«Эхо Москвы», 21.04.2009

Т. ДЗЯДКО – Добрый день. И наш гость Роман Головкин - адвокат Светланы Бахминой. Добрый день.

Р. ГОЛОВКИН - Добрый день.

А. САМСОНОВА – Мы переходим к теме: УДО Светланы Бахминой. Сегодня пришло это радостное известие. О том, что Светлане Бахминой наконец-то дали УДО. Роман, скажите, пожалуйста, когда вы виделись со Светланой и когда ее отпустят уже, наконец?

Р. ГОЛОВКИН - Виделся я с ней в последний раз в октябре прошлого года. То есть уже более 7 месяцев назад. Что касается того, когда ее отпустят, в принципе должны ее отпустить, возможно, сегодня вечером либо завтра, поскольку при мне сегодня в здании суда представитель следственного изолятора, где Светлана находится, получил постановление на руки, то есть и даже я с ним успел переговорить. Он сказал, что всю процедуру они запустят непосредственно в день, ему только надо приехать в изолятор, для того чтобы вся процедура была запущена. Но хотя теоретически нельзя исключать того, что будет выдержан 10-дневный срок для кассационного обжалования, поскольку теоретически, несмотря на то, что все стороны поддержали это ходатайство, но конечно минимальный шанс, но шанс, что кто-то будет возможно обжаловать это постановление сегодняшнее, в общем, исключать нельзя. Поэтому я не исключаю, что в итоге Светлана будет отпущена на свободу только через 10 дней.

А. САМСОНОВА – Где она сейчас находится. Потому что говорят, что только муж знает, где она и почему все это в такой тайне?

Р. ГОЛОВКИН - Действительно только муж знает, где она находится, я тоже не знаю. Довольствуюсь только теми сообщениями, которые, то есть со слов мужа я знаю, что у Светланы все в порядке. Она находится во вполне нормальных условиях. Что касается того, почему никто не знает о ее местонахождении, для меня это вопрос достаточно сложный для ответа. Потому что для меня очень важно в этой ситуации, что у Светланы с ноября 2008 года были созданы нормальные человеческие условия для того, чтобы она могла родить дочь. И с ноября месяца она находится с дочерью в нормальных человеческих условиях. Это для меня самый важный вопрос. Насколько в данном случае нарушено ее право на защиту, почему она не имеет возможности общаться с адвокатами, в данном случае вопрос не принципиальный. Поскольку я как ее адвокат знаю, что мне нужно было делать, со слов мужа я знаю, что у нее все в порядке. И мне этого достаточно было.

А. САМСОНОВА – А муж Светланы Бахминой был сегодня на судебном заседании?

Р. ГОЛОВКИН - Нет.

Т. ДЗЯДКО – Сегодня господин Коновалов, выступая на пресс-конференции, сказал, что на его взгляд Светлана Бахмина могла бы получить и помилование. Однако насколько мы помним, история была весьма неоднозначна. Как вы относитесь к тем заявлениям, которые звучит теперь. Это такое махание кулаками после драки? После того, как решение суда уже принято?

Р. ГОЛОВКИН - Возможно. Не знаю. Но на данный момент вопрос о помиловании для нас исчерпан. Особенно с учетом состоявшегося судебного решения. Поэтому обсуждать, по каким мотивам Светлана тогда отозвала это ходатайство о помиловании, что побудило ее отозвать это ходатайство, во-первых, я этого не знаю просто, потому что я со Светланой не общался. И на данный момент это может представлять чисто человеческий интерес.

Т. ДЗЯДКО – То есть вы это знаете только со слов представителей колонии.

Р. ГОЛОВКИН - Да, безусловно. Мы получили официальный ответ из колонии о том, что Светлана Бахмина подала это ходатайство, которое было зарегистрировано 22 октября и было отозвано 24.

А. САМСОНОВА – Сегодня говорят о том, что ее могли помиловать, тем не менее, ее освободил по УДО. С человеческой точки зрения, моральной и с точки зрения ее семьи, ей самой, ее мужу и вам важно, что это было: помилование или УДО.

Р. ГОЛОВКИН - Нет, для нас это было непринципиально. Для нас было важно, чтобы Светлана как можно скорее вышла на свободу. И оказалась вместе с семьей.

А. САМСОНОВА – А чем-то отличается статус человека, который получил помилование от статуса человека, который получил УДО.

Р. ГОЛОВКИН - Да, безусловно, отличается тем, что Светлана, выйдя по УДО, по-прежнему имеет статус осужденной. То есть до 6 июня 2011 года она должна соблюдать определенный режим, связанный с тем, что она периодически должна являться в инспекцию для того, чтобы отмечаться и так далее. То есть Светлана такой человек, это абсолютно добропорядочный человек, который занят своей семьей, работой и так далее. То есть я не могу даже себе представить, чтобы она совершила какое-то нарушение, которое могло бы повлечь за собой изменение режима отбывания наказания. Поэтому важно было оказаться на свободе.

А. САМСОНОВА – УДО предполагает, что Светлана Бахмина должна устроиться на работу в 3-х месячный срок. Какие еще есть ограничения в правах по УДО для нее на срок осуждения?

Р. ГОЛОВКИН - По большому счету, в общем, никаких серьезных ограничений нет. Только это связано с необходимостью явки в соответствующие инспекции, отмечаться, где будет зафиксировано то, что она по-прежнему соблюдает режим отбытия наказания, не допускает каких-то правонарушений.

А. САМСОНОВА - Она имеет право выезжать за границу?

Р. ГОЛОВКИН - Не готов сейчас точно сказать. Я думаю, что, наверное, если только по согласованию с инспекцией. Хотя, наверное, вряд ли.

Т. ДЗЯДКО – Слушатели спрашивают: насколько повлияли на сегодняшнее решение те подписи, которые были собраны в Интернете, и какова была реакция самой Бахминой на сборы подписей.

Р. ГОЛОВКИН - О том, что в поддержку Светланы начался сбор подписей, я сказал ей еще, когда я ее успел увидеть последний раз 18 октября. Я показал и последние сообщения в прессе, в Интернете, что начался сбор подписей. Светлана была очень приятно удивлена всем происходящим. И она меня просила и я, пользуясь случаем, еще раз выражаю слова благодарности всем тем, кто Светлану поддержал в столь тяжелой ситуации. О том, насколько повлияло все это на итоговое решение суда, мне трудно сказать. Но в любом случае всем спасибо, что оказали такую поддержку. По крайней мере, лично для Светланы это было очень важно.

