Юлия Латынина: «В царские времена Николай I не гнушался использовать труд декабристов на благо общества. В наше время для Ходорковского остаётся только профессия швеи-мотористки» («Эхо Москвы»)

«Эхо Москвы», программа «Разворот», 16.10.2008
А. ПЛЮЩЕВ: У нас на связи адвокат Михаила Ходорковского Наталья Терехова.
Н. ТЕРЕХОВА: Началось всё с самого начала, когда Михаил Борисович не был доставлен в зал судебного заседания и по конферент-связи мы вынуждены были общаться. То право на общение с адвокатами было изначально нарушено, что затруднило ход процесса и процесс пришлось дважды откладывать по этой причине, т.к. он не мог подержать в руках документов и высказать свое мнение по тому поводу, что просила приобщить к делу прокуратура. Так как мы не могли конфиденциально с ним пообщаться на темы и предмет, который рассматривался в зале суда. Процесс из-за этого получился скомканным и длительным.
Второй момент, который неприятно поразил нас – это речь прокурора в зале суда, которая полностью не соответствовала протоколу судебного заседания. Те вещи, которые мы услышали в зале суда, оказывается, а именно, оказывается, что адвокатов вводили в заблуждение относительно погашенного иска и что Михаил Борисович себя не очень достойно вёл по этому вопросу. Просто поразили нас, как адвокатов, и всех присутствующих журналистов, которые ранее присутствовали в суде первой инстанции.
Это было искажение, которое не может соответствовать лицу, которое занимает высокое положение и выступает от имени прокуратуры. Это уже неприятно поразило. И сам факт, было оглашено постановление суда, у меня сложилось впечатление, что моя жалоба даже не была прочитана полностью судом до того, как суд начал ее рассматривать. Не говоря уже о материалах дела. Потому, что были только какие-то выдержки, которые полностью нарушали смысл всей моей жалобы, всех моих доводов, которые были изложены в ней.
В частности, я никогда не подвергала объективности характеристики данного учреждения, где сейчас отбывает наказание Михаил Борисович, потому, что сам текст характеристики был совершенно прекрасен и характеризовал Михаила Борисовича с очень хорошей стороны. Я подвергала сомнению другие характеристика. Всё это было иносказательно. Была ссылка на несуществующие характеристики ИК-5, такого учреждения не было, и, слава Богу, Михаил Борисович там никогда не содержался. Однако судья ссылалась на какую-то несуществующую характеристику.
И другие моменты, которые нас просто поразили не в лучшем смысле. Наши намерения, после того, как мы встретимся с Михаилом Борисовичем и обсудим результаты сегодняшнего заседания. Я полагаю, что это решение должно быть обжаловано и пройти все надзорные инстанции для того, чтобы оно было отменено.
А. ПЛЮЩЕВ: И там сейчас находится наш обозреватель Юлия Латынина, в Чите. И по телефону мы с ней связались. Вы, вероятно, слышали её материал в информационной программе «Эха», мы предлагаем более расширенную её версию. Как заявляет Юлия Латынина, политических заключённых не освобождают по УДО.
Ю. ЛАТЫНИНА: Завершился суд, содержательная часть которого продолжалась 2 минуты, а бессодержательная продолжалась два дня. Два дня он продолжался. В первый день почему-то Ходорковский присутствовал в суде в виртуальном виде, по телевизору. Не знаю, с чем это было связано. Второй раз его привезли в суд, потому, что было очень уж тяжело через телевизор общаться. Суд отказал Ходорковскому по трем основаниям: во-первых потому, что он не проявил энтузиазма. Абсолютно безэмоционально. Пока он сидел в клетке, он в основном занимался тетрадкой, которую держал в руках. Ясно, что для него не было новостью будущий отказ. Он вел себя абсолютно спокойно. Я бы сказала, по-буддистски. Или по-христиански.
Очень важно подчеркнуть, что есть три основания, по которым ему отказали: это отсутствие энтузиазма в освоении профессии швеи-мотористки, отсутствие поощрения и наличие взысканий, половина из которых была оспорена, как сказал прокурор, к сожалению, судом. Очень важно отметить, что факт непризнания своей вины и факт невозмещения ущерба не входил в мотивировочное число решений суда. Я не совсем поняла, откуда это взялось. Это то, что просила прокуратура, но то, что суд по этой причине не отказывал.
Главным было отсутствие энтузиазма насчёт швеи мотористки. Стоит прибавить одну очень короткую, но выразительную картинку. Колония в Краснокаменске, в которой более тысячи заключенных, в ней работают около 35 человек и работы там, на самом деле, нет. И куча заключенных стоит в очереди на работу, чтобы хоть что-то заработать. Но её нет, потому, что, как вы понимаете, при наличие рядом великого и могучего Китая, который шьёт все за копейки, швее-мотористке в колонии шить нечего. Её продукция неконкурентоспособна и на продукцию колонии нет спроса и нет заказов.
Ходорковский в числе прочего предлагал администрации колонии различные формы своего труда на благо общества, он предлагал читать заключенным лекции по физике и химии, предлагал просто изучить вопрос с швейным производством и организовать его таким образом, что оно будет конкурентоспособным. Но администрация колонии сочла это выдающимся нарушением прав администрации колонии.
И что довольно смешно. Вот я стою в городе Чите, в котором были декабристы. Вы будете смеяться, но этот город построен по плану сосланного декабриста. Поэтому он очень хорошо построен. В царские времена Николай I не гнушался использовать труд декабристов на благо общества. В наше время для Ходорковского остаётся только профессия швеи-мотористки.
А. ПЛЮЩЕВ: Это наш обозреватель Юлия Латынина, которая наблюдала за процессом рассмотрения жалобы адвокатов Михаила Ходорковского в Чите.

