текст.

– Анимация в картине появилась для того, чтобы компенсировать отсутствие главного героя?

– Она появилась, во-первых, потому, что я не надеялся увидеть Ходорковского лично. И я решил, что раз я делаю фильм без его героя, я должен как-то этого героя воссоздать. А во-вторых, хотелось найти способ передать с помощью анимации более абстрактные идеи.

– Вы вообще на связи с Ходорковским ? Пишете друг другу письма?

– Я писал что-то и получал от него письма. Но когда ты сидишь в тюрьме, твои ответы, наверное, немного редуцируются. Однако я общаюсь с его первой женой и сыном.

– Ходорковский для вас остается героем?

– Я много над этим думал. Мы живем во времена, когда героев нет. И все же я бы сказал, что он наиболее близок к тому, чтобы быть героем. Он делал то, чего никто не делает, он пытался сделать что-то для страны, и потому он так интересен.

– Насколько трудно было оставаться объективным под давлением стольких голосов со всех сторон, мнений умных, влиятельных людей?

– Это было очень трудно, мне кошмары по ночам снились, я постоянно боялся, что будет дальше. Что если я в чем-то ошибусь, что если из-за моего фильма срок Ходорковского в тюрьме увеличится? Вдобавок до этого я снимал только художественные фильмы, поэтому мне было трудно работать с фактами. У меня было куча сомнений, просто миллион, так что в какой-то момент я решил просто отпустить все свои страхи и вложить эту энергию в фильм.

– Вы думаете, ваш фильм может радикально повлиять на зрителей из России? На их мнение о стране, о политической ситуации? Или это в первую очередь не социалка, а история одного героя, рассказ о его жизни?

– Я не настолько самоуверен, чтобы думать, что мой фильм может изменить мир или людей, но он может по крайней мере спровоцировать начало дискуссии. Главное, что я для себя понял, пока делал фильм: люди должны уметь меняться, и неважно, когда и насколько сильно. Я, например, пересмотрел свои стереотипы по поводу КГБ, не все там такие уж плохие. Ведь и я, вполне возможно, в девяностых не захотел бы встретить Ходорковского . Тогда он был большим капиталистом, а сейчас он очень интересный человек, вдохновивший меня на фильм. Может, и немцы изменят свое мнение, поймут, что не все в России олигархи (много и других идиотских клише). А русские перестанут считать, что все глупцы, кроме них.

Мое собственное идеальное представление о вашей стране разрушилось. У меня же есть русские корни, и моя мама привила мне такой романтический образ России: литература, искусство, балет, Тарковский. Так что когда я впервые здесь оказался, я был шокирован, что всего этого уже нет. Но впоследствии я понял, что главное – быть открытым, готовым изменить угол зрения и принять вещи такими, какие они есть.

– И какой ваш новый взгляд на Россию?

– Я утратил свою наивность. Что мне нравится в русских, так это то, что они не озабочены безопасностью, как немцы, постоянно оформляющие миллион страховок и вкладывающие все деньги в банк. Русские рискованные, отчаянные. Но меня расстраивают многие вещи. Например, то, что молодежь не имеет своего мнения, не участвует в политической жизни страны. Не думает о том, чего хочет и как может повлиять на свое будущее. Хотя и сам я, конечно, в молодости больше интересовался всякими сказками, фэнтэзи, кино... Но так быть не должно. Или вот, Медведев недавно сказал Путину: давай, возвращайся. После этого десять моих друзей из Москвы позвонили мне и сказали, что переедут в Берлин. Это так печально! Самые образованные, те, кто мог бы на самом деле что-то поменять в этой стране, уезжают. А те, кто остается, либо просто не имеют денег и образования, чтобы уехать, либо зарабатывают в России столько, что останутся при любом раскладе. Но для них Россия – всего лишь прибыльное место работы, дома-то у всех в Лондоне и Швейцарии. Никто не хочет и не может хотеть остаться, никто.

– Но их можно понять. К тому же Москва едва ли модель всей страны.

– Я их не виню, но это так грустно. Ну да, за Москвой царит Первый канал, это я уже понял. Я тут недавно посмотрел его в гостинице – я, конечно, слышал об этом, но не видел сам – так вот, 80 процентов информации на Первом – это Путин и Медведев. Это же безумие! У меня был такой план (возможно, правда, не очень безопасный и дорогой): снять вагон в поезде, который едет из Читы в Карелию, то есть из одной тюрьмы Ходорковского в другую, и, останавливаясь в каждом городе, показывать фильм, может, на каком-то переносном экране. Но я боюсь, это не так безопасно, как показывать в больших городах.

– А правда, что ваш следующий фильм про Джулиана Ассанжа?

– Да, на этот раз сделаю игровой. Потому что, во-первых, документалки уже многие делают, а во-вторых, в случае с Ассанжем я бы хотел иметь большую свободу для фантазии. Не хочу, чтобы это была стопроцентно реальная история. Но интерес к Джулиану у меня такой же, как к Ходорковскому : оба очень противоречивые, интересные персонажи.

– А в России нет никаких потенциальных проектов?

– Я бы с радостью! Только бы визу всегда давали. Я сейчас даже с Ходорковским все никак не остановлюсь, несмотря на то, что пять лет снимал. Вот хочу еще сделать телевизионную версию в виде сериала – типа «Сопрано» или «Тюдоров». Чтобы все было подробно, показать его историю с самого детства, только на этот раз с актерами.

ОЛЬГА ПАПЕРНАЯ: «КИНОТЕАТРЫ ПРОСТО РЕШИЛИ ПОДСТРАХОВАТЬСЯ»

– С чего все началось? Как вышло, что за один день из всего списка запланированных площадок остался один «Эльдар»?

– История отказов началась со звонка. Сотрудники «Москино» сразу же перезвонили моим коллегам и в панике рассказали, что произошло (за что им, понятное дело, еще высказали после). По их словам, некий высокопоставленный начальник из комитета по культуре (и здесь прозвучала фамилия Капкова) г. Москвы позвонил их руководству

и в ультимативной форме заявил, что фильм Ходорковский необходимо вывести из репертуара незамедлительно. Мне они сказали, что собирались этот вопрос уладить с Комитетом по культуре. Но поскольку Комитет по культуре узнал о том, что «Москино» поставило фильм в свою сетку, не лично от Пендраковской (глава «Москино» – OS), а из СМИ, то вышел конфуз, и ничего теперь не поделать. Не знаю, тут уже мои догадки, конечно, но непонятно, почему они не обговорили с самого начала, что, если мы сотрудничаем, нужно повременить с оглаской? Я ведь дистрибьютор, я заинтересована в том, чтобы мой потенциальный зритель как можно раньше узнал о том, где можно увидеть фильм, – конечно, СМИ были в курсе. Но что удивительного, все же прекрасно понимали, что сейчас за судьбой «Ходорковского » пристально следят.

«Пионер», например, тоже отказался, но с самого начала, не сейчас. То есть они сказали «нет» еще на стадии предложения. Но потом вдруг стали говорить, мол, «жаль, мы бы показали “Ходорковского ”, но уж очень поздно к нам обратились». Это неправда: мы с ними еще в сентября начали общаться. Но это меня сейчас мало волнует, так как они все-таки не подтверждали роспись. Вот о чем действительно имеет смысл говорить в контексте истории отказов, так это о ситуации с финальным пулом площадок, которые поставили фильм в свои планы.

– Кто в итоге вошел в пресловутый список семи отказавшихся?

– Семь – это количество экранов. Среди них залы сетей «Москино», «Каро», «Формула кино» и «5 звезд». Но вот «5 звезд» из всех отказавшихся, пожалуй, единственная сеть, которую мы уважаем. Они с нами очень тактично, интеллигентно и искренне поговорили, честно объяснили, что и как. У них ведь c «Россией 88» был опыт, так что они, оценив ситуацию, решили повременить. Такая позиция вызывает у меня уважение еще и потому, что сотрудники сети, комментируя эту ситуацию, излагают ее абсолютно честно. Надеюсь, после выборов они все же покажут фильм.

– Но что с ними может случиться?

– Ничего: если что-то станет происходить хотя бы с одним из кинотеатров, это сразу превратится в огромный скандал. За этим же следит пресса, все мгновенно узнают, что произошло.

– Скандал фильму явно на руку.

– Мы сейчас получаем столько писем, слов поддержки. Все готовы помогать, я это чувствую, и это очень стимулирует. Вообще, вы же понимаете, скандал – это для фильма, как правило, хорошо, за исключением тех случаев, когда скандал расходится с концепцией картины. Но мы сначала все-таки думали, что сможем договориться без шумихи, хотя бы вернуть площадки после выборов. Я удерживала себя до последнего, даже Юрию Кацману говорила: «Ну давайте не будем раздувать, давайте попробуем поговорить. Может, отправим запрос в Комитет культуры?» Не стоит и объяснять, что ничего не вышло.

