Эксперты деловых изданий, как могут, успокаивают себя: Второго ЮКОСа не будет, случай с «Мечелом» не выглядит политически мотивированным.


Александр Мазунин, Виталий Гайдаев, Светлана Дементьева, «Коммерсант»
26.07.2008
<…>
Поведение Владимира Путина напомнило экспертам начало дела ЮКОСа. "Помня ту историю, западные инвесторы не задумываясь начали продажи сначала в США, а затем и здесь",— полагает руководитель торгового подразделения ИК "КИТ Финанс" Сергей Жаров.
<…>
Пока ситуация с "Мечелом" не разрешится, российские рынки продолжит лихорадить, предупреждают эксперты. Источники "Ъ", знакомые с ситуацией вокруг компании и c позицией властей, сомневаются, что "Мечел" на самом деле повторит судьбу ЮКОСа. Однако положение на рынке это вряд ли поправит. "Когда звучат подобные заявления, уже неважно, какой именно компании они касаются. Панические продажи захлестывают все сектора",— полагает господин Заболотнев (глава отдела продаж "Уралсиба" Денис Заболотнев). Он прогнозирует, что в ближайшие дни рынок может упасть еще на 5-7%. По мнению господина Нэша (аналитик Роланд Нэш из Renaissance Sequrities), в сложившейся ситуации индекс РТС к концу года уже не сможет достичь отметки в 3000 пунктов, как это прогнозировали многие аналитики. По его оценкам, даже с учетом продолжающегося экономического роста индекс РТС выйдет на уровень 2350 пунктов, то есть плюс 20% к текущему уровню.

«Известия», 28.07.2008
ВОПРОС издания: Дело "мечела" - это "второй "ЮКОС"?

ГЛЕБ ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики:
- Если говорить о том, можно ли к компании "Мечел" прогнозировать "ЮКОСовский" сценарий, то я, например, параллелей не вижу. Напомню, что руководство "ЮКОСа" в свое время вело политическую деятельность, правильную или неправильную - другой вопрос. Собственно, Михаил Ходорковский сам в этом признавался в своих знаменитых письмах из тюрьмы. С "Мечелом" ничего подобного нет. Компания работает строго в своей отрасли, ее достижения и недостатки вряд ли выходят за пределы металлургии. "Мечел" и "ЮКОС" - разные компании и разные проблемы. Мы слышали высказывание премьер-министра Владимира Путина, но еще не слышали мнение другой стороны, руководства компании. Наверное, надо выслушать. "Мечел" - это высококонкурентная корпорация, у нее много разных противников, и, собственно говоря, сейчас в газетах доминируют высказывания ее конкурентов.

ИГОРЬ ЮРГЕНС, вице-президент РСПП:
- Не думаю. Во-первых, нет никакой политической составляющей. Во-вторых, быстро можно разобраться в причине при помощи ФАС. В-третьих, "Мечел" не отказывается удовлетворить справедливые требования.
Путин был так резок, потому что его кто-то настроил. Сложно предполагать, кто это мог быть. Как я знаю, нижегородские промышленники очень жаловались на рост цен в промышленности. Наверняка это подлило масла в огонь.
Почему Зюзин не пришел? Скорее всего человек понял, что направление всей ситуации задано, и пытался таким образом спастись, отсидеться. Он не "говорун", и в такой ситуации ему было бы сложно оправдаться.
Прогноз по продолжительности скандала я не дам - не знаю, в чем еще Зюзин может быть виноват. Но если это касается только Артемьева и ФАС, то все можно решить за пару недель.

