«Ведомости»: «Отказ в УДО Светлане Бахминой — один из ярких примеров необъяснимого стремления системы держать людей за решеткой, когда в этом нет никакой необходимости».

«Ведомости», 03.12.2008
Президент Дмитрий Медведев побывал вчера на съезде судей и в числе прочего говорил о необходимости отказаться от лишения свободы за преступления малой тяжести. На съезде прозвучала идея председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева перевести сразу 180 преступлений небольшой тяжести в разряд административных правонарушений. Обсуждение темы на таком высоком уровне — уже благо. Сказать, что российские тюрьмы не выполняют исправительной функции, — значит ничего не сказать. Речь идет о национальном бедствии. Разгрузить переполненные следственные изоляторы, тюрьмы и лагеря и снизить давление правоохранительных органов на экономику — жизненная необходимость.
Очевидный первый шаг в этом направлении — меньше сажать и больше освобождать. Но пока количество осужденных только растет: в 2004 г. их было 257 000, в 2007 г. — уже 309 220 человек. Увеличивается и тюремное население: в 2004 г. — 763 000, в 2007 г. — 891 720. Меры пресечения, альтернативные аресту, применяются крайне редко. В 2007 и 2008 гг. суды не вынесли ни одного (!) приговора об ограничении свободы (оно предусмотрено по 55 статьям УК).
Суды удовлетворяют подавляющее большинство ходатайств следствия о содержании под стражей (91% в 2007 г. и 90,3% в нынешнем) и о продлении его сроков (98,6% и 98%). Это приводит к воспроизводству преступности, превращает Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы в удобные инструменты изъятия бизнеса, рейдерства и управления экономикой в руках коррумпированных сотрудников правоохранительных органов. Смягчение УК и УПК должно быть проведено в кратчайший срок. До принятия поправок необходим мораторий на досудебные аресты предпринимателей, обвиняемых в экономических преступлениях, а также женщин и подростков, обвиняемых в преступлениях небольшой тяжести.
Еще одно очевидное направление деятельности — увеличение количества условно-досрочных освобождений (УДО). В 2007 г. суды удовлетворили 132 000 ходатайств об УДО из 193 000; за первое полугодие 2008 г. — 57 000 из 88 000. То есть в этом году освобождений будет меньше. Отказ в УДО Светлане Бахминой — один из ярких примеров необъяснимого стремления системы держать людей за решеткой, когда в этом нет никакой необходимости.

«Эхо Москвы», Программа «Особое мнение», 02.12.2008
Гости: Константин Ремчуков
Ведущие: Сергей Бунтман
А. ВОРОБЬЕВ – Здравствуйте. Это «Особое мнение». И Константин Ремчуков - главный редактор и гендиректор «Независимой газеты».
К. РЕМЧУКОВ - Добрый день.
<…>
А. ВОРОБЬЕВ – Вы говорили что? Ходорковского выпустят?
К. РЕМЧУКОВ - Я думаю, выпустят. Я говорил раньше, что вокруг нового года, плюс-минус 3 месяца ему изменят меру пресечения.
А. ВОРОБЬЕВ – По первому делу.
К. РЕМЧУКОВ - Да. Я думаю, что Ходорковский свое отсидел. Он отсидел больше 5 лет. С точки зрения власти мне кажется, он полностью перековался. И с репутационной точки зрения держать его в тюрьме не имеет никакого смысла. Я думаю, 2009 год пройдет под знаком освобождения Ходорковского.
А. ВОРОБЬЕВ – Но тогда Дмитрий Медведев запишет это себе в актив.
К. РЕМЧУКОВ - Это ему запишут в актив. Он просто не будет возражать, что его выпустили. А люди запишут ему это в актив.
А. ВОРОБЬЕВ – Какие люди?
К. РЕМЧУКОВ - Все. Наши и не наши. И международная общественность. Вы знаете, когда с денежками становится не так хорошо, как было, тогда люди становятся более восприимчивы к тому, чтобы жить в расчете на понимание соседей. Мне кажется, что 2009 год будет годом, когда признаков того, что мы соизмеряем свои реальные возможности и амбиции с настроениями наших соседей и в том числе и партнеров, стратегических партнеров, я считаю, что Германия и Италия, куда едет Медведев, это наши самые большие стратегические партнеры в Европе. Я думаю, что позиция и Меркель, и Берлускони будет однозначной, несмотря на то, что они не подбивают на измену, наших лидеров на то, чтобы Ходорковскому вполне можно было изменить меру пресечения. Если вопрос об этом встанет.
А. ВОРОБЬЕВ – Поживем – увидим. Константин Ремчуков. До свидания.

