Способно ли российское бизнес-сообщество сформулировать запрос на правовое государство? В проблеме разбирались «Грани.ru».

Максим Блант, «The New Times», 26.05.2008
Регулярные "неприятности" ВР и ТНК-ВР, в которой британской корпорации принадлежат 50% акций, очевидно, связаны с настойчивым желанием "Газпрома" заполучить контрольный пакет ТНК-ВР. Если это произойдет, конфигурация российской нефтегазовой отрасли кардинально изменится, и на очереди может оказаться уже... "Роснефть"

С некоторых пор в России компании нефтегазового сектора делятся на две категории - потенциальные покупатели и потенциальные объекты поглощения. К первой категории относятся государственные "Газпром" и "Роснефть", ко второй - все остальные. Это фактически государственная политика, которая официально нигде не провозглашалась, но и не опровергалась официальными лицами. Она лишь подкрепляется рассуждениями и законами, относящимися к защите "стратегических отраслей", а также сложившейся в отрасли практикой.

"Газпром" vs "Роснефть"

Все началось еще в 2004 году, когда стало очевидно, что ЮКОС - целиком или в раздробленном виде - достанется государству. Впрочем, окончательно это вошло в систему после того, как активы ЮКОСа оказались распроданы и были предприняты атаки сначала на проект "Сахалин-2" (в результате контрольный пакет в проекте достался государственному "Газпрому"), а потом и "Русснефть" Михаила Гуцериева. Еще в прошлом году стало очевидно: вся нефтегазовая отрасль рано или поздно отойдет под контроль государственных "Газпрома" и "Роснефти". Уже не стоит вопрос, купит ли одна из этих компаний "Сургутнефтегаз", ТНК-ВР или ЛУКОЙЛ, - очевидным образом это произойдет. Вопрос в том, как долго нынешним владельцам этих компаний будет позволено извлекать выгоду из постоянно растущих цен на нефть и какую цену они получат в конечном итоге от государства за контрольный пакет в своем бизнесе. Для акционеров, очевидно, будет играть роль очередность, в которой будет проводиться национализация активов, а для миноритарных акционеров "Газпрома" и "Роснефти" - останется ли в России в конечном итоге две госкомпании (нефтяной и газовый монополисты) или одна (универсальная - нефтегазоэнергетическая). В случае если покупка "Газпромом" контрольного пакета ТНК-ВР, о которой было объявлено в ведущих деловых изданиях, состоится, она даст ответы на большинство из поставленных выше вопросов.

Стандартная схема

Приобретая активы внутри страны, "Газпром" действует по стандартной схеме, которая была реализована как при покупке контрольного пакета акций Sakhalin Energy - оператора проекта "Сахалин-2", так и при получении контроля над Ковыктинским месторождением. Она была обкатана еще в "деле ЮКОСа" (не лишним будет напомнить, что изначально планировалось приобщение активов и ЮКОСа, и "Роснефти" к "нефтяному крылу" "Газпрома"). Пристальное внимание налоговых органов, обнаруживающих многочисленные нарушения за предыдущие годы, не менее настойчивая деятельность Министерства природных ресурсов и Росприроднадзора, которые выявляют нарушения лицензионных соглашений и раскручивают скандалы о "вопиющем" и невосполнимом экологическом ущербе, который наносится природе в месте реализации проектов. В крайних случаях начинаются визиты в штаб-квартиры компаний представителей силовых органов, которые изымают документы и серверы, парализуя деятельность компаний. Все это серьезно влияет на стоимость акций компаний, ставших объектом внимания "Газпрома". Судьба ЮКОСа делает акционеров более сговорчивыми, и они в конечном итоге соглашаются продать интересующие монополию активы с серьезным дисконтом, по цене, близкой к себестоимости. Поведение это вполне объяснимо, поскольку лучше получить хоть какие-то деньги, окупив хотя бы затраты на реализацию проекта, чем лишиться всего совершенно бесплатно.

