«Золотой дом». Под таким заголовком «Ведомости» пишут статью, где раскрывается сумма, потраченная щедрой госкомпанией «Роснефть» на выкуп у ООО «Прана» штаб-квартиры ЮКОСа.

«Эхо Москвы», Особое мнение, 19.05.2008
Гости: Михаил Бергер
Ведущие: Сергей Бунтман
С. БУНТМАН: Добрый вечер, Сергей Бунтман ведет эту программу, у нас сегодня некоторая смена, обычно Леонид Млечин бывает, сегодня Михаил Бергер к нам приехал, Миша, добрый вечер.
<…>
С. БУНТМАН: Теперь о самом Игоре Ивановиче Сечине, вообще об этих перемещениях, а также о подсчетах влияния роли этой команды, этого крыла, этой башни сечинской, скажем, сейчас. Он ровно неделю назад, Леонид Млечин здесь говорил, что хорошо, что его вытащили на поверхность, Сечина, после этого, бабах, он получил еще одну компанию большую, т.е. очень большое, пересекающееся с другими ведомствами вице-премьерство у Сечина. У него очень много сейчас и богатых вещей, и прибыльных, и важных для него самого, и для властных структур.
М. БЕРГЕР: Практика последних лет показывает, что повестка судебная или повестка с вызовом на допрос важнее платежного поручения, у нас как-то сильнее, да, по идее, просто это разные жанры, а у нас они пересекаются между собой, все время конфликтуют, выясняют отношения два этих вида документов. Так вот, практика показала, что все-таки повестка поглавнее будет, поэтому… а мне кажется, что Сечина сейчас отключили от аппарата по выпуску повесток. Теперь он никак не связан, по крайней мере, официально, формально с силовым блоком, который опекал в администрации президента. Как говорят, координировал действия прокуратуры, МВД для решения, может быть, если Ходорковский прав, дело было сфабриковано, то там отличная позиция для скоординированного такого, скажем так, влияния на ход следствия, например. Сейчас такая техническая возможность у него отсутствует. Это, в общем, лучше или хуже, это меняет ситуацию радикально. При этом, да, теперь с платежным поручением у него проще, больше.
С. БУНТМАН: Да.
М. БЕРГЕР: Но вопрос-то мой, а у кого теперь машинка по выпуску…
С. БУНТМАН: Повесток?
М. БЕРГЕР: Да, и как они будут распоряжаться, не наступит ли, может, скорей всего, не наступит конфликт, но, по крайней мере, источником.
С. БУНТМАН: А эта машинка обязательно у кого-то должна быть?
М. БЕРГЕР: Академически говоря, не должна быть ни у кого, но так у нас власть устроена, что она обязательно находится под присмотром.
С. БУНТМАН: А если она вообще исчезнет, эта машинка, и будет только у тех, кому положено, у той же самой прокуратуры?
М. БЕРГЕР: А как же тогда проблемы решать? Я просто хочу сказать, я хочу сказать…
С. БУНТМАН: Тут просто, действительно, наповал, называется.
М. БЕРГЕР: А вопросы решать как?
С. БУНТМАН: Да, тогда все, вопросов нет у меня тогда.
М. БЕРГЕР: На днях в одной из деловых газет ежедневных, популярных, не буду ее называть, напечатано интервью с Сечиным, первое, как я понимаю, за много-много лет его государственной деятельности, по крайней мере, в Москве. Я не буду вдаваться в содержание, меня поразило количество употребления одного глагола.
С. БУНТМАН: Какого?
М. БЕРГЕР: Разобраться. О чем бы его журналист ни спрашивал – мы с этим разберемся, мы с этим разбираемся, с этим надо еще разобраться.
С. БУНТМАН: Это довольно популярный тик лексический.
М. БЕРГЕР: Но, тем не менее, все-таки частота такая, очень, мне кажется, сильно связанная с его ответственностью, которая была на нем до недавнего времени.
С. БУНТМАН: Вот еще один появляется частотный словарь Игоря Ивановича Сечина, мы предлагаем издательству «Русский язык» этот замечательный проект.
<…>

Евгений Гонтмахер (руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН), «Независимая газета», 20.05.2008
<…>
У нас нарастает монополизация в нефтяной промышленности после исчезновения ЮКОСа и усиления за этот счет "Роснефти", которая становится крупнейшей, опять же чуть ли не монопольной компанией. У нас такая же ситуация в целом ряде других отраслей.

