Платону Лебедеву продлили арест в Чите. Василию Алексаняну продлили арест в Москве. От Читы до Москвы (и далее) люди выступают за помилование Светланы Бахминой.

Наталия Осс, «Газета.ru», 17.10.2008
Каждому человеку в нашей стране рано или поздно придется уткнуться в это. В ненависть сограждан. Моя подруга Ольга Калашникова, написавшая письмо президенту Медведеву в защиту своей одноклассницы Светланы Бахминой, с этим столкнулась. Вор должен сидеть в тюрьме, говорят многие люди. В интернете и так. Они уверены, что лучше ненавидеть, чем любить.
Знаете, «ашки» вечно дружат против «бэшек». Мы тоже в это играли. До тех пор, пока детство не закончилось. Дело в том, что мы из параллельных классов. Бахмина училась в классе «Б», я училась в классе «А».
Я все думала – как сказать, что написать, чтобы не было лишнего, зряшного, бессмысленно-позерского и вредного для конкретного страдающего человека. Не абстрактного вора, который должен сидеть в тюрьме, а для Светки Бахминой, которая училась в классе «Б», пока я училась в классе «А». Я думала, что написать, если Ольга Калашникова, подруга и одноклассница, уже все сказала. Она ее хорошо знает. А я толком про Бахмину ничего и добавить не могу. Обычная московская девочка, каких, может, сотни тысяч было и есть. Не помню ничего особенного за ней – ни злодейств, ни искрометностей. Помню, что была она очень скромная, улыбчивая и незлая. Не то чтобы трибун или заводила. Девочка как девочка. Каре и челка на глаза. Щеки круглые. Школьная коричневая форма. Знаете, у нас школа была из серии «алло, мы ищем таланты», и очень много достойных людей в этой школе обнаружилось. Например, Максим Галкин. Но Максим еще и тогда отличался – хорошо пародировал директора. А Светка Бахмина прошла тихо, скромно, незаметно.
Таких в нашей школе не очень отмечали. Любили ярких, дерзких. Зато учили хорошо. Почти стопроцентное попадание в институт. Отсюда юрфак МГУ. И этот ЮКОС несчастный. Но это не моя тема. Я не буду писать о юридической стороне дела. Я мало про это знаю. И не буду говорить о правозащитном аспекте. Есть другие люди. Мне важно про судьбу человека. Про то, как она разворачивается в наших обстоятельствах.
Вы правда понимаете, что ЮКОС этот – случайность? Это мог быть «ЛУКойл», «Роснефть», ОНЭКСИМ, Альфа-банк. Я не в том смысле, что кто-то в этих уважаемых структурах в чем-то виноват, я в том смысле, что Светка Бахмина могла устроиться в любую из этих контор юристом и тогда все сложилось бы иначе. Но она устроилась в ЮКОС. К сожалению.
И радовалась, небось, что так все хорошо вышло. Я не знаю, я ее после школы не видела. Просто догадываюсь. Я кое-кого из работавших в ЮКОСе знала. Они радовались, что зарплата хорошая и компания достойная. А потом выяснилось, что все не так. Компания недостойная. Не сложилось. Все плохо. И многие тогда порадовались, что они-то как раз в другие компании устроились.
Если бы кто-то лет 20 назад мне сказал, что Бахмина будет сидеть в тюрьме, я бы подумала – сумасшедший.
Вот, говорят, воровала. Я понимаю, в это сложно поверить, но из выпускников нашей школы никто не вышел в крупные капиталисты. Из девочек, во всяком случае. Ни у кого капитала нету. Мы как раз думали, что это недостойно – обманывать, класть себе в карман, спекулировать. Нас учили, что надо много и хорошо работать. Не представляю, как Бахмина умудрилась научиться в нашей школе чему-то другому. Вы спросите: а как же она тогда в тюрьме оказалась? Я не знаю, я не юрист, просто училась в классе «А», пока Света училась в классе «Б». Но я знаю: законодательство несовершенно. Особенно в России.
У меня в голове все время вертится фраза из фильма Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово». Помните, граф Мерзляев – Басилашвили, приехавший проверять благонадежность полка и устроивший грандиозную подлость, говорит арестованному актеру Бубенцову: «Господи! Как это получается? Обыкновеннейшие мещане, обыватели, вдруг становятся врагами Отечества». Гениальный сюжет у Рязанова: ход вперед, два назад, и вот твой дом – тюрьма. Актер Бубенцов – Леонов отвечает: «А вы от имени Отечества не выступайте. Оно само разберется, кто ему враг, а кто друг. Со временем...»
Это я к тому, что ученики из класса «Б» не меньше любят Отечество, чем ученики из класса «А».
Еще я думаю, как обстоятельства разделяют людей на ненавидящих и ненавидимых. Я уважаю посыл правозащитников, но знаете, что меня настораживает? Что они во всяком действии власти видят злой умысел. А я, может, ничего не понимаю, но не вижу. Вот я смотрю на Путина, которого только ленивый не обозвал ледяным, бесчувственным, не способным к сопереживанию. А я так не думаю. Честно. Я смотрю на его фото с тигренком и вижу человека, который радуется, загорается, любит. Живет и чувствует. Нормальный живой человек. Но вы попробуйте, будучи живым и нормальным, быть президентом или премьер-министром. Ужас. Правда, ужас. Здесь на культурное мероприятие придешь, так не заснешь потом после встречи с ньюсмейкерами. А политика с экономикой, там какие персонажи?
Жизнь беспощаднее любого рефери разводит людей по разные стороны. Враг – друг, предатель – союзник, вор – государственный деятель.