Остается добавить, что "Газпром", который в последние годы часто критикуют за отсутствие инвестиций в разработку новых месторождений, нашел способ повышения собственных разведанных запасов путем поглощения чужих разведанных месторождений. Причем в первую очередь "Газпром" интересуют проекты, готовые к коммерческой эксплуатации. Это относится и к сахалинскому проекту, где основные инвестиции в разработку месторождений и транспортную инфраструктуру сделаны, и даже построен завод по производству сжиженного природного газа, и к принадлежащей ТНК-ВР Ковыкте, с 2005 года готовой к коммерческой эксплуатации. Ковыктинское газоконденсатное месторождение является одним из самых крупных в России. Его запасы составляют около 1, 9 трлн кубометров газа. Единственная проблема, которая мешает добыче, заключается в том, что газотранспортная инфраструктура в нашей стране принадлежит "Газпрому", который категорически отказывается предоставлять доступ к трубе и настойчиво предлагает ТНК-ВР продать свою долю в "РУСИА Петролеум". Российско - британскому холдингу потребовалось несколько лет для того, чтобы окончательно осознать, что от Ковыкты придется отказаться. Последней каплей стало в прошлом году заявление Росприроднадзора о том, что лицензия у "РУСИА Петролеум" может быть отозвана из-за того, что компания не добывает того количества газа, которое предусмотрено лицензионным соглашением.

Аппетиты растут

С начала этого года давление на ТНК-ВР вышло на новый уровень. В офисах компании и ее "дочек" прошли обыски и выемки документов. В прессе появились сведения о том, что ФСБ решила достать из архивов дело восьмилетней давности о преднамеренном банкротстве одной из "дочек" ТНК-ВР - компании "СИДАНКО". После оказалось, что один из сотрудников международной компании якобы замешан в "шпионском скандале". В довершение ко всему у 150 британских сотрудников холдинга возникли проблемы с продлением российских рабочих виз.

Наконец, в конце апреля в "Ведомостях" появилась статья, в которой утверждается, что до конца года "Газпром" купит контрольный пакет ТНК-ВР, причем сделка будет закрыта до конца года. Названа и сумма, которую газовая монополия готова заплатить, - $20 млрд. 50% акций компании "Газпром" собирается выкупить у российских акционеров, а еще 1% якобы уже согласилась продать ВР. Представители газовой монополии утверждают: еще в начале этого года уведомили российских акционеров ТНК-ВР, что их иностранный партнер готов продать концерну 1%.

Российские акционеры ТНК-ВР отрицают, что "Газпром" предложил выкупить акции холдинга. Да и цену $20 млрд. за половину компании они считают явно заниженной - как минимум в полтора раза. Виктор Вексельберг еще в прошлом году заявил, что справедливая оценка ТНК-ВР составляет $60 млрд. И исходя из этой цены, он мог бы рассматривать предложения о покупке своей доли, когда истечет пятилетний мораторий на продажу акций ТНК-ВР. Если же учесть, что с начала года цена на нефть подскочила на треть, то и $30 млрд. за 51% выглядят не слишком убедительно.
Между тем сильно рассчитывать на щедрость госкорпорации было бы слишком наивно. Финансовое состояние "Газпрома" и без того не блестяще - многочисленные приобретения, сделанные за последние два года, привели к резкому росту задолженности, а мировой кризис ликвидности поставил под сомнение не только возможность новых приобретений, но и рефинансирование долгов. Если кризис продлится, привлечь синдицированный кредит для покупки контрольного пакета ТНК-ВР может оказаться невозможно. Впрочем, деньги могут найтись у государства. "Газпром" вполне может провести допэмиссию акций в пользу одного из "институтов развития" или Пенсионного фонда (после того как ему разрешат вкладывать пенсионные накопления в акции), а то и разместить облигации, которые могут осесть в Фонде национального благосостояния.
Покупка "Газпромом" контрольного пакета ТНК-ВР, если она состоится, станет плохой новостью для "Роснефти". Расширение "нефтяного крыла" "Газпрома" ставит под сомнение статус "Роснефти", которую ее руководство пыталось представить "нефтяным "Газпромом", и целесообразность существования двух конкурирующих между собой госкомпаний, работающих на нефтяном рынке. При этом преимущество, очевидно, будет у "Газпрома", который владеет еще и газовыми, и электроэнергетическими активами.
Самое интересное, что "Газпром" фактически уже начал против "Роснефти" "боевые действия", причем совершенно типичным для себя образом. Не прошло и недели после вступления в должность президента бывшего председателя совета директоров "Газпрома" Дмитрия Медведева, как Росприроднадзор заявил, что "Роснефть" может лишиться Венинского блока месторождений, относящихся к проекту "Сахалин-3", который "Роснефть" реализует совместно с китайской Sinopec. Кроме того, выяснилось, что "Газпром" претендует еще на три участка, относящихся к "Сахалину-3", лицензии на которые еще не были выданы. Не исключено, что до конца года "Газпром" не только станет обладателем контрольного пакета ТНК-ВР, но и вновь инициирует вопрос о слиянии с "Роснефтью".