– И вы решили пойти к прессе?

– Да. И западная пресса подключилась тут же. СМИ немного драматизируют, конечно. Кто-то вообще пишет, что фильм запретили. Но фильм же невозможно запретить, есть прокатное удостоверение. Но позвонить могут, вот и звонят.

После того, как мы поняли, что позиция кинотеатров цементная, стало ясно, что говорить с нами никто не станет, и мы решили сыграть на ситуации, пойти ва-банк: абсолютно честное, открытое общение с прессой. Мы выкладываем все как есть: вот звонит мне в истерике директор «Октября» – что ж, пускай об этом узнают все.

– Что, и такое было?

– Конечно, это было просто удивительно. Устроила мне скандал, сказала, что ни с кем из наших сотрудников не общалась и фильм у нее в сетке не стоял. Обвиняла меня в том, что я вру прессе. Я сразу после этого позвонила своему букеру, Наташе, говорю – поднимай переписку, раз уж так. Наташа позвонила им снова, и Ирина Сергеевна (Прокофьева, директор репертуарного планирования «Каро Фильм». – OS) немногозначно намекнула, мол, что уж, все и так все понимают. Но почему у них не хватает мужества признать, что они просто отказались от фильма?

– Лишние проблемы.

– Ну, хорошо, но зачем говорить, будто они не знали, что у фильма есть официальный прокатчик? Это уж слишком. Это их прокол как профессионалов. Начиная с сентября, мы публиковали дату релиза в каждом номере «Бюллетеня кинопрокатчика». Все букеры, все менеджеры, все директоры по репертуару просматривают эти планы!

– Но ведь есть какие-то документы, переписка?

– Конечно, есть. С «Москино» мы были на финальной стадии, собирались подписывать договор. Они нам реквизиты уже выслали! Выслали названия площадок. Мы собирались делать у них пресс-показ, все было согласовано, написали письмо Пендраковской с просьбой предоставить нам зал на некоммерческих условиях для проведения пресс-конференции. Все было, но чего сейчас что-то доказывать.

– Несмотря на то, что этот скандал вызвал ажиотаж, денег фильму он явно не принес.

– Это правда: спрос на фильм повысился чуть ли не в сотни раз, но как это монетизировать? Альтернативный прокат в этом плане не сравнится с киноплощадками. Правда, у нас есть еще DVD-права. Но на самом деле неожиданно стали появляться какие-то интересные предложения. Например, компания Yota хочет купить фильм, причем желательно с первого декабря, они же предложили мониторить и блокировать фильм на торрентах. И еще мы планируем сделать с ними специальный DVD-выпуск.

Нам начали звонить региональные кинотеатры. Может, договоримся с Санкт-Петербургом: на площадке сети «Мираж» мы устраиваем первый показ с участием режиссера. Журнал «Форбс» хочет купить фильм для своего сайта. Самое приятное, что, помимо коммерции, за всеми этими предложениями стоит гражданская позиция. Кажется, все, кто хочет увидеть фильм, его увидят. Ну а в конце концов, когда я пойму, что все ресурсы исчерпаны, мы просто выложим его в сеть.

– Где в итоге точно можно будет увидеть фильм?

– В галерее FotoLoft на «Винзаводе» со 2 декабря будет прокат, по одному вечернему сеансу в будни и по два сеанса в выходные. Ну и в героическом кинотеатре «Эльдар». Надеюсь еще, что «5 звезд» покажут фильм после выборов.

– А с DVD-релизами проблем нет?

– Есть. У нас был партнер, который нам до этого скандала сделал хорошее предложение, но теперь все разладилось.

– А как Сирил на все это реагирует?

– Он сходит с ума, у него, по-моему, истерика. Он пишет нам по сто писем в день, звонит, шлет смс, требует назвать имена наших коллег из кинотеатров, хочет им звонить разбираться. Я его успокаиваю: мы делаем все, что можем. Он страшно боится, попросил у нас охрану на время пребывания в России. Ведь одно дело снять фильм, другое – когда фильм выходит в прокат, да еще и с таким скандалом.

– Он поедет куда-то, кроме Москвы?

– В Санкт-Петербург. Возможно, в Пермь: нам там сейчас очень помогает Марат Гельман. Что-то намечается в Воронеже, а сегодня на автоответчике оставили сообщение из новосибирского кинотеатра.

– К чему весь этот скандал? Ведь запретить фильм перед выборами – значит, признать, что есть что скрывать.

– Я почти уверена, что не было никакого распоряжения сверху, хотя, может, я и ошибаюсь. Кинотеатры просто решили подстраховаться. Хочется спросить их: неужели вы все еще существуете в формате советской эпохи и не хотите никакой другой жизни? Конечно, кинобизнес – это экономические риски, существует модель сложных экономических отношений с властью. К тому же кто-то из учредителей «Каро» (не буду называть фамилию) состоит в партии «Единая Россия», там же числятся и его коллеги из сети «Москино». Больше всего меня угнетает, что они сейчас просто отрицают факт общения с нами. Почему у них не хватает мужества признать, что договоренность была? Ну, с «Москино» все понятно, но «Октябрь»-то что? Ведь все, что происходит с фильмом, это не отношение властей. Это обычная самоцензура, которая у нас уже сама по себе срабатывает, как по щелчку.

– То есть Сергей Капков (глава столичного департамента культуры. – OS), который, по слухам, звонил в «Москино», мог сделать это просто по наитию?

– У меня есть три варианта. Первое: чиновники решили таким образом показать властям, что в том, что касается «Ходорковского», они чисты – это же «Москино». Вторая версия: они рассчитывали на то, что, прослышав про запрет в «Москино», другие кинотеатры тоже откажутся от фильма, и мы вообще потеряем прокат. А третья: те же чиновники нам просто помогли, я и этого не исключаю. Весь этот скандал нам очень помог, сколько сразу интереса вокруг, уже пишут, что «Ходорковский» – полочное кино. Если бы фильм тихо прошел в прокате, его бы вообще не заметили, это же не какой-то блокбастер.

– Но ведь в фильме нет ничего революционного, ничего такого, о чем бы не знали все?

– Но есть эмоциональная вовлеченность. Еще Сталин понимал: кино – это мощный инструмент воздействия на массы. Фильм о Ходорковском провоцирует дискуссию – он задает вопросы, но не говорит, кто плохой, а кто

хороший. Фильм достаточно противоречивый, и Ходорковский в нем представлен многоликим, сложным персонажем. Даже многим его родственникам картина не нравится. Я-то считала, что работаю с этим фильмом в интересах народа, а чиновники, оказывается, называют мою деятельность антигосударственной. Они считают, что нужно умалчивать о проблемах, сидеть у телевизора и забивать свои мозги бесконечным сливом. Страны из «Первого канала» не существует, это миф, а люди сидят и питаются этим, и чем дальше – тем хуже. Очень удобно говорить, что за нас все решили, но ведь это не так.

– Интересно, что Ходорковский сказал бы по этому поводу.

– Да уж. Я очень хочу сделать премьеру в Карелии, в тюрьме. Но это маловероятно, увы. Может, хотя бы диск с фильмом разрешат передать.

Мне страшно больно за наш народ, за нашу страну. Я не хочу быть революционеркой, я хочу кино заниматься.

* * *

"Московский комсомолец", Елена Ардабацкая, 25.11.2011

«Ходорковский» выйдет 1 декабря
Виталий Манский: "Отказ кинотеатров - инициатива низовая: ниже прогнуться и глубже лизнуть"

Удивительные дела творятся нынче в Москве — вместо правды под выборы народу подсовывают чудеса. Невероятным образом в хмурой ноябрьской Москве переплелись два события. Одно, о котором все говорят. И другое — про которое все молчат. Первое — очередь в Храм Христа Спасителя к поясу Богородицы. Второе — фильм «Ходорковский», снятый Кириллом Туши, московская премьера которого, быть может, состоится 2 декабря на фестивале «Артдокфест». Наверное, это случайное совпадение. Хотя, как известно, все случайное неслучайно.

Изголодавшиеся (во всех смыслах - от еды до веры) люди стоят часами в очереди, чтобы на мгновение прикоснуться к чуду, поверить, что вот теперь, наконец-то, у них будет все хорошо — и со здоровьем, и с деньгами, и муж пить бросит, и врать со всех сторон перестанут, и даже, может быть, унижать. Людям нужно чудо. Особенно сейчас, когда лозунг «надо валить из этой страны» стал чем-то обыденным, перейдя из эпатажного лексикона «золотой молодежи» в будничные разговоры людей, которые много работают и думают не только о своем будущем, но и о том, где и как растить и учить своих детей.