В интервью Акунину Ходорковский много говорит про государство и гражданское общество, про баланс государственных интересов и личных свобод. Например, в Канаде холоднее, чем в США, поэтому экономической свободы там меньше, чем в Штатах, объясняет он. Это очень важный момент. Человек, видящий страну из тюрьмы, а не из кабинета с окнами на Садовое кольцо, вдруг рассуждает как государственник. Хотя я, возможно, чего-то не поняла. Я всего лишь про судьбу человека. Женщины.
Сложись жизнь по-другому – Света Бахмина могла бы работать в президентской администрации и достойно выполнять свою работу. Честное слово, она была бы хорошим сотрудником. Откуда я знаю? Просто потому, что она училась в классе «Б», а я в классе «А», нас одному и тому же учили. Это я не к тому, чтобы подвергнуть сомнению кадровую политику или чистоту рядов, боже упаси, я к тому, что иногда человек просто садится не в свой вагон. А поезд уже едет в Мордовию. Все же знают – от сумы и от тюрьмы…
Вы скажете: к чему все эти сопли? Вор должен сидеть в тюрьме. Да, он должен. Я готова на лопатки. Но это не он, это она. Женщина.
В этой стране мужчины все решают и будут решать еще долго. История с ЮКОСом – это мужская драка. Дрались деньги и власть. Государство и бизнес. Олигархи и президенты. Закон и порядок. Понятия и договоренности. Честь и совесть. Это мужские игры.
Но горе той женщине, которая оказалась между мужчинами. Я сейчас очень отчетливо понимаю, что такое – стать между ними, такими мужчинами. Но это случайно получилось, вот о чем я хотела написать. Кроме того, что она училась классе «Б», а я в классе «А». Скажете, случайностей не бывает? Бахмина сидит, потому что так ей и надо? Я про это уже все сказала. Важно, что даже из этой точки можно двигаться. В обратную сторону. Домой, домой.
Одноклассница Светы Оля Калашникова написала президенту Медведеву. Я хочу обратиться к ним обоим – Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемый Владимир Владимирович!
Вы понимаете, нашим девочкам, «бэшками» и «ашкам», не очень повезло. Многие из наших мальчиков ушли в Афганистан, из которого не вернулись, потом начались 90-е, когда стреляли всерьез. Девочки очень много работали вместо того, чтобы выходить замуж и рожать детей. Свете Бахминой повезло – у нее есть муж и двое сыновей. И еще ребенок будет. А некоторые из наших только что малышами обзавелись, в тридцать с чем-то лет.
Вы же знаете, какие травмы наносит ребенку отсутствие любящей матери. Вся эта злость, которой мы больны, это потому, что не было мамы рядом. Она или работала, или просто была несчастна, и тогда уже не до детей. Я не знаю, каких еще придумать слов…
Вы сильные, у вас были хорошие матери, иначе вы бы не стали президентами. У вас хорошие семьи, иначе вы бы не удержались, не смогли бы справиться с испытанием властью. И вы не только государственные деятели и исторические фигуры – вы мужчины.
Пожалуйста, помогите ей. Ей самой не выбраться.
И еще. Однажды я спросила своего знакомого, который где-то на заоблачной высоте работает, недалеко от вас: «Ты скажи, неужели люди во власти только о себе думают?» А он мне отвечает: «Ну конечно, нет! Набить карман – для этого на местный уровень идут, а на федеральный – люди, которые судьбой страны хотят заниматься. У них может быть разное видение ситуации, но в любом случае это не личный интерес, а стремление Россию обустроить».
Я честно в это верю. В самое лучшее во власти. Иначе бы я не смогла жить в нашей стране.

Мария Железнова, «Русский Newsweek», 20.10.2008
Граждане полезли в интернет, чтобы достучаться до президента-блоггера
Свобода лучше, чем несвобода. На прошедшей неделе эту фразу из февральского выступления вице-премьера Дмитрия Медведева теперь уже президенту Медведеву напомнили несколько десятков россиян — из тех 37 000 (на момент сдачи номера), что подписались в интернете под просьбой помиловать юриста ЮКОСа Светлану Бахмину. В их откликах под обращением к президенту чаще всего встречались три слова — "помогите", "дети" и "милосердие".
Эти виртуальные подписи, возможно, никак не повлияют на дело Бахминой, их просто могут не принять к рассмотрению — в законодательстве про них ничего не говорится. Но всё же 37 000 подписей — рекорд. Против закрытия мультяшного телеканала "2х2" на улицах подписались 35 000, а в поддержку Олега Щербинского, в чей автомобиль врезался Mercedes губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова, отдали голоса 20 000 человек. Телеканал не закрыли, а Щербинского оправдали. Потом он сказал, что без участия народа суд вряд ли бы одумался.
В истории с мультфильмами и в разбирательстве по поводу гибели губернатора-юмориста высокой политики нет. А второстепенный фигурант дела ЮКОСа Светлана Бахмина вряд ли выйдет на свободу без политического решения. Так думают большинство выступивших в интернете в ее защиту. И многие из них всерьез полагают, что через интернет проще достучаться до президента, раз тот называет себя его активным пользователем, а недавно даже завел себе блог.
ПИШИТЕ ПИСЬМА
Замначальника юридического департамента "ЮКОС-Москва" Светлана Бахмина уже отсидела почти 4 года. Она была арестована в декабре 2004 г. и спустя полтора года получила 7 лет колонии за "присвоение имущества" — 8 млрд руб. дочерней ЮКОСовской компании "Томскнефть" — и неуплату налогов. Налоги Светлана заплатила еще до решения суда, а на самом суде представители "Томскнефти" заявили, что никакого ущерба не понесли. На решение Симоновского райсуда Москвы тогда это почти не повлияло: срок Бахминой уменьшили, но всего на полгода. Она просила дать ей предусмотренную законом отсрочку — пока не подрастут ее сыновья Гриша и Федя. Не дали.