«Эхо Москвы», программа «Особое мнение» 16.10.2008
Гости: Максим Шевченко
Ведущие: Ольга Бычкова
<…>
О.БЫЧКОВА: Давай мы времен терять даром не будем. Начнем, конечно, с истории про очередное отклонение просьбы адвокатов Михаила Ходорковского об условно-досрочном освобождении. Ну, тут, честно говоря, даже не сам факт отказа в этой просьбе.
С.БУНТМАН: А что тебя тут удивило?
О.БЫЧКОВА: ты знаешь, это меня как раз меньше удивило. Но просто я читаю сообщения в разных источниках. Ну вот, на Newsru.com, например, такой общий обзор. Просто мне нравятся тут всякие объяснения прокуратуры, почему нельзя этого делать. Например, что Михаил Ходорковский систематически нарушал режим, сказал прокурор. «Отбывание наказания – это не пассивный, а активный процесс, и осужденный не нуждается в наказании только в том случае, когда цель достигнута и он исправился. В данном случае цель не достигнута». Ну, где-то говорится еще, что он, опять-таки, не обучился на швею-мотористку…
С.БУНТМАН: Оль, ну это не имеет никакого значения. Это повторение.
О.БЫЧКОВА: Ну существует же здравый смысл какой-то, самоуважение людей, которые не должны произносить явной глупости.
С.БУНТМАН: Нет, я тоже верю в существование здравого смысла как существование некой абстрактной категории, которая, наверное, где-то есть и иногда даже проявляется в поступках каких-нибудь у кого-нибудь. Но теперь я понял фразу Юрия Шмидта, адвоката Ходорковского. Когда он сказал, что история с письмом и последующим штрафным изолятором никакого не будет иметь значения, во всяком случае большого значения не будет иметь для решения дела об УДО. И это означает только одно – что вообще ничего не имеет никакого значения. Конечно, надо просить, надо подавать на УДО, но все эти формальности абсолютно не важны в том, какова будет судьба Михаила Борисовича Ходорковского. Это решается не здесь. Это как те же самые браки, которые совершаются на небесах, а не в ЗАГСе. Загс только фиксирует. Загс может зачитывать какие-то кодексы, говорить – любите друг друга, поздравьте друг друга. И это все понятно. Все это решается не здесь. И это будет или не будет решение политическое. Причем решение будет того же самого президента, который его сажал, а не того, который сейчас. И это явно совершенно будет согласовано. Мне даже не хочется повторяться на эту тему. Мне кажется, что это все очень серьезные просто формальности. Как говорил Форест Гамп, «все, что я вам хотел сказать о Вьетнамской войне». Я в этом абсолютно убежден… Давай как-нибудь сейчас с тобой ярко поменяемся местами.
О.БЫЧКОВА: А вот пришел Максим Шевченко.
М.ШЕВЧЕНКО: Уходит Форест Гамп, пришел великан.
С.БУНТМАН: Привет. Мы говорили только о Ходорковском.
О.БЫЧКОВА: Мы только начали, да.
М.ШЕВЧЕНКО: Сразу скажу – я за то, чтобы освободить Светлану Бахмину, чтобы не было лишних вопросов. Сергей, спасибо большое. Страшные пробки…
О.БЫЧКОВА: Ну, как обычно. А что вы хотели? Это наш родной город.