Классический случай с аэропортом "Домодедово". Был жуткий аэропорт, место, куда страшно было попасть, не то что вылетать. Бизнес превратил его в лучший аэропорт в СНГ, в один из лучших в мире. Теперь, видя, что там есть прибыль, есть реальная перспектива получения реальных доходов, государство хочет это вернуть себе, и это, конечно, неправильная позиция. Государство как раз должно поступить ровно наоборот, как это делается во многих странах, где, если государственная собственность плохо используется, неэффективно, ее продают бизнесу за один доллар, одну марку с условием, что он сделает из этого эффективное производство. В мире так всегда и делали и делают. У нас же государство считает, что оно может все что угодно, вплоть до производства лекарств. Ведь сейчас даже говорят о том, что государство должно быть активным агентом в торговле.
<…>

Юрий Чернега, «Коммерсант», 20.05.2008
Фракция ЛДПР отозвала для доработки проект постановления об объявлении амнистии по случаю вступления Дмитрия Медведева в должность президента России, который был внесен в Госдуму 12 мая. Вчера руководитель пресс-службы думской фракции ЛДПР Людмила Лосева сообщила "Ъ", что проект постановления был отозван, но после определенной доработки он будет снова внесен в Госдуму. Напомним, что председатель профильного комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников не поддержал инициативу либерал-демократов, заявив, что она в точности повторяет амнистию, объявленную в связи со 100-летием Госдумы. В свою очередь лидер фракции ЛДПР Игорь Лебедев назвал причиной отзыва многочисленные спекуляции в СМИ насчет возможного распространения амнистии на экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского, отсидевшего половину срока тюремного заключения. "Мы для того и отозвали для доработки документ, чтобы некоторым образом эту истерию остановить и сформулировать положения об амнистии таким образом, чтобы ни у адвокатов Ходорковского, ни у журналистов, ни у рядового избирателя даже мысли не возникло, что эта амнистия каким-то образом распространяется на таких людей, как Ходорковский",— отметил он. Кроме того, по словам господина Лебедева, в категорию лиц, подпадающих под амнистию, будут также добавлены инвалиды.

Рустем Фаляхов, «РБК daily», 20.05.2008
Первым шагом Дмитрия Медведева на посту президента стало принятие мер по борьбе с коррупцией. Теперь бояться стоит всем: от главврача до губернатора и министра. Не исключено, что Совет по борьбе с коррупцией будет трансформирован в новый властный орган с полномочиями слежки за чиновниками и членами их семей. Эксперты сходятся во мнении, что Медведев получил карт-бланш от Владимира Путина на жесткие меры. Но при этом президент решает и свои задачи. Таким образом он сможет консолидировать власть в своих руках и расчистить места во власт­ных структурах для доверенных людей.
Вчера Медведев провел совещание по проблемам противодействия коррупции. В Кремль были приглашены все профильные чиновники и общественные деятели. От генпрокурора Юрия Чайки до совладельца юридического бюро Дмитрия Афанасьева. В отсут­ствие премьера Путина в Москве правительство представлял вице-премьер — руководитель аппарата Сергей Собянин. По итогам совещания было объявлено, что Медведев возглавит антикоррупционный совет, а межведомственную группу — руководитель президентской администрации Сергей Нарышкин.

Пожалуй, в новейшей российской действительности такое случилось впервые: первые лица государства взяли на себя ответственность за не очень благодарное дело. Россия ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции и Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, но уровень ее в стране остается запредельным. «За 2007 год только по официальной статистике расследовано более 10,5 тысячи дел», — признал глава государства, выступая на совещании в Кремле. По его словам, это лишь вершина айсберга: «Пора что-то делать, хватит ждать! Коррупция превратилась в системную проблему. Этой системной проблеме мы обязаны противопоставить системный ответ». Он предложил развивать наступление по трем направлениям: модернизация законодательства, правовое просвещение и создание антикоррупционного кодекса чиновника. Среди приоритетных мер — контроль за доходами госслужащих и за процедурами госзакупок.

«Возможно, придется ужесточать уголовное законодательство в этой сфере», — заявил вчера генпрокурор Юрий Чайка. В Госдуме считают, что усилением ответственности проблему не решить. «Необходима детализация и уголовного и административного права», — считает председатель комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников. По мнению генерального директора российского бюро международного исследовательского центра антикоррупционных инициатив Transparency International Елены Панфиловой, необходимо сначала ввести в закон само понятие «коррупция» и сформулировать исчерпывающий перечень коррупционных деяний. В международном праве таких деяний примерно 15, в нашем законо­дательстве — два: взятка и мошенничество.

