Леонид Шахов: «Суд не выносит приговор держать всегда руки за спиной на прогулке или научиться профессии швеи-мотористки. <…> Я не сторонник Ходорковского. Я, можно даже сказать, его идейный враг. Но в данном случае я целиком на стороне Ходорковского. Точнее, на стороне справедливости». («Жизнь за всю неделю»)

Леонид Шахов, «Жизнь за всю неделю», 27.08.2008
Ходорковскому добавили четыре года. Он мог выйти на свободу в прошлую пятницу, но выяснилось, что во время одной из прогулок он на мгновение опустил руки. А они, как следует из тюремных порядков, должны быть всегда за спиной. И ни в каком ином положении. Получается, за вольность рук Ходорковский схлопотал четыре года.
Многовато, честно говоря...
Меня в этой истории больше всего заинтересовала позиция суда, администрации Читинской колонии, где "тянет" срок Ходорковский, и всего Министерства юстиции. Что вы из себя лицеисток строите, слушайте - у вас что, бандиты не выходят на волю раньше срока?! Для прочих же приведу пару-тройку примеров. Несколько лет назад в Рязани была осуждена банда т.н. "слонов" (если кто не знает - она держала в страхе целую область). Сроки были внушительные, в том числе и пожизненные. Однако спустя какие-то три года один из лидеров группировки оказался на свободе. И не совершил побег - вышел по решению суда и по доброй воле администрации. Видимо, всегда руки держал за спиной...
Или вот известная история про рецидивиста Епищева, которого выпускали условно-досрочно дважды (ДВАЖДЫ! ), и в третий раз он убил женщину. А был еще (почему был - есть) известный питерский педофил по прозвищу Доберман. За ним числились похищения детей, насилие и развратные действия в отношении них. Но даже он был выпущен на свободу, не отсидев "до звонка". И таких примеров масса. Примеров, когда условно-досрочно выходили душегубы и насильники. Но человек, который никого не убил и не изнасиловал, оказалось, не заслуживает такого же снисхождения.
И почему?
Потому что не держал руки за спиной!
А еще, говорят тюремщики, он не освоил как следует профессию швеи-моториста. Может быть, но это тоже не повод, который тянет на четыре года...
Знаете, изоляция человека от общества направлена прежде всего на то, чтобы он осознал, какую цену заплатил за ошибку или за грех. Цена огромная - свобода! Но, получается, тюрьма не дает человеку подумать над тем, что он совершил. И раскаяться. Он постоянно должен думать о том, как бы не заслужить нового наказания. Не заложил руки за спину. Не научился вышивать крестиком. Лагерная система калечит людей, насилует, превращает их в быдло. Если я должен постоянно думать о том, когда надо заложить руки за спину, я превращусь в скотину. Я постоянно должен думать о другом - о грехе, который совершил, и о свободе, которой лишился. И больше ни о чем. В любом случае, не о том, где находятся руки: за спиной или по швам.
Да отрубить их к черту!
Почему руки должны играть решающую роль в судьбе человека? Суд, осуждая человека, лишает его ТОЛЬКО свободы. Свободы видеться с любимыми, свободы есть то, что хочется, свободы гулять там, где вздумается. Но суд не выносит приговор держать всегда руки за спиной на прогулке или научиться профессии швеи-мотористки. Кто повелел, что в тюрьме надо учиться на швею-мотористку! И почему не на инженера или астронома? Это правила из сталинского режима - когда ломали людей, заставляя покаяться в том, чего не делал, и превращали их в лагерную пыль. И дай бог, чтобы те, кто сегодня инкриминирует Ходорковскому нарушение этих варварских правил, завтра сами не попали под них. Как это бывало в 37-м...
Я не сторонник Ходорковского. Я, можно даже сказать, его идейный враг. Но в данном случае я целиком на стороне Ходорковского.
Точнее, на стороне справедливости...

Сергей Гандлевский, «Грани.ru», 27.08.2008
Я был лет десяти от роду, когда мне плюнули в лицо. Вырос я вовсе не на "химии", а в Москве, на Можайке. Двор был как двор, вполне показательный – и поэтому, наверное, опыт отроческого унижения, уличного и школьного, знаком многим людям моего поколения и старше.

Шпана унижала и запугивала по-разному: велела попрыгать на месте, чтобы в карманах забренчала подлежащая изъятию мелочь, могла расквасить нос просто от нечего делать и т.п. Повторюсь: двор был как двор, и детство - как детство, оставившее по себе, вопреки этим редким пакостям, в общем и целом хорошие воспоминания – дурное почти забылось с годами. Но плевок в лицо я не забыл.

Дело было так. Я торопливо пересекал враждебную территорию на задах гастронома, когда несколько гавриков окружили меня и оттеснили к гаражам. Ей-богу, не помню, мямлил я что-то или хорохорился, только верховод, ублюдок-переросток, шумно втянул содержимое носа, по-скотски неспешными жевательными движениями смешал и обкатал во рту сопли со слюной и внезапно харкнул мне в физиономию. По сей день в порядке мазохизма могу вызвать то ощущение - тошнотворно-сладковатого, телесно-теплого и омерзительного потека на правой щеке.

Это ощущение повторилось почти с убедительностью дежавю с неделю назад, когда судья Ингодинского райсуда Игорь Фалилеев отказал М.Б. Ходорковскому в условно-досрочном освобождении и огласил причины своего решения: выговор за отказ выполнить команду "руки за спину", отсутствие поощрений, отсутствие энтузиазма в овладении профессией швеи-мотористки (о, этот, как нарочно, издевательский женский род применительно к человеку, сделанному из такого мужского материала!) Кажется, будто весь перечень названных прегрешений – цитата из "Приглашения на казнь"! Не хватает только неучастия в лагерной самодеятельности!

Они даже не удосужились чудовищно соврать для правдоподобия, мало-мальски соблюсти видимость, освежить в советской коллективной памяти выверенные десятилетиями формулы официальной лжи. Оттого, что они нас в грош не ставят и плевать они на всех нас – от миллиардера до бродяги у мусорного бака – хотели.

И плевок адресован не столько Ходорковскому, сколько остальным соотечественникам, в том числе и тем, кто приветствует его содержание в неволе, - всем поголовно. Ведь Михаил Ходорковский видит ситуацию изнутри, с изнанки, и ему наверняка истинные связи происходящего яснее, чем нам, видящим лицевую сторону событий. Вот нам в первую очередь и предложено довольствоваться тошнотворно-сладковатыми, телесно-теплыми объяснениями про отсутствие энтузиазма в овладении профессией швеи-мотористки...