«Такого соединения горбачевской гласности с гестаповской беспощадностью мы еще не наблюдали». Статья Ильи Мильштейна о Василии Алексаняне на Гранях.

Илья Мильштейн, «Грани.ру», 21.01.2008

Честно говоря, я думал, что его отпустят. Грустно сознаваться в собственной глупости, но признание прокурора Хомутовского неделю назад мне казалось ясным свидетельством скорого освобождения Василия Алексаняна. Это же логично: прокурор сообщает суду, что подсудимый болен СПИДом, и добавляет, что у его ведомства нет возражений против освобождения замученного зека. Скажем, под подписку о невыезде. Ибо смертная казнь в России отменена, пытки официально не применяются, следовательно, что же остается? Даже в голову поначалу не приходило, что этот Хомутовский разглашает диагноз просто так. Для того, казалось, и разглашает, чтобы имелись основания для госпитализации Алексаняна в нормальную больницу.

Собственно, я и сейчас надеюсь, что на первом же заседении суда по существу дела бывшего вице-президента НК "ЮКОС" его освободят.

В конце концов даже Путин, спрошенный про Литвиненко, что-то такое стал говорить про смерть как трагедию для любого человека и его семьи. То есть прятал свое злорадство за обтекаемыми приличными фразами в духе абстрактного гуманизма. Понимал, что открытое выражение чувств непрактично.

А тут вот как. Прокурор извещает публику о СПИДе просто для того, чтобы поглумиться над обреченным. Он разглашает врачебную тайну, после чего просит суд оставить подсудимого в тюрьме. Он не видит в этом ни логической, ни юридической, ни моральной неувязки. И судья не видит. И полуослепшего Алексаняна отвозят обратно в камеру. Мучиться от невыносимых болей, задыхаться от отчаяния, умирать.

Случай беспрецедентный.

Все-таки зрелая советская власть, хоть и травила своих политзеков количественно куда погуще, до таких вещей не доходила. Зрелая советская власть упорно, хотя и безуспешно боролась с клеветой на наш политический и общественный строй. Если она сажала и гнобила врагов, порой до смерти, то вдали от газет и телекамер. И если уж умирали в заключении Юрий Галансков, Василь Стус или Анатолий Марченко, то зрелая советская власть понимала, что это удар по имиджу государства. Она могла удавить инакомыслящего в подворотне, но тогда это принято было списывать на хулиганов. Она была злобной как бультерьер и стеснительной как барышня одновременно, наша родная советская власть.

Я не помню ни одного открытого процесса, даже в сталинскую эпоху, чтобы смертельно больного человека вывели на суд, объявили, чем он болен, и отправили обратно в камеру. Такого могли расстрелять - безо всякого суда, чтобы не наносил своей тяжкой болезнью и внешним видом ущерба счастливой стране и не портил настроения знатным иностранцам. Доходягу могли и в лагерь посадить, но опять-таки втайне, и родных известить лет через двадцать, что умер, не дожив до освобождения. Все могли. Но в тишине, в немоте, во тьме кромешной.

Сегодня же наблюдается путаница. Смешение жанров, стилей, эпох. Прямые подлости и гнусности, что в международной политике, что во внутренней, совершаются при большом стечении телекамер, в открытую, с паучьей серьезностью или резким оздоровляющим смехом. На ярко освещенной сцене под звон колоколов веселая гопота ногами добивает упавшего. Типа и бог есть, и все дозволено.

Однако даже в этом смысле дело Алексаняна ставит какой-то новый рекорд, еще недостижимый в прежних делах, связанных, например, с тем же "ЮКОСом". Такого соединения горбачевской гласности с гестаповской беспощадностью мы еще не наблюдали. Путь от липовых садистских приговоров к садизму в чистом виде, да еще с примесью эксгибиционизма, пройден всего за несколько лет.

Разумеется, нечто рациональное во всем этом безумии тоже можно найти.

Василий Алексанян утверждает, что давно бы уже вышел на волю, если бы согласился свидетельствовать против Ходорковского на новом процессе. Что его убивают из мести за несговорчивость. И все же безумия в этой жестокости столько, что в ней растворяется без остатка любой смысл. Ведь уже почти убили, зачем же дотаптывать?

Нет, я не противоречу себе. Я действительно надеюсь, что если Алексанян доживет до процесса, то будет освобожден в зале суда. Хотя бы по той причине, что убийство оппонента, как однажды догадался Путин, иногда приносит ему больше вреда, нежели критика из уст еще живого врага. Я надеюсь, что прагматизм окажется сильнее страсти к бессмысленному мучительству. Понимаю, что глупость, но больше надеяться не на что.

Марина Лепина, «Коммерсант», 23.01.2008

Верховный суд (ВС) РФ вчера рассмотрел жалобу защиты исполнительного вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, обвиняемого в отмывании и легализации денежных средств и присвоении имущества. Адвокаты требовали освободить смертельно больного господина Алексаняна из-под стражи и дать ему возможность немедленно начать лечение. Сам Василий Алексанян заявил в суде, что следствие, держа его под стражей, пытается выбить из него нужные показания, и призвал суд проявить гуманизм. Однако ВС отказался отменить арест и объявил, что дело господина Алексаняна уже направлено в суд. Последнее стало полной неожиданностью для защиты.