И вот, перед самыми выборами, когда пора принять какое-то решение, когда возникает новая волна тоски от того, что даже приняв это решение, ты ничего в той стране, из которой уезжать не хочется, потому что она — твоя, но ты ничего здесь изменить не можешь, именно в этот момент народу очень грамотно бросают чудо.

Уж простите меня, верующие люди. Я сама крещеная не с детства, а по убеждению, и людей, стоящих на морозе в очереди к святой реликвии тем более обидеть не хочу, но действо у ХХС почему-то вызывает во мне только чувство горечи.

Как вызывает горечь и событие, от которого — наоборот — все бегут, как от чумы: 19 кинотеатров отказались от фильма «Ходорковский». Документальная лента Кирилла Туши, ставшая сенсацией минувшего Берлинского фестиваля, словно растворилась в московской почти круглосуточной мгле. Его с 1 декабря можно будет увидеть только в киноклубе «Эльдар» - и честь и хвала Эльдару Александровичу Рязанову за этот гражданский поступок.

Ленту также подхватил центр современного искусства "Винзавод", где 24 ноября прошел пресс-показ фильма о бывшем владельце ЮКОСа Михаиле Ходорковском. Но журналистов на него пришло мало, и уж тем более не было видно камер федеральных каналов.

Я позвонила человеку, отважившемуся все-таки устроить «Ходорковскому» настоящую премьеру в Москве — с представлением картины режиссером и продюсерами. И вот что сказал Виталий Манский, режиссер-документалист с мировым именем, президент ежегодного фестиваля авторских документальных фильмов на русском языке «Артдокфест»:

- Я абсолютно убежден, что никакая администрация президента, никакой аппарат правительства не давал никаких указаний по запрету фильма. Эта инициатива низовая — ниже прогнуться и глубже лизнуть.

- А что вы скажете про художественные достоинства фильма?

- Если бы это плохое кино, мы бы его никогда не поставили в программу «Артдокфеста», а мы им открываем наш фестиваль 2 декабря. Это не только актуальное и востребованное кино, но оно и хорошо художественно исполнено. При всей внешней описательности картины, которая сделана по сценарию «ху из Ходорковский», в ней есть удивительно точно переданная интонация самого героя фильма и того странного парадоксального времени, в котором мы живем. Мама Ходорковского уже звонила режиссеру фильма Кириллу Туши после его пресс-конференции по фильму в пятницу. Марина Филипповна посмотрела фильм и сказала, что признательна Кириллу за честный простой открытый разговор о ее сыне.

Между тем, на сайте фильма «Ходорковский» появилось обращение главного героя ленты, не видевшего ее, конечно, но попросившего у Кирилла Туши расшифровку фильма, к режиссеру:

«Уважаемый Кирилл, Прежде всего, я хочу выразить благодарность Вам за последовательный интерес к делу ЮКОСа. Насколько мне рассказывали мои родители, Вы еще с 2004 года начали заниматься сбором материала, искали выходы на людей, знакомых с ситуацией, добивались получения грантов на производство фильма и, что важно, были независимым и непредвзятым. Во-вторых, я хочу поблагодарить всех людей, которые нашли возможность принять участие в работе над фильмом. Для многих из них, особенно тех, кто еще живет в России, для этого потребовалось немалое мужество. В-третьих, хочу выразить сожаление, что у меня нет возможности лично оценить художественные достоинства фильма "Ходорковский". Роль любого творческого человека – пропустить проблему через себя и выдать на суд общественности не сухой пересказ фактуры, а уже некоторый предмет искусства, препарированный через собственную личность. Факты всегда можно уточнить по другим источникам. Для меня важно то, что фильм, похоже, дает верное ощущение от ситуации. Я не могу делать прогнозы об успехе ленты в кинопрокате, хотя читал, что в Германии, США, Польше, Франции, Великобритании и других странах фильм собирает полные залы. Лично для меня важно, что благодаря таким режиссерам как Вы, многим другим журналистам, художникам, писателям, и спустя 8 лет после моего ареста люди продолжают следить за судьбой всех жертв ЮКОСа, как известных, так и не очень. Надеюсь, рано или поздно я увижу Ваш фильм, и очень рад премьерному показу в Москве. Спасибо Вам. С уважением, Михаил Ходорковский».

* * *

Лента.ру, 25.11.2011
Узник кинопроката
Фильм "Ходорковский" выходит в ограниченный прокат

Немецкий режиссер Кирилл Туши снял фильм о самом известном российском заключенном - бывшем предпринимателе и одном из самых богатых граждан РФ Михаиле Ходорковском. Работать над лентой Туши начал еще в 2005 году. Фильм был завершен к 2011 году. За прошедшие годы в деле Ходорковского произошли некоторые изменения, также нашедшие отражение в картине.

События в фильме "Ходорковский" развиваются более-менее в соответствии с реальной хронологией. Повествование начинается с рассказа о комсомольской юности ключевого персонажа картины. Затем - через "МЕНАТЕП", "ЮКОС" и фонд "Открытая Россия" - к первому процессу. Завершается фильм материалами, отснятыми во время второго процесса. Туши умудрился взять интервью у Ходорковского непосредственно в зале суда, и оно, безусловно, стало одним из самых интересных фрагментов фильма.

Сам режиссер говорит, что хронометраж полной версии фильма (которую Кирилл обещает позже выложить в интернет) - три с половиной часа. Продолжительность варианта, предлагаемого зрителям - примерно час сорок. В оригинальной версии рассказ делился на получасовые блоки, каждый из которых был посвящен какому-то нюансу биографии Ходорковского. В частности, в одном из таких блоков речь, вроде как, шла о еврейском бэкграунде героя. В прокатной версии картины этот вопрос вообще не поднимается - впрочем, может, это и к лучшему. Рассказ и без того получился немного сбивчивым. Например, в какой-то момент в кадре появляется диджей Нина Кравиц и озвучивает свою точку зрения, касающуюся Ходорковского. Или вот еще эпизоды с компьютерной графикой - именно так показан арест Михаила. Кроме того, имеется серия анимационных вставок, посвященных купанию Ходорковского в бассейне, наполненном золотыми монетами. Кажется, фильм ничего бы не потерял, если бы режиссер решил избавиться и от анимации, и от Кравиц.

Впрочем, со своей задачей Кирилл справляется. Ходорковский после просмотра фильма предстает не каким-то абстрактным персонажем из телевизора, а более или менее живым человеком. При этом вроде бы понятно, что симпатии режиссера - на стороне героя картины, но интонация для документального фильма выбрана довольно верная. Туши по крайней мере обходится без излишней восторженности.

Другое дело, что, в общем-то, историю, которую рассказывает Кирилл, вполне можно прочитать и в интернете. Ничего нового в фильме нет. Набор выразительных средств тоже довольно скудный. Из неожиданных решений - только компьютерная графика (которая тут скорее не к месту) и карликовый бегемот, которому обещают авокадо, но дают морковь. На примере бегемота вроде как иллюстрируются взаимоотношения между жителями РФ и российским же политиками.

В результате складывается парадоксальная ситуация. Фильм Туши рассчитан прежде всего на людей, интересующихся биографией Ходорковского. Но при этом таким зрителям все факты, изложенные в картине, и так, скорее всего, знакомы. То есть понятно, что фильм найдет свою аудиторию, но ее размеры вряд ли будут сногсшибательными.

Поэтому можно сказать, что шумиха, развернувшаяся вокруг работы Туши перед выходом фильма в российский прокат, кинематографисту только на руку. Суть, если коротко, вот в чем: ООО "Киноклаб", являющееся дистрибутором фильма на территории РФ, договорилось с 20 площадками (в том числе с семью московскими) о показе "Ходорковского". За несколько дней до релиза подавляющее большинство кинотеатров отказалось выпускать картину на экраны. В сеть "Москино", по данным арт-директора "Киноклаба" Ольги Паперной, поступил звонок от какого-то высокопоставленного чиновника. ("Москино" объединяет такие кинотеатры, как "Художественный", "Факел" и "Звезда"). О том, что кто-то звонил в кинотеатры сети "Каро Фильм", не сообщается. Эти залы вроде как мотивируют свой отказ демонстрировать фильм тем, что такие показы нецелесообразны с коммерческой точки зрения.