Весной 2008 г. Бахмина первый раз подала прошение об условно-досрочном освобождении в Зубово-Полянский райсуд. К прошению прилагалась положительная характеристика из колонии. Но Бахминой отказали — как не осознавшей свою вину и имеющей взыскания. Адвокаты подали кассацию в Верховный суд Мордовии, а тот, указав райсуду на допущенные ошибки (в частности, что взыскания с Бахминой уже сняты), направил дело на новое рассмотрение другим составом райсуда. Но и новый состав решения не изменил. К тому времени Бахмина была на шестом месяце беременности. Родить третьего ребенка она должна в декабре, в колонии.
Спустя три дня после обнародования очередного отказа в интернете появилось первое письмо Медведеву в защиту Бахминой. Его написала одноклассница Бахминой Ольга Калашникова в своем онлайн-дневнике, адресовав его президенту и "уважаемому пользователю интернета Дмитрию Анатольевичу Медведеву". "Извините, что отвлекаю Вас от государственных дел, — писала Ольга. — Надежда на чудо не покидает меня. Мои аргументы личного характера. Я просто — за своих. Своих ведь не бросают, не правда ли?.. Я в курсе, что суды у нас в стране — независимая инстанция. Но я уверена, что Вашей волей вполне возможно вернуть маму детям. Будьте, пожалуйста, милосердны: отпустите Светлану домой. Пожалуйста". Это письмо собрало десять страниц откликов.
Спустя еще две недели в сети появился сайт bakhmina.ru, где под письмом Медведеву, похожем на обращение Калашниковой, начался сбор подписей за помилование Бахминой. Чтобы подписаться, нужно было оставить на сайте свое ФИО, место жительства и профессию, кликнуть мышью один раз, получить по электронной почте код и кликнуть мышью второй раз — и подпись появлялась на сайте. Первым подписался Сергей Золотухин, технический администратор bakhmina.ru. За неделю сайт собрал 30 000 подписей.
По словам единственного публичного представителя сайта Сергея Золотухина, Бахмину и Калашникову он не знает. Сбор подписей продлится еще несколько дней, после чего подписные листы будут распечатаны и отправятся в администрацию президента. "Признают эти подписи или нет, сказать не могу, — говорит Золотухин. — Надеюсь, что этот вопрос вообще не встанет (не потому, что есть, что скрывать, а потому, что вопрос, мне кажется, просто неуместен)".
Когда сайт собрал уже больше 20 000 подписей, члены Общественной палаты написали Медведеву еще одно, уже третье, письмо с просьбой "совершить акт милосердия и помиловать" Бахмину. "Когда мы решили написать это письмо, мы не знали про сбор подписей в интернете, — рассказал Николай Сванидзе, один из подписавшихся. — Мы, наоборот, решили брать не количеством. Мне кажется, [большое число подписей] может быть воспринято президентом как давление, как попытка разговора с позиции силы. И плохо, что писем уже так много — как будто это кампанейщина". Под письмом Общественной палаты подписалось семь человек.
Двое из них — правозащитники Алла Гербер и Элла Памфилова — оставили свои подписи и в интернете. Но абсолютное большинство подписавшихся под письмом — обыкновенные люди, а не активисты или чиновники. Менеджеры, учителя, юристы, врачи, инженеры, предприниматели, безработные, отец четырех детей, мама в декретном отпуске, машинист сцены, специалист по гибридизации, сотрудник уголовно-исправительной системы, майор МВД в запасе, сторож храма, членкор РАН, эксперт в области управления временем, иконописец, депутат Самарской облдумы, слесарь-сантехник, геокриолог, патронатный воспитатель, фрезеровщик, послушница, кассир "Седьмого континента", мастер проекта "Сахалин-2", метафизик, консультант по урегулированию конфликтов, управляющий инвестфондом, артистка цирка и даже загадочный визуализатор. Подписались сторонники Михаила Ходорковского и его противники. Подписался пенсионер Яков Ильич Ходорковский и технический директор Андрей Иванович Путин. "Не убийца и не маньяк, а мать двоих детей, беременная третьим, не должна сидеть, вне зависимости от уровня неприязни к ЮКОСУ у Игоря Ивановича [Сечина] и Владимира Владимировича", — добавил под своей подписью Андрей Иванович.
ЧАШЕЧКА ТЕРПЕНИЯ
Случайно выбранные из списка люди, чьи телефоны нашлись в открытых интернет-справочниках, не сильно удивлялись звонку корреспондента Newsweek и охотно рассказывали, что их побудило поставить подпись. Госслужащий Сергей Перов из Саранска, которого звонок застал в рабочем кабинете, счел для себя невозможным "остаться молчуном" и, несмотря на профессиональный скептицизм юриста, надеется, что подписи все-таки смогут помочь Бахминой. Протоиерей Александр Волохов из подмосковного села Никитское почти ничего не знает о сути претензий, ей предъявленных, но "это совершенно неважно — будь она даже террористкой, она не должна рожать в тюрьме". "Ее дети ни в чем не виноваты", — уверен протоиерей. Никогда ничего не подписывал, но теперь уже "переполнилась чашечка терпения", признался Newsweek астроном из Иркутска Валерий Скоморовский.
Подписался под обращением и бразильский юрист Стенио Мусич, который с 2003 г. ведет три англоязычных блога и поддерживает два сайта, посвященных Ходорковскому и другим ЮКОСовцам. "Я поставил свою подпись, потому что считаю, что ваша жизнь во многом похожа на нашу. Россия и Бразилия — прекрасные страны с точки зрения культуры и экономических перспектив, но у них схожие проблемы в политической и правовой сфере — и это печальное сходство". Виктор Клепиков, адвокат Олега Щербинского, подпись не ставил, но повесил ссылку на сайт Бахминой у себя на сайте. "Не помешает", — говорит он.