Заседание в Верховном суде началось со скандала: судебная тройка решила не пускать в зал представителей прессы, хотя ходатайств об этом от сторон не поступало, а предыдущее заседание проходило в открытом режиме. Судебному приставу пришлось запереть дверь от рвущихся в зал журналистов. Информагентства тут же распространили сообщения о случившемся. Василий Алексанян, участвовавший в заседании с помощью видеосвязи, заявил, что требует присутствия прессы. В итоге судьи, посовещавшись, все же пригласили журналистов в зал.

После того как суд вкратце сообщил о содержании жалобы защиты, слово взяли адвокаты господина Алексаняна. Елена Львова заявила, что в материалах дела нет доказательств необходимости содержания Василия Алексаняна под стражей. Адвокат подробно остановилась на медицинских аспектах жалобы. Она пояснила, что по действующему законодательству, а также актам Минздрава и Минюста ВИЧ-инфицированных можно содержать в СИЗО и лечить их амбулаторно. Но при вторичной стадии заболевания (напомним, что у господина Алексаняна сейчас острая стадия СПИДа.-- "Ъ") больной, по словам госпожи Львовой, должен лечиться только в стационаре специализированной клиники, пусть даже под охраной. Адвокат отметила, что после судебно-медицинской экспертизы, проведенной в ноябре 2006 года (тогда заболевание было зафиксировано официально), и до июля 2007 года господину Алексаняну лечения не назначалось, его даже не освидетельствовали ежемесячно в московском центре СПИДа, как того требует закон. В октябре 2007 года, когда топ-менеджера ЮКОСа в этом центре все же еще раз осмотрели, врачи установили, что его болезнь перешла в острую стадию, и больного должны были поместить в стационар. "Демонстративно попирается российская законодательная база, не выполняются указания Европейского суда, который, кстати, отметил, что если произойдет летальный исход, то Страсбург будет ставить вопрос о нарушении ряда статей Конвенции о правах человека и о применении пыток!" -- заявила адвокат. "Никакого отказа от лечения Алексанян не писал, напротив, он всегда требовал лечения!" -- особо подчеркнула госпожа Львова (ранее следствие заявляло, что Василий Алексанян отказался от лечения.-- "Ъ").

Сам Василий Алексанян говорил с трудом, то и дело откашливаясь в клочки туалетной бумаги. Он заявил, что его специально в таком состоянии держат под арестом, пытаясь получить нужные следствию показания. "28 декабря 2006 года меня под предлогом ознакомления с материалами дела увезли в здание Генпрокуратуры. Присутствовавший там следователь Салават Каримов предложил мне сделку. Он сказал мне: "Руководство Генпрокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России. Нам нужны ваши показания, устраивающие нас, и тогда мы вас выпустим",-- заявил господин Алексанян.-- Каримов сказал мне, что им нужны дополнительные доказательства, подтверждающие вину Ходорковского и Лебедева. Но я не могу давать лживые показания на невинных людей и покупать таким образом свою жизнь. Мне неизвестно ни о каких преступлениях, совершенных в деле ЮКОСа!" Напомним, что Василий Алексанян, возглавлявший правовое управление ЮКОСа, ранее представлял в качестве адвоката интересы Михаила Ходорковского и бывшего главы компании "ЮКОС-Москва" Василия Шахновского. 6 апреля 2006 года господин Алексанян сам был привлечен к уголовной ответственности и задержан. По версии следствия, Василий Алексанян в 1998-1999 годах в составе организованной группы совершил хищение имущества ОАО "Томскнефть ВНК" и акций нефтеперерабатывающих предприятий, принадлежащих ОАО "Восточная нефтяная компания", на общую сумму около 12 млрд рублей. Следствие также считает, что затем господин Алексанян совместно с начальником правового управления "ЮКОС-Москвы" Дмитрием Гололобовым, акционером ЮКОСа Леонидом Невзлиным (оба находятся за рубежом) и другими руководителями НК ЮКОС легализовал незаконно приобретенное имущество. По словам Василия Алексаняна, после его отказа давать показания ему ужесточили условия содержания в СИЗО. "Это спецтюрьма. По стенам течет вода, в камерах два-три градуса тепла, плесень, стафилококк съедают вашу кожу заживо. Целый год я спал одетый, в куртке. Когда у меня началось обострение болезни, меня морили голодом, ограничили в получении обезболивающих",-- заявил Василий Алексанян. Он также сказал, что никогда не отказывался от лечения. Господин Алексанян напомнил, что его болезнь смертельна (а за время пребывания в СИЗО ему были поставлены диагнозы нескольких тяжелых заболеваний), а также что у него на иждивении находится пятилетний сын. "Я жду справедливого и гуманного решения и прошу выпустить меня из-под стражи",-- резюмировал топ-менеджер ЮКОСа.

Прокурор Владимир Хомутовский не стал долго говорить, а лишь заявил, что обжалуемое решение Мосгорсуда (о продлении Алексаняну срока ареста) законно, и попросил оставить жалобу без удовлетворения.

Суд совещался не более 15 минут. Судебная тройка оставила решение Мосгорсуда в силе, причем сославшись на то, что "дело уже направлено в суд для рассмотрения по существу". Отметим, что о последнем факте до этого не было известно. "Я просто в шоке,-- заявила Елена Львова.-- Откуда эти сведения у суда, если мы сами даже не в курсе этого! Суд не может основывать свое решение на материалах, отсутствующих в деле, и не может получать информацию вне судебного заседания, не от сторон, а извне!" Адвокат заявила, что защита обязательно будет обжаловать решение Верховного суда в надзорном порядке, а также в Европейском суде по правам человека.