"Эхо Москвы", программа "Особое мнение", 21.05.2010

гость: Николай Сванидзе

С. БУНТМАН – Теперь по поводу решения Мосгорсуда очень много вопросов. Об отказе в удовлетворении протеста Ходорковского о продлении срока заключения. Утвердил Мосгорсуд решение Хамовнического суда о продлении срока ареста. Это входит в противоречие с изменениями в УПК.

Н. СВАНИДЗЕ - Насчет продления сроков ареста у меня здесь вопрос, одно поясни. А вот по первому сроку он еще не досидел?

С. БУНТМАН – Он все равно бы сидел, это все адвокаты его говорят. Но здесь важна и формальность.

Н. СВАНИДЗЕ - Формальность эта, касающаяся его заключения по второму обвинению, процессу, который сейчас идет, она лично мне непонятна. Потому что действительно есть закон. Закон недавно принят. Принят он с подачи нашего президента Дмитрия Анатольевича Медведева. Закон, на мой взгляд, правильный, справедливый, просто правильный по сути своей. Справедливость многие люди по-разному оценивают. Кто-то считает, что отнять и разделить это справедливо. Но на мой взгляд правильный закон. Почему он не выполняется? Вот если бы нам объяснили.

С. БУНТМАН – Там есть лазейка. Особых обстоятельствах, особые дела.

Н. СВАНИДЗЕ - Если он норовит сразу же уехать.

С. БУНТМАН – Если неизвестен человек. Не имеет места жительства.

Н. СВАНИДЗЕ - М. Б. Ходорковский человек известный. Улизнуть он из страны мог в свое время. Не улизнул. У него были все возможности. Имея несколько миллиардов в кармане, человек имел все возможности улизнуть. Он этой возможностью не воспользовался. Сел за решетку. Я не думаю, что теперь, будучи человеком всемирно известным и связавшим себя именно с этим сидением, претендуя на то, что он сидит как бы не по справедливости, сидит за правду. Я сейчас не буду вдаваться, правильно претендуя, неправильно, но, тем не менее, человек с вполне особенной своей специфической репутацией, за которую он борется, которая ему дорога. Он человек, для которого репутация важна. Что его сейчас отпустить, он возьмет и удерет. Это у меня не монтируется с образом Ходорковского. Чтобы он взял и удрал.

С. БУНТМАН – Но прокурор говорит, что когда его арестовали, его же арестовали, а он не сам явился по повестке и так далее. Мы же помним обстоятельства, на кого рассчитаны эти разговоры прокурорские. Мы же помним, что было 7 лет назад. Это же не 107 лет назад было. И не 1700. Мы очень хорошо помним, никуда он не собирался.

Н. СВАНИДЗЕ - Конечно, все это дело крепко попахивает, после этого решения Мосгорсуда еще крепче попахивает политическим заказом. Несомненно. И это сейчас просто очень сложно оспаривать по факту. Очень здорово несет политическим заказом. Потому что есть закон, закон свежий, но ребята, все эти лазейки, о которых ты упомянул и которые в нем имеются, они в данном случае не работают. Они к Ходорковскому не относятся. Как угодно можно относиться к Ходорковскому, неважно в данном случае, но есть закон. И говорится, в том числе из самых высоких микрофонов о правовом нигилизме. Вот это решение Мосгорсуда льет воду на мельницу правового нигилизма. Несомненно. Я этого решения не понимаю и не могу его истолковать иначе, как связанное с политическим заказом.

С. БУНТМАН – Это все продолжающийся политический заказ, возобновляющийся, или как заказали 7 лет назад, так по инерции и делают. Такое ощущение, что во втором процессе это все не было отмены…

Н. СВАНИДЗЕ - Сереж, я не знаю, кто там чего напоминает или нет, я не пользуюсь, у меня нет жучков установленных специально для меня в высших кабинетах наших государственных. Я не знаю, кто чего напоминает или нет, но ясно, что тот заказ, который был, он и остается. А освежается он или по инерции продолжается, не могу об этом сказать. Но он остается. Это совершенно очевидно. И люди боятся пойти наперекор этому заказу. Суды боятся. Вообще сам по себе второй процесс, если первый нес в себе некое рациональное зерно, тоже можно было по-разному оценивать…

С. БУНТМАН – Может, сейчас так кажется на фоне абсурдности второго.

Н. СВАНИДЗЕ - Во всяком случае, на фоне абсурдности второго. Что можно было говорить, да, если обвиняют в этом Ходорковского, то пусть тогда весь бизнес посадят к чертовой бабушке. И не только бизнес. Все нарушали. Все, так или иначе, переходили улицу в неположенном месте. Все это делали. На что говорят: ну мало ли что все делали, его поймали за руку, его посадили. И спорить с этим, во всяком случае, по формальным основаниям достаточно сложно. То второй процесс здесь вообще не видно, я не понимаю, в чем человека обвиняют. Потому что это не вписывается в рамки здравого смысла. Это сильно напоминает унтер-офицерскую вдову. Которая сама себя высекла. Человек сам у себя чего-то украл, и с этого же налоги не заплатил. Я не понимаю и причем, когда я время от времени скуки для знакомлюсь с материалами, выясняется, что, на мой взгляд, этого не понимают и прокуроры. Я не исключаю, что этого не понимают и судьи. Поэтому мне просто интересно, чем эта вся бодяга завершится.

С. БУНТМАН – Елена говорит: так он же не выйдет, сидит по первому делу. Да. А вот Кир или прервалось сообщение: арест или не арест для зека очень важно (свидания и прочее). Это разный статус. Он находится в предварительном заключении или отбывает свой первый срок. Это тоже разные условия.

Н. СВАНИДЗЕ - Это наверное тоже важно, да, но помимо прочего важно и самому человеку, который оказался вне свободы, и всему обществу важно знать, что здесь мы имеем дело с каким-то более-менее справедливым судопроизводством. Хорошо, человека осудили, согласны, не согласны, но понятно, в чем обвиняли, за что осудили, дали срок, сидит. Теперь непонятно, в чем его обвиняют, и непонятно, почему держат там именно по этому второму обвинению, хотя по обвинению в экономических преступлениях держать не должны. Общество в непонятках. Значит, если это может произойти с Ходорковским, это может произойти и с Пупкиным, с кем угодно, на кого поступит заказ на обвинение в экономическом преступлении.

С. БУНТМАН – Это и происходит с пупкинскими массами сейчас. Новые изменения поправки…

Н. СВАНИДЗЕ - Ходорковский - всероссийский Ходорковский, и заказ на него надо полагать большой. А есть какие-то мелкие ходорковские, заказ на них помельче. На региональном уровне. На местном уровне. Значит, они тоже все будут сидеть. Потому что если возможно одно исключение, то это исключение превращается в правило. Это все очень погано. Для общества, в глазах общества и нашего, и не нашего, любого, это все плохо и в значительной степени дезавуирует все правильные слова, заявления и даже принятые законы, направленные на укрепление справедливости нашего судопроизводства. Несомненно.