Примечательно, что сам Кирилл Туши реагирует на сложившуюся ситуацию довольно спокойно. По его словам, он и во время проката фильма в Европе сталкивался со случаями, когда ленту включали в программу фестиваля, а потом отказывались показывать. Более того, Кирилла поджидали и другие неприятности. Можно вспомнить о том, как в начале февраля 2011 года был взломан берлинский офис режиссера. Злоумышленники похитили видеоматериалы, подготовленные для фильма. Однако Туши отмечает, что у него была резервная копия, так что конечный продукт в результате нападения на офис не пострадал. Так или иначе, режиссеру к неприятностям не привыкать. Кроме того, лента все-таки выйдет в российский прокат - правда, в очень-очень ограниченный. Посмотреть "Ходорковского" в Москве можно будет в "Эльдаре", а также в галерее "Фотолофт" на "Винзаводе".

Также рассматриваются варианты показа фильма на альтернативных площадках - в клубах, библиотеках, кафе. Кроме того, по словам Ольги Паперной, дистрибуторы размышляют над тем, как организовать интернет-прокат "Ходорковского". Во всех случаях речь идет исключительно о платных показах. Идеология идеологией, но о коммерческой выгоде забывать не следует. В конце концов, сам Ходорковский - прежде всего бизнесмен, а уж только потом узник совести. В фильме Туши, в общем-то, речь идет в том числе и об этом.

* * *

Независимая газета, Дарья Борисова, 28.11.2011

ХОДОРКОВСКИЙ. СПАСИБО, ЧТО ЖИВОЙ
Немецкий фильм о российском олигархе с трудом пробивается на наши экраны

В галерее Fotoloft на Винзаводе состоялись первые в России показы документального фильма Кирилла Туши "Ходорковский ". Незадолго до этого в СМИ разнеслась новость: прокат фильма срывается. Несколько московских кинотеатров, ранее планировавших показывать картину, вдруг отказались это делать. Российский дистрибьютор "Ходорковского " Ольга Паперная рассказала, что кинотеатры сети "Москино" ("Художественный", "Факел", "Звезда") сняли фильм "по звонку" вышестоящей организации - Комитета по культуре. Руководители кинотеатра "Октябрь" сообщили: "Учредители сети "Каро" приняли решение не работать с фильмом "Ходорковский ". От первоначальных прокатных планов не отказались лишь руководители киноцентра "Эльдар". Один раз "Ходорковский " будет показан и в стенах "Художественного" - 2 декабря, на открытии фестиваля "Артдокфест".

Перед началом показа Ольга Паперная зачитала письмо Михаила Ходорковского режиссеру фильма, где он поблагодарил всех, кто нашел возможность принять участие в работе над картиной, журналистам, художникам и писателям, которые спустя восемь лет после его ареста продолжают следить за судьбой всех жертв дела ЮКОСа , как известных, так и не очень. После показа в обсуждении фильма приняли участие Ирина Ясина, Борис Немцов, Николай Сванидзе, Борис Акунин и другие.

"Если бы этот фильм не обладал художественными достоинствами, ни при каких обстоятельствах он не был бы показан на "Артдокфесте", - ответил президент фестиваля, режиссер Виталий Манский на вопрос, не является ли "Ходорковский " лишь политической акцией. - В его форме, безусловно, есть новизна. Но прежде всего в нем есть разговор с Ходорковским . Мы не видели этого человека ровно с того момента, как он попал в места лишения свободы. Эпизод общения Туши с Ходорковским на меня произвел очень сильное впечатление - человеческое, вне пространства политики". Речь идет о небольшом интервью, которое немецкому режиссеру чудом удалось взять у Ходорковского прямо в зале суда, во время второго - открытого - процесса. Подсудимый отделен от зала и от интервьюера стеклом, и приладить к его свитеру петличку с микрофоном доверено лишь приставу. "Очень много работы по процессу", - говорит Ходорковский , словно извиняясь (ведь в вопросах звучит сочувственный интерес: чем вы себя занимаете долгими часами в одиночке?). Вежливо, без ерничанья разъясняет, в чем его с Платоном Лебедевым обвиняют. "Если представить себе то количество нефти, которое мы, по мнению обвинителей, сами у себя украли, то получится железнодорожный состав, три раза обернутый вокруг планеты Земля". Улыбается, смеется. Банальностью стало говорить о поразительной выдержке Ходорковского , но в этом эпизоде ее не отметить невозможно. В стеклянной клетке находится человек очень умный, и несвобода физическая лишь подчеркивает свободу его сознания. Особого толка независимость мысли, поведения, присущую Ходорковскому , отмечали до этого эпизода разные "персонажи" фильма, и они же сходились во мнении: за нее он и поплатился, а не за миллионы. Игорь Юргенс, вспоминая последние месяцы олигарха на свободе, говорит, что вел тот себя "высокомерно" по отношению к первому лицу. А прямой Евгений Сабуров, деятель ельцинской эпохи, произносит и вовсе без обиняков: "Путин ощущал со стороны Ходорковского вызов".

После показа картины Кирилла Туши на Берлинале многие наши кинокритики несколько разочарованно говорили, что в ней не оказалось ничего такого, чего бы мы не знали. По большому счету это так. Но она не сборник фактов, версий, полярных мнений. Не журналистское расследование, упаси боже. Это причудливый портрет, писанный преимущественно не с натуры (в силу понятных причин), а интуитивно - по разного рода свидетельствам. Для нас ведь история этой посадки, процесс - совсем недавняя реальность, сюжеты из вчерашних выпусков новостей. Фильм Кирилла Туши дает возможность посмотреть на него как бы сверху, обобщить. Фигуры Ходорковского и Путина приобретают у него архетипический характер - и немало тому способствуют периодические оригинальные обращения к помощи анимации. Мультипликационный олигарх купается в бассейне с золотыми монетами (потом они превратятся в вязкую нефть), летает на личном самолете. А в огромных палатах со сводчатыми потолками, за помпезным столом сидит маленький человек, облеченный верховной властью, и пугливо озирается - все ему чудится, что кто-то к нему подбирается из темноты, дразнит. Разматывая клубок дела Ходорковского , Туши не может не столкнуться с метафизикой российской жизни, которая в основе своей мало меняется - оттого и звучит свежо пушкинский "Борис Годунов". Особый колорит картине придают интервью и фрагменты выступлений по делу Ходорковского западных лидеров и политиков. Есть чудесный кусочек хроники: Герхард Шредер "отстреливается" от немецких журналистов: "Откуда я знаю, почему посадили Ходорковского ? Значит, он нарушил закон. Если бы кто-то из наших бизнесменов его нарушил, мы бы его тоже отправили в заключение. Нет, ну не в Сибирь, конечно. Сибирью мы не располагаем... " В московском зале в этот момент раздается смех. Когда Ходорковский летал над тайгой на вертолете и расширял нефтедобывающий промысел, ему, наверное, тоже казалось, что Сибирь - это круто. Хроника тех времен есть в картине. Но есть и эпизоды времен его пребывания в читинской колонии. Кругом та же Сибирь. Только вывески ЮКОСа заменены на вывески государственной нефтедобывающей корпорации.

* * *

"Новая газета", Екатерина Васенина, 28.11.2011

"ХОДОРКОВСКИЙ " ВЫХОДИТ 2 ДЕКАБРЯ
Дистрибьюторы фильма Кирилла Туши вкладывают в этот слоган особый смысл

На показе фильма в галерее FotoLoft на "Винзаводе" в минувшую пятницу было не протолкнуться. Бронирование билетов прекратили задолго до показа: они закончились. Со 2 декабря фильм можно посмотреть в московском киноклубе "Эльдар", галерее FotoLoft на "Винзаводе", на дизайн-заводе "Флакон". Перед показом дистрибьютор картины Ольга Паперная (об отказе киносетей выпускать фильм в прокат - см. "Страшнейшее из искусств", "Новая газета" от 23. 11. 2011) прочла письмо Михаила Ходорковского Кириллу Туши: "Благодарю всех людей, нашедших возможность принять участие в работе над фильмом; для многих из них, особенно тех, кто еще живет в России, потребовалось немалое мужество".

Фильм сложился из архивной телехроники, живых интервью самых разных лиц начиная с 2004 года, размышлений самого Ходорковского за кадром, поездок режиссера в лицей-интернат "Кораллово", к нефтяным вышкам ЮКОСа в Западной Сибири, в Краснокаменскую колонию, в поселок ЮКОСа в Жуковке - там сегодня живут только жена Ходорковского и бывшая жена Невзлина. Режиссерский отбор снятого материала формирует образ героя - не слащавый, не мученический, не идеальный - сложный, неоднозначный. Главные спикеры фильма - экс-министр экономики Евгений Сабуров, экс-начальник службы безопасности ЮКОСа Алексей Кондауров, директор фонда "Открытая Россия" Ирина Ясина, экс-главный юрисконсульт ЮКОСа Дмитрий Гололобов, экс-министр иностранных дел Германии Йошка Фишер. Сквозь десятки интервью мы видим человека, готового меняться и учиться на своих ошибках, нести за них ответственность. На фотографиях в юности Ходорковский похож на Василия Ланового в роли Павки Корчагина в фильме "Как закалялась сталь". Героев детства на переправе не меняют. "Политэмигрантом не буду. Моя позиция неторгуемая", - говорит Ходорковский , глядя прямо в телекамеру.