Ирина Павлова, «Грани.ru», 26.05.2008
О том, что происходит в России, сказано и написано немало. Однако от умных текстов, к сожалению, ничего не меняется. Это при том, что сейчас не надо прилагать никаких усилий для получения альтернативной информации, как было, например, в брежневское время, когда мы ловили "голоса" или отслеживали новое в самиздате и тамиздате. Да, телевидение государственное, но есть Интернет, доступ к которому свободен. Но необходимого интереса, к сожалению, нет даже у молодежи. Большинству не нужны ни альтернативные оценки, ни независимый анализ. Страна пребывает в расслабленном состоянии: по опросам ВЦИОМа, доля довольных жизнью за последние годы возросла с 60% до 77%. В таких условиях оппозиции практически невозможно рассчитывать на поддержку.

Вместе с тем в стране немало людей, осознающих, что страна движется к новому кризису, а то и в тупик. Они понимают, что никакого модернизационного рывка в нынешней ситуации не произойдет и Россия не сможет стать страной, способной конкурировать с развитыми странами. Власть тоже по-своему это понимает, если уполномочила президента Медведева говорить о необходимости борьбы с коррупцией, о реформировании судебной системы и об опасности правовом нигилизме. Но эти правильные слова в обществе воспринимаются скептически. Люди по опыту знают, что скорее всего это кратковременная кампания, которая не затронет сущности системы и никак не повлияет на их жизнь.

Чтобы слова о свободе и правовом государстве превратились в дела, власть должна измениться и согласиться на такие правила игры, которые заденут и ее непосредственные интересы. А это означает, что власти придется уступить часть своих полномочий и привилегий. Трудно себе представить, что нынешняя власть пойдет на это добровольно, когда ее к этому не вынуждают ни ухудшение обстановки внутри страны, ни давление мировой общественности. Ни того, ни другого не ожидается, по крайней мере до тех пор пока цены на нефть не перестанут расти.

Однако в стране есть социальная группа, часы для которой уже тикают и которая по идее должна быть жизненно заинтересована в создании правового государства. Этой группе, в отличие от пролетариата, есть что терять. Вопрос в том, осознает ли она, что это по ней звонит колокол.

Я говорю о российском бизнес-сообществе. Теоретически именно оно могло бы заставить власть изменить судебную систему, вернуть жизнь в муляжи демократии, создать такие условия, при которых коррупция стала бы невыгодным и опасным делом. Но это только теоретически. Пока же приходится признать, что никаких видимых признаков проявления политического сознания у этой группы нет. В 2003 году никто из так называемых олигархов и тем более представителей широких слоев бизнес-сообщества не выступил в защиту Михаила Ходорковского, хотя всем было ясно, что на его месте мог оказаться любой из них. Никто из них за все эти годы, что Ходорковский находится в тюрьме, не начал кампании по мобилизации общественного мнения в стране и за рубежом за его освобождение.

Показательно, что не бизнесмены, а правозащитники обратились к президенту Медведеву с призывом помиловать 15 граждан, среди которых Михаил Ходорковский и другие осужденные ЮКОСовцы.