«Эхо Москвы», Программа Суть событий, 25.07.2008
Ведущие: Сергей Пархоменко
<…>
Вторая история очень важная и, по-моему, в политическом смысле не просто эффектная, а такая демонстративная, но и действительно очень значительная. Это история о компании «Мечел», которую почти разорил на этой неделе Владимир Путин своей речью.
<…>
Но мне кажется, что в целом такого рода акция, она без последствий для российской экономики не пройдет. Потому что это еще один аргумент для тех, кто говорит: не надо вкладывать в Россию, в российские компании, есть сегодня места понадежнее, может быть, чуть менее доходные, но во всяком случае гораздо более надежные. Места, в которых вы не участвуете в этой странной лотерее, когда вы во что-то вложили, а завтра какой-нибудь высокопоставленный государственный чиновник, включая премьера или президента что-нибудь такое ляпнет из соображений, о которых мы можем только догадываться или что-то подозревать, или даже и не подозревать. Не важно, из каких соображений, но чего-то он такое сказал - и оно рухнуло. Завтра рухнет еще какая-нибудь компания. Где гарантия, что не рухнет та именно, в которую вложились вы. Вот аргумент для тех, скажем, биржевых консультантов, которые, я думаю, со вчерашнего дня начали объяснять своим клиентам еще и это, и обращать внимание на следующее: да, вы хотите вкладываться в Россию - пожалуйста, но имейте в виду, что там есть некоторые национальные особенности, там практикуется такой специальный национальный спорт, а именно игра в выступление премьер-министра и президента, который то кому-нибудь чего-нибудь отрежет, то кому-нибудь доктора пригласит, то кого-нибудь просто разорит и посадит, по-разному бывает. Вот это одно соображение, которое меня здесь сильно беспокоит.
<…>

«Газета.ru», 25.07.2008
Показательно обрушившись на «Мечел», Путин указал капитанам промышленности на их место. Большие бизнесмены – не собственники, а подчиненные. А большой бизнес – часть вертикали, у которой есть начальник.
<….>
Поскольку тональность путинских слов была грозной, то само собою понятно, что и предполагаемые обвинения грозны не меньше. А что может быть суровее, чем намек на схемы, вмененные в свое время Ходорковскому?
Но поскольку власти так прозрачно намекают на дело ЮКОСа, то стоит вспомнить, что реальная вина бывших его владельцев не совсем совпадала с той, за которую их отправили в дальние края.
Может, и у «Мечела» есть какие-то, невидимые постороннему глазу, но очень конкретные провинности?
Металлургия находится в ведении вице-премьера Игоря Сечина, управленческие приоритеты которого, возможно, не так уж изменились за пять после ЮКОСовских лет, и Путин вполне мог посчитаться с его советами. Говорят, к тому же, и об интересе к отдельным предприятиям группы «Мечел» со стороны отдельных предприятий госкорпорации «Ростехнологии». Если это не выдумка, то объяснение ситуации резко упрощается.
<…>

REGNUM, 25.07.2008
ОАО "Мечел" может стать "металлургическим ЮКОСом", а ближайший год станет годом серьезного реформирования металлургической отрасли в России. Такое мнение высказал 25 июля в беседе с корреспондентом ИА REGNUM генеральный директор Информационно-аналитического агентства "Монитор" Алексей Ширинкин, комментируя заявление премьер-министра РФ Владимира Путина о претензиях к металлургическому гиганту.
"То, что поставлено в вину Игорю Зюзину (владелец контрольного пакета ОАО "Мечел" - прим. ИА REGNUM), совершают все участники рынка на постсоветском пространстве, - пояснил эксперт. - Демпинг на мировых рынках металлопродукции - обычное явление. Таким образом, заявление Путина носит политический характер и говорит о грядущем перераспределении металлургических компаний".
<…>

