Анастасия Корня, «Ведомости», 01.04.2009

Михаил Ходорковский предложил вызвать в суд в качестве свидетелей премьера Владимира Путина, вице-премьеров Игоря Сечина и Алексея Кудрина, которым докладывал, куда поставляет нефть ЮКОСа

Вчера Хамовнический суд Москвы начал рассматривать по существу второе дело по обвинению Ходорковского и Платона Лебедева. Экс-совладельцев ЮКОСа обвиняют в хищении нефти "дочек" компании на сумму свыше 892 млрд. руб. и легализации денег, вырученных от продажи этой нефти, на 487 млрд. руб. и $7, 5 млрд. В зал суда вчера впервые пустили слушателей. Пришли родители Ходорковского, музыкант Стас Намин, представители ПАСЕ. В их числе - Сабина Лойдхассер-Шнерренбергер. В 2005 г. она была докладчиком в ПАСЕ по делу ЮКОСа, а теперь инспектирует Россию на предмет прозрачности правосудия. Судье Виктору Данилкину об этом не сказали, поэтому он возмущенно потребовал "прекратить разговоры в зале". "Это переводчик, ваша честь", - не растерялась адвокат Ходорковского Карина Москаленко. "Надо было предупредить", - возмутился судья.

Вчера же адвокаты обвиняемых представили суду список из 478 лиц, которые, по мнению защиты, должны быть вызваны в суд для допроса в качестве свидетелей. Адвокат Вадим Клювгант напомнил, что в обвинительном заключении есть список свидетелей обвинения, но следователи не включили туда свидетелей защиты.

В этом списке чиновники, с которыми Ходорковский лично обсуждал вопросы развития компании и поставок нефти: тогдашний президент Путин, его бывший помощник Сечин, министр финансов Кудрин, бывший министр экономического развития Герман Греф. Чиновники Минтопэнерго и менеджеры "Транснефти". А также менеджеры госкорпораций, знакомые с тонкостями трансферного образования, - снова Сечин (председатель совета директоров "Роснефти"), Сергей Богданчиков, Алексей Миллер, Рэм Вяхирев.

Приглашены и главы регионов, где добывалась "скважинная жидкость", - в их числе бывший губернатор Тюменской области, а ныне вице-премьер Сергей Собянин.

В списке свидетелей около 60 налоговиков и сотрудников правоохранительных органов, расследовавших первое дело ЮКОСа. И несколько бывших менеджеров компании, включая экс-вице-президента Василия Алексаняна.

Представители обвинения возражали против новых свидетелей: тех, которые заявлены обвинением, достаточно, сказал прокурор Валерий Лахтин.

Судья посчитал это ходатайство преждевременным. Список защиты приобщен к материалам дела, а вопрос о каждом свидетеле будет решаться после того, как наступит очередь представления доказательств стороны защиты, пообещал Данилкин.

На вопрос, согласится ли Путин прийти в суд, его пресс-секретарь Дмитрий Песков ответил: "Что-либо можно будет говорить только после того, как суд примет соответствующее решение". В России суд независим, отметил Песков.

У Путина уже был шанс дать показания суду. В 2004 г. в Калининграде прокуратура возбудила дело об оскорблении представителя власти: 21-летний Михаил Костяев печатал на 10-рублевых купюрах лозунг "Россия без Путина". Мировой судья Игорь Васенко вернул дело в прокуратуру, предписав допросить Путина как потерпевшего. Дело предпочли закрыть.

***
Мнение народа

По мнению 35% россиян, опрошенных "Левада-центром", в кризисной ситуации для страны было бы лучше, если бы такие люди, как Ходорковский, трудились на благо России в бизнесе или политике. 19% говорят - лучше, чтобы они оставались под стражей, 47% затруднились с ответом.

Сергей Машкин, «Коммерсант», 01.04.2009

В Москве вчера начался суд по второму уголовному делу экс-главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева, обвиняемых в хищении принадлежащих государству акций, присвоении нефти и легализации денежных средств на сумму 450 млрд руб. и $7,5 млрд. Адвокаты потребовали вызвать на процесс в качестве свидетелей премьер-министра России Владимира Путина и других чиновников высшего звена - все эти люди, по версии обвиняемых, детально знали о каждой сделке ЮКОСа, а кроме того, покупали похищенную компанией нефть на автозаправках. В ходатайстве было отказано, но председательствующий пообещал вызывать свидетелей в случае необходимости.