М.ШЕВЧЕНКО: Да. А УДО Бахминой надо дать, безусловно, однозначно. Вообще – милость, жалость лучше, чем жестокость, тем более к женщине.
О.БЫЧКОВА: Жестокость совершенно непонятная. А с другой стороны, если кто-нибудь когда-нибудь сомневался в том, что дело Ходорковского связано с неуплатой налогов, а не с чем-то там еще, со всем другим, то мне кажется, теперь у этих людей…
М.ШЕВЧЕНКО: Эти форматы я бы разделял.
О.БЫЧКОВА: Нет, понимаете, если Бахмину посадили по закону, значит, и выпускать сейчас тоже должны по закону. Ее не выпускают.
М.ШЕВЧЕНКО: Я вообще противник того, чтобы за экономические преступления давали сроки, подобные тем, какие дают за убийства, за мучения людей. Потому что – мы уже говорили в прошлый раз – я знаю эту зону женскую. Там сидят люди, которые совершили чудовищные преступления, которые, наверное, в этом раскаиваются, чужая душа потемки. Но безусловно, женщина, мать имеет право на УДО. Там говорят, что колония выдала какие-то позитивные характеристики, все такое…
О.БЫЧКОВА: Да, когда было это рассмотрении УДО Светлане Бахминой, колония выдала ей все характеристики позитивные и сказала, что руководство колонии поддерживает УДО.
М.ШЕВЧЕНКО: Ну вот те, кто препятствует этому, это, собственно говоря, я думаю, те, кто хочет серьезной дестабилизации России, хотят серьезной дестабилизации политической системы в стране. Те, кто просто дезавуирует нашу страну. Потому что если наша страна в мире начинает ассоциироваться – я же читаю иностранные СМИ – с карцером Ходорковского в момент дачи им интервью журналу, который выходит во всех странах мира. Теперь на хинди, на арабском, на языке индейцев Огненной Земли, на которой, возможно, тоже выходит журнал «Esquire», потому что нет страны, где бы не выходил журнал «Esquire», будет написано про этот случай посадки Ходорковского в карцер по поводу его интервью известному самому стильному международному журналу.
О.БЫЧКОВА: Если носители языка хинди об этом не знали, то теперь они точно об этом узнают.
М.ШЕВЧЕНКО: Да, теперь об этом узнает весь мир. Вот у меня вопрос – кто создает такие политтехнологичнские пиаровские прецеденты, которые А – очевидно роняют престиж РФ, очевидно роняют престиж всех тех замыслов великие по модернизации, преобразованию, развитию, которые нам высказывают президент и премьер.
О.БЫЧКОВА: Перерыв. Одна минута. И после этого мы продолжим наш разговор с Максимом Шевченко.
РЕКЛАМА
О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Особое мнение». Вот Максим Шевченко уже здесь наконец, как обычно должен быть. Он доехал до нас в конце концов. Мы начали говорить об УДО для Михаила Ходорковского, чего снова не произошло.
М.ШЕВЧЕНКО: Я говорю про освобождение для Светланы Бахминой, хотел бы уточнить просто.
О.БЫЧКОВА: Так вы ж опоздали. А мы начали с этого. Хотя мне-то кажется, что было бы странно думать, что это разные истории, потому что они находятся в рамках одного дела.
М.ШЕВЧЕНКО: Причем тут дело?