Т. ДЗЯДКО – Ольга из Москвы обращается к различным сообщениям в прессе, которые были о возможности обмена освобождения Светланы Бахминой на показания против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева.

Р. ГОЛОВКИН - Я слышал об этом, о такой постановке вопроса, но исключительно из прессы. Сам я как адвокат, который занимается этим делом, никогда передо мною либо перед родственниками не ставили вопрос именно в такой форме. Что либо так, либо так. Никогда такой вопрос не звучал.

Т. ДЗЯДКО – Но Светлана Бахмина участвовала в каких-то следственных действиях в связи с новым делом Ходорковского и Лебедева?

Р. ГОЛОВКИН - Насколько я знаю, нет, и даже более того, насколько мне известно, ее фамилии нет в списке свидетелей по делу Ходорковского.

А. САМСОНОВА – Поступают разные комментарии по освобождению Светланы Бахминой. В ГД это называют: логичным, законным и справедливым. В частности, это говорит Павел Крашенинников. И возникает такой вопрос: а почему ее освободили только сейчас. Где они были год назад. Почему решение оказалось столь несвоевременным и запоздалым?

Р. ГОЛОВКИН - Это действительно было решение запоздалым. Потому что ходатайство об УДО было подано еще в мае прошлого года. Фактически 11 месяцев потребовалось для того, чтобы это ходатайство было удовлетворено. Хотя те материалы, по которым сегодня суд принял решение, они практически идентичны тем материалам, которые были у Зубово-Полянского суда, как при первом рассмотрении ее дела, так и при втором.

А. САМСОНОВА – Что изменилось с тех пор?

Р. ГОЛОВКИН - Ничего. Кроме позиции суда, другого суда, сегодня рассматривал уже другой суд. В принципе ничего не изменилось. Еще можно сказать о том, что ранее прокуратура Зубово-Полянского района на первом заседании поддержала ходатайство об УДО, потом возражала. Сегодня прокуратура также поддержала ходатайство.

А. САМСОНОВА – Но вы как-то себе это объясняете. Почему это происходит.

Р. ГОЛОВКИН - Это связано с личной позицией тех людей, которые участвовали в этом процессе, с личной позицией судей Зубово-Полянского районного суда, прокуратуры Зубово-Полянского района.

Т. ДЗЯДКО – То есть это некое, если мы сегодняшнее решение суда будем принимать за правосудное, то решение суда принимать за неправосудное. Соответственно судьи Зубово-Полянского районного суда приняли абсолютно неправосудное решение, исходя из своих каких-то личных соображений.

Р. ГОЛОВКИН - По большому счету да. Более того, именно в таком контексте наиболее выдающимся решением является решение от 10 сентября. Потому что судья Кузьмин, который рассматривал это дело 10 сентября, уже имел на руках определение Верховного суда Мордовии. Где он указал, что ссылка на те взыскания, которые у Светланы были ранее и которые были погашены, является незаконной. Тем не менее, судья Кузьмин при рассмотрении этого дела опять вернулся к этим взысканиям и только именно на этом основании отказал в удовлетворении ходатайства.

Т. ДЗЯДКО – Сложно представить, чтобы у судей Зубово-Полянского суда были свои какие-то личные счеты к Светлане Бахминой.

Р. ГОЛОВКИН - Тут я затрудняюсь что-либо сказать, чем именно мотивировался судья Кузьмин при отказе. Но, так или иначе, это факт.

А. САМСОНОВА – Из-за этого решения Светлана Бахмина находилась в заключении почти год. И вы собираетесь каким-то образом жаловаться на это решение, опротестовывать его, требовать санкций по отношению к тому суду, который принимал решение.

Р. ГОЛОВКИН - После того как Верховный суд Мордовии 21 января вынес повторно определение о незаконности решения от 10 сентября, я поставил перед Светланой Бахминой через ее мужа, естественно, вопрос о том, чтобы направить соответствующую жалобу в квалификационную коллегию судей на действия судьи Кузьмина. Светлана сказала, что такое заявление подавать не надо.

А. САМСОНОВА – Вы как-то это объясняете?

Р. ГОЛОВКИН - Я думаю, что Светлану в первую очередь интересовал вопрос рассмотрения ее ходатайства. И она боялась, что любые какие-то параллельные процессы, я понимаю, что это позиция женщины, она хоть и юрист, но поймите правильно, у нее ребенок на руках и возможно она не вполне отдавала отчет, насколько это может повлиять. Потому что я убежден, что никакой связи между этим не было. Но, тем не менее, она боялась, что это каким-то образом может затормозить решение вопроса по ее ходатайству. Поэтому она сказала, что ничего подавать не надо, рассматриваем дальше вопрос об УДО.

А. САМСОНОВА – Второе ходатайство рассматривалось довольно долго и это рассмотрение оно нормально в процессуальном смысле? Так всегда рассматривают долго или здесь были какие-то задержки непонятные для вас.

Р. ГОЛОВКИН - Второе ходатайство?

А. САМСОНОВА – Второй суд.

Р. ГОЛОВКИН - 10 сентября. Там были, безусловно, задержки, связанные с назначением судебного заседания. Во-первых, само заседание прошло в один день. Было принято решение. С чем связана задержка в назначении судебного заседания я, честно говоря…, это на самом деле сплошь и рядом бывает в судебной системе. Нарушения процессуальных сроков очень часты.

Т. ДЗЯДКО – Диана из Саратова спрашивает: почему вопрос в итоге решался в Москве, что за закрепление за московским СИЗО?

Р. ГОЛОВКИН - Это решение Федеральной службы исполнения наказаний, 5 ноября Светлана была этапирована из Мордовии в Москву в СИЗО-1.

Т. ДЗЯДКО – На основании чего?

Р. ГОЛОВКИН - На основании распоряжения руководства ФСИН. Мы это распоряжение не видели, чем именно было распоряжение мотивировано, я также не знаю. Но исхожу из тех фактов, которые есть. Она была этапирована в Москву, соответственно фактическим местом отбытия наказания считалась Москва. Поэтому с точки зрения сугубо юридической, направление дела из Зубово-Полянского районного суда в Москву является вполне законным.

Т. ДЗЯДКО – То есть вас как адвоката, представляющему интересы Светланы Бахминой, не ставили в известность и вам никаким образом не мотивировали факт ее неожиданного перевода в Москву.

