Судья Страсбургского суда, избранный от России, Анатолий Ковлер напоминает, что ЕСПЧ предписал избрать для Василия Алексаняна иную, разумную меру пресечения. «Прошу обратить внимание на то, что акцент был сделан на слове «разумная», - приводит слова судьи газета «Время новостей».

Михаил Мошкин, «Время новостей», 24.12.2008
В 2008 году Россия стала основным поставщиком жалоб в Европейский суд по правам человека
Решение, которое Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес по делу бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, является не просто благим пожеланием, а полноценным вердиктом, подлежащим исполнению. Об этом напомнил судья ЕСПЧ, избранный от России, Анатолий Ковлер, выступая вчера на научной конференции в Российской академии правосудия. «Ратифицировав десять лет назад Европейскую конвенцию по правам человека, Россия признала обязательность юрисдикции Евросуда на всей территории нашей страны, -- заявил, в частности, г-н Ковлер. -- Я хотел бы напомнить об этом факте тем лукавым комментаторам, которые до сих пор пытаются навязать мысль о том, что ЕСПЧ -- всего лишь вспомогательный орган, решения которого носят силу консультативных заключений, не более того».
Напомним, что Страсбургский суд в своем решении постановил: в отношении г-на Алексаняна были нарушены несколько статей Европейской конвенции (см. «Время новостей» от 23 декабря). «Изучив в приоритетном порядке поистине трагические обстоятельства, связанные с предварительным заключением тяжело больного заявителя в СИЗО с 7 апреля 2006 года, суд пришел к единогласному заключению о том, что в первую очередь была нарушена ст. 3 конвенции -- запрещение пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения», -- пояснил Анатолий Ковлер. Властям предписано избрать иную, разумную меру пресечения. «Прошу обратить внимание на то, что акцент был сделан на слове «разумная», -- добавил страсбургский судья.
«Нельзя забывать о таком принципиальном вопросе, как гуманизация закона и порядка его применения», -- процитировал г-н Ковлер первое президентское послание Дмитрия Медведева Федеральному Собранию. Вообще представитель России в Страсбургском суде несколько раз апеллировал к этому выступлению президента перед парламентариями -- в частности, он напомнил, что г-н Медведев призвал усилить «национальный механизм применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод». «Я очень рад, что впервые позиция Европейского суда и российских властей совпала -- и это я считаю главным итогом уходящего года, -- подчеркнул судья. -- Наконец власть устами руководителя государства и с прямой ссылкой на практику ЕСПЧ признала наличие системных проблем в российском правосудии». Среди этих проблем: массовые нарушения прав россиян на полное и своевременное исполнение судебных решений, отсутствие механизма возмещения ущерба, причиненного гражданам при нарушении их права на судопроизводство, крайне ограниченные возможности получать достоверные сведения о функционировании судебной системы.
<…>
Множество жалоб касается условий содержания в следственных изоляторах и обоснованности применения такой меры пресечения. как арест. «Обращения, поступающие в Страсбург, буквально вопиют о практически исключительном избрании отечественными судьями ареста и других вариантов заключения под стражу при почти полном игнорировании других мер пресечения, упомянутых в УПК», -- отмечает г-н Ковлер.
Отдельная категория жалоб -- сообщения о жестоком обращении с подследственными в СИЗО, заключенными и военнослужащими-срочниками. Анатолий Ковлер напомнил, что в мае этого года Страсбургский суд удовлетворил жалобу заключенных одной из колоний Пермского края, поддержанную региональным уполномоченным по правам человека, -- осужденные сообщили о том, что их избивали сотрудники отряда спецназначения ФСИН. «Впервые это жестокое избиение суд квалифицировал как пытку», -- подчеркнул судья Ковлер.
«Коль скоро речь зашла о решениях, вынесенных в связи с нарушением ст. 3 Европейской конвенции -- о запрещении пыток и обращения, унижающего человеческое достоинство, то нельзя не упомянуть о рекордном числе «чеченских» постановлений, -- заметил представитель Страсбургского суда. -- В этом году было вынесено 40 решений по жалобам из Чечни -- это больше, чем за все предыдущие годы, вместе взятые».
В целом же, подвел неутешительный итог состояния российского правосудия Анатолий Ковлер, несмотря на снижение абсолютных показателей числа поступивших обращений, количество серьезных жалоб из России, имеющих шанс быть рассмотренными Европейским судом по правам человека, неуклонно увеличивается.