О.БЫЧКОВА: ЮКОСа. Если помните.
М.ШЕВЧЕНКО: УДО не является пересмотром дела, УДО является милостью по отношению к заключенному. Поэтому сам факт УДО Светлане Бахминой не является фактом иной политической и судебной оценки дела ЮКОСа. Давайте четко совершенно обозначим. Мы говорим об УДО Светлане Бахминой.
О.БЫЧКОВА: Да. Тем не менее, я все-таки настаиваю на соображении, если сейчас говорить уже, почему она сидит и почему она не выходит – если она не выходит по закону, то значит, ее посадили по закону, а если она не выходит не по закону, значит, она сидит там непонятно почему. Следовательно – в истории с Ходорковским тоже возникает сомнение.
М.ШЕВЧЕНКО: У нас, как известно, русская история началась с Письма о законе о благодати. Если сидит, то по закону. Если не выходит, то по благодати. Вы знаете, да, чего тут говорить… Оль, ну понятно, что лучше милость к женщине – сейчас вот освободи Светлану Бахмину по УДО, не надо даже никакого нарушения процедуры, все законно, то это же будет позитивный образ страны, президента, кого-то еще, кто поучаствует. Все, наверное, ее встретят. Ну, нормальный поступок-то. Вопрос в другом – почему он не происходит, этот поступок? Почему он не случается?
О.БЫЧКОВА: Мы обсуждали с вами это уже неделю назад, и объяснений есть два. Вы считаете, что виноваты враги, а я считаю, что виноваты те, кто виноваты.
М.ШЕВЧЕНКО: Знаете, есть такая поговорка: за каждым силовиком стоит либерал, а за каждым либералом обязательно притаился силовик. В каждой самой суперлиберальной экономической группе можно было найти то генерала Кандаурова, то генерала Бабкова, а в каждой силовой группе – о, поверьте! – вы найдете немало силовиков и немало либералов, которые являются переводчиками денег, посредниками, агентами, представителями на биржах и так далее. Все перепутано в этом доме Облонских и в этом зазеркалье, каким является, к сожалению, моя страна последние 20 лет. Тут все перепутано, нет никакой системной элитной конструкции. Нету этого просто в стране! Есть интересы, есть распределение по интересам. Есть условные команды. В принципе, они играют на одном и том же рынке финансовом, мировом – спекулируют, продают, получают и так далее. Вот одни условно называются силовиками, другие либералами. Но природа у них одна. Даже читая писания Юлии Латыниной, которые для меня просто являются…
О.БЫЧКОВА: Но почему-то одни подписывают письмо в защиту Светланы Бахминой с просьбой ее выпустить – уж кто только ни подписал, вплоть до Михаила Горбачева, который не подписал, но высказался в интервью на эту тему.
М.ШЕВЧЕНКО: Мы говорим об общественности. Мы сейчас говорим не об элитах. Подписывают-то не правящие элиты.
О.БЫЧКОВА: Подписывают кто угодно. Если вы посмотрите, вы увидите 30 с лишним тысяч подписей, которые есть на сегодня, то вы увидите там очень много знакомых фамилий, которые относятся к этой самой элите.
М.ШЕВЧЕНКО: Я тоже свою подпись поставлю с удовольствием.
<…>