Разбирательство началось с инцидента: через несколько кордонов милицейского оцепления, выставленного перед зданием Хамовнического райсуда, каким-то образом прорвался потрепанный Volkswagen Transporter. С визгом тормозов фургон остановился прямо перед центральным входом в здание, возле которого стояла толпа журналистов, его боковая дверь отъехала в сторону и на тротуар выскочила группа агрессивно настроенных пожилых людей. Один из них прямо на глазах у оторопевших милиционеров распахнул полу плаща и выхватил оттуда свернутый плакат в поддержку господ Ходорковского и Лебедева. "Свободу политзаключенным!" - закричали пассажиры фургона. К правозащитникам бросился дюжий старшина из охраны, однако его осадил стоявший рядом капитан: "Леша, не трогай их, а вежливо проводи... до нашего автобуса". Сопровождаемые старшиной правозащитники мгновенно переключились на другую речевку: "Милиция с народом, мусора с Путиным!".

Подсудимых Михаила Ходорковского и Платона Лебедева ввели в зал бойцы спецназа ФСИН. Господин Лебедев был пристегнут наручниками к мощному старшему лейтенанту, а господину Ходорковскому командир конвоя выделил старшину помельче. Оказавшись в прозрачной клетке-"аквариуме", оба стали энергично жестикулировать и стучать по стеклу, посылая приветы родственникам и знакомым.

Интересы каждого из обвиняемых представляли по четыре адвоката; противостояли защитникам трое прокурорских обвинителей и загадочный представитель федерального агентства по управлению госимуществом Российской Федерации Таисия Гришина, заявленная обвинением как "представитель потерпевшей от действий обвиняемых стороны".

С обсуждения "потерпевшей", пришедшей на процесс в абсолютно прозрачной газовой блузке в цветочек и сарафане, начался по существу процесс. Затеял его Платон Лебедев. Попросив слова и поднявшись во весь свой немалый рост, обвиняемый назвал госпожу Гришину "липовым полпредом липового потерпевшего", а затем еще и "обвинил" ее сразу по двум тяжким статьям УК. По его словам, все деньги, заработанные ЮКОСом, "рассосались, в том числе и по карманам", после того как компанию отобрали у ее прежних владельцев, используя для этого государственный и правоохранительный ресурс. "Взять с нас больше нечего,- объяснил господин Лебедев.- А если госпожа Гришина пришла сюда, чтобы что-нибудь срубить на халяву, то я расцениваю ее действия как мошенничество и вымогательство".

Потерпевшая слабо отбивалась, но когда к спору подключились адвокаты, потребовавшие вовсе "устранить" ее с процесса, даже председательствующий на процессе Виктор Данилкин был вынужден взять небольшой тайм-аут, чтобы обдумать это предложение. В ходатайстве об отстранении госпожи Гришиной он отказал, мотивируя это тем, что у потерпевших тоже есть права, в частности, на объективное и беспристрастное судебное разбирательство по существу их претензий.

Отказ председателя вызвал короткое замешательство в бригаде адвокатов, но мгновение спустя защитники перешли в новое наступление. Их следующее ходатайство оказалось куда более серьезным - защитники потребовали вызвать в суд практически всех бывших и действующих российских чиновников первого эшелона, имевших, по их мнению, прямое отношение к коммерческой деятельности НК ЮКОС, а также руководителей силовых и правоохранительных структур, участвовавших в расследовании обоих уголовных дел господ Ходорковского и Лебедева.

В числе свидетелей защиты оказались, например, премьер-министр России Владимир Путин и его заместитель Игорь Сечин, с которыми Михаил Ходорковский, как сам он пояснил суду, лично согласовывал все свои коммерческие проекты, цены на нефть, потребителей топлива и способы его транспортировки. Нефтяные сделки, как объяснили суду обвиняемые, контролировались также профильным министерством.

По мнению защитников, все перечисленные свидетели знали о сделках ЮКОСа, которые сегодняшнее следствие называет преступлениями, имели возможность пресечь их и должны объяснить суду, почему не сделали этого. Обвиняемые, в свою очередь, добавили, что "свидетели защиты" были не только осведомлены об их деятельности, но и помогали им в реализации нефти, которую следствие называет "похищенной". "Ведь они же покупали бензин на автозаправках и не интересовались, почему он стоит 15 рублей, а не 60-80, как стоил бы в случае поставок нефти по реальной, рыночной цене",- отметил господин Ходорковский. "Так что вполне могли бы сесть и рядом с нами, в аквариум,- добавил господин Лебедев.- Подождали бы решения суда вместе".

Во втором ходатайстве обвиняемым судья Виктор Данилкин тоже отказал, сославшись на то, что вызывать всех заявленных свидетелей "списком" было бы слишком сложно и, скорее всего, неоправданно. Многие из них уже были допрошены во время предварительного следствия, другие вряд ли смогут предоставить суду какие-либо доказательства в рамках исследуемых вопросов. Тем не менее председатель сообщил защитникам, что "не исключает" вызов на процесс кого-то из заявленных защитой свидетелей персонально. "Если, конечно, в этом возникнет необходимость,- добавил господин Данилкин.- Мы, кстати, можем допросить в качестве свидетелей сотрудников прокуратуры и следственного комитета. Иммунитета у них нет".