Р. ГОЛОВКИН - Безусловно. Если вы помните, нам в ноябре месяце, это потом стало известно, что она 5 ноября уже была, а до конца ноября мы были убеждены, по крайней мере так нам говорили, что она находятся в одной из больниц где-то в Зубово-Полянском районе, и якобы к ней допуск невозможен по каким-то медицинским соображениям.

А. САМСОНОВА – Раиса вас спрашивает: признала ли Бахмина свою вину, и нужно ли было ей это делать для получения УДО?

Р. ГОЛОВКИН - Да, Светлана признала свою вину. Признание вины является одним из условий удовлетворения ходатайства об УДО.

Т. ДЗЯДКО – Вы как адвокат видите в приговоре, который был ей вынесен, в деле по которому она была осуждена, состав преступления и собственно, законные причины ее заключения под стражу и приговора, который был ей вынесен.

Р. ГОЛОВКИН - Понимаете, изначально, когда мы определили стратегию работы по этому ходатайству об УДО, мы для себя закрепили одно правило, что мы не вдаемся в вопросы о законности вынесенного приговора и о его обоснованности. Мы исходили из того, что есть. Приговор есть, то есть в эти вопросы мы не вдаемся. Мы рассматриваем сугубо вопрос об УДО Светланы.

Т. ДЗЯДКО – То есть соответственно мы здесь можем говорить о том, что череда таких фактов, сперва Светлану Бахмину из Мордовии вывозят в Москву, никто не знает, куда, когда, потом соответственно вы говорите, что вы не вдаетесь в подробности приговора, возможно, вы с ним согласны, возможно не согласны. То есть главная цель, не взирая ни на что – выйти на свободу.

Р. ГОЛОВКИН - Абсолютно так.

А. САМСОНОВА – Каково мнение родных Светланы по этому поводу? – спрашивает Роман Петрович, - и связывались ли вы с ними.

Р. ГОЛОВКИН - Я сегодня говорил с мужем, муж, безусловно, счастлив. Поскольку уже в ближайшее время жена окажется вместе с семьей. Сегодня мама Светланы хотела приехать на судебное заседание, но не смогла приехать с утра. Мы хотели ее привезти с собой. У нее поднялось давление, понятно. Также естественно все родственники, родные близкие и друзья, я получил много сообщений от знакомых, которые знают лично Светлану, все довольны очень сегодняшним решением.

Т. ДЗЯДКО – Чем дальше будет заниматься Светлана Бахмина, были сообщения, что она намерена продолжить юридическую деятельность.

Р. ГОЛОВКИН - Светлана юрист по образованию, другого образования у нее нет. Так что, по всей видимости, я надеюсь, что она продолжит свою юридическую практику. Но когда это случится, не знаю. Я так понимаю, какое-то время у нее уйдет на обратную адаптацию от условий колонии. К нормальной жизни. Но в любом случае она в ближайшее время будет трудоустроена.

А. САМСОНОВА – Роман, есть ли такая вероятность, что у следствия по делу ЮКОСа возникнут новые вопросы в Светлане Бахминой и возможно ли, что будет возбуждаться новое уголовное дело. Или все вопросы к Светлане Бахминой исчерпаны.

Р. ГОЛОВКИН - Затрудняюсь что-либо сказать. Надеюсь, что этого не произойдет. По крайней мере, мне о том, что есть для этого какие-то основания, какие-то материалы, ничего подобного не слышал, не видел. Очень надеюсь, что возврата к каким-то уголовным разбирательствам в отношении Светланы Бахминой уже не будет. Что вопрос для нее закрылся на этом этапе. Она переворачивает эту страницу и начинает нормальную жизнь обычного человека.

Т. ДЗЯДКО – Скажите, вы и ваша подзащитная сегодняшнее решение суда квалифицируете, прежде всего, как правосудное, правовое или же политическое?

Р. ГОЛОВКИН - Как правосудное и правовое. Вопрос, насколько оно было политически мотивировано, не могу я это оценить, и не хочу оценить. Для меня были важны исключительно юридические основания для сегодняшнего решения. Они были, основания более чем веские, и суд принял решение такое, какое мы от него ожидали.

Т. ДЗЯДКО – Притом, что, имея все те же основания принять это решение полгода назад, он этого не сделал.

Р. ГОЛОВКИН - Не этот суд, другой.

А. САМСОНОВА – Возвращаясь к условиям, которые налагает УДО на человека, который признал свою вину и которого освободили досрочно. Если Бахмину вызовут вдруг в суд как свидетеля по делу Ходорковского, УДО накладывает на нее обязательства по даче каких-то показаний, приходу на это дело?

Р. ГОЛОВКИН - Нет, никаких обязательств в этом плане дополнительных на Светлану не налагается. Она как свидетель, то есть как человек, если ей что-либо известно, как любой другой гражданин, неважно, находится она на режиме УДО, либо это просто человек свободный, обязана явиться в суд и дать показания по известным ей обстоятельствам.

Т. ДЗЯДКО – Диана из Саратова спрашивает: где сказано, что для получения УДО необходимо признание собственной вины?

Р. ГОЛОВКИН - Да, действительно об этом нигде не сказано, но, к сожалению, судебная практика такова, что это является едва ли ни наиважнейшим условием для УДО.

А. САМСОНОВА – А что собственно признала Бахмина?

Р. ГОЛОВКИН - Признала те обвинения, которые были ей инкриминированы и по которым она получила в соответствии с приговором 6,5 лет осуждения. То есть речь идет о хищениях имущества компании «Томск-нефть».

Т. ДЗЯДКО – Соответственно в ходе судебного процесса по ее делу, она не признавала.

Р. ГОЛОВКИН - Насколько я помню, да.

А. САМСОНОВА – Тут очень много вопросов от наших слушателей. Останется ли Светлана жить в России?

Р. ГОЛОВКИН - В любом случае до 2011 года она это вынуждена будет сделать. Что дальше – вопрос уже не ко мне. Вопрос к Светлане. Я не знаю, каким человеком она выйдет на свободу, что у нее изменилось в ее мировоззрении и так далее. Тут очень трудно сказать. Но я надеюсь, что она останется жить в России. Не до конца разочаровалась в том, что происходит и так далее.

Т. ДЗЯДКО – Она не намерена заняться политической деятельностью, например?

Р. ГОЛОВКИН - Не знаю.

А. САМСОНОВА – Роман, такой вопрос возникает. Вы как адвокат Светланы, как долго будете продолжать после этого решения с ней работать. Или у нее больше нет необходимости в ваших услугах или все-таки они должны будут еще пригодиться.