«Ведомости», 28.07.2008
<…>
"В весьма неблагополучное время для глобальных рынков российскому бизнесу напомнили, что существуют некоторые правила, определяющие ведение бизнеса в России, - считает руководитель аналитического отдела "Ренессанс капитала" Роланд Нэш. - Это объяснение в совокупности с коррекцией цен на нефть поставило крест на репутации российского фондового рынка как тихой гавани".
Поведение российского рынка в пятницу не списать на западных спекулянтов, признает управляющий директор УК "Тройка диалог" Олег Ларичев: "Акции продавали и более основательные инвесторы-фонды". "На рынке было состояние устойчивой паники, - делится впечатлениями трейдер "КИТ финанс" Александр Бохин. - Все избавлялись от акций, не обращая внимания на котировки, было много маржин-коллов и принудительных закрытий позиций".
<…>

«Ведомости», 28.07.2008
А маржа где? «Эти золотые слова, вероятно, должны лечь в основание финансового центра, которым по плану Владимира Путина и Дмитрия Медведева должна стать Москва. Впрочем, пока эти и другие слова, обращенные к руководству компании «Мечел», обрушили капитализацию «Мечела» на Нью-Йоркской бирже и напугали всех, кто инвестирует в российские акции. Индекс РТС потерял в пятницу 5,6%.
<…>
Последствия высказывания премьера могут оказаться долгосрочными, поскольку влияют не только на сиюминутную реакцию инвесторов, но и на их понимание основных составляющих стоимости российских бумаг. Снова стало ясно, что на российском рынке фундаментальные факторы легко уступают в значимости словам и действиям чиновников. Понимание политического риска теперь усложнилось — лояльность и готовность финансировать партию власти не является защитой от атаки сверху. Политическая составляющая в стоимости многих компаний по-прежнему очень высока, причем непредсказуемо высока.
Вряд ли Владимир Путин не догадывался, как его слово отзовется. Безусловно, «Мечел» вполне может быть не прав, и это выяснится после расследования ФАС. Но почему «зачищать» компанию должен лично премьер? Почему выбрана такая мощная артиллерия? Совещание в Нижнем готовил Игорь Сечин, которого считают одним из архитекторов дела ЮКОСа. «Мечелом» как поставщиком дорогого угля могли быть недовольны как партнеры и конкуренты, так и нефтяники и газовики, получающие в итоге дорогие трубы. Также известен интерес к активам «Мечела» со стороны госкорпорации «Ростехнологии». Что дальше? Было немало случаев, когда после вмешательства регулятора менялся курс акций той или иной компании, при этом претензии к ней дальнейшего хода не получали. В общем, желающие на активы найдутся. Но финансовые центры создаются другими методами.