Елена Санникова, «Ежедневный журнал», 23.12.2008
После долгих сомнений адвокаты Василия Алексаняна обнародовали наконец счет, открытый отцом подсудимого для сбора непомерной суммы залога, назначенной Мосгорсудом за освобождение его сына. Реквизиты счета появились на сайте «Эха Москвы», затем на других сайтах и в блогах. И, увы, тут же нашлись злые языки, поспешившие оговорить и тех, кто прилагает усилия к сбору средств, и самого смертельно больного юриста.
Так, на сайте «Общая газета.ру» в статье Николая Антонова высмеиваются блоггеры, которые пишут о негуманности столь высокого залога. «Понять гуманизм блоггеров можно. Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что Василий Алексанян осуждён за экономические преступления», — ерничает Антонов, не упуская случая кольнуть: «Нет никаких сомнений, что есть деньги и у партнёров г-на Алексаняна по ЮКОСу». Упоминается, разумеется, и Невзлин, состояние которого Антонов оценивает в 700 миллионов долларов. Но главный удар автор статьи обрушивает на гражданских активистов, сочувствующих Алексаняну и стремящихся посодействовать сбору средств. «Очевидно, что акция по сбору денег через Интернет является либо одним из поводов для поддержания интереса к этому делу, либо способом заработать немного денег».
В конце своей статьи Антонов злорадно утверждает, что все равно никому ничего не удастся собрать. «Практика такого рода сбора денег на проведение оппозиционных акций или помощи голодающему Сахаровскому центру показали, что активность благотворителей крайне низка и итоговый размер пожертвований редко превышает 20-30 тысяч рублей», — подытоживает он.
Автору статьи все «очевидно», ничто у него «не вызывает сомнения». Опираясь на какие-то невразумительные домыслы и слухи, Антонов, сознательно или по неосведомленности, громоздит одну откровенную ложь на другую: будто Василий Алексанян осужден за экономические преступления (не осужден!), будто «отмыл» какие-то 20 миллионов (не отмывал!), будто на распространении банковского счета Георгия Алексаняна, отца подсудимого, каким-то неведомым образом можно нажиться.
Таким образом, «ОГ.ру» устами Антонова распространяет не информацию по данному делу, а агрессивные настроения, которые царят в душах той части наших граждан, которым понятны зависть и неприязнь, но непонятны сочувствие и сострадание. Но чему, собственно, в данном случае завидовать?
Да, Василий Алексанян был успешным юристом, работал в процветающей компании и получал большую зарплату. Но когда на компанию обрушилась немилость высших чинов государства, когда уголовное преследование ее руководства приобрело явный политический оттенок и не осталось надежд на объективное и справедливое разбирательство дела — ничто не мешало успешному юристу покинуть ЮКОС, уйти в другую компанию, уехать, наконец, из страны, поняв, что и самому ему не избежать гонений. Алексанян не покинул разгромленный ЮКОС, не уехал из страны, взял на себя руководство компанией в тот момент, когда чреватость подобного шага была очевидна — и тут же был арестован. Когда и какие капиталы мог он, как считает г-н Антонов, наворовать?
У Алексаняна были все возможности уехать, но он предпочел арест — к неудовольствию, между прочим, самих следователей, которые пеняли его родственникам, почему же он не уехал. Навестить несуществующие преступления на уехавшего юриста им было бы куда легче.
Когда смертельные заболевания Алексаняна были уже определенно диагностированы, когда необходимость срочного квалифицированного лечения была очевидна, представители прокуратуры и следствия вполне официально предлагали ему свободу в обмен на показания под диктовку. Отказался, не стал спасать жизнь ценой предательства. В результате были упущены сроки лечения, и на больничную койку Алексанян попал тогда, когда болезнь была уже в катастрофически запущенной стадии.
И сегодня, когда Алексанян находится в крайне тяжелом состоянии после мучительной операции, когда суд согласился наконец снять стражу у его палаты, но под непомерный залог — все инсинуации на тему богатства «партнеров во ЮКОСУ» (которые в тюрьме) или недобросовестности сочувствующих Алексаняну людей отдают не только цинизмом, но и подлостью.