«Взгляд», 16.10.2008
Адвокаты подготовили кассационную жалобу в Верховный суд на решение Читинского областного суда, продлившего до 2 февраля экс-главе НК «ЮКОС» Михаилу Ходорковскому срок содержания в читинском СИЗО.
«Дата рассмотрения еще не известна, в данном случае ее назначает Верховный суд. Кассационная жалоба находится еще в Читинском областном суде и не направлена для рассмотрения», - сообщил агентству адвокат Семен Розенберг.
Как ранее сообщалось, Читинский областной суд удовлетворил ходатайство СКП РФ о продлении до 2 февраля 2009 года срока содержания в читинском СИЗО экс-главе НК «ЮКОС» Михаилу Ходорковскому.

«Газета.ru», 16.10.2008
«Не верь, но бойся и проси» – так можно перефразировать заповедь ГУЛАГа для желающих воспользоваться условно-досрочным освобождением. Но никакие ходатайства об УДО бывших руководителей ЮКОСа без отмашки Кремля удовлетворены не будут.
Тяжбы Михаила Ходорковского и Светланы Бахминой, пытающихся через суд добиться своего условно-досрочного освобождения, не то чтобы бесперспективны. Но суд в их конкретных случаях – только промежуточная инстанция, транслирующая политическую волю правящего режима.
Это вовсе не значит, что механизм УДО в России не работает. Напротив, работает, и весьма эффективно. Обладая связями и средствами, заключенный вполне может рассчитывать выйти на свободу, даже если был осужден за убийство, не говоря уже об экономических преступлениях.
Обычному зэку достаточно добиться взаимопонимания с администрацией исправительного учреждения, грамотно построить общение с судом и не иметь влиятельных врагов на воле.
Законодательство отдает право выписать УДО на откуп начальнику колонии и судье, при этом очень туманно описывает требования к осужденному. Можно сказать, что это образчик узаконивания произвола.
Уголовный кодекс гласит, что «лицо, отбывающее… лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания». Решение принимается в суде по месту отбытия наказания, судья принимает его единолично, при этом учитывает характеристику на осужденного, которой дело снабжает администрация исправительного учреждения. В этой характеристике, как написано в законе, обязательно учитываются «данные о поведении осужденного, его отношении к учебе и труду во время отбывания наказания, об отношении осужденного к совершенному деянию». Каково конкретно должно быть «отношение к совершенному деянию», закон не определяет. Ну и в самом деле, зачем же писать в нем очевидное – что отношение должно быть правильным?
В случае с Ходорковским прокуратура утверждает, что заключенный настаивает на своей невиновности, а значит, отношение к совершенному деянию у него неправильное. И спорить тут, на самом деле, не о чем. Так написан закон.
В совсем уже бесчеловечном деле Светланы Бахминой дело обстоит ровно так же. Нет никаких правовых оснований для того, чтобы заставить прокуроров и судей творить произвол не так, как им вздумается, а как подсказывает чувство милосердия. Впрочем, нельзя подозревать этих людей в том, что этот узаконенный произвол они творят по своей злой (ну или немилосердной – ведь социологи утверждают, что руководителей и сотрудников ЮКОСа на свободу пускать не желает почти половина граждан России) воле.
Решение по такому делу, как дело ЮКОСа, просто не может приниматься, исходя из обыденных представлений об отношениях гражданина и тюрьмы.
Для того чтобы тюрьма отпустила сидельца, как вполне открыто советуют юристы, специализирующиеся на оказании помощи осужденным, он или его заступники должны потратиться на «гуманитарную помощь» исправительному заведению. В детали тут вдаваться, разумеется, не стоит, но понятно, что весь процесс строится на взаимопонимании сторон.
Для Ходорковского и, к особому несчастью, для Светланы Бахминой тюремные надзиратели и судьи стороной не являются. Ходатайства об УДО, которые они подают в суд, фактически адресованы высшему руководству страны. Без его отмашки никакие прошения удовлетворены не будут.
Утверждения прокуратуры о том, что для УДО требуется признание осужденным его вины, сильны не тем, что этого требует закон, а тем, что по закону этого может требовать судья. Вообще-то, преступники, стремящиеся выйти на свободу, готовы ради такого дела раскаяться даже в чужих грехах и ничего зазорного в этом для себя не видят. Ходорковский, однако же, упорствует. Возможно, и оттого, что понимает – заставив его пресмыкаться, публично раскаиваясь, власть при этом не возьмет на себя никаких обязательств.
Но наивно думать, что раз дела сотрудников ЮКОСа настолько выбиваются из общего ряда, остальным фактическим и потенциальным сидельцам можно рассчитывать на рациональный, формализованный подход к их судьбам.
Если Михаил Ходорковский и все те, кто отправился вслед за ним, имеют в качестве адресата высочайшую персону, то люди менее заметные – персон не столь высокопоставленных. Их можно, конечно, купить, но пресмыкаться перед ними все равно придется.
Так что мрачноватая заповедь ГУЛАГа «Не верь, не бойся, не проси» для желающих воспользоваться условно-досрочным освобождением не годится. Эта возможность выйти на волю предусматривает другую заповедь: «Не верь, но бойся и проси».