Самого Ходорковского Туши не снимал - мы видим только один их короткий разговор через стекло в зале Хамовнического суда. Сквозной персонаж фильма - рисованный Михаил Борисович. Он выходит из банка "Менатеп " и ныряет в бассейн, наполненный золотыми монетами. Мультперсонаж уверенными рывками разгребает золотые груды, но, когда они превращаются в нефть, вязнет в черной жиже, и кажется, человек больше не может плыть. Однако выходит из бассейна и направляется к зданию "Открытой России", которая финансировала университеты и школы журналистики. Образование - уже идеология. В нарисованный самолет врывается группа захвата. Одинокий человек у иллюминатора поднимает глаза на захватчиков. Поднимает руки.

- На встрече с Путиным, - рассказывает Алексей Кондауров, - Ходорковский сказал: "Мы этот процесс коррупции начинали, мы его должны закончить". Думаю, это было последней каплей.

Борис Немцов: "Я бы говорил о юкосизации , что значит преобразование ведения бизнеса из криминального стиля в западный... "

Из использованных фильмом теленовостей. Буш-старший: "Я говорил Путину, что человек считается невиновным, пока его вина не доказана". Герхард Шредер: "Это мужские дела, драка двух парней. Мы не вмешиваемся". Путин: "В связи с арестом все спектакли и истерики на этот счет прошу прекратить, правительство в эту дискуссию не втягивать". Голос Ходорковского за кадром: "Путин боялся, что я продам большую часть активов в Америку. Для этого нужно было получить разрешение правительства, и мы его получили... Но самое важное - я поддерживал политическую оппозицию".

В кадре - будни ханты-мансийского фестиваля "Дух огня". Визитом на фестиваль Туши воспользовался, чтобы доехать до юкосовских вышек. Водитель-частник довез его до шлагбаума "Вход воспрещен". Охрана шлагбаума заявила, что все здесь принадлежит "Роснефти", запись следует стереть и убираться восвояси.

Режиссер ищет разные ответы на главный интересующий его вопрос: почему Ходорковский , зная об аресте, вернулся в Россию, почему не "кинул", как многие, миллиард "на выход".

Потому что уже был арестован его друг и коллега Платон Лебедев , отвечают ему. Потому что не хотел понимать сигналов и знаков, мыслил, как западный человек - полагался на суд. Потому что пока не построено гражданское общество, никто не может быть защищен от визита ОМОНа с наручниками. В его характере оказалось пойти на такой гамбит: сдать королеву - компанию, чтобы выиграть партию.

***

МНЕНИЯ НЕСЛУЧАЙНЫХ ЗРИТЕЛЕЙ

* Борис АКУНИН;

"Уже давно я выработал формулу отказа глянцевым журналам написать им "про что-нибудь": "Я бы написал о Ходорковском ". Обычно журналист куда-то исчезает.

Я думал, почему фигура Ходорковского представляется мне такой важной для нас и для нашей истории. Уже 200 лет Россия - зона борьбы между двумя силами. Силы эти наши, внутренние. Одну из этих сил называют либеральной, западной, демократической, интеллигентской, - это сила, для которой важны права личности, права человека. Другую силу я называю арестократией. Не хочу ее демонизировать, но она считает государство важнее личности. Что впереди - человек или государство? Есть четко очерченная площадка, на которой происходит борьба этих сил. Эта площадка называется "чувство собственного достоинства". Это ключевое понятие - борьба идет за него. Подавляющая сила, арестократия, все время старается его растоптать. Противостоящая сила старается защищать чувство собственного достоинства, поднимать его градус, его коэффициент. История Ходорковского - яркая история того, как один человек показывает всей стране, что такое чувство собственного достоинства. В нашей современной истории ничего более красивого я не наблюдаю. Пока Ходорковский в тюрьме, и мы не свободны. А когда он выйдет, освободимся и мы".

* Николай СВАНИДЗЕ:

"Хорошо помню день ареста. Чубайс, которого обычно не допросишься на эфир, тут сам попросился и выступил очень горячо в защиту Ходорковского . Это было началом конца предвыборной кампании СПС и началом триумфальной кампании партии "Родина". Я рад, что в фильме нет житийности, хотя Ходорковский мученик- называя вещи своими именами. Все дано отстраненно, жестко. Некоторые определения режиссера наивны, но точны, именно потому, что вещи называются своими именами. Общее в этом фильме складывается из разных деталей, высказываний людей, фактов биографии. Есть событийный уровень и уровень внутренний, главное в нем - противостояние двух людей, один из которых представляет государство, а другой - частный бизнес и человеческую личность, в любом случае противостоящую государству. Путин победил физически и политически. Ходорковский победил тем, что не сломался, в этом несомненная моральная победа. Он все больше укрупняется, и сколько это будет продолжаться, неизвестно. Но когда Ходорковский выйдет на свободу, мы не станем свободными. Это необходимо, но недостаточно. Свою свободу мы должны добывать себе сами".

* Борис НЕМЦОВ:

"Ходорковский 1990-х и Ходорковский в Хамовническом суде, встретившись, ругались бы и говорили бы на разных языках. В фильме хорошо видно: Ходорковский прожил много жизней. Циничный комсомолец и активист скоро становится ответственным за огромную компанию, думает о стране и ее будущем, стремится стать примером для бизнесменов России и мира, и на сегодня он человек невероятно тяжелой судьбы. Он не был ангелом, Кирилл это показал внятно. Он был зубастым, акулистым олигархом, но, в отличие от многих других, бесстрашным и способным меняться. Он оказался кремнем. В день ареста 25 октября 2003 года СПС, лидером которого я тогда был, стал единственной партией, которая его защитила. Если мы не будем солидарны, нас передавят поодиночке".

* * *
"Эхо Москвы", 25.11.2011
Особое мнение

К.ЛАРИНА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», здесь в студии «Эха Москвы» и RTVi ведущая передачи Ксения Ларина, а напротив меня как обычно Николай Сванидзе. Добрый вечер, Коля, здравствуй.
<…>
К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу «Особое мнение», здесь в студии «Эха Москвы» и RTVi – ведущая передачи Ксения Ларина, Николай Сванидзе. И мы переходим к следующей теме. Эротику обещала, но чуть позже, под финал, все-таки, ее припасу, потому что еще одна тема. Буквально сегодня, 25-го числа на Винзаводе проходит российская премьера фильма «Ходорковский».

Н.СВАНИДЗЕ: Вчера, по-моему, уже была, но не суть.

К.ЛАРИНА: Пятница. Сегодня. А, вчера был пресс-показ.

Н.СВАНИДЗЕ: Да-да-да.

К.ЛАРИНА: А сегодня на Винзаводе они показывают уже со зрителями. И по-моему 2-го декабря открывается Артдокфест, фестиваль документального кино, где этот фильм также будет показан в качестве фильма открытия. Но тем не менее, всей этой истории сегодняшней предшествовал невероятный какой-то скандал. Причем, он начался, по-моему, еще в Берлине, когда, помнишь, у него копию украли, черти что вообще. В итоге сейчас вроде как кинотеатры отказываются его прокатывать. Почему такая судьба? В чем дело? Задаю риторический вопрос тебе. Ну, все-таки?

Н.СВАНИДЗЕ: Ну, наверное, ты понимаешь, почему такая судьба, я думаю. Вопрос, действительно, риторический. Совершенно очевидно, почему такая судьба. Потому что такая судьба Ходорковского, поэтому такая судьба у фильма о нем. Никто не хочет из людей, которые занимаются кинопоказом, никто не хочет брать на себя ответственность и входить в жесткую конфронтацию с властью. Вот и все.

К.ЛАРИНА: А ты смотрел этот фильм?

Н.СВАНИДЗЕ: Я смотрел этот фильм.

К.ЛАРИНА: Ну скажи что-нибудь.

Н.СВАНИДЗЕ: Ты знаешь, фильм спокойный, фильм ровный. Я бы сказал, что показать его широким экраном... Ну и что?

К.ЛАРИНА: Никакой агитации и пропаганды в нем нету.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, ну, он сделан, естественно, с симпатией к Ходорковскому. Естественно. Ну, трудно делать фильм о человеке, который уже долгие годы сидит в тюрьме не за убийство, не за ограбление, а, в общем, по большому счету, не вполне понятно, за что.