По мнению эксперта, потребуется декларирование доходов всех чиновников и их семей, всех, кто «имеет возможность конвертировать свою подпись в деньги», а не только вводить эту меру для министров и кандидатов в депутаты или президенты. «Кроме того, сейчас никто толком не проверяет эти декларации, например, на предмет наличия активов за рубежом и не отслеживает, как решение чиновника влияет на бизнес его родственников», — говорит г-жа Панфилова.

На борьбу со злоупотреблениями Медведев получил карт-бланш от Путина, считает политолог Дмитрий Бадовский. «О границах и масштабах этого карт-бланша мы скоро узнаем, но, похоже, отрабатывать модель антикоррупционных мер начнут с регионального уровня», — говорит он. Ему возражает президент Института национальной стратегии Станислав Белковский. «Бояться придется всем, за исключением узкого круга лиц», — говорит он. По мнению г-на Белковского, конечная цель антикоррупционной кампании — концентрация власти в руках Медведева. Чтобы показать, кто в доме хозяин, Медведеву достаточно подвести под суд одного крупного чиновника или его родственника. «Если жертва будет выбрана правильно, как в свое время была выбрана такая знаковая фигура, как Ходорковский, то элитам ничего не останется, как признать полномочия нового президента», — говорит эксперт. Результаты кампании будут предъявлены обществу до конца этого года, а еще раньше, полагает эксперт, Совет по борьбе с коррупцией будет преобразован во властный орган с правом слежки за чиновниками и их доходами.

Ирина Малкова, «Ведомости», 20.05.2008
Спустя почти год после сделки «Роснефть» раскрыла, во что ей обошелся один из активов загадочного ООО «Прана»

Роснефть была самым активным покупателем на прошлогодней распродаже активов ЮКОСа, но 13-й лот она уступила неизвестной московской фирме «Прана», которая предложила за него больше 100 млрд руб. при начальной цене 22,1 млрд руб.
Почем ЮКОС

26,6 миллиарда долларов примерно столько потратила «Роснефть» на распродаже активов ЮКОСа. От «Праны» ей достались семь бывших «дочек» банкрота: ООО «Дубининское», «Торговый дом «ЮКОС-М», «ЮКОС – финансово-бухгалтерский центр», управляющие компании «ЮКОС-РМ», «ЮКОС-ЭП», «ЮКОС-М», «ЮКОС-Москва».

Через пару месяцев «Роснефть» выкупила часть активов «Праны», заплатив за них 87,58 млрд руб. Чтобы финансировать сделку, ей пришлось продать 50% акций «Томскнефти», которые за 88,2 млрд руб. достались «Газпром нефти».

В отчетности по РСБУ за I квартал 2008 г. госкомпания впервые указала, во сколько в сделке с «Праной» ей обошлась покупка штаб-квартиры ЮКОСа, считавшейся самым ценным активом 13-го лота.

Фактическую стоимость вложений в ООО «Дубининское», которому принадлежало 22-этажное здание ЮКОСа, «Роснефть» оценила в 26 млрд руб. По правилам РСБУ, если актив куплен за деньги, его фактическая стоимость учитывается по фактическим затратам на покупку, отмечает гендиректор аудиторской компании «Старовойтова и партнеры» Елена Старовойтова. Представитель «Роснефти» Николай Манвелов это не комментирует.
Накануне торгов эксперты оценивали штаб-квартиру ЮКОСа не более чем в $300 млн. «Мы считали стартовую стоимость недвижимости ЮКОСа, исходя из цены в $7000-8000 за 1 кв. м, фактическая цена продажи — $35 000-40 000 за 1 кв. м», — вспоминает оценщик активов ЮКОСа, гендиректор «Росэко» Евгений Нейман.

«Роснефть» признает, что ценность 13-го лота состояла вовсе не в офисных площадях. Основной целью сделки с «Праной» в отчетности госкомпании называется покупка «соответствующих внеоборотных активов и оборотного капитала», которые принадлежали выкупленным компаниям. Президент «Роснефти» Сергей Богданчиков указывал, что «торговый дом потянет больше чем на $1 млрд» — примерно на такую сумму у «ЮКОС-М» была дебиторская задолженность, не считая «нескольких сотен миллионов долларов» на счетах. Всего у компаний из 13-го лота был невозвращенный НДС на сотни миллионов долларов и несколько сотен тысяч тонн ГСМ.