Р. ГОЛОВКИН - На данном этапе, наверное, необходимость во мне уже не так велика. Но тут еще я не просто адвокат Светланы, я ее давний друг и знакомый. Поэтому мы в любом случае с ней будем поддерживать отношения. Если моя помощь потребуется, я всегда конечно приду на помощь. Надеюсь, что она не потребуется.

Т. ДЗЯДКО – Александр пишет: послушав адвоката, можно сделать вывод, что с законом у нас творят полное беззаконие. А слава богу, что Бахмину выпустили, здоровья ей и ее семье. Вы согласны с подобной оценкой? Я имею в виду первую часть.

Р. ГОЛОВКИН - По большому счету да, это факт, который нельзя отрицать. Дважды Светлане было отказано без каких-либо к тому оснований. Что подтвердила вышестоящая инстанция республики Мордовии. Верховный суд Мордовии. Поэтому я думаю, у Александра были действительно основания так говорить, да, он прав в какой-то степени.

А. САМСОНОВА – И, наверное, последний вопрос. Все-таки решение об УДО это политическая воля чья-то или это просто воля судей, их сострадания, милосердия и следования букве закона.

Р. ГОЛОВКИН - Для меня это решение судьи, которая вынесла сегодняшнее постановление. О внутренней кухне принятия этих решений, чем конкретно руководствовался судья, я, честно говоря, даже об этом думать не хочу. Вот состоялось решение, слава богу.

Т. ДЗЯДКО – Хорошо. Спасибо вам. Роман Головкин - адвокат Светланы Бахминой.

«Ведомости», Редакционная статья, 22.04.2009

Первый из заложников в деле ЮКОСа на свободе. Четвертая попытка бывшего юриста компании Светланы Бахминой получить условно-досрочное освобождение увенчалась успехом (читайте подробно на стр. А2). Надеемся, она уже вернулась к семье и двум старшим детям вместе с родившейся в неволе младшей дочерью.
Решение Преображенского суда Москвы об условно-досрочном освобождении Бахминой вписывается большинством комментаторов в ряд примирительных жестов со стороны российских властей в адрес общества. Вчера мы писали о серии встреч Дмитрия Медведева с неудобными для власти представителями гражданского общества. В сфере юстиции тоже что-то происходит. На следующий день после приема правозащитников, 16 апреля, президент помиловал сразу 12 человек, осужденных за нетяжкие преступления. Это большая редкость в последние годы: в 2007 г. не было ни одного помилованного, в 2008 г. — всего два. Вчера министр юстиции Александр Коновалов заявил о необходимости чаще использовать помилование в отношении заключенных, совершивших преступления малой тяжести, и пообещал «обратить внимание» на нарушения в мордовской колонии, где Бахмина отбывала наказание. «Рост числа осужденных является следствием усиления карательной политики государственного правового механизма, что не всегда бывает оправданно», — заявил вчера в Совете Федерации заместитель генпрокурора Евгений Забарчук.
Освобождение Бахминой — торжество здравого смысла. Правда, ждать торжества пришлось очень долго. Сначала ей не дали отсрочки наказания до достижения младшим сыном 14-летнего возраста (в 2006 г. ему было четыре года). Всем критериям для условно-досрочного освобождения она отвечала к моменту подачи соответствующего прошения (май 2008 г.): отсидела половину срока (с учетом сизо), имела положительные характеристики, осознала вину, примерно себя вела, не говоря уже о новой беременности. Но ни три процесса в Зубово-Полянском суде Мордовии, ни рождение дочери, ни многочисленные обращения общественности к президенту, ни собранные в интернете подписи не приводили ни к каким изменениям. Президент не стал миловать Бахмину. То ли он хотел, чтобы судебная система сама, независимо приняла решение. То ли «примирительный тренд» еще не сформировался в сознании российского политического руководства.
Дело Бахминой, как и другие дела, касающиеся компании ЮКОС, сильно повлияли на российскую судебную систему. Она в известном смысле сама стала заложницей этого долгого и тяжелого процесса. Чем дальше, тем труднее будет делать вид, что этой истории не было. Инерция дела ЮКОСа, в котором изначально присутствовала политическая, а не правовая логика, очень велика — огромный массив взаимосвязанных решений вынуждает судей действовать в том же направлении. А их пересмотр повлечет за собой цепную реакцию — в деле слишком много, мягко говоря, «натяжек», признание которых незаконными разрушит и без того хрупкую позицию обвинения.
Поэтому либеральный тренд скорее будет выражаться в некоем изменении судебной практики вообще, без оглядки на прошлое. Властям, вероятно, хотелось бы как-нибудь незаметно размести дело ЮКОСа по углам. Вопрос только — реально ли это сделать? Вряд ли.
Тем не менее на уровне политической власти мы можем говорить о некотором сознательном «потеплении», которое, впрочем, пока не выглядит системным. Возможно, Медведев по согласованию с Путиным исправляет часть ошибок последнего — так, чтобы Путину не пришлось проходить через неприятную процедуру их личного признания.
Вероятно, правящий дуумвират готов отказаться от наиболее одиозного наследия 2000-х. Ситуация, прежде всего экономическая, в стране и мире изменилась кардинально. В таких условиях российское начальство обычно стремится прибегнуть к перестройке. Суть игры теперь в том, удастся ли сохранить жизнеспособность системы методами тонкой настройки или действовать такими методами уже поздно

«Время новостей», 22.04.2009

Корреспонденты «Времени новостей» Наталья РОЖКОВА и Михаил МОШКИН попросили российских политиков, политологов и правозащитников прокомментировать условно-досрочное освобождение бывшего юриста ЮКОСа Светланы Бахминой.

"Это очень важный прецедент"

Элла ПАМФИЛОВА, председатель Совета при президенте РФ по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека:

-- Хорошо, что это произошло. Освобождение Бахминой -- это то, чего добивалась общественность, и то, что в том числе было предметом обсуждения на встрече президента с нашим советом. Освобождение Бахминой -- это очень важный прецедент, который должен способствовать гуманизации отношения пенитенциарной системы к другим женщинам с детьми, которые отбывают наказание, не будучи осужденными за тяжкие преступления».