К.ЛАРИНА: Ну, там нет никаких жестких обвинений в адрес власти, в адрес Путина, допустим.

Н.СВАНИДЗЕ: Нет, жестких обвинений там нет. Там просто такое, вот... Там излагаются события и позиции людей, спокойно, нейтрально, в таком объективном таком западно-информационном ключе. Он не вышибает слезу, он не подчеркнуто эмоционален. То есть не то, что прямо, чтобы пепел Клааса прямо стучал в сердце. Нет.

К.ЛАРИНА: Но там много архивных пленок, интервью, да?

Н.СВАНИДЗЕ: Да, совершенно верно. Спокойное кино, вполне себе профессиональное, качественное. Тем более, что в значительной степени правы те, которые считают, что они этим только оправдывают не показ, что не пойдет массовый зритель. Массовый зритель, действительно, не пойдет. Но для того, чтобы заполнить зал, будет достаточное количество людей.

К.ЛАРИНА: Хотя, я не знаю. Мне кажется, что и массово бы пошел. Только все равно это запретное имя, понимаешь?

Н.СВАНИДЗЕ: Несомненно. Как подготовить. Конечно, если пиар-кампанией предупредить этот фильм, тогда пойдет и массово. А так – нет.
<…>

26.11.2011
Ren TV, программа "Неделя"

ВЕДУЩИЙ: Вы смотрите программу "Неделя".
Ограничено к показам. Оказывается, что в современной России фильму совсем не обязательно содержать сцены чрезмерной жестокости или сексуального характера, чтобы не попасть на экраны. На неделе в московских кинотеатрах должны были показывать картину немецкого режиссера Кирилла Туши "Ходорковский ", но не стали. Хотя премьера все-таки состоялась в центре современного искусства "Винзавод" и все присутствующие отмечали, атмосфера царила ностальгическая, почти в духе диссидентского подполья. Проблемы у фильма были и раньше. Например, перед показом в Берлине из студии пропала единственная копия. А в России ничего не пропадало. И прямого запрета на показ картины о главном заключенном России вроде бы тоже не было. Режиссер так и не понял, почему у фильма о Ходорковском в России оказалась сложная прокатная судьба.

Кирилл ТУШИ, режиссёр: Конечно, вначале радость была большая. Когда получили, как это называется, лицензионное свидетельство, обрадовались. И пока я не знаю. Я не могу сказать почему, почему фильм так сказать не дали показывать фильм. Причина мне не ясна.

* * *

Эхо Москвы, 26.11.2011
Покажут ли в Москве фильм о Ходорковском

К.ЛАРИНА: В эфире передача «Культурный шок», в студии ведущая «Эха Москвы» Ксения Ларина. Сегодня мы говорим о фестивале «Артдокфест», который откроется в субботу в Москве, откроется фильмом Кирилла Туши «Ходорковский». И сегодня главная тема нашего разговора это представление фильма, который с таким скандалом, с такими препятствиями пробивал себе дорогу к московскому зрителю. В нашей студии Виталий Манский, президент фестиваля «Артдокфест». Привет, Виталь.

В.МАНСКИЙ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Кирилл Туши, режиссер фильма "Ходорковский". Кирилл, здравствуйте.

К.ТУШИ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Елена Дорден-Смит, креативный продюсер фильма "Ходорковский" и в данном эфире будет помогать как переводчик. Добрый день, Лена.

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Нашим слушателям напомним телефон прямого эфира 363-36-59, номер SMS +7-985-970-45-45.
Несколько дней назад я слышала, как Кирилл по телефону кричал в эфир «Эха Москвы»: «Безобразие! Я приеду, я со всем этим разберусь!». Речь шла о том, что многие кинотеатры отказываются ставить в афишу фильм "Ходорковский", потому что он должен был быть показан на фестивале «Артдокфест» как фильм-открытие…

В.МАНСКИЙ: И сразу выйти в российский прокат, достаточно широкий…

К.ЛАРИНА: Сегодня мы точно знаем, что он будет показан на открытии фестиваля 2-го числа, и точно знаем, что его берет в афишу кинотеатр «Эльдар». А все остальное вопрос.

В.МАНСКИЙ: Я понимаю, что вопрос с этим прокатом. Мы, конечно, как фестиваль прокатом не занимаемся. Для нас было важно заявить эту картину, показать ее, познакомить с ней зрителей, наше профессиональное сообщество и друзей фестиваля, ну, кто обычно и приходит на открытие. И то, что произошло с прокатом для нас в каком-то смысле неожиданность. Потому что прокатное удостоверение картине выдали, ведь давайте вспоминать ситуацию с запретом на показ «Россия 88», не выдали прокатное удостоверение, были сложности у картины, кто, куда, кому звонил, все это было известно. И та история послужила уроком для всех сторон, в т.ч. и для звонящих сторон. И мой телефон есть у всех тех, кто в этой стране должны звонить с какими-то запретами или предупреждениями, я таких звонков не получал, и я убежден, что никто из этих людей, а мы понимаем, о ком идет речь, не звонил директорам кинотеатров. Я убежден, что в данном случае это ничто иное как перестраховка. Возможно, им и были звонки, но не с администрации, ни с аппарата, может быть, звонки какого-нибудь управления, районной управы там чего-то. Это не больше медвежьей услуги властям накануне выборов. Потому что если бы все кинотеатры, которые хотели взять «Ходорковского", взяли бы его и во всех кинотеатрах были бы 100% заполняемости зала, ну посмотрели бы эту картину 5-10 тыс. человек и потом пошли бы на эту картину те, кто голосует чуть-чуть в другом политическом спектре, не электорат «Единой России». Поэтому это не проблема, сейчас эти кинотеатры устроили, отчасти провокацию накануне выборов.

К.ЛАРИНА: Помогли картине получить скандальную репутацию. Один из аргументов директоров кинотеатров, что этот фильм не будут смотреть, он не слишком интересен широкому кругу зрителей. У меня вопрос к Кириллу. Поскольку фильм был показан в Европе и вчера показан в Москве на «Винзаводе», как его воспринимает публика?

К.ТУШИ: Много фестивалей…Мы начинали в Германии, в Берлине…

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Все-таки зритель шел (переводит слова К.Туши). Он назвал страны (Германия, Новая Зеландия, Канада, Австралия, Япония, Франция, США), где бы это не было, всюду были полные залы.

К.ЛАРИНА: Вы лично знакомы с Ходорковским?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Да, он говорит, что нам повезло, мы сняли интервью с Ходорковским в начале 2-го процесса над ним.

К.ЛАРИНА: Почему Вас эта фигура заинтересовала?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: К.Туши говорит, что Ходорковский интересный, сложный, противоречивый человек. В то же время он для меня как бы символ прошлого и настоящего России одной, России другой, мне было интересно.

К.ЛАРИНА: Он для Вас герой?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: К.Туши говорит, героев нет. Есть люди, которые сломались, а есть те, которые пытаются, но все равно они спотыкаются о свои собственные ноги. Но, тем не менее, он сделал вещи непредсказуемые, потому что когда я начинал работу, надо мной смеялись, говорили, что он же проиграл, но, я считаю, что он сделала то, чего многие не сделали.

К.ЛАРИНА: Если говорить о реакции публики, какая наиболее важной Вам представляется? Что было важно Вам сказать этой публике?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: К.Туши говорит, важно то, что люди сами стали изменяться. И, может быть, мне важно в России, чтобы люди стали думать и идти что-то делать.

К.ЛАРИНА: Зачем это Вам?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Я никогда, говорит Туши, не делал политическое кино, я делал по Кафке, сейчас какая-то мораль у меня изменилась… Меня оскорбляют, говорят, что ты здесь, немец, соображаешь. Путин не мой враг, мне-то что, мне важно это было, я к России очень хорошо отношусь, мне это интересно.

К.ЛАРИНА: Виталь, это взгляд иностранца?

В.МАНСКИЙ: Это единственный пока взгляд. У нас ведь в конкурсной программе «Артдокфеста» согласно регламенту принимают участие не только российские картины, но и картины, снятые авторами из других стран на русском языке. И картина Кирилла на открытии. Но у нас в программе из 22 картин 14 это взгляд иностранца на Россию. И очевидно, что мода на Россию, перестройку, гласность давно прошла. Но я сейчас вернулся с крупнейшего в мире фестиваля документального кино «IDFA» в Амстердаме, где я видел, что на все картины, связанные с Россией, аншлаги. Абсолютный аншлаг в выходной день в прайм-тайм на фильм «Поцелуй Путина», где Кашин главный герой.

