Антон Долин, «Gazeta.ru», 15.02.2011

Самым неожиданным в документальном фильме немца Кирила Туши «Ходорковский» оказались вовсе не какие-то сенсационные факты, не политическая позиция автора и даже не факт бессмысленной кражи со взломом, в результате которой из офиса режиссера пропали компьютеры с финальной версией картины (ее все равно восстановили и показали – по нашим цифровым временам дело нехитрое). И уж точно не то, что в день премьеры в рамках «Панорамы» пришлось назначить дополнительный сеанс, но половина желающих все равно не поместилась в зал. Неожиданно то, что «Ходорковский» – хороший фильм.

В деле ЮКОСа теряются и путаются даже самые искушенные эксперты. Разобраться в нем до конца молодому киношнику-иностранцу было бессмысленно и пытаться. Однако он рискнул. Вся картина не что иное, как рассказ о наивном правдоискателе, который приезжает в Россию и исследует интересующий его сюжет – именно сюжет, а не политическую проблему. Он действует прямолинейно – дозванивается в Кремль (безуспешно) и бывшим соратникам Ходорковского (гораздо проще), общается с политиками, финансистами и членами семьи. Ни историю создания и краха могущественной нефтяной компании, ни два судебных процесса над ее руководителями в рамки фильма не поместить. Остается одно, вынесенное в заголовок, – Ходорковский как таковой.

Перед нами фильм-портрет. Судьба, характер, внешность. Вместе с Туши зритель, для которого Ходорковский априори энигма и парадокс, погружается в бездну фактов и соображений, фотографий и спекуляций. «Треть сторонников Ходорковского – правозащитники, вторая треть – демократы и либералы, а третья – те, кто считает его красавцем», – с легким удивлением констатирует закадровый голос. Тут нет избирательной селекции, нет вкусовщины: по принципу случайного отбора в фильм попадают все виды информации – от обвинений в заказных убийствах и сомнительного начала карьеры олигарха до его нынешнего публичного мученичества. Именно поэтому эта картина так увлекательна для любого зрителя, европейца или россиянина: постепенно, синхронно с простаком-режиссером, он восстановит хотя бы общую последовательность событий и узнает о человеке, имя которого у всех на слуху.

Ходорковский – чем не шекспировский персонаж? Грешил, геройствовал, поступал глупо, но согласно с принципами, совершил немало всего. Безусловно, возвышался над общей массой и возвышается до сих пор – поэтому безумно интересен как герой фильма. Он не черный и не белый – эту нехитрую мысль Туши выразил наглядно. Ведь почти никаких съемок Ходорковского, кроме архивных, в картине нет (в финале есть крохотное интервью в зале суда, но в нем мало нового). Поэтому олигарха решили нарисовать. Его арест показан в черно-белой анимации. Благодаря ей мы видим трансформации во внешности героя и наблюдаем, как он купается в бассейне с золотом, которое постепенно обращается в нефть. Мультипликационный Ходорковский всегда между светом и тенью. Правда, баланс слегка нарушает звуковая дорожка – пронзительно-красивая, но наполненная минорным пафосом Четвертая симфония Арво Пярта, посвященная Ходорковскому (в ночь накануне берлинской премьеры фильма ее автор претендовал на премию «Грэмми», но не получил ее).
<…>

* * *

Екатерина Барабаш, Russ.ru, 15.02.2011

<…>
Еще на подходах к залу пришлось признаться в собственной неправоте, подсказывающей, что западная публика слишком далека от наших проблем, - она, напротив, оказалась близка настолько, что пробиться на показ не было никакой возможности. Сдерживать напор желающих посмотреть фильм вызвали дополнительный наряд охраны.

Туши снимал фильм пять лет. В фильме – семья Ходорковского, его друзья, коллеги, политики, бывшие сокамерники. И даже есть сам Ходорковский – из стеклянной клетки перед заседанием суда лично Сирилу Туши. Самое главное, что увиделось в фильме: режиссер, похоже, и правда очень старался быть объективным. Он действительно хотел сделать не биографический фильм, а срез главной проблемы современной России – коррупции и, как следствие – повального криминала на всех уровнях общества и власти. Но так же очевидно, что чем больше говоришь себе «Не думай о белой обезьяне», тем наглее она лезет. Туши так старался быть объективным, что не заметил, как его вдохновенное старание стало жить своей отдельной жизнью. Какая в таком вопросе может быть объективность? Страна так явно разделилась на три лагеря – тех, кто за Ходорковского, тех, кто против, и тех, кому наплевать, - что, пытаясь оказаться «над схваткой», все равно непременно попадешь в одну из групп.

Режиссер настолько любовно рассматривает с матерью героя детские фотографии, настолько долго зависает на крупных планах глаз Ходорковского, настолько игнорирует всякого, кто готов сказать о его герое недоброе слово, что объявленная объективность скромно тушуется. И это не в упрек – потому что, повторимся, ждать объективности от такой ленты никому в голову не придет, - а скорее в порядке рассуждения о том, что все-таки следует делать музам, когда бьют пушки. И где та грань, за которой муза перестает петь и начинает говорить языком плаката.