Но чаще всего подписные листы ничего не меняют, констатирует журналист Владимир Варфоломеев, который полгода назад систематизировал подписи под десятками открытых писем в адрес российских чиновников. Интернет — удобная площадка для быстрого сбора голосов в поддержку или защиту, но, с точки зрения Варфоломеева, малоэффективная для настоящей общественной дискуссии. За пределы сети дискуссия, как правило, не выходит, да и доступ к интернету имеют слишком мало россиян.
Там, в интернете, можно высказаться о наболевшем, но трудно довести дискуссию до какого-либо реального результата, а часто проблема просто забалтывается и "через десять шагов от начала уже трудно понять, о чем вообще был разговор", соглашается с журналистом Варфоломеевым социолог Борис Дубин. Да, там шумно и во многом бестолково, спорит с Дубиным журналист Сванидзе, но других-то вариантов нет. Может, дальше интернет эволюционирует, а пока хорошо уже то, что почти 40 000 человек объединились не против врага-фантома, а за благое дело, считает Дубин: "И если не получилось добиться результата сейчас, то, может быть, получится потом".
День, когда выйдет на свободу Светлана Бахмина, будет одним из самых счастливых дней в жизни Михаила Ходорковского, считает его адвокат Юрий Шмидт. На прошлой неделе суд продлил срок содержания экс-главы ЮКОСа в Читинском СИЗО до февраля. Адвокат крайне осторожно рассуждает о шансах Бахминой на помилование. Подписи — штука сугубо психологическая, считает он, и дело не в числе или способе их сбора, ведь Конституция дает президенту безусловное право помилования — и неважно даже, просил его кто-нибудь об этом. "Если даже Бахминой, человеку на технической должности в ЮКОСе, образцовой осужденной, матери двоих детей, беременной, если даже ей отказывают в УДО, значит, у остальных надежды [на досрочное освобождение] еще меньше", — констатирует адвокат. Никто не возьмется прогнозировать решение президента, говорит он. С ним согласен Сванидзе, автор недавно вышедшей книги "Медведев", где он берет у президента интервью обо всем на свете. Правда, про Бахмину он с Медведевым не разговаривал.

Армина Багдасарян, «The New Times», 20.10.2008
По официальным данным, в тюремных домах ребенка сегодня находится 778 детей. В декабре может появиться еще один - у Светланы Бахминой, юриста ЮКОСа, отбывающей наказание в мордовской колонии. Каково это - рожать и родиться в тюрьме - узнавал The New Times
Тех, кто родился в следственном изоляторе или колонии, называют тюремными младенцами. А их матерей - мамочками или просто мамками. Быть мамкой в таком месте - дело непростое. Начиная с того, что во время беременности элементарно не хватает воздуха, и заканчивая тем, что к мамкам часто относятся как к обузе: по закону им нужны особые условия содержания, их должны перевести на более легкую работу, их нельзя сажать в карцер или штрафизолятор. Утверждают, что в тюрьмах женщин нередко уговаривают на аборт. "Я с подобным сталкивалась, - говорит Лариса Василенко, президент благотворительного фонда "Возвращение", занимающегося проблемой заключенных. - Но никто же в этом официально не признается". Осужденную беременную женщину направляют в ту колонию, где есть специальные дома ребенка. (1) ((1) На сегодняшний день, по официальным данным, в структуре ФСИН находится 12 домов ребенка.)
Беременность
"Некоторый шаг к нормальным условиям содержания уже сделан, - говорит глава комитета "За гражданские права" Андрей Бабушкин. - У беременных женщин улучшенные условия, увеличена прогулка, они имеют право получать дополнительные средства гигиены и питание". Однако, по мнению Бабушкина, есть и очень серьезные проблемы. Например, в законе нигде не указано, что следственные действия с беременными должны проводиться с учетом их состояния: "Человек во время следствия переносит сильнейший стресс, поэтому я думаю, что по тем категориям дел, которые не связаны с насилием и наркотиками, держать беременных женщин в тюрьме нельзя - это преступление со стороны государства. Состояние женщин практически не учитывается при вынесении решения о мере пресечения, суды часто проявляют жестокость. А у ребенка, родившегося в тюрьме, последствия могут быть на всю жизнь".
"Когда женщина уже сидит, в отношении к ней гуманизм и человечность со стороны администрации носят весьма формализованный характер, - говорит питерский правозащитник Борис Пантелеев. - Я называю это казенным милосердием. Например, вышла она во время летней жары в тапочках, кто-то на это смотрит сквозь пальцы, а кто-то подойдет к этому со всей строгостью закона и накажет, ведь по правилам внутреннего распорядка в тапочках выходить запрещено".
Рожать под конвоем
Рожают женщины обычно либо в тюремной медсанчасти, либо в гражданской больнице. Если едут в роддом, беременную берут под конвой. "Чаще всего везут на автозаке", - говорит замдиректора Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн. После родов женщину, чтобы охрану не задерживать, почти сразу же везут обратно. Обыскивают ее дважды: сначала на выходе из зоны, потом на входе. Кстати, младенца тоже всегда обыскивают.
"Она рожает, через два часа охранник забирает ее обратно, а ребенок остается, - говорит Лариса Василенко. - У нее грудь полна молока, и оно сливается, потом грудь перетягивают, и молоко часто пропадает. Через 7 дней или месяц, в зависимости от заключения врачей, ребенка привозят в колонию".