«Горько об этом говорить: Алексаняна вылечить невозможно, — сказал в своей речи на суде адвокат Юрий Терехин. — Медицинские документы с исчерпывающей полнотой это доказывают. Не говоря о том, что он испытывает невероятные физические страдания, огромные мучения, не менее тяжкие страдания доставляет ему само содержание под стражей. Решетки, охранники, само сознание, что ты под стражей. Хоть он находится и не в тюремной камере, он все равно, попросту выражаясь, сидит. Врачи борются за его жизнь самоотверженно, делают все, что можно. Но это внутреннее сознание своего положения, давящее на психику, — оно, естественно, снижает силы организма и все усилия врачей может просто свести к нулю... А ведь у Алексаняна были возможности избежать уголовной ответственности, он мог скрыться куда угодно, у него были все возможности к этому. Но он этого не сделал, именно потому не сделал, что чувствует, что он не виновен, что он докажет это. Он не пытался выехать за пределы России. Если бы ему хотелось, он бы уже тогда сбежал... Алексанян никогда не позволит себе скрыться, он не может этого сделать. Но те дни, что ему отпущены еще, пусть он проведет в кругу любящих его людей, в кругу семьи. Я прошу вас, — продолжал адвокат, обращаясь к судьям, — дайте возможность немножко уменьшить страдания смертельно больного человека, которого невозможно вылечить, дайте возможность провести последние дни жизни, сколько их, никто не скажет, ни один врач не сможет сказать, сколько ему еще осталось прожить, дайте возможность провести эти дни без содержания под стражей!»
Нам не понять судей, которые после всех доводов адвокатов, не только человеческих, но и юридических (нет никаких юридических оснований держать Алексаняна под стражей), приняли неумолимое решение, делающее освобождение Алексаняна практически невозможным. Но ведь и на предыдущих судебных заседаниях адвокаты приводили те же неопровержимые доводы — но судьи продлевали Алексаняну срок, ничем даже не обосновывая свое откровенно незаконное решение. На этот раз судей сдвинули с места, возможно, не столько доводы и призывы адвокатов, сколько медицинские документы, свидетельствующие о совсем уж тяжелом состоянии. Это и сподвигло их принять лукавое решение: и моральной ответственности на себя поменьше взять, и от возможных нареканий начальства себя обезопасить. И освободить, и не освободить.
Однако смею надеяться, что ситуация не так безнадежна, как утверждают злые языки. Милосердие не угасло в нашем обществе. Конечно, есть и такие, чьи настроения выразил в своей статье г-н Антонов. Однако его прогноз о бесперспективности сбора средств несостоятелен. Пожертвовать на освобождение тяжело больного узника — не совсем то же самое, что давать деньги на музей. Музей — дело хорошее, но здесь, как правило, не идет речь о жизни и смерти. А в случае с Алексаняном вопрос стоит именно так.
Мы стали уже свидетелями неравнодушия общества в кампании за освобождение Светланы Бахминой. Судьба Василия Алексаняна вызывает не меньше сочувствия и тревоги. Если бы не печать «дела ЮКОСа» — подсудимого в таком тяжелом состоянии давно бы уже отпустили. Будь он чуть уступчивее, тоже, может быть, отпустили. Но потрясает сама личность Алексаняна, эта несгибаемая твердость ракового больного, отказавшегося получить свободу ценой неправды, ценой признания несуществующей вины. Мы интуитивно понимаем, что человек, который не идет на компромисс, отстаивает интересы каждого из нас в нашем неправосудном государстве, в стране правового нигилизма, где жертвой ложного обвинения может стать каждый. Наше общество губят страх, малодушие и бессилие. А Василий Алексанян буквально на краю могилы продемонстрировал такую внутреннюю независимость перед теми, от кого зависит его судьба, такую стойкость и бескомпромиссность в отстаивании своей позиции, такую железную волю к справедливости, что это не может не вызывать восхищения.
Я надеюсь, что люди не только будут жертвовать свои средства, но призовут к этому своих друзей, посодействуют распространению информации, сделав публикацию в газете, в интернете, поставят баннер в свой блог, на свой сайт. Я верю и надеюсь, что нашими усилиями эта дикая сумма будет собрана и тяжело больной, но не сломленный узник увидит свою семью, своих родителей, братьев, сына.
Посильного вклада и половины людей, подписавшихся в защиту Светланы Бахминой, хватило бы на то, чтобы собрать необходимую сумму. С лептой вдовы расстаться иногда не проще, чем с большими капиталами. Но тем она ценнее.

Автор - диссидент, правозащитник

Вадим Малышев, Чита, «Коммерсант», 24.12.2008
Читинский областной суд вчера рассмотрел ходатайство следствия о продлении на два месяца бывшему руководителю НК ЮКОС Михаилу Ходорковскому срока ареста по его второму уголовному делу. Напомним, недавно были продлены сроки самого следствия по делу господина Ходорковского и бывшего главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева (в отношении последнего аналогичное ходатайство планируется рассмотреть сегодня). Облсуд удовлетворил просьбу следствия, продлив арест до 17 марта 2009 года.