* * *

Анна Наринская, «Коммерсант», 16.02.2011

"Ходорковский" режиссера Кирилла Туши был показан на Берлинале вовремя, как и предполагалось ранее. Пропажа материалов фильма (см. "Ъ" от 5 февраля) этому не повредила. На премьере побывала АННА НАРИНСКАЯ.

На премьеру в кинотеатр International (на аллее Карла Маркса против ресторана "Москва") приехали первая жена Михаила Ходорковского Елена, бывшие руководители фонда "Открытая Россия" Ирина Ясина и Александр Осовцов, один из первых финансовых советников МЕНАТЕПа Кристиан Майкл и защитник акционеров ЮКОСа в Европейском суде по правам человека Милан Хорачек. Все эти люди оказались стиснуты толпой желающих проникнуть внутрь - "Ходорковский" вызвал на Берлинале интерес почти ажиотажный, причем не только у зрителей (билеты на все фестивальные показы были распроданы заранее), но и у профессионалов. Среди отечественных кинопрокатчиков возникла даже некоторая конкуренция за права на ленту Кирилла Туши - как рассказал корреспонденту "Ъ" один из участников рынка, "хотя возможности широкого показа фильма в России представляются проблематичными, многие считают престижным правообладание "Ходорковским"".

Публика смотрела фильм с явным сочувствием. В правильных местах смеялась - умиленно (например, во время интервью Александра Осовцова, кормящего по ходу дела морковкой карликовую бегемотиху) или осуждающе (например, когда бывший немецкий канцлер Шредер заявил, что в Германии такой неплательщик налогов, как Ходорковский, тоже сидел бы в тюрьме, но не в Сибири, "поскольку Сибири в нашем распоряжении не имеется"). Когда же в конце фильма на экране появился сам Михаил Ходорковский, отвечающий на вопросы Кирилла Туши прямо со скамьи подсудимых, зал - и это чувствовалось - затаил дыхание.

Вообще, премьерными зрителями фильм был оценен вполне однозначно как проходорковский. Эмоциональное выступление бывшего юриста ЮКОСа Дмитрия Гололобова, обвиняющего "генерала" Ходорковского в том, что он, сев, "предал своих солдат", а также рассуждения генерала Алексея Кондаурова о том, что Ходорковский сам создал систему коррупции, которая позже "раковыми метастазами пошла по телу страны", не произвели никакого впечатления. Один из первых вопросов режиссеру был: "Считаете ли вы своего героя таким благородным человеком, каким он предстает в вашем фильме?"

Впрочем, дискуссия после показа была довольно короткой. Сначала Кирилл Туши рассказал собравшимся про заявление пресс-атташе Хамовнического суда Натальи Васильевой, рассказавшей о давлении на суд во время второго процесса, а потом ответил на несколько вполне благожелательных вопросов. Среди них, конечно же, был один о взломе его офиса, случившемся в ночь с 3 на 4 февраля,- тогда были украдены компьютеры с материалами к фильму. "Я лично не знаю, кто это сделал,- ответил режиссер,- но все русские, которым я об этом рассказываю, считают, что к этому имеет отношение российская власть. И вот это меня пугает - до чего же должно дойти недоверие людей к собственному правительству! А ведь может быть, что это были просто люди, которым понравилась мои ноутбуки Macintosh".

* * *

Ольга Романова, «Forbes», 15.02.2011

«Если я соберусь бросить курить, я сделаю это в Берлине зимой», — сказала мне изысканная красавица Наташа, когда мы с ней пытались найти угол на Потсдамерплац, где можно вытащить из карманов красные трясущиеся руки, вынуть из воротников красные носы и таки закурить. Наташа преподает французский в Женеве. Она приехала на Берлинале вместе со своей сестрой Леной Ходорковской, матерью старшего сына самого известного российского заключенного. Когда мы с Наташей уходим искать угол на Потсдамерплац, Лена нас молча осуждает, как и Ирина Ясина, с которой приехала я. Конечно, мы приехали на премьеру фильма Кирилла Туши «Ходорковский». Мы живем в одном отеле, это «Ритц-Карлтон». Никто нам нашу поездку не оплачивал — билеты мы с Ясиной купили на бонусы, а жили в «Ритце», потому что он в десяти метрах от входа на фестивальную площадку, а Ира у нас на коляске передвигается. Мы с Ирой много путешествуем вдвоем, вообще проводим много времени вместе, мне совсем не в тягость роль помощника буйного инвалида, но только перед премьерой фильма «Ходорковский» — да и вообще впервые — я вдруг обнаружила, что эта роль некоторым представляется чем-то вроде грязной работы, исполнители которой не должны удосуживаться и кивка члена приличного общества. Впрочем, речь не об этом.