Правда, для мордовских колоний есть своя тюремная больница в селе Барашево, так что вряд ли Бахмину повезут рожать в гражданский роддом.
К малышу на свидание
До 3-летнего возраста ребенок может находиться рядом с матерью. В СИЗО они живут вместе. Там будут и кроватка, и погремушки, и одежда. А вот в колониях это уже проблема: мать - в отряде, ее дитя - в доме ребенка. В этих домах за ребенком смотрят специальные нянечки, но зачастую их роль выполняют бездетные заключенные. Общение ребенка с матерью строго ограничено распорядком дня. Они имеют право видеться ежедневно, но в колониях это обычно примерно час или два. "В системе мать - ребенок все это настолько болезненно, настолько чувствительно, что происходит на грани нервного срыва, - говорит Людмила Альперн. - Когда ты час просидела с ребенком, и через час тебя выставляют. И болен ли он, плачет ли, никого это не волнует, потому что режим. Матерей это с ума сводит. И они постепенно отучают себя от общения с ребенком". Или если, к примеру, объявляется карантин, то мать может не видеть свое дитя месяц, а то и больше.
У самого малыша возникает много проблем с общением. "Он не может видеться с остальными родственниками, - говорит Бабушкин, - не может общаться со своим отцом, братьями, сестрами. Преимуществ свиданий у этих людей нет. Положено там в следственном изоляторе не более двух свиданий в месяц, и свидание это будет не с ребенком, а с самой женщиной, ребенка на свидание брать она не может. Это непросто, ведь основы личности закладываются именно в этом возрасте".
Но, кстати, в Мордовской колонии N 2 (находится недалеко от ИК14, где сидит Бахмина) с 2002 года проводился эксперимент. Там ввели совместное проживание матерей и детей в специально построенных домах. Вполне вероятно, что Бахмину могут перевести именно туда. Однако, по словам бывавших в этом доме людей, комнат там меньше, чем матерей с детьми. "Когда кто-то живет в одних условиях, а кто-то в других, то здесь есть большая возможность использовать ситуацию для давления, - говорит Людмила Альперн. - Тебе будут говорить: если сделаешь то-то и то-то, то отправишься туда-то".
Срок к концу
Спустя три года ребенок должен покинуть зону. (2) ((2) В статье 100 Уголовно-исполнительного кодекса РФ написано: "Если ребенку, содержащемуся в доме ребенка исправительного учреждения, исполнилось три года, а матери до окончания срока отбывания наказания осталось не более года, администрация исправительного учреждения может продлить время пребывания ребенка в доме ребенка до дня окончания срока отбывания наказания матерью".) Его отправляют либо к родственникам, если те готовы взять его на попечение до освобождения матери, что случается нечасто, либо в детский дом. "Многие женщины не забирают детей из детдомов после освобождения", - говорит Лариса Василенко. В кинофильме "Шизофрения" у героя Абдулова есть одна фраза: "Родиться в России - родиться в тюрьме, родиться в тюрьме - оказаться в дерьме".
***
"После родов женщину из роддома почти сразу же везут обратно. Обыскивают ее дважды: сначала на выходе из зоны, потом на входе. Младенца тоже всегда обыскивают"
***
Бывший юрист ЮКОСа Светлана Бахмина осуждена 19 апреля 2006 года Симоновским районным судом Москвы по обвинению в хищении имущества ОАО "Томскнефть" и уклонении от уплаты налогов. Ее приговорили к 7 годам лишения свободы. Позже кассационным определением Мосгорсуда 24 августа 2006 года приговор был изменен, срок лишения свободы сократили до 6, 5 года. Светлана отсидела в мордовской колонии уже 4 года, это больше половины срока. 27 мая 2008 года Зубово-Полянский суд отказал Бахминой в условно-досрочном освобождении (УДО) за нарушение режима содержания. Позже, 10 сентября, ей повторно отказали в УДО. На воле у Светланы остались муж и двое маленьких сыновей - 7 и 11 лет.
***
Людмила Альперн, замдиректора Центра содействия реформе уголовного правосудия: "Однажды у меня был такой случай. Беременная женщина находилась в СИЗО, родила, потом попала во Владимирскую женскую колонию. А на свободе у нее был еще один ребенок, ему не было еще и трех лет, его тогда направили в детдом. Я проводила анкетирование, и она там написала: "Моя мечта - увидеть Машу". Мне удалось найти эту Машу в московском доме ребенка, потом начальство колонии разрешило мне ее привезти. Я просто ребенка отвезла в тюрьму. Мать и две сестры оказались вместе. Понимаете, Маше оказалось лучше быть в тюрьме вместе с матерью и сестрой, чем на воле одной".


РЕН ТВ, 20.10.2008
Ведущий: Срок ареста Василия Алексаняна, бывшего вице-президента "ЮКОСа", продлен еще на три месяца. Такое решение вынес сегодня Семеновский суд Москвы. Вместе с тем судья сообщила, что производство по делу по-прежнему приостановлено до излечения подсудимого. 2,5 года назад Алексанян был заключен под стражу. И в начале этого года стало известно, что он болен СПИДом в последней стадии и раком лимфатической системы. По мнению суда, избрать для Алексаняна более мягкую меру пресечения невозможно, поскольку он может оказать воздействие на потерпевших и свидетелей.
ЕЛЕНА ЛЬВОВА (адвокат Василия Алексаняна): Каким образом он может оказать воздействие? Он что, сумасшедший? Он смертельно больной. Но он же психически здоровый. Когда все время об одном и том же говорится, он что, с ума сошел? Какие он будет искать источники? Ведь все-таки это какой-то источник контакта должен быть. И зачем, главное, ему это сейчас зачем? Когда у него самое главное сейчас - остаться в живых. Зачем он сейчас это будет делать? Чтобы дать повод суду и прокурору сказать: а, вот мы говорили, и это сделалось.
