Кирилл Харатьян, «Ведомости», 21.01.2008

Бывший адвокат, бывший начальник правового управления ЮКОСа, бывший исполнительный президент ЮКОСа с полномочиями президента, бывший богатый, образованный и, говорят, остроумный человек; теперь — худой, почти слепой заключенный, больной сразу двумя смертельными болезнями, который думает только о том, доживет ли он до дня суда над собой. Такая судьба выпала Василию Алексаняну.

За что, спрашивается? А за налоги, т. е. за соучастие в нефтяной компании.

И компании-то уже нет, а ее смелый руководитель Михаил Ходорковский, вроде как бросивший вызов президенту Путину, отсиживает восемь лет, имея перспективу посидеть еще 22,5 года; а финансовый соратник его, вовсе не бросавший никому никакого вызова, Платон Лебедев — в том же положении, с той же перспективой; сидит и еще несколько человек, в том числе мать двоих несовершеннолетних детей Светлана Бахмина; остальные соучастники ЮКОСа в рассеянии, ну хотя бы спят в собственных кроватях.

Опасность-то явно миновала для государства, возможно, и исходившая от ЮКОСа и его сплоченной когда-то команды, от его больших денег, от его интеграции в мировой бизнес. Можно бы, кажется, сделать уже такой великодушный жест — отпустить хотя бы до суда тающего бывшего Алексаняна, чтоб он порадовался вольному солнышку, если еще способен его различать.

Но нет. Алексанян, видимо, должен обязательно сидеть в тюрьме, он, видимо, символ чего-то важного, например напоминание: ничто не забыто, никто не забыт.

Только один вопрос: что же, все эти почти уже восемь лет выстраивавшаяся властная вертикаль, вся эта жесткость и неуклонность — они что, так плохо работают, что надо бояться отпустить почти слепого доходягу, если пользоваться старым лагерным словом?

Даже при Сталине участь больных зеков облегчали — а людоедский был режим.