Отметим, что это уже девятое продление сроков ареста Михаилу Ходорковскому за время расследования его второго уголовного дела, в рамках которого господин Ходорковский и экс-глава МЕНАТЕПа Платон Лебедев обвиняются в хищении нефти дочерних компаний ЮКОСа и легализации 450 млрд руб. и $7,5 млрд. Знакомиться с материалами дела обвиняемые начали еще в феврале прошлого года, однако эта процедура несколько раз по разным причинам прерывалась. Несколько дней назад были продлены сроки следствия по делу — до 2 апреля 2009 года. Мотивировано это тем, что обвиняемые и их защита не успевают завершить ознакомление с делом до установленной ранее даты — 2 февраля. Однако защита, в свою очередь, предположила, что продление следствия на самом деле было необходимо как повод для продления господам Ходорковскому и Лебедеву срока ареста, поскольку ранее установленный истекал 17 января. Вскоре следствие направило в облсуд ходатайство о продлении ареста.
И на этот раз, как и во всех предыдущих случаях, необходимость продления ареста следствие мотивировало исключительностью рассматриваемого дела (имеется в виду размер инкриминируемых хищений), а также большим объемом материалов уголовного дела — 168 томов. В ходатайстве содержалась просьба продлить арест на два месяца.
В свою очередь, защита попросила приобщить к делу бухгалтерские документы, с помощью которых, по словам адвокатов, можно отследить все денежные перечисления нефтяных компаний, фигурирующих в деле. Из этих документов, по утверждению защиты, видно, что никакого хищения не было. Адвокаты посетовали, что следствие по непонятным причинам отказывается приобщить эти материалы к делу.
В итоге Читинский областной суд принял сторону обвинения, продлив срок ареста господину Ходорковскому до 17 января 2009 года.
"Следствие просто неуважительно относится не только к моему подзащитному, но и к решению Верховного суда России, который решил сократить срок ознакомления Ходорковского с материалами дела до 17 января 2009 года",— заявил адвокат Михаила Ходорковского Леонид Сайкин. Отметим, что Верховный суд РФ не успел пока рассмотреть вопрос об аналогичном сокращении срока ознакомления с уголовным делом Платону Лебедеву.

Сергей Машкин, Саранск, «Коммерсант», 24.12.2008
Сегодня Верховный cуд Мордовии рассмотрит вопрос о возможности условно-досрочного освобождения экс-юриста НК ЮКОС Светланы Бахминой, осужденной на 6,5 лет за хищения. В рассмотрении ходатайства госпожа Бахмина участвовать не будет, а ее защитники попытаются убедить суд в том, что, отсидев более четырех лет, госпожа Бахмина не нарушала режим, добилась впечатляющих успехов на производстве, писала заметки в тюремную газету и шила платья для спектаклей. Тем не менее немедленное удовлетворение ходатайства госпожи Бахминой представляется юристам маловероятным — судьи, по их мнению, не захотят взять на себя ответственность за первое освобождение в делах ЮКОСа.
К весне этого года Светлана Бахмина отсидела половину из назначенного ей срока и получила право на подачу ходатайства об условно-досрочном освобождении. К тому времени все взыскания с нее были автоматически сняты, и она имела в своем активе три поощрения (сейчас их пять). Например, за активное участие в постановке лагерного спектакля "Калина красная", в котором она выступила главным художником и модельером, сделав участницам костюмы и декорации. Кроме того, она писала заметки в газету мордовского УФСИНа, читала лекции заключенным, в частности о взаимоотношениях в семье.
На заседании Зубово-Полянского районного суда Мордовии, состоявшемся 27 мая этого года, ходатайство Светланы Бахминой поддержали администрация колонии и местная прокуратура. Выступая в суде, сотрудники лагеря сообщили, что за добросовестный труд и общественную деятельность арестантке не только объявлялись благодарности, но был смягчен режим содержания. Однако суд отклонил все доводы защитников госпожи Бахминой. Формальным основанием для отказа в УДО стали старые взыскания, полученные экс-юристом в начале отсидки. А накладывались они за то, что, еще будучи в московских СИЗО, госпожа Бахмина участвовала в перекличке между зэками, не встала со шконки после десятидневной голодовки, объявленной в знак протеста против ареста, имела при себе sim-карту при поступлении в мордовскую колонию, а также за "самовольный выход из расположения отряда" к своей знакомой, сидящей на другом этаже.
"Мы должны оценить поведение заключенной за весь срок, а не только за последние годы, когда она получала одни благодарности",— так объяснил свое решение районный судья.