К.ЛАРИНА: А ты почему не взял в конкурс?

В.МАНСКИЙ: Не взял, потому что совсем свежая картина, и не сказать, что потрясла до глубины души, хотя, безусловно, интересная, и, я думаю, что мы ее на следующий год покажем. Но я взял в конкурс этого фестиваля в обход регламента голландский фильм, снятый в России, о России «900 дней», который нас знакомит с несколькими людьми, пережившими блокаду Ленинграда. И сейчас многие слушатели думают, что это очередной фильм о блокаде. Но эта картина настолько проникновенна, настоль с звенящей интонацией и столь в некоторых местах восходящая к столь высоким уровням философии…и сказать, что это взгляд иностранца…эта девушка, она даже с трудом говорит по-русски, но ни один россиянин не снял ничего подобного. Эта картина идее 80 минут, меня раз 5-6 прошибало, потом я пошел выпить горячительный напиток, чтобы успокоиться, войти в равновесие. Это очень мощная картина.

К.ЛАРИНА: Мы во 2-й части нашей передачи поговорим и о конкурсной программе «Артдокфеста», потому что там есть еще работы, на которые стоит обратить внимание, поговорим о судьбе документального кино сегодня и в России, и в мире, и, может быть, сможем ответить на вопрос, почему иностранцы делают нашу работу.
<…>
В.МАНСКИЙ: Когда у нас было 2 идеологии. Одна официальная, которая вещала нам всякую туфту, и появились окна.

К.ЛАРИНА: То же самое происходит сейчас.

В.МАНСКИЙ: Но на «Артдокфесте» у нас полно зрителей.

К.ЛАРИНА: Поэтому фильм «Ходорковский» это параллельная история, параллельная культура, фильм про Анну Политковскую это параллельная культура. Я себе представить не могу, чтобы история «Нового святого» попала бы в телевизор, и чтобы фильм, посвященный Михаилу Ходорковскому, попал сегодня в телевизор. Есть табуированные темы.

В.МАНСКИЙ: Фильм про Ходорковского мы все видели. Он был показан на НТВ, где рассказывалось, что он не делает, так это только не ест на завтрак маленьких детей. ТВ и считает, что это документальное кино. Поэтому зритель идет к нам, он только у нас может увидеть настоящее документальное кино.

К.ЛАРИНА: Кирилл, для чего нужно документальное кино?

К.ТУШИ: Не знаю…

К.ЛАРИНА: Зачем ты снимаешь документальное кино?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Для себя…для морального образование, если ты не получишь морального образования, как ты найдешь себя (переводит слова Туши). Как и где мы еще можем научить, что нельзя человека ударить по голове, взять его деньги и убежать. Понимаете раньше даже «воры в законе» имели мораль, а сегодня можно просто пойти со своим партнером в банк, убить его, забрать его деньги. Конечно, Путин прав, у нас есть фильм «Коррупция», но это не стандарт для общества…

К.ЛАРИНА: На Ваш взгляд, какие сегодня темы в европейском обществе могли быть востребованы в документальном кино? Это может быть тема толерантности, тема мультикультурности, тема неонацизма, о которой мы каждый день смотрим в новостях.

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Все, что открывает наши глаза, открывает наш горизонт (переводит слова Туши), любая из этих тем. У меня тоже были клеше 90-х, когда я сюда приехал, а я хотел сломать клеше, я искал пути, я хотел понять. И Вы знаете, получилось.

К.ЛАРИНА: Ты сейчас ответил на вопрос, кстати, для чего нужно вообще кино, и документальное кино в т.ч. Оно должно разрушать стереотипы, безусловно. Сегодня мы переживаем достаточно печальный момент нашей жизни благодаря ТВ или благодаря чему-нибудь другому, но мы живем в эпоху стереотипов. А в них удобнее существовать.

В.МАНСКИЙ: В Них удобнее нами руководить, когда мы все подчинены. Когда человек не свободен, его легче поставить в строй, свободного человека, поставить его достаточно сложно. А строем всегда легче управлять. Поэтому здесь я даже не стану обвинять власть. Она действует, как ей удобнее. Ей удобнее иметь не человека, а статистическую единицу, но хотят ли эти статистические единицы быть такими. Если они хотят, а мы видим, есть немалая часть населения России, которые хотят. Но это их, может быть, и заблуждение, но это право их в т.ч. и заблуждаться. Но есть те, кто не хотят. И я не хочу. И я буду делать все, чтобы я и мне подобные имели это право свободы на свою единственную жизнь. Потому что я не верю ни в какие реинкарнации, есть жизнь, я хочу ее прожить, ну, а дальше по Островскому.

К.ЛАРИНА: Виталь, а это кино, мы с тобой каждый раз говорим, когда открывается «Артдокфест» и когда закрывается, первое, что интересует, это судьба этих замечательных работ, которые показаны в рамках фестиваля.

В.МАНСКИЙ: В этом году произойдет, возможно, парадоксальная ситуация. Не все зрители, может быть, знают, что существует канал «24 Док», канал документального кино. Сейчас на канал пришла…

К.ЛАРИНА: Вера Крещевская!!

В.МАНСКИЙ: …ушедшая с «Дождя» Вера Крещевская, которая уже заключила договора на показ целого ряда картин из программы «Артдокфест» прошлых лет, включая гран-при «Саня и Воробей», «День шахтера» и легендарную уже «Революцию, которой не было» Аленой Полуниной. И начнет их показывать, потому что с 5 декабря, потому что 5 декабря у этого канала появляются другие возможности показа, и в Москве якобы чуть ли не все его могут смотреть. И они хотят 11-го, т.е. на следующий день после закрытия фестиваля, в своем эфире показать гран-при фестиваля этого года. Я не представляю, как они сделают это технически, но факт остается фактом, они заявили, они заключают договора со всеми.

К.ЛАРИНА: Это спутниковый же канал?

В.МАНСКИЙ: Это канал, который точно есть в пакете «НТВ+», все, кто смотрят «Дождь», все могут смотреть «24 Док» у себя по телевизору. У нас огромный зал в кинотеатре «Художественный», можно придти посмотреть. Потом после нас эти картины получаю широкую фестивальную жизнь. Гран-при прошлого года «Outro» Юлии Панасенко после нас участвовал во всех российских фестивалях, получил гран-при на "Фуэртиане" в Перми. Сейчас единственная картина в конкурсе «IDFA» это «Outro» Юлии Панасенко. Я вышел после ее показа в Лондон, я увидел ошарашенную аудиторию, которая 5 минут не могла придти в себя, чтобы хоть что-то сформулировать, т.е. эти фильма после «Артдокфеста» получают, конечно, не ту жизнь как какие-нибудь «Яйца судьбы», но судьба у них не хуже «Яиц».

К.ЛАРИНА: Напомню, что фестиваль «Артдокфест» открывается 2-го числа. А кстати, на фильм «Ходорковский» можно билеты купить или только по пригласительным?

В.МАНСКИЙ: У нас, как у дирекции фестиваля, есть только 300 пригласительных, которые мы распространяем нашим друзьям и участникам фестиваля, а большую часть зала забрал прокатчик фильма «Компания «Киноклуб», и он распространяет эти билеты так, как он считает нужным, я просто судьбу не знаю.

К.ЛАРИНА: Сейчас нам Лена скажет несколько слов о прокате.

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Я не дистрибьютор, я просто в качестве продюсера фильма, они все время мне звонили, со мной говорили, докладывали ситуацию. Как мне объяснила Оля Паперная, будут продаваться билеты, по-моему, 500 рублей билет. А в прокате в «Эльдаре» с 1-го декабря, все могут придти. И еще этот фильм будет показан ежедневно в «Винзаводе», там есть галерея, в будние дни – один раз, а выходные они хотят – несколько прокатов, там больше 100 человек, наверное, все-таки зал.

К.ЛАРИНА: Вчера как люди обсуждали, там были такие известные люди?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Я Вам скажу, кто был. Там был Акунин, Борис Немцов, Сванидзе, генерал Кандауров, Геращенко, Ирина Ясина, мы ее все очень любим, Илья Яшин, Чирикова была.

К.ЛАРИНА: Что говорили-то люди?

Е.ДОРДЕН-СМИТ: Разговор шел о страхе, Чубайс отказывается говорить, какие-то люди вообще отказывались. И он обратился к Немцову, к Ире Ясиной, говорит, вы же их всех знаете, вы-то можете с ними поговорить. Мы пригласили (перевод слов Кирилла) Ксению Собчак, пригласили того, кто возглавляет Департамент культуры (Сергей Капков), и они не пришли, меня это очень удивило.