Осознают ли российские бизнесмены, что создание правового государства – это прежде всего их проблема? Думают ли они о том, что рано или поздно перед ними встанет вопрос, как защитить свою собственность и как передать право на нее наследникам? Вывезти деньги на Запад – одно, а вот обеспечить право наследования можно только в своей стране. Неужели они считают, что проблема уже решена, как в свое время полагал Михаил Ходорковский, сказавший: "Россия — это уже не Советский Союз. Это современное правовое государство"?

Бытует мнение, что российские бизнесмены, включая и топ-менеджеров крупных корпораций, называемых в России "олигархами", по сути являются не частными собственниками, а лишь наемными служащими у главного акционера – государства. Поэтому вопросы гарантий частной собственности, свободы и т.п. их не особенно занимают. Наоборот, по словам Станислава Белковского, "российский крупный бизнес – объективный враг демократии. Ему не нужны свобода слова и демократия, потому что бизнес очень хорошо делается там, где нет общественного контроля над ним. Очевидно, что для крупных корпораций лучшими партнерами всегда были центрально-американские, центрально-африканские диктаторы, а не демократические правительства. Поэтому все разговоры о том, что крупный бизнес – это гарант демократии в стране, я всегда считал беззастенчивой пропагандой, не имеющей ничего общего с действительностью. Совершенно очевидно, что ликвидация демократии в стране выгодна крупному бизнесу".

Иное мнение недавно высказала Ирина Хакамада, допускающая возможность будущей либерализации российской экономики: "Я давно слышу такие разговоры в среде людей, близких к власти. Они еще пять лет назад говорили о том, что, получив собственность, они встали перед проблемой ее правовой легализации и эффективного управления. Они еще тогда понимали, что иначе собственность не сохранить. Речь не о том, чтобы удержать ее пять-семь, даже десять лет, а сохранить ее за собой исторически".

Правда, Хакамада считает, что власть сама заинтересована в легализации частной собственности, ибо это вопрос ее самосохранения. "Отсюда, - говорит она, - разговоры о необходимости изменить функции бюрократии, снизить коррупцию, стимулировать рост новой экономики. В этой ситуации – хотят они этого или нет – будет формироваться слой имущего класса, который сможет заработать свое богатство собственными усилиями, без опоры на бюрократию или олигархические группировки. Возникнет, наконец, то, что называется третьим сословием".

Однако, как мне кажется, в этих рассуждениях добрые намерения нынешней российской власти несколько преувеличены. Если она пойдет на установление либеральных правил, то это будет означать для нее потерю безраздельного господства. Тогда власть из традиционно русского феномена превратится в государство в западном смысле, менеджера, нанимаемого обществом на определенный срок и с весьма ограниченными полномочиями. Трудно себе представить, что это произойдет по доброй воле нынешних правителей. А вот бизнес, если он сохранил хоть долю самостоятельности, жизненно заинтересован в том, чтобы легализовать свои права на доставшуюся ему собственность.
Именно здесь ключ к развитию страны. Лишь получив правовые гарантии, российские бизнесмены обретут стимул вкладывать деньги в развитие отечественной промышленности. Они должны быть уверены, что полученную прибыль за вычетом налогов в казну у них никто не отберет, что никто не заставит их финансировать проекты типа "Наших", "Молодой гвардии" или российских "институтов демократии" в Париже и Нью-Йорке.

Между тем, как справедливо заметил Михаил Бергер, именно с правовой защитой собственности в России "сейчас очень плохо. Дело даже не в политике. Просто группа влиятельных людей с помощью судов, силовых структур может легко забрать любой бизнес у людей менее влиятельных. Мы видим, как вдруг к какой-нибудь компании выкатываются совершенно нечеловеческие претензии на много миллиардов рублей по налогам, например, за 2002 год, потом за 2004-й, потом 1999-й... В конце концов у владельцев не остается выбора: либо продать бизнес за копейки, либо бороться до тюрьмы, либо уезжать. Причем под прицелом оказываются не несчастные убыточные колхозы, а, напротив, нефтяные компании, телекоммуникационные, связанные с недвижимостью – то есть сфера надежного и богатого предпринимательства. Это, на мой взгляд, сейчас главная проблема российской экономики. А об этом Путин как раз ничего и не сказал".
<…>