После майского процесса вопрос об УДО госпожи Бахминой рассматривал Верховный суд Мордовии. Там отменили решение райсуда и даже разъяснили коллегам из района, что основанием для отказа заключенному в ходатайстве могут служить только действующие взыскания, но никак не погашенные (они автоматически погашаются через год). Однако освобождать заключенную своим решением Верховный суд республики не стал, хотя и имел для этого все полномочия. Дело было отправлено на новое рассмотрение в район, а там судьи, ознакомившись с рекомендациями вышестоящего ведомства, дали понять, что остаются при собственном мнении. 10 сентября этого года они повторно отклонили ходатайство арестантки.
Сегодня дело об УДО Светланы Бахминой в очередной раз рассмотрит Верховный суд Мордовии в Саранске. Как говорят защитники экс-юриста, может быть принято одно из трех решений. Верховный суд может утвердить решение райсуда об отклонении ходатайства и вернуть таким образом арестантку в зону досиживать срок; отменить решение коллег из района и снова отправить им дело на очередное рассмотрение или принять свое решение и выпустить госпожу Бахмину на свободу. При этом защитники считают наиболее вероятным вариант N2. Какое-либо из самостоятельных решений Верховный суд, по их мнению, вряд ли станет принимать. "Никто из судей не хочет стать "автором" решения,— объяснил "Ъ" один из бывших сотрудников правового управления НК ЮКОС.— Проблема в том, что любое из решений обязательно вызовет бурную реакцию в обществе и теоретически может иметь для его инициатора негативные последствия. Судья, узаконивший первое освобождение в деле ЮКОСа, прослывет либералом, пошедшим наперекор принятому государственному курсу, а человек, отправивший в колонию раскаявшуюся и исправившуюся мать грудного младенца,— бесчеловечным тираном и деспотом. Ни та, ни другая слава судьям не нужна, поэтому они и "футболят" это дело друг другу".
Если госпоже Бахминой будет отказано в УДО, она имеет шанс вернуться в мордовскую колонию, в которой и сегодня формально отбывает срок. Светлана Бахмина числится в пятом отряде, в котором содержатся женщины, осужденные за тяжкие преступления. Основной контингент отряда — гражданки, расправившиеся со своими нетрезвыми мужьями ("пятерка", как невесело шутят здесь, убила в общей сложности 72 мужиков), и цыганки-наркоторговки. Все они занимаются тем, что в рабочее время шьют милицейскую камуфлированную форму. Госпожа Бахмина, как говорят адвокаты, шить умела с детства, а в зоне и вовсе освоила это ремесло в совершенстве, поэтому ей доверяют самую ответственную в технологическом процессе операцию — вшивку рукавов в бушлат.
Если судья мордовского Верховного суда все же решится отпустить госпожу Бахмину на свободу, там ее встретят муж Михаил, сыновья 11-летний Григорий и 7-летний Федор (им только недавно сказали, что мать находится не в длительной командировке, а в заключении). Месяц назад в семье Бахминых родился третий ребенок — девочка. Маме в виде исключения разрешили перебраться из Мордовии в один из московских роддомов, чтобы родить там. Как происходил переезд роженицы и как он был юридически оформлен, не знают до сих пор даже адвокаты — свою подзащитную в последний раз они видели осенью этого года, а последние заседания судов проходили уже без ее участия. Из телефонных переговоров с экс-юристом ЮКОСа известно, что роды прошли нормально, и сейчас мама с дочкой ни в чем не нуждаются. Они постоянно находятся в медучреждении, в отдельной палате, а соседнее помещение занимает бригада охраны ФСИН — вооруженные женщины в белых халатах.
Изредка видеться с госпожой Бахминой может пока только ее муж Михаил, но с отца ребенка было взято обещание не разглашать местонахождение супруги, которое он свято соблюдает. Такая ситуация вроде бы всех пока устраивает, но уже сегодня создает определенные сложности. Родители, например, почти целый месяц называли ребенка только "доченькой" и "девочкой", поскольку у нее не было имени. Дело в том, что имя младенца должно быть записано в выданном родителям свидетельстве о рождении, а чтобы получить этот документ, в отдел ЗАГС нужно предоставить справку из медучреждения о рождении. При этом администрация роддома категорически отказалась выдать родителям соответствующий документ, ссылаясь на то, что указанные на справке реквизиты могут рассекретить местонахождение мамы с дочкой. Из-за дочки (в семье ее хотят назвать Анной) госпожа Бахмина отказалась участвовать и в заседании суда, которое пройдет сегодня.