В.МАНСКИЙ: Они занятые люди, они придут на «Артдокфест» все. Ксению Собчак посадим в 1-м ряду.

К.ЛАРИНА: Мы заканчивать должны программу. Все только начинается и публичная жизнь фильма «Ходорковский» тоже. Спасибо большое, дорогие друзья, а о «Артдокфест» мы вам расскажем не раз. Виталь, удачи!

* * *

RFI, Инга Домбровская, 26.11.2011
Л. Даниелу: отказ кинотеатров от фильма «Ходорковский» - это чистая цензура

Французский продюсер Лоран Даниелу назвал актом цензуры отказ российских кинотеатров показать фильм немецкого режиссер Сирила Туши «Ходорковский». На этой неделе стало известно, что эта документальная картина, рассказывающая о судьбе экс-патрона ЮКОСа, выйдет в Москве только в одном кинотеатре, киноклубе Эльдара Рязанова. 20 остальных московских кинотеатров, которые должны были запустить фильм в прокат с 1 декабря, от картины отказались.
Лоран Даниелу, директор независимой кинопрокатной компании Rezo Films, один из самых известных прокатчиков российского кино во Франции, занимается продажей прав на международный прокат фильма «Ходорковский».

В интервью РФИ в г. Онфлер (Нормандия), где сейчас проходит фестиваль российского кино, он рассказал, что в сентябре картина получила разрешение на прокат российского министерства культуры, однако за 10 дней до этой даты большинство московских кинотеатров, в числе которых были такие крупные залы как кинотеатр «Октябрь», в один день объявили, что отказываются от фильма.

Лоран Даниелу: Мы узнали, что из двадцати залов в Москве, которые нашел наш дистрибьютор в России, пока остается только один зал, «Эльдар». Когда в сентябре фильм получил разрешение от Минкультуры все было нормально и, конечно, все кинотеатры хотели взять фильм в прокат. Но вдруг, так я понимаю, один из кинотеатров Москино, находящегося в ведении московских властей, все остальные кинотеатры вдруг в одно время тоже решили убрать фильм. Я прочитал в «Коммерасанте», что эти залы ничего не обещали, но на их сайтах можно прочитать, что фильм будет у них на экранах с 1 декабря. Конечно, их попросили снять этот фильм. Официально он не запрещен, но результат такой же.

RFI: Дело М.Ходороковского имеет в России символическое значение, сыграло ли это, по вашему, какую-то роль? Некоторые говорят, что фильм «придержали» в связи с предвыборной ситуацией...

Лоран Даниелу: Это чистая цензура! Фильм выйдет в прокат в каждой стране Европы, кроме России. Это очень странно.

RFI: Некоторые прокатчики говорили, что не считают этот фильм коммерчески прибыльным...

Лоран Даниелу: Я так не считаю. Иначе бы 20 залов, в том числе самые большие залы города, такие, как кинотеатр «Октябрь», не решили бы его показать.

На вопросы RFI отвечал директор независимой кинопрокатной компании Rezo Films, который занимается продажей прав на международный прокат фильма «Ходорковский».

О Ходорковском говорит президент фестиваля "Артдокфест" режиссер Виталий Манский:

Если бы этот фильм не обладал художественными достоинствами, никогда, ни при каких обстоятельствах он не был бы показан ни в одной из программ "Артдокфеста". Есть фильмы, снятые о России, об актуальных российских проблемах, которые по своим художественным качествам не соответствуют нашим критериям, и они не включались и не будут включаться в программу. "Артдокфест" – это не политическая площадка. Это не место для провокативных заявлений, акций и т.д. Это место для показа актуального, настоящего художественного авторского кино, невзирая на отношение к этому кино тех или иных чиновников.

* * *

Радио "Свобода", 25.11.2011
Режиссер Виталий Манский - о фестивале "Артдокфест"

2 декабря в кинотеатре "Художественный" начнется 11-й фестиваль документального кино, который называется "Артдокфест". 10 декабря состоится торжественная церемония награждения лауреатов фестиваля и премии "Лавр". Победители "Лавра" определяются по восьми номинациям голосованием одноименной академии. Конкурс "Артдокфеста" судит жюри под председательством Андрея Звягинцева.

В фестивале принимают участие фильмы, снятые в разных странах, но на русском языке. Тот же принцип действует на "Артдокфесте". В номинации "лучший полнометражный неигровой телевизионный фильм" "Лавра" – картина Марины Голдовской " Горький вкус свободы, Анна Политковская". "Артдокфест" показывает на открытии фильм Кирилла Туши "Ходорковский". На вопрос Радио Свобода , когда именно было принято решение открывать "Артдокфест" фильмом "Ходорковский", президент фестиваля Виталий Манский отвечает:

– Мы следим за картинами, которые тематически соотносятся с Россией. Фильм "Ходорковский" не может участвовать в конкурсе, потому что по регламенту туда попадают картины, снятые в любой стране мира, но только на русском языке. А тут многое – не на русском языке. Но не показывать эту картину вовсе я посчитал неправильным и подумал, что ее надо представить каким-то спецпоказом. Потом, когда у фильма появился прокатчик, я понял, что единственный шанс показать ее в качестве премьеры – поставить картину на открытие. А уже потом началась вся эта комедия с отказом кинотеатров от проката. Я никаких сверхзадач не ставил, просто хотел, чтобы картина вышла до начала проката на фестивале. Более того, мне никто не звонил, хотя мой телефон есть у всех, кто должен звонить в этой стране. Поэтому я убежден, что и владельцам кинотеатров эти люди точно не звонили. Это чистой воды перестраховка. Либо, может быть, звонили мелкие начальники каких-то отделов, департаментов – структур, не входящих ни в правительство, ни в администрацию. Тогда мог и начальник ЖЭКа позвонить и сказать, что ему в принципе не очень нравится Ходорковский – будете показывать кино, отключу воду. Конечно, есть за что критиковать нашу власть, но только не за этот тупизм.

– Есть ли художественные достоинства у этого фильма, или это в первую и в последнюю очередь политическая акция?

– Если бы этот фильм не обладал художественными достоинствами, никогда, ни при каких обстоятельствах он не был бы показан ни в одной из программ "Артдокфеста". Есть фильмы, снятые о России, об актуальных российских проблемах, которые по своим художественным качествам не соответствуют нашим критериям, и они не включались и не будут включаться в программу. "Артдокфест" – это не политическая площадка. Это не место для провокативных заявлений, акций и т.д. Это место для показа актуального, настоящего художественного авторского кино, невзирая на отношение к этому кино тех или иных чиновников.

– В этом фильме есть какая-то новизна? Я имею в виду не сюжет, не историю, не материал, а форму.

– В форме, безусловно, есть новизна. Но, прежде всего, там есть разговор с Ходорковским. Мы не видели Ходорковского ровно с того момента, как он попал в места лишения свободы. Этот небольшой эпизод общения с Ходорковским, честно говоря, на меня произвел очень сильное впечатление, человеческое, находящееся вне пространства политики или каких-то социальных аспектов. На каком-то этическом уровне, на уровне духовном, личностном это сильный эпизод.

– Какие фильмы программы вы лично советуете зрителям посмотреть?

– Я совершенно ответственно говорю, что нужно посмотреть весь конкурс, и не только потому, что в него включены исключительно российские премьеры. Там есть потрясающие работы. Был бы я председателем жюри, я бы не знал, которому из пятнадцати фильмов дать Гран-при. Для меня лично все эти картины – претенденты на главный приз. Я приглашаю всех и на премьеру своей картины "Иконоскоп", которая повествует о моем взгляде на историю развития телевидения, историю завоевания телевидением всего мира и всех жителей планеты Земля, о телевидении как о некой новой религии. Это достаточно принципиальная для меня работа.

Есть и много внеконкурсных программ. Будет итальянский фильма "Молчание Пелешяна" – премьера Венецианского фестиваля этого года. Для любителей документального экшна будет премьера картины о братьях Кличко, премьера "Пещера забытых снов" Вернера Херцога в 3D и т.д. Будет польская программа. Все картины очень интересные.

– Есть ли у вас ощущение, что интерес документалистов смещается к каким-то определенным темам, к представителям определенных социальных групп?

– Нет. Нельзя сказать, что сейчас есть "тренд" – снимать в деревне или где-то еще. У каждого автора – свое кино...

5 декабря телеканал "24 док" покажет восемь фильмов-лауреатов "Артодокфеста" прошлых лет, а 11 декабря обещает представить ту картину, которая победит на нынешнем смотре. Ее назовут 10 декабря, тем же вечером станут известны лауреаты премии "Лавр". Пока известно, что "за вклад в кинолетопись" награжден Александр Сокуров, и сам он приедет на церемонию.