«Работать в госкорпорации — то же самое, что в правительстве, только взятки брать не надо». Экс-министр Герман Греф вспоминает для одно из бессмертных выражений своего экс-шефа.

Александр Ивантер, Максим Рубченко, «Эксперт», 22.10.2007, из интервью с Германом Грефом
<…>
— Каковы, на ваш взгляд, ключевые проблемы российской экономики?

— Сегодня проблема номер один — низкая эффективность экономики. По производительности Россия на порядок отстает от развитых стран. Маленький пример: нас 146 миллионов, мы производим свыше триллиона долларов ВВП. Почти такой же объем экономики есть в Австралии, где 19 миллионов жителей. Вот и сравните эффективность.

Как только мы дойдем до определенного уровня эффективности, сопоставимого с развитыми странами, встанет вопрос развития за счет инноваций, и тогда в полный рост встанет вопрос создания инновационной системы в стране. Но тогда ее создавать уже будет несколько поздно, поэтому нужно ее формировать уже сейчас.

— Создается впечатление, что у нас либо нет вообще, либо не хватает неких системных стимулов к повышению эффективности. Промышленность использует гандикап по все еще дешевому газу и электроэнергии и этим живет.

— Вы абсолютно правы — пока есть дешевые факторы производства, они будут эксплуатироваться до последней секунды, и лишь по мере их исчезновения на повестку дня будет выходить фактор эффективности использования этих ресурсов. Это абсолютно нормальная ситуация.

Сейчас мы имеем уже ясную перспективу на четыре года, где мы видим постепенное исчезновение этих потенциальных конкурентных преимуществ. Четырех лет более чем достаточно для того, чтобы произвести модернизацию, перейти на новые технологии и так далее.

— Как вы оцениваете итоги реформирования естественных монополий?

— В реформе естественных монополий все-таки мы продвинулись достаточно неплохо за исключением «Газпрома». Но «Газпром» — это политическая монополия, поэтому шансов ее реформировать было, наверное, не очень много. По всем остальным направлениям задан хороший темп. Хорошо, что мы не спешим.

Повышение эффективности в электроэнергетике, чуть в меньшей степени в железнодорожных перевозках, очевидно, происходит. В этих отраслях в ближайшие два-три года у нас будет сформирован полноценный рынок. А если будет конкуренция, то, соответственно, там будет большая эффективность.

— Пару лет назад наметился явный тренд на усиление роли государства в экономике. Как вы относитесь к этому повороту? На ваш взгляд, насколько оправдано и эффективно создание госкорпораций в разных отраслях?

— Я категорический противник госкорпорации как юридической формы. Считаю, что она должна использоваться в исключительных случаях. Обоснованным является, на мой взгляд, Банк развития — раз и два — госкорпорация «Сочи», или «Олимпстрой», как она теперь называется в проекте закона. Можно рассуждать еще на тему атомной корпорации, и то, на мой взгляд, она была бы более эффективной в форме акционерного общества. Все остальные госкорпорации могли бы вполне существовать в форме, предусмотренной действующим Гражданским кодексом. И увлечение формой госкопорации, некоммерческой организации, которая занимается бизнесом, чревато крайне негативными последствиями для экономики. Она бесперспективна.
<…>
— Почему же пошла такая мода? Сейчас ведь даже по рыболовству предлагают создать госкорпорацию.

— Знаете, когда мы обсуждали Банк развития, премьер-министр Михаил Фрадков сказал фразу, которая очень точно все объясняет. Он сказал: «Работать в госкорпорации — то же самое, что в правительстве, только взятки брать не надо».

То есть это фактически чиновная работа на коммерческую зарплату. Ты находишься в неконкурентном пространстве, за тобой государство. Ты не конкурируешь ни с кем, у тебя особый статус — ты госкорпорация.
<…>

Андрей Колесников, «The New Times», 22.10.2007, из интервью с Антоном Ивановым, председателем Высшего арбитражного суда.
Антон Александрович, отношение к работе ВАС во многом определяется судебной практикой и, прежде всего, самыми знаковыми решениями. Например, делом PriceWaterhouseCoopers. Известно, что суд первой инстанции признал неосновательным включение в расходы аудитора оплаты услуг иностранных консультантов, что было очень негативно воспринято бизнес-сообществом. Высший Арбитражный Суд (ВАС) не утвердил это решение и направил дело на новое рассмотрение. Суд первой инстанции нашел новые аргументы, подтверждающие виновность компании. Как будет дальше развиваться это дело?

Я не могу высказываться по этим новым аргументам, так как они еще нами не рассмотрены. Могу только прокомментировать постановление президиума ВАС, которое послужило основанием для направления дела PWC на новое рассмотрение.

Главным вопросом в том постановлении президиума был вопрос о распределении бремени доказывания. Кто должен доказать, что расходы на услуги иностранных компаний были экономически необоснованны? Мы высказали следующую правовую позицию: налогоплательщик должен представить документы, которые в соответствии с законом требуются для обоснования расходов. Если эти документы формально соответствуют тем требованиям, которые установлены, то налогоплательщик свою обязанность выполнил. Есть в представленных документах что-то, свидетельствующее об экономической необоснованности, или нет – бремя доказывания лежит уже на налоговом органе.