Радио «Свобода», 16.10.2008
Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", священник Яков Кротов.

Андрей Шарый: Об общественной ситуации в России и милосердии власти я беседую с ведущим программы Радио Свобода "С христианской точки зрения", священником Яковом Кротовым.

Яков, я вчера обратил внимание на то, что режиссер Эльдар Рязанов при получении государственной награды от президента России Дмитрия Медведева вдруг заговорил о том, что в обществе российском ощущается дефицит милосердия. И сегодняшнее решение суда, а также отсутствие пока реакции властей на петицию о помиловании Светланы Бахминой, кажется, подтверждает эту тенденцию.

Яков Кротов: Так происходит, потому что ушло старое милосердие, а новое еще не началось. Полезно помнить, что милосердие вообще - это не стартовая точка человечества. В Средние века никто никого не миловал, никто никого досрочно не освобождал, и все то, что сегодня нам кажется так органично - выпустить беременную женщину и так далее, это все результат многовековых, простите, завоеваний, исходящих из христианства или из светского гуманизма, но это колоссальный труд по преодолению немилосердия, которое очень глубоко сидит в падшей человеческой душе. Власть именно и делится по признаку человечная и бесчеловечная. Эта власть, во всяком случае, по тому тексту, который обосновывает отказ Ходорковскому, в чистом виде тоталитарная. Там ведь мотивация какая? Что мало просто не нарушать режим, надо активно доказывать, что ты покаялся, хотя закон действующий этого не требует. Ты не просто скажи, что ты любишь нас, власть, а ты это скажи от чистого сердца. Наша современная власть, порожденная нашим современным российским обществом, - это власть, которая на все глядит через прицел, во всех видит врагов, считает, что жизнь - это вечная война и что на войне никакого милосердия, никаких законов быть не может. Вот будет мир - тогда будут законы милосердия. Я думаю, что здесь прежде всего надо воззвать к людям не с требованием милосердия, а с требованием, чтобы они поняли, что нет никакой войны и не надо вести себя так, как будто бы ты на фронте, надо соблюдать законы, договора, надо спокойно смотреть на окружающих, тогда и власть должна понять свои пределы. Не надо показательных расстрелов, судов, показательных, таких карательных операций, а это показательная операция. Отойди от нас, власть, на свое место и знай свои пределы.
<…>

Радио «Свобода», 16.10.2008

Программу ведет Сергей Тарасов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.

Сергей Тарасов: 15 октября в Петербурге прошли 6 одиночных пикетов в поддержку бывшего юриста ЮКОСа Светланы Бахминой.