"Сигнал здесь, безусловно, есть, но другой"

Дмитрий ОРЛОВ, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций:

-- С моей точки зрения, речь идет не о политической "оттепели". Сигнал здесь, безусловно, есть, но другой. Первое -- что женщина с малолетними детьми не может находиться в тюрьме, если она не представляет общественной опасности. Второе -- это сигнал к общей гуманизации нашей правоохранительной, судебной, пенитенциарной системы. Бахмина раскаялась, нормально себя вела в колонии, с учетом этих оснований, а также того, что у нее маленькие дети, удовлетворена просьба о ее условно-досрочном освобождении -- я здесь не усматриваю никакого политического подтекста. Политика тут была бы, если бы она не раскаялась, но ее бы освободили. Или если были бы поставлены под сомнение какие-то выводы суда или следствия. Наконец, если бы это каким-то образом было бы сопряжено с делом Ходорковского. Но ничего этого нет.

"Президент начал обозначать собственный политический стиль"

Дмитрий ОРЕШКИН, независимый политолог:

-- Сигнал, конечно, есть, просто очень слабенький, аккуратненький сигнал, который, как мне кажется, приурочен к годовщине пребывания Медведева на посту президента. Он год на этом посту прожил, освоился и решил, что надо как-то обозначить собственный политический стиль. Вот он его и обозначает -- последовательно, небольшими шагами. Интервью «Новой газете», встреча с членами президентского совета по правам человека, помилование двенадцати человек, теперь Бахмина. Каждое из этих событий довольно тривиально. Та же Бахмина отсидела половину срока без замечаний -- ей положено УДО, для этого даже не надо было бы делать никаких специальных усилий. Обычно в такой ситуации люди выходят условно-досрочно, просто в ее случае с этим тянули, не давали. А то, что сейчас дали, -- тут совершенно нет никакого повода бурно радоваться. Интерпретировать это можно как угодно. Например, что разыгрывается сценарий "двух следователей": Путин -- "злой следователь", Медведев -- "добрый". Взаимная согласованность тут наверняка есть, вряд ли Дмитрий Медведев действует без согласования со столь влиятельной группой, как группа Путина. Но можно понимать и так, что президент просто рационально мыслящий человек и понимает, что в период кризиса ему надо искать поддержки у граждан, а не только у бюрократического аппарата. А также создать хороший имидж для страны, иначе не будет инвестиций. Такое решение он мог бы реализовывать вместе с Путиным, который не может не понимать, что распугать инвесторов легко, а вот собрать обратно сложно.

"Либерализацию должно поддерживать общество"

Леонид ГОЗМАН, сопредседатель партии «Правое дело»:

-- Точно никто не знает, но это может быть сигналом, особенно если рассматривать это в контексте других действий, которые совершил президент за последние дни, я имею в виду интервью «Новой газете», посещение ИнСора, встречи с правозащитниками. Освобождением Светланы Бахминой эта линия продолжена. Является ли это свидетельством того, что президент намерен и дальше двигаться в этом направлении или это связано с какими-то сиюминутными решениями и продолжено не будет, сказать пока трудно. Но без движения по этому пути у страны просто нет будущего. Еще один аспект: будет ли продолжена линия либерализации, зависит не только от интенций президента, хотя они тоже очень важны. Но важна также и реакция общества. Если общество будет относиться к такого рода шагам со свойственным нашей интеллигенции презрительным скепсисом, если не будет требовать продолжения движения в этом направлении или спокойно воспримет отказ от такого движения, то ничего не будет. Ни один правитель не проводит реформы без крайней необходимости, и один из показателей этой необходимости -- требования общества. Само освобождение Светланы Бахминой в том числе было результатом широкой кампании общественной поддержки. Можно сколько угодно говорить, что власть якобы плюет на мнение народа, но здесь не могла наплевать, настолько возмутительная была ситуация.

"Это нормальная гуманитарная акция"

Олег КУЛИКОВ, секретарь ЦК КПРФ:

-- Ситуация неоднозначная, и она многими политологами заранее рассматривалась как некий сигнал к либерализации политики в отношении инакомыслия. Мне бы хотелось, чтобы в этом контексте понятие «инакомыслие» распространялось бы на весь политический спектр. Потому что сейчас это своеобразный сигнал только к одной части данного спектра -- либеральной, которая фактически в России достаточно ослаблена. И не столько политическим давлением, сколько отсутствием поддержки масс, которые текущий кризис связывают с либеральной политикой, проводившейся в течение длительного времени. А Светлана Бахмина -- это особый случай, нормальная гуманитарная акция, которая давно должна была быть проведена. Возвращаясь к вопросу о том, будет ли это началом своеобразной "оттепели", отвечу: хотелось бы.

"Надо ждать последующих событий"

Лев ПОНОМАРЕВ, директор движения «За права человека»:

-- Явно преждевременно делать выводы о том, что освобождение Светланы Бахминой вписывается в некий тренд. Из-за того, что Бахмина окажется на свободе, мы не имеем права радоваться настолько, чтобы думать, что режим либерализуется. Вокруг так называемого «дела Бахминой» происходили совершенно запредельные события. Сначала она написала прошение о помиловании, потом директор ФСИН Юрий Калинин публично заявил, что заключенная отозвала прошение. Если женщина на седьмом месяце беременности отзывает просьбу о помиловании, то это возможно только под давлением. Даже после того, как в поддержку освобождения Бахминой было собрано 100 тыс. подписей, ее все равно не отпускали, и она родила в заключении.

Я бы не стал говорить, что в отношении государства и граждан есть какой-то прогресс, в том числе и потому, что в день, когда освободили Бахмину, Таганский суд приговорил к году лишения свободы антифашиста Алексея Олесинова. Для того чтобы делать выводы о каких-либо изменениях, надо ждать последующих событий.

Елизавета Сурначева, Светлана Бочарова, Григорий Туманов, «Газета.ру», 21.04.2009

Политики и общественные деятели, опрошенные «Газетой.Ru», восприняли освобождение бывшего юриста ЮКОСа Светланы Бахминой как признак политической оттепели, но сделали противоречивые выводы о дальнейшей судьбе процесса над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым.

Оксана Дмитриева, член комитета по бюджету и налогам, фракция «Справедливая Россия»:

– Это очень хорошая новость. Мы обращались с прошением президенту о помиловании, собрали много подписей, моя была в том числе. Я не берусь говорить о ее ответственности или вине, но считаю, что она социально не опасна, ведь она не совершила преступления против личности. Тем более, она мать маленького ребенка. Это правильное решение, его надо было принять в той или иной форме. Почему этого решения не было принято раньше, я комментировать не буду.