Александр Данилкин, «Труд», 01.04.2009
Вчера в Хамовническом суде столицы началось слушание по существу второго уголовного дела экс-главы "ЮКОСа" Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО "МЕНАТЕП" Платона Лебедева.
В отличие от предварительных слушаний, переулок, где расположен суд, на этот раз не перекрывали и документов у прохожих не спрашивали. Когда к воротам судейского дворика подъехала тюремная "Газель" с обвиняемыми, кто-то бросил под ее колеса гвоздики.
Несколько располневший Ходорковский неловко спрыгнул с подножки и тут же был уведен в здание суда. Платон Лебедев в новой черной курточке выглядел бодрее.
- Марина Филипповна, - осождали журналисты мать Ходорковского, - вы говорили, что ваш сын будет сам себя защищать. Это правда?
- Ничего подобного я никогда не говорила, - вздохнула Марина Филипповна.
Процесс начался с часовым опозданием. Судебные приставы с трудом нашли три стула: два для представителей Парламентской ассамблеи Совета Европы и один - для заслуженной правозащитницы Людмилы Алексеевой. Зал №7 был так забит публикой, что журналистам приходилось стоять на одной ноге.
Наконец появился судья Виктор Данилкин. Подсудимые были настроены решительно и иронично. Платон Лебедев, например, на вопрос о месте жительства с усмешкой ответил: "Матросская тишина". А на вопрос, получил ли он копию обвинительного заключения, отрезал: "Нет. Мне принесли лишь фальшивку, изготовленную преступной группой".
После этого Ходорковский зачитал суду свое первое ходатайство. Из него следовало, что прокуроры не могут участвовать в процессе, поскольку "они сами и их родственники являются соучастниками отмывания денег". Зал удивленно замер. Ходорковский пояснил:
- Поскольку следствие считает, что изготовленный "ЮКОСом" бензин продавался по заниженным ценам с целью отмывания денег, то и прокуроры, заправляя свои автомобили, получается, участвовали в этом преступлении.
Во втором ходатайстве Ходорковский предложил прекратить процесс, поскольку-де государство уже компенсировало все потери продажей имущества "ЮКОСа".
- Процесс не имеет смысла еще и потому, что если мы даже выиграем, то ничего не сможем получить, а если проиграем, отнимать у нас тоже уже нечего, - добавил подсудимый.
Затем ходатайство выдвинули адвокаты: исключить "Роснефть" из числа потерпевших, поскольку ей и так досталось все имущество "ЮКОСа".
В перерыве корреспондент "Труда" спросил у отца Ходорковского о последних новостях от сына. Борис Моисеевич только вздохнул:
- С тех пор как его привезли в Москву, я видел его всего два раза. Да и то через стекло и по телефону. Он говорит, что все нормально. Но как это проверишь?
Все вчерашнее заседание было посвящено рассмотрению ходатайств, до обвинительного заключения дело так и не дошло. Процесс обещает быть долгим. Только на чтение 14 томов обвинения потребуется не меньше недели.
За и против
По версии обвинения, в 1998-2003 годах Ходорковский и Лебедев в составе организованной преступной группы похитили акции и нефть почти на 1 трлн. рублей у четырех дочерних компаний "ЮКОСа": ОАО "Восточная нефтяная компания", ОАО "Самаранефтегаз", ОАО "Юганскнефтегаз" и ОАО "Томскнефть". Около 500 млрд. рублей из этой суммы они якобы успели легализовать.
Защита считает, что подсудимые невиновны, и просит вызвать в суд более 400 свидетелей, в том числе Владимира Путина, Виктора Черномырдина, Николая Патрушева, Виктора Геращенко, Алексея Кудрина, Евгения Примакова. В списке, заявленном обвинением, - 250 свидетелей.

Радио Свобода, 31.03.2009 15:58

В Петербурге прошла серия одиночных пикетов в защиту Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Как сообщила корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская, акцию организовало петербургского отделение Объединенного гражданского фронта. Пикеты прошли у здания городской прокуратуры. В руках у участников пикетов были плакаты: "Свободу Ходорковскому и Лебедеву", "Свободу политзаключенным пионерам российского бизнеса". Эту акцию было важно провести именно сегодня, - подчеркивает лидер петербургского отделения ОГФ Ольга Курносова. "Просто сегодня началось рассмотрение дела по существу бывших совладельцев "ЮКОСа" Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Мы не можем не высказать свое отношение к этому процессу. Во всех законодательствах, в том числе и в нашем, невозможно по одним и тем же основаниям возбуждать дело два раза. Тем не менее этот бред и цирк - он продолжается". Серия одиночных пикетов прошла спокойно, из-за плохой погоды активисты с плакатами часто сменяли друг друга, милиционеров вокруг было относительно немного.

