Коллективное сознательное: 70% россиян считают важной судейскую беспристрастность. Историк их рассудит: Юрий Афанасьев высказывается о демократичности 75% сограждан. Цифры и их оценки звучат в эфире радио «Эхо Москвы».

«Эхо Москвы», 05.10.2007
Россияне требуют ужесточения контроля над приезжими и скептически относятся к демократическим ценностям. Таковы данные нового глобального опроса американского исследовательского Центра Пью. Демократические свободы перестали быть для россиян больным вопросом. По данным американских исследователей, лишь треть придает большое значение возможности критиковать власть. Чуть больше опрошенных волнует цензура в СМИ. Единственное, что высоко ценится – это судейская беспристрастность. Важной ее считают 70% респондентов, отмечает ТАСС. А вот в экономике жителей нашей страны все устраивает. Россияне приветствуют процессы глобализации. Большинство наших граждан позитивно отзываются о свободном мировом рынке и торговле. Чуть настороженнее, согласно опросу американского центра Пью, мы относимся к деятельности иностранных компаний. Что же касается проблемы мигрантов, тут мы единодушны с западным миром. Ограничить число приезжих и ужесточить законодательство в России согласились целых 72 процента. Такой же высокий уровень нетерпимости наблюдается в США и Франции. В лидеры выбились итальянцы усилить контроль за мигрантами хотят почти 90 процентов итальянцев.

В опросе приняли участие более 45 тысяч человек из разных стран мира.

«Эхо Москвы», 04.10.2007, Интервью с историком Юрием Афанасьевым
<…>
С. КОРЗУН: Многие говорят наблюдатели, что президент Путин, между прочим гораздо более демократичен, чем 75% россиян. Т.е. часть демократии есть в этом или нет?

Ю. АФАНАСЬЕВ: Т.е. истинная. Но видите, как изменять эту демократичность. Я считаю, что это ошибка. Я не склонен не то, что преувеличивать степень демократизма россиян. Особенно большинства, я уже сказал по этому поводу кое-что. К сожалению, это большинство россиян, оно характеризуется более сложными такими определениями. Очень сложными. Но все-таки, как показывают исследования серьезных ученых, эти россияне как бы внутри себя держат большой очень потенциал готовности к модернизаторству и к современности, и к европеизму. И этот процент людей, россиян, которые как бы обнадеживают, и которые говорят о том, что это не нечто потерянное раз и навсегда. Наоборот, есть в людях такие качества и такие свойства, которые вполне могли бы сделать наше будущее обнадеживающим.

С. КОРЗУН: А в истории были случаи, когда национальный характер менялся, скажем так, на протяжении одного поколения на переломах исторических? Или все-таки здесь национальный характер, особенности национального менталитета. В конце концов, жизнь в таких климатических условиях и могли обеспечить вот эту преемственность. Или просто политическая элита не довела дело до конца?

Ю. АФАНАСЬЕВ: Дело в том, что перемены и очень такие радикальные перемены в ту или иную сторону в массовом сознании имели место.
<…>
С. КОРЗУН: Ну, вроде ситуация более-менее стабильна, нефть стабильно растет, даже доллар стабильно падает относительно рубля. Какие-то меры в экономике предпринимаются, да и многие молодые, относительно молодые, 30-40-летние чувствуют по себе, что жизнь стала на самом деле лучше и веселее.

Ю. АФАНАСЬЕВ: Для некоторых, Вы понимаете, это действительно так. Я тоже так читаю, что где-то порядка у 20% российского общества жизнь стала заметно лучше. Может быть, чуть больше, я не знаю. Может быть, да. Но ведь 20%. А Вы посмотрите на все другие факты. Это ведь тоже факты. И здоровье людей, и смертность, и рождаемость. И вот это вот гнетущее настроение, особенно в России такой мало городов и деревень. Что там-то творится. Ведь это же никуда не девается. И вот эти 20%, которые стали жить лучше, они же не могут компенсировать общий баланс спокойствия и благополучия и т.д. Это же ничего не происходит в этом смысле. И вот такая вот ситуация, когда сохраняется как бы взрывоопасность, она остается. Ну, и самое то главное, бесперспективность в каком смысле. Вы посмотрите, производственные отрасли народного хозяйства, так скажем, они же сгинули. Мы же живем-то за счет сырьевой экономики. А производительных отраслей то нет, с одной стороны. С другой стороны, то, что было в бюджетной сфере. Вот вся медицина, наука, образование, это, к сожалению, тоже сокращается. Вся бюджетная сфера, да. Т.е. те сферы экономики, в которых было занято большинство людей, они становятся ненужными. Не просто ненужными, они становятся лишними. Они превращаются в обузу. Потому что надо про пенсии думать, надо про какие никакие, но медикаменты думать и т.д. Т.е. то, что происходит во всем мире вот на как бы обочине этого мира, которой мы являемся, это все равно, что на берегу океана волна бьет о берег всегда очень мощно. И то, что происходит во всем мире в связи с научно-техническим прогрессом, в связи с новыми современными технологиями, а именно как бы выдавливание трудящегося класса, или трудящихся масс, выдавливание куда? На ют, на восток, на периферию, вот это и есть мы. И в этой ситуации, радоваться тому, о чем Вы сказали, можно было бы порадоваться действительно. Ну, все-таки 20% это не так мало, но если закрыть глаза и не видеть, что другими то происходит.
<…>
С. КОРЗУН: Юрий Николаевич, буду ловить Вас на словах. В разных частях программы, с одной стороны, Вы говорите, что есть значительное число людей в России, если я правильно интерпретирую, которые смотрят, аж, двумя глазами в Европу и готовы стать частью современной мировой цивилизации. С другой стороны, Вы говорите, что Россия находится где-то на обочине, на берегу океана, и на обочине технического процесса. Это как-то мирится? Это две части одной России?

Ю. АФАНАСЬЕВ: Абсолютно мирится. Мы действительно обочина современного мира. И никуда в этом смысле наше положение не изменилось. А, я думаю, оно усугубилось еще. Потому что в советские времена была забота о вооружениях, и в том числе о ядерном оружии в космосе там и т.д., и вынуждены были на этой основе развивать какие-то современные технологии. А с тех пор, как окончательно русская экономика села на иглу нефтяную и газовую, в сущности, и об этих-то направлениях позабыли. И тем самым мы приблизились к мировой обочине. К сожалению, но это действительно так. И потом Вы посмотрите, вот весь этот как бы институт гастарбайтеров. Т.е. у нас нет нормальных производств. Ну, металлообрабатывающей промышленности, и вообще обрабатывающей промышленности. И даже на стройке у нас уже людей не хватает. К нам уже идут китайцы, узбеки, туркмены, таджики и т.д.
<…>