Михаил Касьянов, лидер «Российского народно-демократического союза:

– Я приветствую освобождение Светланы Бахминой. Наконец-то. Решение о ее осуждении очевидно неправосудно. Поэтому следующий этап – нужно добиваться ее полного оправдания.

Валерий Рашкин, член комитета Госдумы по регламенту, фракция КПРФ:

– А кто это?

Валерий Борщев, председатель правления благотворительного фонда «Социальное партнерство», правозащитник:

– Честно говоря, я ожидал это решение.

Конечно, лучше бы ее помиловали, ведь было соответствующее обращение. Если бы Бахмина была помилована, то начал бы возрождаться этот институт, в последнее время практически исчезнувший. Однако в итоге она вышла по УДО. Это тоже неплохой сигнал.

Ходили слухи, что ее освободят только в обмен на ее показания против Лебедева и Ходорковского в новом процессе, но этого в итоге не случилось. На фоне всех последних действий президента выход на свободу Светланы дает повод для надежды. Хотя пока все, что сказал Медведев в своих интервью «Новой газете» и НТВ, – декларация. Я очень надеюсь, что это окажется не только она. Я вижу, что есть движение, но, куда оно приведет, мне пока непонятно.

Вадим Соловьев, глава юротдела КПРФ:

– Сейчас власть делает знаковые шаги и настроена в сторону демократизации общества, по крайней мере на словах. Эти шаги делаются для общества, и для бизнес-сообщества в том числе, чтобы успокоить оппозиционные настроения.

Накануне новой волны кризиса и возможных массовых выступлений надо каким-то образом смягчить ситуацию. А за человека приятно, тем более за мать с ребенком.

Игорь Лебедев, руководитель думской фракции ЛДПР:

– Простите, кого освободили? Не знаю такой.

Если юридическая сторона вопроса соблюдена и по закону она имеет право на УДО, то не имеет значения, ЮКОС это или не ЮКОС, все граждане равны по закону. Независимо от статьи и громкости дела. Я не вижу в этом ничего криминального. Если так произошло, значит, это правильно.

Генри Резник, президент Адвокатской палаты Москвы:

– Я рад тому, что был прекращен тот позор, которому подвергала себя наша судебная система, за которую было стыдно всем более или менее нормальным гражданам России.

Гарри Каспаров, лидер «Объединенного гражданского фронта»:

– За Светлану Бахмину можно только порадоваться.

Конечно, сейчас найдется немало людей, которые будут говорить, что происшедшее символизирует «новую перестройку» и либерализацию.

Однако ситуацию с Бахминой нельзя рассматривать в отрыве от общего контекста, поскольку при всей своей важности эта ситуация не отменяет главного – продолжающегося позорного судилища в Хамовническом суде Москвы (процесс по второму уголовному делу в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева – «Газета.Ru»). Да и в целом, если проанализировать все высказывания президента Медведева в совокупности, никаких оснований рассчитывать на либерализацию и новую перестройку нет. Хотя это тот случай, когда хотелось бы ошибиться.

Что касается возможных договоренностей между Бахминой и властями, то надеюсь, что ее освобождение ничем не отягощено. Хотя от российских властей всего можно ожидать. Сам факт того, что вы задаете этот вопрос, свидетельствует об утвердившемся в обществе представлении о «гуманитарной» сущности нашей власти.

Александр Хинштейн, член комиссии Госдумы по законодательному обеспечению противодействия коррупции, фракция «Единая Россия»:

– Мне трудно сказать, почему ее освободили именно сейчас, а не раньше. Сам факт освобождения женщины, тем более родившей ребенка, это акт милосердия со стороны государства. Ведь ее помилование с точки зрения юридической не означает признание невиновности, это именно милосердие. Я вообще не сторонник максимального использования срока заключения, это не самый эффективный способ борьбы с преступностью.

Станислав Белковский, политолог:

– Полагаю, что никакой сделки между Светланой Бахминой и властями не было, поскольку все, что она могла рассказать, она уже рассказала в ходе следствия. Кроме того, сделка со следствием не имела смысла, поскольку правоохранительные органы редко выполняют свои обещания: чаще всего они берут то, что им нужно, но уголовного преследования не прекращают. Это показала, в частности, история с одним из бывших топ-менеджеров ЮКОСа Алексеем Голубовичем.

Думаю, что политическое решение об освобождении Бахминой было принято еще несколько месяцев назад. Но Медведев, будучи очень осторожным политиком, не хотел, чтобы в этом деле было его прямое вмешательство, и предпочел оформить все в судебном порядке. Кроме того, стоит напомнить, что фактически Бахмина уже давно не находилась в колонии, а была хотя и под стражей, но в подмосковной больнице.

Во всей этой истории можно прочитать как минимум два сигнала: с одной стороны, Медведев возрождает практику помилования, очевидно, считая, что число заключенных в стране должно уменьшиться; а с другой стороны, в резонансные дела Медведев напрямую вмешиваться не будет, отдавая их на откуп судебным органам. Но невидимый глаз в этих делах все равно будет присутствовать.

Что касается дела Ходорковского – Лебедева, думаю, политического решения пока не принято, но тот сигнал, что они не обречены и приговор не обязательно будет обвинительным, в действиях Медведева также читается.

Сергей Митрохин, лидер партии «Яблоко»:

– Это хорошая новость, но только для одного человека, а система, которая позволяет оказаться человеку в местах заключения по политическим причинам, осталась, в ней принципиально ничего не изменилось. Остается полная зависимость суда от исполнительной власти. В некотором смысле это освобождение подтверждает наличие системы. Хорошо, что в данном случае зависимость суда от исполнительной власти пошла на пользу человеку.

Я думаю, что в освобождении сыграли роль последние встречи президента с общественностью, там выдвигались такие просьбы. Была широкая подписная кампания, и эта деятельность принесла результат. Такое решение надо приветствовать. Почему сам президент не подписал помилование – спросите у него.

Сильно сомневаюсь, что следом освободят Ходорковского. Я даже не исключаю, что освобождение Бахминой могут уравновесить каким-нибудь ужесточением в деле Ходорковского.

Леонид Гозман, сопредседатель партии «Правое дело»:

– Когда женщина и ее дочка выходят на свободу, это очень хорошая новость. Я не верю, что следом освободят Ходорковского и Лебедева, я думаю, что будет обвинительный приговор, и достаточно тяжелый. Но, тем не менее, решение о Бахминой очень важное, потому что это, очевидно, результат массированной кампании общественной поддержки. Эта тема поднималась абсолютно всеми во время встреч с президентом за границей и внутри страны. Это победа гражданского общества, отказ бессмысленной, варварской жестокости.