В: Адвокат Алексаняна сообщила, что в ближайшее время ему предстоит операция по удалению селезенки.

Радио «Свобода», 20.10.2008
Благодаря общественной поддержке Алексаняна в феврале перевели из тюрьмы в гражданскую больницу Марьяна Торочешникова
Симоновский суд Москвы в понедельник удовлетворил ходатайство следствия и продлил срок ареста бывшему вице-президенту ЮКОСа Василию Алексаняну на три месяца. Слушания проходили в отсутствие обвиняемого, который прикован к постели. Впрочем, это обстоятельство не мешало Симоновскому суду Москвы продлевать арест ни в июле, ни теперь, невзирая на многочисленные ходатайства защиты заменить содержание под стражей подпиской о невыезде.
По мнению адвоката Василия Алексаняна Елены Львовой, слушания в отсутствии обвиняемого незаконны. К тому же «воспрепятствовать установлению истины по делу» Алексанян физически не может: у него два смертельных заболевания, он круглые сутки лежит под капельницей: «Смертельно больной человек девять месяцев находится в больнице, ему поддерживают жизнь, потому что вылечиться он не может. И в этой ситуации его держать под стражей!».
Алексанян под стражей с 6 апреля 2006 года. В Генеральной прокуратуре России его считают виновным в присвоении и растрате имущества компании «Томскнефть», одного из подразделений ЮКОСа, а также в отмывании денег и уклонении от уплаты налогов.
В феврале Симоновский суд уже было начал рассматривать дело Алексаняна по существу, однако адвокатам удалось добиться приостановки слушаний. Их подзащитный, не получавший необходимого лечения в тюремной больнице, к этому времени был тяжело болен, он практически ослеп, а врачи обнаружили у него ВИЧ и лимфому.
Приостановив слушания, суд, тем не менее, отказался изменить Алексаняну меру пресечения, оставив его под арестом. Правда, адвокатам все же удалось убедить суд и руководство федеральной службы исполнения наказания в необходимости перевода Василия Алексаняна в специализированную клинику. С тех пор он лежит в палате с зарешеченными окнами и под охраной в московской городской клинической больнице № 60.
По словам адвокатов, врачи готовят его к операции по удалению селезенки. Родственников в палату к Алексаняну пускают, правда, приходить им сюда довольно сложно, ведь фактически он под арестом, а это подразумевает ограничение свиданий.
Здравомыслящему человеку непонятно, почему суд упорствует в желании держать Алексаняна под стражей. Даже если предположить, что его здоровье улучшится и он сможет присутствовать на слушаниях, и ему, допустим, вынесут обвинительный приговор – даже и в этом случае Алексанян все равно будет освобожден от отбывания наказания в связи с болезнью. И тот факт, что смертельно больной человек до приговора суда, то есть теоретически невиновный, карается интенсивнее, чем карался бы после обвинительного приговора, адвокаты Василия Алексаняна считают противоречащим и логике, и здравому смыслу.
Впрочем, по мнению аналитиков, все происходящее в рамках дела ЮКОСа далеко от закона и здравого смысла. Тем не менее, адвокаты фигурантов этого дела не теряют надежд и, ссылаясь на закон, пытаются бороться за своих подзащитных.

Радио Свобода
20.10.2008
Срок содержания Платона Лебедева под стражей продлен до февраля 2009 года
<….>
Марьяна Торочешникова: Да, действительно, суд решил оставить Платона Лебедева в Читинском следственном изоляторе до 2 февраля 2009 года. И, вынося такое решение, по словам адвокатов, суд руководствовался исключительно доводами представителей следственного комитета, которые считают, что Лебедева нельзя отправлять назад в колонию, поскольку он все еще знакомится с материалами дела, которое состоит из 168 томов, а подследственному пока полностью удалось осилить только 151 том. Говорит адвокат Платона Лебедева Сергей Купрейченко.
Сергей Купрейченко: Согласно позиции, как Конституционного, так и Верховного суда Российской Федерации, неоднократно выраженной в судебных актах, недопустимо продлять срок содержания под стражей лишь по мотиву тяжести выдвинутых обвинений и необходимости ознакомления с материалами уголовного дела. А именно на этих основаниях следствие фактически попыталось продлить срок содержания под стражей и, в общем-то, добилось этого результата. Суд не оценил должным образом доводы защиты, не исследовал, по мнению защиты, надлежащим образом все те материалы, которые были в распоряжение суда представлены, причем представлены именно по инициативе защиты, поскольку следствие никаких убедительных доказательств того, что Лебедев должен содержаться под стражей, суду не представило. Несмотря на все это, суд вынес постановление о продлении срока содержания Лебедева под стражей. С указанным постановлением мы не согласны и будем обжаловать его в кассационном порядке в Верховный суд Российской Федерации.
Марьяна Торочешникова: Адвокаты и Платона Лебедева, и Михаила Ходорковского недовольны и тем, что следователи постоянно приобщают к делу новые материалы, притом, что еще в прошлом году было официально объявлено о прекращении следствия. Говорит адвокат Елена Липцер.
Елена Липцер: Мы убедились в том, что материалы уголовного дела могут дополняться сколь угодно долго, что и происходит в последнее время, поскольку расследование дела как продолжалось в Москве, так и продолжается до сих пор, несмотря на то, что вроде бы формально было определено местом следствия город Чита. Однако до сих пор в Москве проходят следственные действия, допрашиваются свидетели, проводятся обыски и выемки и эти материалы постоянно приобщаются к материалам нашего уголовного дела. То есть это можно делать до бесконечности.