Татьяна Вольтская: 15 октября вечером с 18 до 19 часов на площади Восстания, на Невском проспекте, у станций метро "Технологический институт" и "Чернышевская", на Сенной площади стояли активисты петербургского молодежного "Яблока" и движения "Stop призыв". У каждого был плакат: "В год семьи верните детям маму!" Так выглядела акция за освобождение из тюрьмы юриста ЮКОСа Светланы Бахминой, отсидевшей больше половины срока, имеющий дома двух сыновей 5 и 9 лет. Сейчас Светлана на 7 месяце беременности, но ей отказано в условно-досрочном освобождении - то есть в том, в чем сплошь да рядом не отказывают действительно опасным для общества преступникам.
Говорит лидер петербургского молодежного "Яблока" Александр Шуршев.

Александр Шуршев: Сейчас, как известно, идет сбор подписей на сайте "Бахмина.ру", уже собрано более 30 тысяч подписей. И мы таким образом решили поддержать сбор подписей, потому что нам кажется, что это все равно мало, подписей должно быть больше. В нашей листовке был указан адрес "Бахмина.ру", где каждый может подписаться.

Татьяна Вольтская: Акция не случайно прошла в виде одиночных пикетов.

Александр Шуршев: Более массовые какие-то действия требуют согласования в городскими властями, а по нашему опыту мы знаем, что добиться этого нереально. Поэтому мы решили ограничиться одиночными пикетами.

Татьяна Вольтская: Есть люди, которые живо реагируют на чужое несчастье, но больше тех, кто вообще не хочет о нем знать, такой вывод сделала координатор движения "Stop призыв" Елена Иванова, несшая вахту у станции метро "Технологический институт".

Елена Иванова: Ко мне почти сразу подошла женщина пожилая и сказала, чтобы специально приехали из Пушкина, чтобы принять участие в этих пикетах. И половину времени стояла даже не я, а она. А потом еще одна женщина подключилась и тоже минут 10-15 постояла вместо меня. Поэтому у нас смена караула получилась.

Татьяна Вольтская: Но это, скорее, счастливое исключение, - считает Елена Иванова, которой трудно понять, прочему люди не спешат помогать друг другу в беде.
Елена Иванова: В общем, картина довольно печальная, потому что люди, конечно, глазами пробегают по плакату, смотрят на человека, который плакат этот держит, но вот листовки брали, может быть, один из ста. Наверное, и своего хватает, не хочется дополнительную нагрузку на свои плечи брать. Это касается ведь не только Светы Бахминой, а любую больную тему возьмите - большинство пытается ее не замечать.

Татьяна Вольтская: "Граждане России, чиновники, судьи! - говорилась в листовке, - будьте милосердны, не забывайте за буквой закона человека". Организаторы пикетов собираются и впредь повторять свои призывы к милосердию и человечности, устраивая в поддержку Светланы Бахминой новые акции.