Будет ли это началом новой жизни, я не знаю. Сегодня мы видим, что произошли важные символические события: интервью Медведева «Новой газете», его встреча в Институте современного развития, встреча с правозащитниками. Освобождение Бахминой находится в этом же ряду. Но мы пока не знаем, есть ли сознательное решение президента разворачивать страну в сторону поэтапного установления демократических институтов или это сиюминутные шаги.

Генрих Падва, член президиума Московской городской коллегии адвокатов, заслуженный юрист России

- Всякое положительное решение – хороший знак. Учитывая степень независимости наших судей, можно предположить, что наши власти стали милосерднее.

Михаил Ходорковский, экс-глава ЮКОСа (реакцию Ходорковского журналистам передала его адвокат Наталья Терехова)

- Я счастлив. Но все равно я чувствую себя морально ответственным за судьбу этой женщины.

Леонид Радзиховский, «Ежедневный журнал», 21.04.2009 

Не знаю, читает ли кто-то из близких Бахминой «ЕЖ». Думаю, что нет – наверное, забот им и без «ЕЖа» хватает.

Однако читают или не читают, а все-таки поздравляю их через «ЕЖ».

И поздравляю – не только от своего имени, но, как говорится, «от имени и по поручению» всей редакции – читателей «ЕЖа». Уверен, что все они в курсе дела и что подавляющее большинство болело за Бахмину, многие подписывали обращение о ее освобождении.

Здесь я кончаю говорить «от имени редакции» и скажу только свое мнение.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ значение освобождения Бахминой равно нулю. Никакой это не «сигнал», а если кому-то так уж невтерпеж «ловить сигналы», то он волен толковать сей знак, как угодно.

Победа власти? Без вопроса. Бахмина ПОЛНОСТЬЮ ПОКАЯЛАСЬ, ну, не в стиле Бухарина, так и времена не те. Осознала, распознала, словом – «на свободу с чистой совестью». Мы не мстим, мы перевоспитываем. Перевоспитали, опасности не представляет – чего зря казенный хлеб на нее переводить? Спасибо еще, если на суд над Ходорковским-Лебедевым ее не приведут показания давать… Впрочем, надеюсь, что этой позорной глупости власть не отчебучит. Это уж точно – не в интересах власти.

Победа «общественности»? А что ж – можно при желании и так. Да, ценой покаяния, да, далеко не сразу, да, да, да… Но в России иначе не бывает и быть не может. «А все-таки она вертится!». Ну освободили же! Все-таки «темницы рухнут и свобода вас встретит радостно у входа». Значит, наше давление какой-то эффект все же дало. Ну хоть какой-то…

Наконец, ежели кто-то тут хочет увидеть очередной «намек» на «оттепель» — барабан на шею и дудку в губы! Можно и так толковать: мать трех детей, да после покаяния, да отбухавши полсрока выпустили – как не оттепель! Самая что ни на есть слякоть, половодье прямо…

В общем, «счет забитых и пропущенных» можно вести по-разному. В зависимости от настроения считающего.

Я же понимаю дело просто.

Если можно помочь кому-то – надо помочь.

Если можно на сотую долю микрона уменьшить общее число несправедливости и страданий на этой маленькой планете, «пропитанной слезами от коры до Центра», как выражался классик – надо постараться.

Нашлись люди, постарались. Это, как ни крути, мы с вами.

Абсолютно ничего не то, что геройского, не то, что великого, но просто – вообще почти ничего мы не сделали. Но и это «почти» дорого стоит.

Ничем абсолютно никто из нас не рисковал, никаких особых усилий не прилагал. Подписали, а кто мог, тот где-то что-то сказал. И все.

А все-таки, если бы мы все НИЧЕГО не делали, то один человек и дальше сидел бы в тюрьме. Каждый из нас поучаствовал в добром деле, а вместе мы СДЕЛАЛИ доброе дело.

И это очень хорошо. Тем более – говорю за себя лично – бывает это очень редко.

«Эхо Москвы», Реплика Ганапольского, 21.04.2009

Итак, суд условно досрочно отпускает Бахмину.
По этому поводу есть что сказать о власти, о сторонниках такого подхода к Бахминой и о портянках, о которых в конце.

Итак, вначале о власти.
Сейчас все будут судить да рядить – чего это знак, какой оттепели и сколько у этой оттепели градусов.
Так вот, я вам скажу, что мне глубоко наплевать, по какой причине было принято решение отпустить Бахмину.
Возможно, это либеральное решение Медведева в пику Путину. Возможно, это их совместное решение.
Возможно, Медведев хотел подписать помилование Бахминой давно, но не захотел, чтобы ему прилепили позорное и оскорбительное в современной России прозвище «либерал».

Но возможно, и Медведев тут ни при чем, а просто впервые не давили на суд.
А возможно, и давили, но попался строптивый судья, который решил идти против них, но по закону, и поэтому так получилось.

Еще раз повторяю: мне все равно.
Главное, что многодетную мать, не совершившую насилие над другой личностью, отпускают, проявляя гуманизм, или, скрежеща зубами соглашаясь с его существованием на просторах России, выпускают из тюрьмы.

Теперь о тех, кто настаивал на таком решении и ежедневно тыкал власти в глаза фактом, что в тюрьме сидит многодетная мать.
Я хочу искренне поздравить вас с вашей победой!
Вы заставили власть отлепиться от заскорузлой злобной традиции не слышать ваш голос, и она добровольно-принудительно, под ваши пинки-напоминания, что в тюрьме сидит многодетная мать, не совершившая насилие над другой личностью, освобождает эту мать из тюрьмы.

Это означает, что если им тыкать в их чиновничьи лица позорные факты день за днем, то их можно достать даже за их кремлевской стеной.
И я констатирую, что с Бахминой их достали.

Теперь о портянках, которые сейчас начнут вой о том, что Бахмина из «Юкоса», что она воровка, и что в России сидит много таких многодетных матерей, не совершивших насилие над другой личностю, и почему боролись только за Бахмину, а не за всех этих многодетных матерей.

Вы правы, портянки, таких несчастных матерей около полутора тысяч.
Так вот, я призываю вас сменить вектор воя и направить его на единороссов, ваших верных законодателей. Заставьте их заставить их внепартийного хозяина помиловать всех многодетных матерей сразу. Ведь они никого не убили. Полторы тысячи многодетных матерей вернутся к своим детям. И правящим думцам, когда они будут готовиться к Страшному суду, будет хоть что-то предъявить в свою защиту.

