На «Эхо Москвы» Андрей Илларионов объяснил разницу между полноценным институтом частной собственности и тем, что есть сегодня в России – условным владением.

«Эхо Москвы», 09.10.2007
АНДРЕЙ ИЛЛАРИОНОВ: <…>если анализировать содержание экономических тенденций последних 8 лет, то нетрудно видеть, что пожалуй главным содержанием с экономической точки зрения, стало изменения характера а) власти и б) собственности на территории страны. Причем, эти 2 процесса взаимосвязано идут одновременно друг с другом, и один процесс помогает другому. С точки зрения власти, это переход власти от относительно условной частично контрактной, какой она была в начале 90-х годов. Конечно, несовершенно, но, тем не менее, частично контрактной к власти неограниченной, не обусловленной контрактами и обязательствами, а переход ее к абсолютной стадии. Что касается собственности, то по крайней мере та собственность, которая возникала в 90-е годы, которая частная собственность, которая была достаточна в высокой степени абсолютна, хотя не полностью, но в высокой степени абсолютно, то за последние 8 лет, она перестает быть абсолютной, она становится ограниченной, она становится ограничена исполнением специальных служивых повинностей и таким образом, из частной собственности превращается в условное владение. Условное владение при условии исполнения различных обязательств. Такими обязательствами могут быть приобретения тех или иных активов, предприятий, компаний, средств массовой информации, телевизионных каналов, службы губернаторами в различных регионах, поднесение скажем, коллекции драгоценностей, приобретенных на международных аукционах в адрес дворца правителей и так далее.
<...>
СЕРГЕЙ БУНТМАН: Андрей Илларионов и его особое мнение. «А что, у Николая Второго было меньше власти?», - спрашивает Сергей из Барнаула.

АНДРЕЙ ИЛЛАРИОНОВ: Вы знаете, очень интересно. Если посмотреть на то, что делала администрация Николая Первого, например с декабристами, не просто поднявшими голос против него, собственно поднявших вооруженное восстание, выведших войска на Сенатскую площадь. Как мы знаем 5 из них были казнены, несколько сотен были высланы в Сибирь, но их имения, их собственность остались нетронутыми, а у российского самодержавия было немало политических оппонентов, противников и критиков, кто-то оказался в Сибири, а кто как, например и Герцен, оказались в Лондоне. Издавая «Колокол» и призывая Русь к восстанию, но Герцен регулярно получал доходы от своих имений в России, и ни одно правительство российское России 19 века не только не позволяла себе, даже не думала о том, чтобы изъять собственность, частную собственность, в данном случае дворянского сословия, аристократов Российской империи, потому что гражданские права, я подчеркиваю, не политические, а гражданские права, гражданские свободы в самодержавной России 19 века, по крайней мере, для дворян соблюдались неукоснительно. Чего мы не видим в России 21 века. Мы видим, что любая сделка, любая сделка, касающаяся крупных компаний, касающаяся слияний, поглощения, приобретения, выхода на внешний рынок, входа сюда, на российский рынок какого-либо внешнего партнера, в любом случае должна получить согласования в Кремле или не получает согласования, тогда это нее происходит. Тот, кто нарушает это право, как например, господин Ходорковский и, наряду с рядом других провинностей, естественно, наказывается, в том числе наказывается конфискацией собственности.
<…>

Дмитрий Губин, «Деловой Петербург», 09.10.2007
<…>
В России бюрократия всегда была невероятно сильна не из-за размеров территории (или славянской души), а вследствие слабости собственности. До революции собственность ограничивалась общиной или монархом. После революции собственность исчезла вообще и началась чиновничья вакханалия, когда от сохи и станка все разбрелись кто в культ, кто в полит, кто в просвет, -- в общем, в учреждения. Худшее время нашей бюрократии -- ельцинские реформы, создание класса собственников, массовый исход в честный бизнес. Новый ренессанс -- Путин, ограничение отношений собственности лояльностью режиму, посадка Ходорковского, бегство Гуцериева, навязчивые предложения продать (передать) бизнес "нужным людям", неизменно аффилированным с питерскими чекистами.
И этот наезд, и новейшие поправки в законах, позволяющие под шумок сочинской Олимпиады изымать "в интересах государства" землю и жилье, лучше всего показывают, что в России в ближайшее время число чиновников только возрастет. Их аппетиты -- тоже.
Чтобы бороться с бюрократией, нужно бороться не с бюрократией. Нужно защищать права собственности. Но для этого в стране должны жить собственники, а во главе должен стоять их защитник.
<…>