«Эхо Москвы», Программа Разворот, 25.07.2008
Гости: Елизавета Осетинская, главный редактор газеты «Ведомости»
Ведущие: Сергей Бунтман ,
Ольга Бычкова
С. БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем наш «Разворот», Ольга Бычкова, Сергей Бунтман.
О. БЫЧКОВА: Добрый день.
С. БУНТМАН: У нас в гостях сейчас Елизавета Осетинская, главный редактор газеты «Ведомости».
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Здравствуйте.
С. БУНТМАН: Добрый вечер уже наступил.
О. БЫЧКОВА: Да ладно, еще утро раннее, ты что.
С. БУНТМАН: Какое утро.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Давайте договоримся на том, что сейчас день.
С. БУНТМАН: Хорошо, пусть будет день. Что это все такое, кто такой доктор, скажите, что он будет защищать, с чем это все связано, что это у нас за разговоры такие?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Доктор едет-едет сквозь снежную равнину, порошок целебный людям он везет.
О. БЫЧКОВА: У компании уже обрушились ценные бумаги, вообще на российском рынке происходит непонятно, что.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Подождите, здесь есть несколько историй. Обсуждаемая компания «Мечел», владельцу которой вчера, Игорю Зюзину, основному владельцу, у него есть более 70% акций, премьер-министр Владимир Путин организовал выговор, прямо такой, с занесением.
С. БУНТМАН: Выволочку просто-напросто.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Да, сказал – надо проверить, он не явился, он в больнице, вот тут цены. Предыстория следующая у вчерашней сцены драматической, месяцев несколько назад правительство озаботилось ценами на металлургическую продукцию, сталь, прокат, трубы и т.д., потому как цены растут. Стали выяснять, почему растут, а вот выясняется, что есть сырье для производства стали, называется коксующийся уголь. Цены на эту продукцию в мире растут и в России растут.
С. БУНТМАН: Его все меньше и меньше становится?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Его становится больше и больше, дело в том, что больше и больше требуется.
С. БУНТМАН: Нет, по сравнению с тем, что надо.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Растет спрос, потому что растет производство вообще мировое, потому что есть потребители стали крупные, Китай, Индия, да Россия та же. Посмотрите, сколько машин стали производить. Все тянет одно за другое. Стали выяснять, что с этим коксующимся углем, выяснилось, что есть такая компания «Мечел», у которой много коксующегося угля. Дело еще вот в чем, дело в том, что не все российские сталеплавильные комбинаты сбалансированы по этому виду сырья. Т.е. одним его не хватает, а у других его в избытке. У компании «Мечел» его больше, чем надо. Может быть, это отчасти объясняется тем, что Игорь Зюзин вообще изначально угольщик, он из угольной отрасли. Я впервые в жизни услышала фамилию Зюзин в 2000 г. в связи с приватизацией компании «Междуреченск Уголь», а он уже к тому моменту был руководителем компании «Углемет», которая вышла из Кузбасса, он был гендиректором центральной обогатительной фабрики Кузбасская, т.е. очень хорошо знает уголь. Только позже уже, после того, как образовалась эта угольная компания, они купили металлургический комбинат «Мечел». Так вот, сейчас этого коксующегося угля у «Мечела» больше, чем надо, а у других меньше, чем надо. И они говорят – давай, продавай нам его по хорошей цене. Он говорит – нет, не буду.
О. БЫЧКОВА: Т.е. это то, что составляет, собственно, этот внутренний рынок, о котором говорил премьер-министр?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Да, это то, собственно, с чем разбирается антимонопольная служба, с чем разбирается вице-премьер Игорь Сечин, который сейчас курирует промышленность и энергетику. Речь шла о том, чтобы перевести, заключить долгосрочные контракты с теми, кто потребляет уголь «Мечела», который «Мечелу» не так нужен. В частности, это Новолипецкий меткомбинат, у которого есть владелец тоже, Владимир Лисин, в общем, Владимир Лисин, по сути, не скрывает, что да, это его не устраивает, что «Мечел» не заключает с ним конкретно долгосрочный контракт. Что происходит дальше. Дальше, насколько я понимаю из того, что нам удалось собрать за вчера и сегодня, той информации, происходят повсеместные проверки, что это там этот «Мечел» вообще завышает, чего это там вообще этот «Мечел». Выясняется, что он по каким-то демпинговым ценам, якобы демпинговым, просто пока еще в суде не доказано, экспортировал продукцию.
О. БЫЧКОВА: А экспортировал куда, на самом деле?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Честно сказать, я не знаю, я не знаю, в какую конкретную страну.