«Избранное», 02.12.2008
Новые подписи под Обращением к президенту РФ с просьбой помиловать Светлану Бахмину по-прежнему появляются на сайте www.bakhmina.ru. А "энтузиасты" отыскивают среди них "мертвые души"
Исчерпывающе акцию по поиску "мертвых душ" на сайте www.bakhmina.ru проанализировали журналисты сайта Закс.ру. Они, в частности, написали:
"В блоге prof-umoriarty.livejournal.com на минувших выходных появился скан некой справки с перечнем результатов проверки подписантов под обращением. В перечне обнаружены имена умерших людей.
"При проведении выборочной проверки лиц, подписавших обращение к Президенту Российской Федерации с просьбой о помиловании осужденной Бахминой С.П. по учетам адресно-справочных бюро г. Москвы и других регионов Российской Федерации установлено, что…" Далее перечисляются имена и фамилии людей с указанием в скобках – "по данным ОАБ г. Тулы умер" или "по данным ЦАСБ г. Москвы умер".
В обнародованном перечне – 19 фамилий. Отметим, что всего под обращением в поддержку Бахминой подписалось около 88 тысяч человек. То есть процент фальшивых подписей ничтожен. Однако, с одной стороны, неясно, ограничен ли перечень 19 фамилиями или же он более обширен, а с другой – неясно происхождение и самой справки, так как не указаны ни ведомство, его подготовившее, ни титульный лист документа.
Отметим, что голосование или сбор подписей через интернет не поддается контролю, и определенное количество фальсифицированных подписей возможно всегда. Точно так же поддельные подписи находили и под похожим обращением отказать Бахминой в помиловании.
Между тем, примечателен тот факт, что, в случае, если документ настоящий, некие службы занимаются проверкой персон, подписавшихся под обращением".
Редакция "Избранного" согласна с коллегами: действительно, интересно, что за службы проверяют фамилии 88 тысяч 500 человек, подписавших Обращение.
И еще вопрос: какой смысл подписываться фамилиями умерших, когда можно – при желании – подставить любую понравившуюся фамилию? Как известно, паспортные данные "подписанты" не сообщают.
<…>

REGNUM, 02.12.2008
<…>
По словам Гозмана, ему "несколько надоело то, что членов СПС, вошедших в состав "Правого дела", обвиняют в продажности". "Нужно посмотреть на ситуация через полгода, но пока я не знаю, будет ли новая партия оппозицией, - отметил политик. - Например, когда министр финансов РФ Алексей Кудрин создавал стабфонд, который сейчас спасает страну, мы не были в оппозиции, а когда не освобождали Михаила Ходорковского и Светлану Бахмину - были".
<…>

Радио «Свобода», 02.12.2008
Елена Рыковцева: Обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин публично выразил свое разочарование от результатов переписки с президентом Российской Федерации. В ходе этой переписки – хотя и односторонней – журналист дал президенту с добрый десяток ценных советов, причем в интересах российских граждан. Но ни один из них не был выполнен. Вот примеры этих советов: хорошо бы запретить чиновникам мучить пенсионеров; хорошо бы запретить бесконечную мерзость, которая льется из телевизора на головы ваших подданных; хорошо бы отнять у частников торговлю лекарствами, раз они продают от 20 до 80 процентов подделок; хорошо бы вы хоть разок воплотили в жизнь ваш собственный лозунг «свобода лучше, чем несвобода»; хорошо бы прекратить рассказывать сказки о борьбе с коррупцией.
И, наконец, в последних своих публикациях, из номера в номер, Минкин призывает президента помиловать Светлану Бахмину. Однако же она родила. Но из-под стражи ее никто не освободил. Да, возможно, роды проходили в гражданской больнице, и даже в Подмосковье. Но это никакого помилования не означает.
У нас в гостях – обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Минкин.
И возникает вопрос: продолжать ли журналисту писать письма российскому президенту, если сам он признался во вчерашнем номере газеты в том, что это совершенно бессмысленно, приведя полный перечень своих, оставшихся без ответа, без реакции и, главное, без результата, публикаций? Вот вы, уважаемые слушатели, и скажите ему, стоит ли дальше этим заниматься.
Итак, Александр, почему вы взялись подвести вот такие итоги? Что за дата? Что за срок? 100 дней, вроде бы, прошли у Медведева.
Александр Минкин: Ничего-ничего. Я рад возможности сказать хотя бы здравствуйте. И готов ответить на некоторые из ваших уже заданных вопросов. Одно уточнение. Далеко не в каждом письме я писал про Бахмину.
Елена Рыковцева : Нет-нет, в последних.
Александр Минкин: Это было в третий раз. Но в третий раз – это очень много.
Елена Рыковцева: Для вашей газеты – конечно.
Александр Минкин: И вот я хочу сказать тем читателям, которые в гневе, в ярости и в досаде от того, что я вообще о ней пишу. «Почему только о ней? Вы заритесь на деньги ЮКОСа, на деньги Бахминой?». То есть у них такое впечатление... я об этом и написал, что есть такие читатели, которым кажется, что это делается за деньги. «И если вы такой добренький, то почему только за нее, а не за остальных таких же?». И вот я хочу сказать очень четко, что других таких просто нет ни одной. Есть беременные в зоне, но это женщины, которые сидят за убийства, за какую-то жуткую поножовщину, за какие-то очень серьезные, связанные с насилием, преступления.
Елена Рыковцева : С физическим, да.
Александр Минкин: В основном – за убийства. А женщин беременных, которые сидели бы за экономические преступления, мы не знаем.
Елена Рыковцева: И работали юристами...
Александр Минкин: Да, юристами. И более того, может быть, они и есть такие, но уж отсидев полсрока, они немедленно, как пули, вылетают на свободу по условно-досрочному. То есть она такая одна. И это то же самое, как и Ходорковский, который далеко не один занимался залоговыми аукционами и ваучерными приватизациями, но сидит-то он один, ну и его команда.
Елена Рыковцева : И искал «дырки» в налоговом законодательстве…
Александр Минкин: Да. А все такие же «Сибнефти», «Роснефти», «Лукойлы», «Газпромы», они все то же самое делали...
Елена Рыковцева: Которые пользовались этими же «дырками». «Дырки» были общими, а сидит один.
Александр Минкин: Да. Вот и все. Она такая одна. Поэтому и стали за нее заступаться, потому что уж очень очевидная история.
<..>