Сначала о Кирилле Туши, режиссере фильма «Ходорковский». Кириллу 42 года, он очень friendly, открытый и симпатичный, немного говорит по-русски, английский свободный. Кладезем знаний о нем стали для меня его родители, мама Сильвия и папа Гуно, — они были приглашены Кириллом на первый прием секции «Панорама», в рамках которого на следующий день показывали «Ходорковского». Мама и папа на хорошем немецком, а потом на плохом английском сообщили, что они русские, как и Кирилл, а по молодости очень увлекались Карлом Марксом. Впрочем, и сейчас не сильно остыли. А русские они по той причине, что один из их предков, Шура Эпштайн, переехал в Германию из Твери — от большевиков, вестимо, и попал в лапы к Гитлеру через короткое время. А другой предок у семьи совершенно легендарный — это Франц Карлович Сан-Галли, знаменитый петербургский промышленник, металлург и меценат. Достаточно сказать, что чугунные отопительные батареи — его изобретение и его рук дело, и сразу все понятно с семейством. Конечно, нельзя было не поинтересоваться, откуда тогда фамилия Туши, но оказалось — это псевдоним, образованный от детского уменьшительно-ласкательного прозвища. Ну как Пупсик — непереводимый народный фольклор. А изначальную фамилию я то ли не спросила, то ли забыла. Да оно вам надо после всего вышеизложенного?

Пупсик, зачатый в момент острого увлечения родителями Карлом Марксом (о чем доложила мама, папаша Гуно солидно кивнул), происходящий от Шуры Эпштайна и Франца Карловича Сан-Галли, уже не волновался перед премьерой. Сказал: за неделю волновался, а перед самым показом все прошло. Надо ли после всего этого удивляться, что показ был назначен на улице Карла Маркса, напротив ресторана «Москва», в кинотеатре «Интернационал» — родном брате кинотеатра «Тбилиси» в г. Москва? Ажиотаж, надо сказать, был нечеловеческий. Очень уважаемые люди из России, приехавшие на Берлинале, рассказывали нам, что не смогли купить билеты на фильм в интернете, попросили берлинских друзей попробовать купить в кассе лично, те стояли полтора часа, но им не досталось. Было непросто подойти и к самому кинотеатру, так публика ломилась. Но мы ловко примкнули к Film Team (на что, честно говоря, имели некоторые права) и были обласканы устроителями.

Поэтому про кино «Ходорковский» особо рассказывать не буду. Но нам с Ясиной фильм очень понравился. Да, он очень западный, и Ходорковский в нем вовсе не ангел. Очень живой человек. И что лично мне понравилось больше всего — что люди там показаны ровно такими, какие они есть. Хороший ты человек — и на экране почему-то вышел хорошим. А говно вышло говном, только еще хуже. Люди сняты не парадно: в момент общения по скайпу, в момент убегания от съемочной группы (особенно отличился Чубайс, мне за него даже стыдно стало, когда он средь какого-то шумного бала требовал, чтобы его спрашивали про нанотехнологии, а не про Ходорковского). Меня порадовал акционер ЮКОСа Михаил Брудно, который интересующуюся публику никогда особо не привечал, а вот поди ж ты, прошли годы, и перед нами весьма неглупый, рассуждающий человек, почти философ. А вот Александр Осовцов (он приехал на премьеру с женой и — вы не поверите — с охранником) как жил со своими карликовыми бегемотами, так и живет, только переехал с Рублевки куда-то там под Братиславу. Когда показывали его короткое интервью с бегемотом (мизансцена так и выглядела), зал хохотал. И почти всегда хохотали на Путине — и правда, из Берлина он совсем не страшный. Ухохатывались, вытирая слезы, на синхронах Герхарда Шредера. Наверное, это знаменитый немецкий юмор.

А после премьеры была очень большая пресс-конференция. Я прикинула, что в большом конференц-зале присутствовало порядка 100 журналистов и больше двух десятков камер, и при этом я точно знала, что туда не смогла аккредитоваться съемочная группа одного российского телеканала, и как мы с Ирой и Кириллом ни старались, ничего для этих обормотов сделать было нельзя. Ну да они нагнали свое на большой гулянке в старом бывшем театре, где живет Кирилл и где проходило крайне зажигательное торжество с пельменями, солеными огурцами, селедкой и почему-то красным вином (нет-нет, им нас не понять).

Как раз под вечер, ближе к пресс-конференции, народ стал обсуждать прекрасный поступок феи из Хамсуда по имени Наталья Васильева. Ее фамилия прозвучала и на пресс-конференции, о ее интервью рассказала иностранным киношным журналистам Ира Ясина, и они долго аплодировали рассказу; некоторые и вовсе встали.

Теперь про прокатную судьбу фильма «Ходорковский». Скажу честно: премьера совпала с днем рождения присутствовавшей (а как иначе) Раисы Фоминой, прославленного кинопродюсера и промоутера. Конечно, мы пошли поздравлять. Однако как только мы начали разговор о перспективах проката, к нашей могучей кучке стали подходить самые разные люди из России, которые просили организовать показ фильма «Ходорковский» у них в университете, научном институте и даже в адвокатской конторе. Так или иначе, кино в Россию попадет, но скорее через более или менее закрытые показы. Посмотреть надо: для совсем аполитичных там есть несколько красивых планов и прекрасная музыка — симфония №4 Арво Пярта, посвященная Ходорковскому.