Марьяна Торочешникова: Кстати, жалоба адвокатов на проведение следственных действий в тайне от защиты Ходорковского и Лебедева будет рассматриваться уже завтра в Ингодинском суде Читы. Я напомню, что Платона Лебедева так же, как и Михаила Ходорковского, держат в читинском следственном изоляторе в связи с предъявлением новых обвинений. Бывшим совладельцам ЮКОСа инкриминируют легализацию 450 миллиардов рублей и 7,5 миллиардов долларов, незаконно полученных в период с 1998 по 2004 год.
Кирилл Кобрин: Марьяна, спасибо.

Александра Терентьева, Юрий Юдин, Чита, «Коммерсант», 21.10.2008
Читинский областной суд вчера очередной раз продлил экс-главе МФО МЕНАТЕП Платону Лебедеву срок содержания под стражей, теперь до 2 февраля 2009 года. Его адвокаты намерены обжаловать решение облсуда, поскольку подзащитный проводит в СИЗО намного больше времени, чем в колонии, что не допускается законом.
Платон Лебедев обвиняется в легализации 450 млрд руб. и $7,5 млрд в период с 1998 по 2004 год путем хищения принадлежащих государству акций, присвоения нефти дочерних компаний ЮКОСа и отмывания полученных от ее реализации средств. Вчера Читинский областной суд согласился с доводами Генпрокуратуры о том, что, оказавшись за стенами СИЗО, Платон Лебедев может скрыться за границей или оказать давление на свидетелей, и оставил его под стражей в Чите до 2 февраля 2009 года. Если бы суд отказал Генпрокуратуре в удовлетворении ходатайства, то Платон Лебедев вернулся бы в колонию поселка Харп в Ямало-Ненецкий автономный округ, где ему осталось провести еще четыре года в соответствии с приговором по первому уголовному делу. В мае 2005 года Михаил Ходорковский и Платон Лебедев были осуждены Мещанским райсудом Москвы к девятилетним заключениям за мошенничество и неуплату налогов, затем Мосгорсуд уменьшил срок на год каждому из них.
Представители Генпрокуратуры вчера отказались комментировать решение суда. Однако известно, что в ходе заседания один из следователей пояснил: содержание Платона Лебедева в СИЗО необходимо для подготовки обвинительного заключения, а также в связи с тем, что обвиняемый не успел прочитать все тома второго уголовного дела. По словам адвоката Игоря Сапожкова, решение Читинского облсуда будет опротестовано в десятидневный срок в Верховном суде РФ, поскольку оно противоречит доводам защиты. "Лебедев сидит в СИЗО более двух третей из пяти лет заключения",— отметил господин Сапожков.
Сам Платон Лебедев на заседании утверждал, что ничего из инкриминируемого ему в рамках второго уголовного дела он не мог совершить, так как в это время либо находился в следственном изоляторе в Москве или за пределами РФ, либо не работал в НК ЮКОС, что подтверждается отметками в трудовой книжке. Адвокат Елена Липцер обратила внимание суда на то, что после 30 сентября 1999 года Платон Лебедев ни в одной российской компании не работал, сосредоточившись исключительно на деятельности международного инвестиционного холдинга Group MENATEP Ltd и его дочерних компаний. "С 5 апреля 2001 года по 2 июля 2003 года он являлся единственным директором Group MENATEP Ltd (Гибралтар), действующим вне юрисдикции РФ и компетенции российских государственных органов правопорядка",— сказала она. Этот холдинг, подчеркнула она, активно участвовал в благотворительной деятельности: "С января 1998 по июль 2003 года холдинг и его дочерние предприятия безвозмездно израсходовали 60 млрд руб. на социальные и благотворительные цели в России, Западной Европе и США".
По данным защиты, Платон Лебедев ознакомился больше чем со 151 томом дела, а с восемью — частично. Всего в деле 168 томов, однако защита считает, что на оставшиеся судебные документы нет смысла тратить еще четыре месяца в СИЗО.
Ранее аналогичное решение о продлении срока содержания под стражей Читинский облсуд принял в отношении Михаила Ходорковского. Последний, по данным защиты, прочитал 161 том уголовного дела полностью и два частично. Как и в случае с господином Лебедевым, Генпрокуратура считает, что в случае перевода экс-главы ЮКОСа в колонию он сможет скрыться за границей или оказать давление на свидетелей.

Марина Лепина, «Коммерсант», 21.10.2008
Симоновский суд Москвы в очередной раз продлил срок содержания под стражей бывшего вице-президента НК ЮКОС Василия Алексаняна — до 22 января будущего года. Адвокаты заявили, что такое решение суда негуманно, поскольку Василий Алексанян болен двумя смертельными недугами, а в ближайшее время ему предстоит операция.
Вчера Симоновский суд столицы снова рассмотрел вопрос о продлении срока содержания под стражей бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна (следствие обвиняет господина Алексаняна в хищении имущества "Томскнефти", а также акций нефтеперерабатывающих и нефтедобывающих компаний ВНК), срок ареста которого истекал 22 октября. Напомним, что с 6 февраля судебный процесс над ним был приостановлен: Василий Алексанян, у которого были обнаружены СПИД и рак, был переведен по решению суда из "Матросской Тишины" в гематологическое отделение городской клинической больницы N60.
Симоновский суд в июле уже продлевал срок ареста находящегося на лечении Василия Алексаняна. Для этого суд самостоятельно принял решение о возобновлении судебных слушаний, а сразу после решения о продлении ареста судебный процесс снова был приостановлен. Тогда адвокаты Василия Алексаняна заявляли, что "возобновить производство по делу суд может только в случае, когда курс лечения пройден и констатировано выздоровление. А вопрос о возобновлении дела решается в рамках судебного разбирательства, а не лично судом". Защита обжаловала июльское решение суда, но получила отказ.