В отчетности «Роснефти» отражены и краткосрочные векселя примерно на 26 млрд руб. По большей части они достались ей вместе с бывшими «дочками» ЮКОСа и затем были списаны, говорит менеджер госкомпании. Были ли векселя у компаний, входивших в 13-й лот, он не уточнил.

Дмитрий Казьмин, Филипп Стеркин, Анастасия Корня, Анна Репка, «Ведомости», 20.05.2008

Председателю Федерального арбитражного суда Московского округа может дорого обойтись покупка квартиры

Людмила Майкова, председатель Федерального арбитражного суда Московского округа (ФАС МО), может лишиться статуса судьи по представлению Высшего арбитражного суда (ВАС) в Высшую квалификационную коллегию судей (ВККС).

Об этом знают четыре юриста юркомпаний и два из крупных корпораций. Пресс-служба ВАС подтвердила получение таких документов на Майкову из ВККС. По словам источника, близкого к ВАС, по факту покупки Майковой квартиры ниже себестоимости была проведена проверка. В ВККС, а также ВАС и прокуратуру документы об этой квартире прислал журналист Владимир Соловьев. По данным Соловьева, Майкова попросила в 2004 г. мэра Москвы Юрия Лужкова улучшить ее жилищные условия: предоставить однокомнатную квартиру дочери и двухкомнатную — ей. Мэр помог судье, после этого Майкова купила за $281 040 квартиру площадью 234,2 кв. м и машино-место в доме «Воробьевы горы» (т. е. по $1200 за 1 кв. м). По данным журнала «Недвижимость и цены», в мае 2004 г. квартиры в комплексе «Воробьевы горы» стоили $2500-4200 за 1 кв. м. Документы о покупке квартир, копии договора с застройщиком на покупку квартиры, квитанций к кассовому ордеру и платежек прислали летом, говорит Соловьев, но кто — не раскрывает. Застройщик дома — «Дон-строй», представитель компании Екатерина Куканова не комментировала сделку с судьей. Подготовку представления на Майкову о прекращении полномочий судьи пресс-службы ВАС и ВККС не подтвердили и не опровергли.

У Майковой много покровителей в силовом блоке и в ФНС, говорит руководитель крупной юркомпании. Они могут заступиться за нее, согласен юрист крупного холдинга. В прошлом году ходили слухи, что Майкову не переназначат, говорит адвокат по корпоративным делам, но ей помогли московские власти и председатель ВАС Антон Иванов, чью сторону она приняла в конфликте с председателем Арбитражного суда Москвы Олегом Свириденко.

Майкова иногда откровенно не учитывала позицию ВАС, замечает адвокат Московской городской коллегии адвокатов Алексей Мельников, теперь ей вряд ли можно рассчитывать на понимание ВАС. В апреле пленум ВАС запретил конфисковывать по ст. 169 Гражданского кодекса предмет сделки — например, акции, если налоговики решат, что в итоге бюджет недополучил налоги. В декабре 2007 г. в интервью «Коммерсанту» Майкова уверяла, что «в Московском округе во всех случаях применения ст. 169 ГК умысел был установлен».

В этом же ключе решала некоторые дела и ФАС МО.

Например, летом 2007 г. президиум ВАС вернул на новое рассмотрение дело о налоговых претензиях на 290 млн руб. к «Прайсуотерхаускуперс аудит». Но суды Московского округа, включая ФАС МО, снова согласились с налоговиками. ВАС пересмотрел за последние шесть лет около 400 решений ФАС МО, подсчитал гендиректор «Налоговой помощи» Сергей Шаповалов — примерно четверть от всех пересмотренных ВАС дел.

Судьи ФАС МО чаще не обращают внимания на процессуальные нарушения налоговиков, подметила Галина Акчурина из «ФБК-право», зато практика ФАС МО более стабильная, он быстрее воспринимает позиции ВАС.

До 2005 г. ФАС МО был одним из самых прогрессивных, вспоминает адвокат крупной юркомпании, но после дела ЮКОСа в его практике стали все чаще появляться политические дела по претензиям налоговиков — «Русснефти», башкирского ТЭКа. Налоговики оказывали сильнейшее давление на судей, постоянно угрожая обращением в квалификационную коллегию, знает он, но ситуация улучшается.

По налоговым делам, которые называют политическими, судьи не были свободны при вынесении решений, но в целом практика складывалась в пользу налогоплательщиков, говорит Сергей Пепеляев из «Пепеляев, Гольцблат и партнеры»: по стране компании выиграли около 76% налоговых споров, а в Арбитражном суде Москвы — 84,5%.