Ирина Кезик, «Газета», 09.10.2007
Арбитражный суд Москвы в понедельник решил включить в реестр кредиторов ЮКОСа требования компании «Самаранефтегаз» на 870,5 млн рублей, а также «Томскнефти» на 202,6 млн рублей. Кроме того, суд объявил перерыв до 15 октября в рассмотрении требования Федеральной налоговой службы (ФНС) о включении в реестр кредиторов компании двух требований на сумму 15 млрд рублей и 41 млрд рублей.

Как сообщил корреспонденту «Газеты» пресс-секретарь конкурсного управляющего ЮКОСа Николай Лашкевич, последние требования ФНС требуют определенного подтверждения и документального обоснования, что и стало причиной переноса сроков их рассмотрения.

Таким образом, общая сумма требований кредиторов ЮКОСа продолжает расти. Еще в начале августа, по словам конкурсного управляющего компании Эдуарда Ребгуна, конкурсная масса составляла 830 млрд рублей, из которых 402,6 млрд уже были выплачены кредиторам второй и третьей очереди. По его же августовской оценке, предстоящие затраты составляли не меньше 663,6 млрд рублей. Недостача составляла более 198 млрд рублей ($7,8 млрд). Даже учитывая резерв на случай судебных разбирательства - около 135 млрд рублей, - денег расплатиться по всем счетам все равно не хватало. В связи с этим Эдуард Ребгун заявлял, что «для удовлетворения требований всех кредиторов, которые образовались в процессе конкурсного производства, конкурсной массы недостаточно, есть дефицит около $2 млрд». По уточненным данным, недостача составляет $2,2 млрд. Последние августовские аукционы увеличили конкурсную массу на 37,97 млрд рублей, а это немногим больше, чем предполагалось. К началу сентября Эдуард Ребгун в конкурсной массе имел всего лишь 465,4 млрд. Недостача сократилась чуть менее чем на 0,5 млрд рублей - до 198,2 млрд.

Но в сентябре Межрегиональная инспекция Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 1 обратилась в Арбитражный суд Москвы с иском о взыскании с ЮКОСа 273,4 млрд рублей ($10,8 млрд) в виде налогов от продажи имущества, реализованного в ходе банкротства. В сумму включен налог на прибыль, налог на прибыль в виде дивидендов, налог на имущество и НДС. Это существенно больше того, на что рассчитывал Эдуард Ребгун - по его расчетам, на эти цели нужно было примерно 216 млрд рублей. Теперь же, если суд признает требования обоснованными, недостача в сумме должна увеличиться на 57 млрд рублей и составить 255,2 млрд. Даже с учетом резерва, созданного конкурсным управляющим, общая сумма недостающих средств может составить более 120 млрд рублей.

Сейчас же с учетом требований компаний «Самаранефтегаз» и «Томскнефть», а также, если суд удовлетворит требования ФСН и Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы, недостача может увеличиться еще на 57 млрд рублей и составить более 177 млрд рублей.

Николай Вардуль, «Газета», 09.10.2007
<…>
Почему именно в этом году инфляция вдруг вырвалась из-под и без того эфемерного контроля российских денежных властей? Из-за приливных и отливных (чуть не написал откатных) волн капиталов. В первой половине 2007 года Россия била все рекорды по притоку иностранного капитала. Он составил от $60 млрд до $70 млрд (первой цифры придерживается ЦБ, второй активно оперировали представители правительства в июне на форуме в Санкт-Петербурге). Как честно признает Алексей Улюкаев, высота приливной волны вызвана не столько внезапным осознанием иностранными инвесторами привлекательности России, сколько размещением за границей акций Сбербанка и ВТБ, а также привлечением займов прежде всего "Роснефтью" для скупки остатков ЮКОСа. Но приток денег в иностранной валюте, естественно, обернулся их обращением в эмитированные ЦБ рубли. Итог — взлет с некоторым временным лагом инфляции.
<…>