Продолжая налоговую тему, хотел бы затронуть знаменитое постановление пленума ВАС № 53, обязывающее налоговиков доказывать отсутствие деловой цели у предпринимателей, а не просто механически начинать преследование за неуплату налогов. Постановление действует год. Как складываются отношения между налоговиками и судами, как ведут себя налоговики?

Эти отношения в любой стране непростые. Особенно это касается судов, которые рассматривают жалобы на действия налоговых органов. (Ведь в России практически не существует административных процедур примирения, и почти все дела переходят в суд. А в Европе более половины дел заканчивается до суда.) Мы решительно выступаем против попыток некоторых налоговых органов применять свои полномочия, чтобы оказать давление на суд. Например, налоговики иногда обращаются в квалификационные коллегии за лишением судьи полномочий, когда дело им еще не рассмотрено. Ни одна сторона не должна иметь возможности влиять на деятельность судей, и налоговые органы – не исключение.

Что касается постановления, то благодаря ему ситуация стала более четкой и определенной для налогоплательщиков и налоговых органов. Раньше нередки были случаи, когда налоговики предоставляли суду просто набор фактов без особого анализа деятельности налогоплательщиков, и этого оказывалось достаточно. Сейчас такое по смыслу постановления исключено, нужно изучать экономическую суть операции.
<…>
А профессия судьи стала достаточно привлекательной?
<…>
Главная же проблема судебной системы – независимость судей. Задача не в том, чтобы ее усилить, но чтобы отстоять. Потому что попытки ограничить независимость судей постоянно предпринимаются. Есть разные законопроекты, которые курсируют, главным образом, в наших силовых органах. Им очень хотелось бы давать обязательные для исполнения указания нашим судьям. А это можно сделать, только ограничив независимость судей. Наша задача - отстоять этот механизм. Мы можем им гордиться. Потому что гарантии независимости у нас более серьезные, чем во многих европейских странах или в США.

И возможности их сохранения велики?

Шанс есть. Как в анекдоте. Либо урежут, либо нет. А если говорить серьезно, то мы приложим все усилия для того, чтобы сохранить независимость судей.

Сергей Бунтман, «Эхо Москвы», 22.10.2007, из интервью с Константином Ремчуковым, главным редактором и генеральным директором «Независимой газеты»
<…>
К. РЕМЧУКОВ: Правительство должно понять, что главным смыслом его деятельности является не увеличение государственных расходов, это кейнсианские и посткейнсианские мотивы, которые в головах членов правительства доминируют, мне кажется, а новый фокус реформ – это микроэкономические изменения, микроэкономика – ключевое слово, которое должна запомнить элита. Микроэкономика, не макроэкономика. Так вот, микроэкономика – это, прежде всего, конкуренция на местных рынках и на отраслевых. Но местные рынки, они все монополизированы, попробуйте войти на любой рынок, вы не можете продать ничего, потому что они контролируются местными какими-то административно-политическими структурами. Стимулирование инвестиций, стимулирование инноваций, подготовка и переподготовка кадров, поддержка предпринимательства, вот пять стандартных мер микроэкономики, которые в состоянии создать стимулы для частного капитала. Сейчас модель экономическая – это стимулы для государственного капитала, создаются государственные корпорации, они присасываются к бюджету. Вся мировая практика показывает, государственные корпорации в развивающихся странах или в странах с развивающимися рынками, какой является Россия в настоящее время, это дыра в бюджете. Все эти холдинги, все эти корпорации, они просто хотят гарантированно получать деньги. Будущее России, как будущее любой нормальной экономики, это долгосрочные сигналы частному инвестору о том, что тут благоприятный климат по тем пяти направлениям. Если мы сейчас говорим о фиксации цен, о замораживании цен, то это сигнал инвестору держаться подальше.
<…>
С. БУНТМАН: Главный аргумент, который выдвигает Анна, зато, что бы вы хотели, вы бы хотели, чтобы демократическим путем выбрали у нас таких, как близнецы Качинские или как, пишет Анна, такие тетки, как Тимошенко, а потом мы бросились исправлять ошибки. Я бы еще даже прибавил, Анна, извините, хотите ли вы, чтобы у нас демократическим путем избрались бы вдруг крайне правые, как в Швейцарии сейчас?

К. РЕМЧУКОВ: Я хочу сказать Анне, что демократия – это нелегкая вещь. Демократию по-разному можно понимать. Демократия как процедура формирования и смены элит. Если общество не дошло до понимания демократии как ценности, как формирования смены элит, смена – ключевое слово здесь, значит, эта ипостась ее не востребована. Демократия как практика, очень важная вещь, то, что она сейчас приводит пример, это и есть демократия и практика. И практика, так устроено, она с ошибками сопряжена, происходит взросление людей в этот момент.
<...>