Вадим Малышев, Александра Терентьева, Чита, «Коммерсант», 17.10.2008
Коллегия Читинского областного суда вчера оставила без изменений решение Ингодинского районного суда об отказе экс-главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому в условно-досрочном освобождении (УДО). Суд согласился с мнением прокуратуры о том, что Михаил Ходорковский не может быть освобожден раньше окончания его восьмилетнего срока, поскольку он так и не раскаялся в содеянных преступлениях. Защита господина Ходорковского планирует обжаловать это решение в порядке надзора.
Рассмотрение кассационной жалобы адвоката Михаила Ходорковского Натальи Тереховой на решение Ингодинского районного суда Читы началось в среду. 22 августа Ингодинский райсуд посчитал, что господин Ходорковский, который провел в заключении четыре года с момента своего ареста в октябре 2003 года в аэропорту Новосибирска, не раскаялся в содеянном и проявил недостаточно рвения, осваивая в краснокаменской колонии ИК-10 профессию швеи-мотористки. В первый день рассмотрения кассации Михаил Ходорковский назвал это решение "необъективным": "Я работал в колонии все время. При этом зарабатывал больше рядового заключенного". Экс-глава ЮКОСа напомнил, что от тяжелой работы он никогда не отказывался и что первый значок за трудовую доблесть получил на БАМе в 80-х годах. "По-моему, это не является основанием для отказа в условно-досрочном освобождении. Суд меня в этом не убедил",— заявила автор кассационной жалобы адвокат Наталья Терехова.
Заседание вчера продолжилось выступлением прокурора Ирины Кириленко. Она подчеркнула, что считает решение Ингодинского суда обоснованным и законным, поскольку Михаил Ходорковский "доказывает свою невиновность и ни на одном судебном заседании не раскаялся в совершении преступлений". "Нельзя исправляться пассивно, просто выполняя все требования закона и правил внутреннего распорядка колонии. Исправляться можно только активно, проявляя инициативу, а вот этого Михаил Ходорковский не делал, что подтверждается отсутствием поощрений",— резюмировала прокурор. После ее выступления суд удалился в совещательную комнату, чтобы спустя два с половиной часа отказать защите Михаила Ходорковского в удовлетворении кассационной жалобы. "Постановление судьи Ингодинского районного суда Читы (об отказе в УДО.— "Ъ") оставить без изменений, кассационную жалобу адвоката Тереховой оставить без удовлетворения",— зачитала решение судья.
Адвокаты Михаила Ходорковского решение суда назвали "позором". "Стыдобища — то, что сделала прокуратура, позор. Позор прокуратуре, вранье откровенное. На высоких должностях, да еще и по присланной из Москвы бумажке. Слова красивые о независимости судов и преодолении правового нигилизма — они где-то там, в одной жизни. А на самом деле все ждут команды, как судить",— заявил "Ъ" защитник господина Ходорковского Вадим Клювгант. "Такое решение, которое мы сегодня услышали, заслуживает обжалования в порядке надзора,— сообщила Наталья Терехова.— Потому что даже доводы моей жалобы изложены не так. У меня такое ощущение, что жалобу даже не прочитали, а если прочитали, то отдельными урывками, и весь смысл потерялся". Решение о направлении надзорной жалобы адвокаты будут принимать после консультаций со своим подзащитным.

«Ведомости», от редакции, 17.10.2008
Отказ Михаилу Ходорковскому в условно-досрочном освобождении (УДО) вступил в законную силу — вчера Читинский облсуд подтвердил августовское решение Ингодинского райсуда. Обвинения экс-руководителя ЮКОСа в недостаточно активном исправлении и нежелании освоить профессию швеи -моториста выглядят надуманными, даже в сталинские годы людей калибра Ходорковского нередко не ставили на общие работы, а использовали как специалистов в шарашках и лагерных управлениях. Впрочем, случай с бывшим предправления ЮКОСа особый — примерное во всех отношениях наказание провинившегося топ-менеджера стало одним из символов современной российской государственности, серьезные послабления Ходорковскому невозможны.
Но политические и воспитательные цели дела ЮКОСа достигнуты. Разумно ли продолжать действовать в стиле «патронов не жалеть» в отношении всех осужденных работников компании без различия их служебного положения, степени вины и социального статуса? Бывшему юристу ЮКОСа Светлане Бахминой Зубово-Полянский суд Мордовии уже дважды отказал в УДО, хотя она в отличие от Ходорковского раскаялась, участвует в работе секции дисциплины и порядка, имеет двоих маленьких детей и скоро ожидает появления третьего. Оставление в лагере вряд ли ускорит исправление Бахминой, зато непропорционально и совершенно незаслуженно накажет ее будущего ребенка. Еще одна цель наказания — вернуть обществу сознание господства справедливости. Неужели общество чувствует себя недостаточно отомщенным?
Освобождение Бахминой решением суда (это может сделать Верховный суд Мордовии) или другим способом будет полезно всей стране. Власть продемонстрирует гуманность и покажет, что прислушивается к мнению своих граждан. С просьбой к президенту Дмитрию Медведеву о помиловании Бахминой на днях обратились восемь членов Общественной палаты. Аналогичное обращение в интернете на сайте bakhmina.ru ко вчерашнему вечеру подписали свыше 33 500 человек.