Александр Минкин, «Московский комсомолец», 21.04.2009

Письма президенту
Г-н президент, вчера Бахмину с грудным ребенком отпустили на свободу. А почему?

Законное право на условно-досрочное освобождение (УДО) она получила больше года назад. Но в мае прошлого года суд в Мордовии (где она сидела) отказал ей, несмотря на похвальную характеристику, беременность и пр. смягчающие обстоятельства. Мало кто верил, что это случайная жестокость. Большинству казалось, что маленькие судьи в Мордовии выполняют волю больших людей в Кремле. Потом ей отказали в сентябре, потом арестантка родила, потом ей опять отказали. Точнее — отказали двоим, потому что она уже сидела с дочкой.

И вот она на свободе. А что изменилось? Ведь ее держали и беременную, и с ребенком. Значит, дело не в ней.

Возможно, вам просто надоело слышать о ней всякий раз, как вы встречаетесь с порядочными людьми.

Мы честно старались вам помочь. Еще 29 сентября 2008-го в письме под названием “Царская милость” говорилось, что для вас гораздо выгоднее ее отпустить. Помните?

“Бессмысленная жестокость свойственна негодяям, а милосердие (пусть и к врагам) — неотъемлемая черта хорошего человека. Возможно, именно вы выиграете больше всех от этого благородного жеста (который ни копейки не будет стоить нашему бюджету). Жизнь длинная, совесть иногда просыпается совершенно неожиданно; у многих — в старости, а у царей — перед смертью. Это ж хорошо, если хоть одним кровавым мальчиком (или девочкой) будет меньше. Если она родит в тюрьме, вас об этом наверняка спросят нахальные журналисты где-нибудь на Западе, и вы будете отговариваться ссылкой на законы и параграфы (которые помешали освободить бабу). А потом, оставшись со своими, зашипите: “Почему мне вовремя не доложили?!”.

Наша публикация не помогла. Всё так и случилось. Вдобавок после этого письма в интернете начался сбор подписей за ее освобождение. Откликнулись десятки тысяч, в том числе очень знаменитые и уважаемые люди. И это не помогло.
Вам как юристу и борцу с правовым нигилизмом будет, безусловно, интересно прочесть, почему судья не отпускал беременную зэчку.

В постановлении об отказе он написал: “Под исправлением осужденных следует понимать формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития, а также стимулирование правопослушного поведения, которые у осужденной Бахминой не сформировались. С учетом всех обстоятельств суд находит, что Бахмина нуждается в дальнейшем отбывании наказания в виде лишения свободы в целях исправления осужденной”.

То есть суд заботился о душе грешницы (в точности, как святая инквизиция).

Последний раз ей отказали в УДО под предлогом, что она уже не в Мордовии, а где-то под Москвой. И Преображенский суд Москвы три месяца ждал, пока придут документы из Мордовии.

Без документов отпускать нельзя, это понятно. Но скажите, г-н президент, если бы ваш родственник или какой-нибудь одноклассник-однокурсник получил бы право на УДО, неужели эта история тянулась бы год?

* * *
Если по закону — ее освободили бы год назад. Если под влиянием общественного мнения — ее освободили бы полгода назад. Но ничего не помогало. И документы, конечно, не случайно три месяца ползли эти пятьсот километров.

Хорошо, что мать с грудным ребенком на свободе. Плохо, что эта “судебная процедура” так похожа на произвол.

Произвол — это воля, свободная от законов, от правил, от морали, от уважения к людям. Вы на своем культурном языке называете это “правовым нигилизмом” и хотите вылечить от него великую страну. Не спрашиваю, каким лекарством. Но принимают ли его высшие руководители — хотелось бы знать. Потому что если высшая власть не лечится от произвола, то ни судьи в провинции не выздоровеют, ни гаишники в Москве.

Звучали голоса: мол, почему просят только за Бахмину, хотя сидят и другие беременные. Но те — за убийства и насилие. И только она — за экономическое, не связанное с опасностью для чьей-либо жизни. Впрочем, и насилие не препятствует свободе. Месяц назад свободу по УДО получил педофил Пастухов. Пермский депутат от “Единой России” и предприниматель, получивший 6 лет за изнасилование 15-летнего подростка, не отсидел и половины, да и сидел условно.

Как пишет “Пермский обозреватель”, Пастухов в СИЗО чувствовал себя прекрасно. Недолгий срок после ареста он находился в отдельной камере, и ему не ограничивали количество свиданий и передач. Позже бывший депутат и вовсе вышел на свободу и приезжал в изолятор отмечаться раз в неделю на своей автомашине Land Rover.

...Позавчера был в суде, где судят Ходорковского и Лебедева. Они просили прокуроров объяснить темные места в обвинительном заключении. Лебедев говорит: “Ваша честь, написано, что я прятал деньги на острове Гибралтар. А на какой планете? в какой галактике?”.

И действительно, г-н президент, на планете Земля такого острова нет. В школьном сочинении такая ошибка была бы просто смешна, но тут грозит 15 лет, и людям, сидящим уже шесть лет (с 2003 года), не до шуток.

А Ходорковский (извините, что употребляю это слово в письме к вам) не мог понять, как подсчитали украденную преступной группой сумму: 158 миллиардов 492 миллиона 156 тысяч рублей 58 и девять десятых копейки. Понятно, когда на калькуляторе переводишь доллары в рубли, то может получиться и бесконечная дробь. Но для приличия десятую долю копейки стоило бы округлить.

Система и на мне тренировалась (хотя и в легком весе, без тюрьмы). Даже письмо собирался вам писать, и заголовок был готов — “Коптевский судак”. Потому что в Коптевском суде существо мужского пола в мантии вынесло решение, где на трех страницах 149 ошибок, дело происходит в 19997 году, и, как судья написал, “с 10.07.02 г. по 31.12.02 г. прошло 540 дней”.

А на какой планете? Потому что у нас на Земле между 10 июля и 31 декабря проходит 174 дня или что-то вроде этого. Вам смешно? Но по этому решению все мое имущество три года было арестовано, а коптевский судак получил повышение.

На прощание — важные вопросы. Зачем Бахмина сидела лишний год? Зачем ребенок родился в зоне? Зачем ее двое малолетних сыновей лишний год жили без матери? (В их возрасте это как для вас десять лет.) Зачем и ради чего страну позорили перед всем миром?

Нам ответов не надо. Достаточно, если себе ответите.