Андрей Нечаев: «В 1990-е годы собственники получали довольно разоренное хозяйство. Тот же ЮКОС был абсолютно убыточным и погрязшим в долгах, и от новой команды потребовались серьезные усилия для того, чтобы превратить потенциально богатую компанию в реально процветающую» («Газета»)

Газета, 23.07.2008
В чем разница между приватизацией 1990-х и огосударствлением 2000-х?
АНДРЕЙ НЕЧАЕВ, президент банка "Российская финансовая корпорация":
- Формально - во всем. Тогда была приватизация, то есть разгосударствление, а теперь идет такая своеобразная национализация, или огосударствление. А вот некоторая схожесть есть в том, что тогда значительные куски собственности, то есть экономики России, отдавались под контроль небольшой группы лиц, и то же самое происходит и сейчас. Можно сказать, что сейчас идет изъятие частной собственности в пользу структур, которые контролирует государство. В 1990-е годы мы получили класс собственников, а теперь - управленцев. Однако в реальности система управления устроена таким образом, что де-факто эти управленцы ведут себя почти как собственники. Но я бы сравнивал то, что происходит сейчас, не с массовой приватизацией, поскольку там действительно нет ничего общего, а с этапом, когда проходили залоговые аукционы. Тогда собственность раздавалась крупными кусками, а сейчас она консолидируется крупными кусками, а потом отдается в управление конкретной и довольно узкой группе лиц. В 1990-е годы собственники получали довольно разоренное хозяйство, но это были потенциально лакомые куски. Тот же ЮКОС был абсолютно убыточным и погрязшим в долгах, и от новой команды потребовались серьезные усилия для того, чтобы превратить потенциально богатую компанию в реально процветающую. Действительно, было создано большое количество рабочих мест, а ничего не получивший на стадии приватизации бюджет стал получать серьезные налоговые поступления. С учетом благоприятной конъюнктуры (тех же цен на нефть) эти поступления породили нынешнее бюджетное благополучие страны. А нынешнее огосударствление меняет то, что контроль над финансовыми потоками переходит к другим людям. Но налоги эти компании как платили, так и платят.
<…>

«Эхо Москвы», 21.07.2008

Гости: Эдуард Лимонов
Ведущие: Ольга Бычкова
О .БЫЧКОВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В студии Ольга Бычкова. С особым мнением Эдуард Лимонов. Добрый вечер вам.
Э. ЛИМОНОВ: Здравствуйте.
<…>
О. БЫЧКОВА – И мы продолжаем программу «Особое мнение». В студии прямого эфира телекомпании и радиостанции Ольга Бычкова. С особым мнением Эдуард Лимонов. Не могу не задать вопрос от Владимира из США. Вы в теме, конечно, должны быть по этому поводу. Владимир спрашивает по поводу Василия Алексаняна, которому продлили на днях судом срок содержания под стражей притом, что мы знаем, в каком физическом состоянии, в каком состоянии здоровья находится Алексанян. Но, тем не менее, суд считает, что он, будучи человеком, очень тяжело больным, может скрыться от следствия. Владимир спрашивает ваше мнение на этот счет.
Э.ЛИМОНОВ – Во-первых, следует учитывать, что Алексанян проходит по делу ЮКОСа, а все, что касается ЮКОСа, для власти очень серьезно. И поэтому пощады, конечно, ему не будет. А второе, наши нравы за кулисами судов внутри тюрем и внутри лагерей очень жесткие и жестокие. Я когда-то назвал нашу судебную систему палаческой и я знаю, о чем я говорю, поскольку сам пробыл у нее в руках несколько лет. Как возили на суды Юрия Шутова. Он лежал в кресле, как кукла тряпичная. Все равно возили на суд. Я наблюдал, как возят в суды людей на костылях, на носилках везут. Как угодно. Это просто даже не узаконенная, а традиционная жестокость, передающаяся из поколения в поколение. Чтобы ее остановить, надо однажды взять, не то, что реформировать, а просто расформировать к чертовой матери УФСИН, ГУИН (или кто там у них), и чтобы пришли молодые пылкие нормальные люди, умеющие сострадать, и построили новую пенитенциарную систему. Для того чтобы люди взялись, надо дать открыть двери, все шлюзы и пустить народ в жизнь, в дело, в чиновники, куда угодно. Для этого надо совершить огромный… можно сказать, что это было бы равноценно революционным поступкам – класс чиновников изгнать, сменить элиту. Выход есть. У нас полно талантливых людей, готовых сделать свою судьбу, полно честных людей, особенно в провинции. Россия ждет этого. А если полагаться на вот эту номенклатуру тяжелую, она еще не только с советских времен – я полагаю, она выжила еще со времен царских – и на их нравы, на их палачества, которые они с молоком матери всасывают и передают друг другу, то никогда никакие реформы не помогут, Россия слишком запущенная страна.
О. БЫЧКОВА – Я понимаю, я даже поддерживаю то, что вы говорите. Да, конечно нужно что-то делать с этой жестокостью, государственной жестокость. Но я не понимаю, каким образом. Вы вспомните историю, как в Грузии поменяли ГАИшников. Для этого всех распустили и набрали новых. Но в течение какого-то короткого времени дня или двух (я не помню скольких дней) не было там ГАИшников. Но потом опыт себя оправдало. Все стало гораздо лучше. Грузинские гаишники не берут, говорят, взятки на дорогах.
Э.ЛИМОНОВ – Я в Грузии не был и ничего не могу сказать о ГАИшниках.
О. БЫЧКОВА – Ну просто в маленькой стране с одной только локальной службой и то как-то все это произошло не безболезненно.