С. БУНТМАН: Но экспортировал?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но он экспортировал. Более того, это вопрос, на самом деле, экспортировал он ее напрямую по долгосрочному контракту, по которому цена вдвое ниже, чем в России, или он ее продавал некой посреднической структуре по цене вдвое ниже, понимаете, к чему я, эта посредническая структура забирала часть прибыли, перепродавала уже по другой цене. Понятно, да? Т.е. это все предмет для исследования. Потом там выясняется сразу история, что он занимался, неправильно занимался добычей угля в Кузбассе, в общем, все в таком духе. Но в результате в материалах, в материалах, которые готовятся премьер-министру, есть такая история. Конечно, там не было таких формулировок, насколько я знаю, что надо отправить доктора к Зюзину, это, конечно же, экспромт. Это, конечно, экспромт. Конечно, я думаю, что Путин прекрасно понимал, к каким последствиям приведет это заявление.
С. БУНТМАН: Что его так взбесило? Его все по совокупности так взбесило, Путина, или что? Я мотивы хочу понять.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Знаете, я тоже хочу понять мотивы, если честно.
С. БУНТМАН: Хорошо, значит, в этом мы солидарны.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Секундочку, здесь есть три очевидные проблемы, которые являются следствием этого заявления, мне мотивы непонятны, я хочу их понять, потому что Путин, он же умный человек, он тоже их, наверное, понимает. Он понимает, что есть последствия для компании краткосрочные, просто понятно, что слова, это было просто многократно, слова, я помню, слова налогового генерала вызывали падение акций «Газпрома» на 10%. Это было просто так за секунду. Поэтому понятно, высказывания в адрес публичной компании сразу уменьшают ее стоимость. Следующий пункт, но это краткосрочные последствия, среднесрочные последствия для самой компании «Мечел» - конкурирующие компании и конкурирующие бизнесмены, также чиновники, занятые бизнесом, или госслужащие, занятые бизнесом, понимают, воспринимают это как сигнал, понимаете, да? Т.е. человека публично отругали, мягко скажем, сказали – он неправильный, он неправильно себя ведет.
С. БУНТМАН: Это сигнал фас, не ФАС, а сигнал фас.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Это сигнал всем.
С. БУНТМАН: Я имею в виду фас не антимонопольную службу.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я понимаю, что не антимонопольную службу, да, а сигнал ФАС конкурентам, т.е. тем более что интересный факт есть, за последние года полтора «Мечел» очень сильно вырос. «Мечел» - это группа, это не только комбинат, но это группа с акциями на Нью-йоркской бирже. Он много чего купил, он купил угольное месторождение огромное рядом с БАМом, в 300 км, у которого запасы такие, что если его разработать, то мы там будем, «Мечел» будет второй в мире производитель, добывающая компания коксующегося угля. Он купил компанию «Якутуголь», он купил заводы за границей металлургический. Вообще компания сильно растет.
С. БУНТМАН: Мощная получается, да.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Там общая стоимость покупок составила 4 млрд. долларов.
О. БЫЧКОВА: То есть?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Понятно, что человек, который очень сильно вырос, он является…
О. БЫЧКОВА: Раздражителем?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: …раздражающим фактором.
С. БУНТМАН: Для кого?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Для конкурентов.
С. БУНТМАН: Для конкурентов, поэтому, кстати говоря, я бы и слушателей хотел спросить, я не понимаю…
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Секундочку, я хотела сказать, это второе последствие, что компанию «Мечел», грубо говоря, могут начать дербанить конкуренты, атаковать.
О. БЫЧКОВА: Они ее как могут дербанить?
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Понимаете, когда у компании все хорошо, все понимают, что она сильная, целостная, никто не подает против нее иски в суд какие-нибудь в надежде что-нибудь отнять, откусить. А когда чувствуют, что у компании ресурс не очень большой, кроме того, понимаете, у компании есть человеческий ресурс, юридический ресурс, финансовый ресурс, она идет, разбирается с антимонопольной службой, следственным комитетом, по борьбе с экономическим любым злом и т.д. У нее ресурс отвлечен. В это время у нее можно хорошо откусить какой-нибудь кусок, потому что она просто слабее. Это второе последствие, более долгосрочное, для компании «Мечел». Есть возможное последствие, которое, надо сказать, мы уже видим его результаты, для страны, в целом, не побоюсь таких громких слов, как инвестиционный климат. Вы знаете, что оба индекса российских упали процентов на пять, но дело даже не в том, что они упали на 5%, упали бы они на 3 или на 10, а дело в том, что инвестиционное сообщество воспринимает такие вещи, как сигнал, как сигнал того, как делаются дела. Делаются они по-прежнему.
О. БЫЧКОВА: Т.е. неслучайно сейчас заговорили опять, что второй ли это ЮКОС или не второй. Может быть, это не второй и не ЮКОС, но сам факт, что вспомнили об этом.
Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но сам факт обсуждения этой темы.
<…>