На этот раз суд пошел тем же путем: самостоятельно возобновив судебный процесс и проведя вчера заседание по вопросу очередного продления сроков содержания Василия Алексаняна под стражей. Заседание снова проходило без участия самого подсудимого, поскольку прибыть в зал суда находящийся на лечении господин Алексанян не имеет возможности — об этом говорилось в справке, полученной из больницы по запросу суда. Из той же справки следовало, что Василий Алексанян продолжает курс химиотерапии, а в ближайшее время по решению консилиума врачей ему придется все же делать операцию по удалению селезенки.
Прокурор Николай Власов выступил очень кратко. Он лишь сказал, что основания, по которым Василию Алексаняну была избрана мера пресечения именно в виде содержания под стражей, не изменились. "При этом Алексанян получает квалифицированную медицинскую помощь. В лечении за рубежом он не нуждается",— отметил прокурор Власов.
Защита в ответном слове в первую очередь заявила, что заседание в принципе не должно было состояться, как и предыдущие слушания по тому же вопросу, поскольку судебный процесс приостановлен в феврале до улучшения состояния здоровья подсудимого. К тому же, заметил адвокат Геворг Дангян, прокурор не упомянул никаких фактических данных о том, по какой причине подсудимый Алексанян должен содержаться под арестом. "К тому же суд не может брать на себя функции обвинения. Основания для ареста (возможность скрыться, оказывать давление на следствие и т. п.— "Ъ"), если они есть, должен формулировать прокурор, а не суд",— заявил господин Дангян. Адвокат Елена Львова напомнила, что существуют и другие меры пресечения, и прокурор должен доказать, что ни одна из них, кроме ареста, не подходит Василию Алексаняну.
Адвокаты особо подчеркнули, что, учитывая состояние своего здоровья, Василий Алексанян сейчас "должен сконцентрировать свои физические и душевные силы на борьбу с недугом, а не думать о процессе". "Он не выздоровеет никогда, это смертельные болезни! — заявила госпожа Львова.— Он прошел уже четыре курса химиотерапии, а теперь ему предстоит операция. Врачи не гарантируют жизнь. Сейчас понятно, что и прокурору уже нечего сказать в данной ситуации. Я прошу из милосердия, из гуманности сейчас не продлевать срок ареста. Чтобы конвой не сидел у операционного стола во время операции".
Судьи совещались долго, и присутствующие уже подумали, что решение будет в интересах подсудимого. Однако в итоге суд удовлетворил ходатайство прокурора и продлил срок ареста Василию Алексаняну еще на три месяца — до 22 января 2009 года.
"Мы будем обжаловать это решение",— сказал "Ъ" адвокат Геворг Дангян. Защитник подтвердил, что консилиум врачей готовит его подзащитного к операции, для чего Василия Алексаняна придется перевести в Государственный научный гематологический центр. По словам адвоката, господин Алексанян всегда следует советам врачей и согласится на операцию, к тому же в данном варианте "ее лучше сделать, чем не делать". Защита надеется, что в такой ситуации близкие Василия Алексаняна смогут более оперативно получить разрешение на его посещение: в прошлый раз оформление нужных бумаг растянулось на два месяца.

Виктория Кручинина, «Независимая газета», 21.10.2008
<…>
Кроме того, защитники бывшего главы МЕНАТЕПа убеждены, что срок его содержания под стражей рассчитывается неправильно. По их мнению, датой начала отсчета необходимо считать 21 декабря 2006 года (день помещения Лебедева в СИЗО), однако прокуратура упорно настаивает на другом дне: 8 февраля 2007 года – именно тогда Ингодинский районный суд принял решение о заключении экс-главы МЕНАТЕПа под стражу.
Эти ошибки в подсчетах могут сыграть злую шутку с Лебедевым. Дело в том, что в Госдуме в конце весенней сессии активно обсуждалась инициатива председателя комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павла Крашенинникова по внесению поправок в ст. 72 Уголовного кодекса. Согласно действующей редакции УК один день пребывания в СИЗО приравнивается к одному дню в колонии общего режима. Однако законопроект предлагает другой вариант исчисления: день в изоляторе станет равен полутора дням в тюремной камере (при общем режиме).
Разговоры на эту тему были оживленными, но внезапно прекратились: документ парламентарии не рассмотрели даже в первом чтении. Ходят слухи, депутаты подсчитали, что, приняв закон, Михаила Ходорковского и Платона Лебедева они скоро увидят на свободе. По замыслу законодателей, документ должен был иметь обратную силу, тo есть его действие распространилось бы на тех заключенных, которые оказались в СИЗО еще до принятия законопроекта. Видимо, поэтому проект, созданный Крашенинниковым, отложили в долгий ящик. Действительно, если бы УК стал действовать в новой редакции, то экс-глава ЮКОСа оказался бы на свободе уже 25 января 2009 года, а бывший руководитель МЕНАТЕПа уже с 3 октября 2008 этого года покинул бы тюремные стены.
Впрочем, семьям заключенных рано готовиться к встрече. Расследование второго уголовного дела идет полным ходом, но материалы пока не переданы в суд. Между тем, как пояснила Елена Липцер, даже если подобный закон примут, его действие может не затронуть опальных олигархов. «Если суд признает их виновными, то наказание Ходорковский и Лебедев станут отбывать уже в колонии строгого режима: ведь второе преступление признано законом особо тяжким». Как бы то ни было, правила исчисления согласно планируемым поправкам в УК не касаются тех, кто осужден отбывать наказание в колонии строгого и особого режимов.