Э.ЛИМОНОВ – Я хочу сказать, это касается не только нашей пенитенциарной системы, а это касается многих государственных институтов Российской Федерации. Что мы, несмотря на войны, революции, живем не по закону, а живем по традициям. Я когда-то написал книгу под названием «Другая России», там я говорил о русском адате. Вот в исламе есть адат – это обычая предков и шариат, то, что Кораном приписано. И в исламе люди живут больше по адату. А у нас тоже есть русский «адат», по которому мы живем. Вот он заставляет каждого мента чувствовать себя самодержцем всех ларьков у метро, и каждого надсмотрщика быть на самом деле палачом, ходить с этой тупой суровой мордой, карать за то, что… Мне один подошел в лагере со спины и говорит, вы чего со мной не здороваетесь. Понимаете, вот такие люди у нас. Их надо учить очень жестко. Невозможно реформировать все эти институции, их надо начать заново.
О. БЫЧКОВА – Страна очень большая.
Э.ЛИМОНОВ – Не такая уж и большая, знаете. По населению не такая уж и большая. Скоро людей будет не хватать. 140 с лишним миллионов.
О. БЫЧКОВА – В связи с Алексаняном спрашивают, конечно, люди про…
Э.ЛИМОНОВ – Меня это не удивляет, я запомнил фамилию братьев Рубелей в саратовской тюрьме. У них при аресте чего-то там повредили. Один на костылях, другой с палкой. Они выкарабкиваются из этого вагон-зэка и потом в автомобили. Это все страшно наблюдать. Действительно родственники великого художника.
О. БЫЧКОВА – Про Ходорковского спрашивают. Освободит ли его нынешняя власть по этой досрочной схеме. Много вопросов на эту тему.
Э.ЛИМОНОВ – Мое мнение, что в руках у власти есть второе уголовное дело и чуть ли не третье теперь.
О. БЫЧКОВА – Их может быть сколько угодно.
Э.ЛИМОНОВ – Нет, это отличный предлог для того, чтобы его не освобождать, раз он находится под следствием и одновременно… его пытаются сделать ответственным и за иные уголовные преступления. Значит, он не может быть…
О. БЫЧКОВА – Вначале принимают решения, а потом уже возбуждаются или не возбуждаются дела.
Э.ЛИМОНОВ – Уже возбуждены. Он же знакомился с Платоном Лебедевым, как вы помните, со вторым вместе уголовным делом в Чите. Он же не в Краснокаменске, а в Чите уже более года. И он знакомится со вторым уголовным делом. Теперь появилось еще, если я правильно понял, и третье уголовное дело, с которым они начали знакомиться. Это все делается – это мое мнение, как старого зэка, простите, - только для того, чтобы не дать ему выйти. Я не верю в то, что его выпустят. Но если выпустят, я скажу, боже мой, как здорово. Но я не верю, что его выпустят.
О. БЫЧКОВА – А зачем он тогда подает вот эти заявления?
Э.ЛИМОНОВ – Вы знаете, это же не просьба о помиловании. На условно-досрочное ты имеешь право определенное. По прошествии определенного времени предусмотрено тем наказанием, которому его подвергли. По легким преступлениям полсрока надо отсидеть, по более тяжелым, средней тяжести – по-моему, две трети. Я не знаю, как в точности в его статье. Он имеет на это право. Одновременно судьи или администрация колонии имеет право не дать ему характеристики. Хотя сейчас по закону не требуется характеристика.
О. БЫЧКОВА – То есть, как он себя вел все предыдущее время.
Э.ЛИМОНОВ – Да, но это все врут, потому что по закону уже давно не требуется характеристика. Отменили это положение. Но тем не менее, ГУИН делает вид, что так все и необходимо. А на самом деле отменено это положение. Я знаю, в моем случае, когда меня в 2003-м году освобождали, то мне характеристику не дали. И мне сам начальник колонии сказал, ты молчи, не говори зэкам, но характеристика уже давно не требуется, она отменена постановлением. Они не хотят его выпускать. Я вижу все причины, что они не хотят его выпускать.
О. БЫЧКОВА – То есть вы хотите сказать, что в принципе с появлением нового президента в стране ничего такого не изменилось.
<…>

«Эхо Москвы», 22.07.2008

Гости: Алексей Венедиктов
Ведущие: Сергей Бунтман
<…>
С. БУНТМАН - Это хорошо. И последнее, что бы я хотел спросить. Очень смешно было про УДО Ходорковского: что сказал адвокат Нотердам об этом?
А. ВЕНЕДИКТОВ - Который Амстердам.
С. БУНТМАН - Ты аккуратно смотришь на это и как ты думаешь, как на это стоит реагировать?
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я думаю, что ничего не зависит ни от Читинской федеральной службы исполнения наказаний. Ни Читинского изолятора, ни от суда. Решение по Ходорковскому в конечном итоге находится в руках одного человека. И этот человек совсем не Дмитрий Анатольевич Медведев. Этот человек Владимир Владимирович Путин. И поверьте мне, я знаю механизмы принятия решений, в том числе и по этому вопросу, это будет механизм, запущенный или не запущенный Путиным Владимиром Владимировичем. Это мое такое особое мнение.
С. БУНТМАН - И вообще вне зависимости от чего бы то ни было.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вне зависимости.
С. БУНТМАН - Алексей Венедиктов. «Особое мнение». Всего доброго.