The Wall Street Journal, «ИноПресса.ru», 28.07.2008
На сегодняшний день делать инвестиции в России – все равно что обниматься с медведем. Любой, кто вкладывает в царство Владимира Путина (и не в последнюю очередь – в изобильные российские нефтегазовые месторождения) серьезные деньги, должен быть готов, что с него снимут три шкуры, выгонят из города, посадят в сибирский лагерь, а то и сделают что-нибудь похуже.

Так что не станем особенно лить слезы по очередному нефтяному гиганту, которого в России поставили на колени, – ВР. Надо думать, британская компания осознавала, что делает, когда вкладывалась на паритетных началах в ТНК-ВР – совместное с четырьмя российскими олигархами предприятие стоимостью в 7,6 млрд долларов. После благословления Путина (в то время президента, ныне премьера) компания решила смириться с очевидными рисками. В течение какого-то времени бизнес шел на ура: только за 2006 год сумма прибыли достигла 6,6 млрд долларов. А потом произошло то, что обычно происходит в таких случаях, – кому-то в России пришла в голову мысль: а зачем делить навар с иностранцами? И ВР оказалась совершенно беззащитной перед обитателями "дикого Востока".

Короче говоря, в результате очередной насильственной экспроприации с опорой на Кремль компания ВР лишается ТНК-ВР. Используются сплошь старые приемы. Налоговая инспекция, органы по надзору за исполнением трудового законодательства, милиция и суды устроили ВР ни много ни мало 14 проверок, выдавливая из страны иностранных сотрудников. Последнему из оставшихся – главному исполнительному директору ТНК-ВР Роберту Дадли – не продлили рабочую визу, и в четверг он бежал из России. Его теперешнее местонахождение держится в тайне в связи с "непрерывными преследованиями компании и меня лично", как он говорит, указывая, что намерен управлять из-за рубежа. Ну конечно. Официальные лица ВР практически признали, что игра окончена.

Исходя из накопленного опыта, можно предположить, что ВР заставят передать управление ТНК-ВР контролируемому Кремлем нефтяному гиганту вроде "Газпрома" или "Роснефти". Путин, выполняя поставленную задачу "кремлинизации" нефтегазовых богатств, уже устранял других крупных игроков, когда-то считавшихся неприкасаемыми. ЮКОС Михаила Ходорковского – на тот момент крупнейшая и самая успешная нефтяная компания России – был расчленен, а хозяин отправлен в Сибирь. Попавшая в неприятности в России ВР и за рубежом окажется в неплохой компании: к тому моменту, когда ВР решила вложиться в ТНК-ВР, Total, Dutch Shell, ExxonMobil и Amoco уже наступили на российские грабли.

Путин ввел в оборот выражение "диктатура закона", и на заре его президентской карьеры многие инвесторы поверили, что его авторитарная политика – это путь к стабильности. Теперь выясняется, что в России зреет не просто "стабильность".

Налоговый инспектор (как и санитарный врач) здесь – сам себе голова: он может по указке сверху вымогать деньги у крупных компаний (как в случае с ВР), а может заниматься самодеятельностью в отношении мелких и средних фирм. Жертвами становятся, как правило, россияне, которые, осознав, что их собственность под угрозой, не могут просто собрать чемодан и переехать вместе со своим бизнесом и рабочим местом куда-нибудь еще. Какая разница, какие деньги можно сегодня заработать в России, если в один прекрасный день боярин – или попросту chinovnik – решит их присвоить.

Постоянное ослабление законности в России – это тревожное знамение времени. Путин сетует на то, что на Западе его недостаточно уважают, – но в каких, интересно, краях, вынудив президента крупной западной компании буквально спасаться бегством из России, можно снискать уважение?