«Эхо Москвы», Программа «Особое мнение», 31.03.2009

Гости: Константин Ремчуков
Ведущие: Алексей Воробьев
[…]
А. ВОРОБЬЕВ – Давайте сменим тему. Сегодня суд по второму делу Ходорковского и Лебедева начался. И было сделано достаточно много заявлений. В частности, Михаил Ходорковский предложил вызвать в суд в качестве свидетелей членов российского правительства. Считаете ли вы, что это возможно у нас, а во-вторых, насколько это сильный ход со стороны защиты Ходорковского?

К. РЕМЧУКОВ - Мне кажется, во-первых, если это процессуально возможно, значит, возможно. Это нормальная вещь. Во-вторых, если общество заинтересовано в установлении истины и справедливости при вынесении того или иного приговора, то я не вижу ничего плохого в том, чтобы члены правительства, если они тоже заинтересованы в установлении истины, пришли и рассказали или ответили на вопросы, которые будут задавать со стороны защиты. С этой точки зрения я считаю, что как правовое государство это нормальная вещь. Поэтому правильные требования, их надо обосновывать. Другое дело, что суд может все требования, суд очень часто у нас не признает, суд как институт, который может истребовать дополнительные доказательства вины или наоборот, невиновности. Очень часто он отказывает в этих требованиях со стороны адвокатов. Вот это очень странно, потому что западная система правосудия вся основана на том, что если адвокаты говорят, нам нужно вот этот документ запросить и вот эту проверку, то судья, страхуясь репутационно от обвинения в том, что он не взвесил всю сумму аргументов, он, как правило, не отказывает в проведении такого рода дополнительных изысканий свидетельств и фактов. У нас этого нет. У нас очень часто судьи говорят: мы отказываем.

А. ВОРОБЬЕВ – А в чем проблема? В том, что судья сам по себе не чувствует себя стоящим выше над этой системой?

К. РЕМЧУКОВ - Проблема мне кажется в том, у нас очень слабая, поскольку бесконтрольная система следствия, у нас если начинать собирать по наводке адвокатов все аргументы, то у нас 90% всех дел развалится. До такой степени небрежно формируются дела, даже не те, в которых есть политический контент, а просто дела тяп-ляп, все им очевидно. Когда начинают процессуально смотреть, то выясняется, что пакетики с наркотиками, которые в соответствии с постановлением Верховного суда должны были индивидуально упакованы, описаны, их просто поместили в общий целлофановый пакет вместе с другими доказательствами. Уже сказали, что это не может являться свидетельством, суд низшей инстанции дает срок за это. А потом суд верхней инстанции фактически этот срок отменяет. Но судьи вообще не реагируют на эти процессуальные тонкости. Поэтому вся система до такой степени слабая, если еще судья находится в каком-то сотрудничестве со следствием, потому что в последнее время все эксперты замечают, что суд все чаще действует продолжением этого следствия. Этот обвинительный уклон. Это и есть отражение слабости нашей судебной системы. Поэтому то, что они требуют адвокаты, это очень правильный ход, разумный. Он и в PR-смысле, и в содержательном. Там же большой срок ему, от 14 до 22 лет просят. Это же не шутка. Даже берем по минимуму. Разве все не заинтересованы, от президента и премьера до граждан быть уверенными, что если ему дадут такой срок, что этот срок обоснованное наказание. Потому что если люди будут не уверены, они будут считать, что это месть.

А. ВОРОБЬЕВ – А 8 лет тоже немалый срок. А люди уверены, что это обосновано.

К. РЕМЧУКОВ - Я сегодня писал редакционную статью «Законность без справедливости». Я такие аргументы привожу. Что если по первому сроку большинство россиян считало, что наказание справедливо Ходорковскому, то я совсем не убежден, что по второму сроку, это психотип русского человека, - лежачего не бьют. Русский человек не жестокий. Он уже сидит 8 лет, если ему сейчас еще 14 лет дадут, то это будет рассматриваться как расправа. И Левада, по-моему, провел, завтра будет публикация в газете, что какие-то пропорции типа 35% считает, что лучше бы Ходорковского использовать как антикризисного управляющего и только 18% считают, что пусть сидит. А 45% не определились еще. С этой точки зрения меняется отношение. И законность без справедливости не работает на эти цели, для которых существует вся судебная система. Только законность со справедливостью является тем институтом, который нужен обществу. А законность без справедливости не нужна. Потому что никакой разницы между беззаконием и законностью без справедливости не существует.
<…>