Марина Озерова, Виктория Приходько, «Московский комсомолец», 03.12.2008
В январе, будучи кандидатом в президенты, Дмитрий Медведев побывал на съезде Ассоциации юристов России, на котором было решено учредить в стране День юриста. Вчера он вновь встречался с юристами - на этот раз судьями - накануне их нового профессионального праздника. Если в начале года он говорил о правовом нигилизме, то теперь этой фразы избегал, больше сосредоточившись на том, что должны сделать судьи, чтобы им верили...
Именно в суде, по мнению Медведева, отчасти "формируется отношение людей к государству". Правда, сами отечественные суды пока далеки от идеала, к тому же им не хватает прозрачности. Для достижения этой самой прозрачности президент предложил принять отдельный закон, который закрепил бы формы обнародования информации о работе судов, в том числе через любимый Медведевым Интернет. Правда, он сам отметил, что с помощью той же Всемирной паутины, бывает, оказывается давление на судей. В Интернете появляется ложная или отчасти правдивая информация, которая очень быстро распространяется, и все это "оплаченные попытки наезда на судью в попытке склонить к нужному решению". "Мы должны сделать так, чтобы законодательная реакция на такого рода проблемы (давления на судей. - Авт.) была бы адекватной", - подчеркнул Медведев.
Впрочем, личный выбор судьи, бывает, делают и без Интернета не в пользу объективности. Это, по мнению главы государства, означает, что надо повышать требования к качеству судейского корпуса - тщательно проверять не только профессиональные, но и "нравственные качества". Медведев даже согласился, что было бы неплохо создать единый дисциплинарный орган, "который мог бы рассматривать конфликты, связанные с применением дисциплинарного воздействия в отношении судей". Впрочем, если судья работает нормально, его полномочия не должны прекращаться досрочно, считает президент. И действующая система, при которой судью могут перекидывать с места на место каждые три года, тоже, мягко говоря, некорректна.
Ну и, конечно, как можно говорить о судейском "облико морале", если сотрудники судов получают мало денег? Медведев заявил совершенно четко: зарплату сотрудникам аппарата судов пора поднимать. Эта идея, разумеется, была воспринята на ура. Только вот юристы засомневались, даст ли денег глава Минфина Алексей Кудрин в условиях глобального экономического кризиса. "Минфин и без кризиса не даст много денег, - усмехнулся Медведев. - Но он и в обычные периоды должен давать необходимое количество денег для функционирования судебной системы. Суды не должны быть бедными".
В ответ, как следовало из слов Медведева, судьям полагалось одно - работать. А то, жаловался глава Конституционного суда Валерий Зорькин, граждане зачастую предпочитают обращаться в Страсбургский суд. "Я в целом согласен с тем, что Страсбургский суд, любой международный суд, при всем к нему уважении, не может и не должен подменять российское правосудие", - признал Медведев. Но пора и "подумать о том, как трансформировать саму судебную систему России". Например, он напомнил то, о чем говорил в недавнем Послании Федеральному собранию: надо сокращать сроки рассмотрения гражданских дел. И продумать систему компенсаций за затягивание их рассмотрения. А также "нужно ограничить применение лишения свободы и достаточно широко использовать административные меры наказания". Облегчение наказания, конечно, не касается деяний "высокой степени общественной опасности". Интересно, к какой категории Дмитрий Анатольевич отнес бы дело Светланы Бахминой...
***
СПРАВКА "МК"
Законопроект "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ" был внесен в Госдуму Верховным судом еще при президенте Путине, в апреле 2006 года. Почти два года, до февраля 2008 года, он ждал первого чтения. Второе, решающее чтение значилось в плане законодательной деятельности парламента на сентябрь 2008 года, но до сих пор так и не состоялось. Рассмотрение вопроса четыре раза переносилось. Причем последний раз это случилось на Совете Думы 11 ноября, хотя 5 ноября президент Медведев в послании Федеральному собранию потребовал принять такой закон "уже в ближайшее время". В плане работы на декабрь, утвержденном Думой, закона опять нет.
Причины затягивания законодательного процесса неизвестны. По одной из версий, все дело в сложностях согласования практически переписанного ко второму чтению текста закона с высшими судебными инстанциями России.