Надежда Петрова, «Газета», 12.02.2007
Неделя началась с сенсации: Генпрокуратура предъявила бывшему главе ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и бывшему руководителю МЕНАТЕПа Платону Лебедеву новые обвинения. Этого события ожидали, но суммы, фигурирующие в деле, поразили воображение: по мнению следствия, обвиняемые совершили хищения на сумму более 850 млрд рублей и легализовали 450 млрд рублей и $7,5 млрд — как выразился адвокат Ходорковского Юрий Шмидт, "украсть такую сумму невозможно никому, нигде и никогда". Не менее удивителен и другой факт, обнаруженный адвокатами в обвинительном заключении: оказывается, их подзащитные занимались отмыванием денег, уже находясь в заключении.

Однако для того чтобы присутствовать при предъявлении обвинения и узнать все эти фантастические подробности, самим адвокатам пришлось пережить некоторые — назовем их так — приключения. У стойки регистрации в аэропорту Домодедово, откуда Юрий Шмидт и защитники Платона Лебедева Константин Ривкин и Евгений Бару должны были 4 февраля вылететь в Читу, к месту проведения "следственных мероприятий", их ждал капитан милиции. Без всяких объяснений он забрал у всей компании паспорта и отвел в отделение. По словам Шмидта, предъявленные адвокатами бумаги, согласно которым на следующий день они должны были участвовать в следственных действиях в Чите, на сотрудников правопорядка впечатления не произвели. А вот то, что задержанные защитники успели дозвониться журналистам и сообщить им о странном происшествии, подействовало. Адвокатов отпустили.

Все это еще можно было бы счесть нелепой случайностью, если бы 7 февраля в аэропорту Читы не задержали еще одного адвоката Ходорковского — Карину Москаленко. "Ко мне подошли сотрудники аэропорта и попросили последовать за ними для дополнительного досмотра. Я сказала, что никуда не пойду и что о дополнительном досмотре не может быть речи. Я уже прошла тщательный досмотр, сама открыла весь багаж.

Я предложила им забрать мою сумочку. Тогда служащие аэропорта предположили, что у меня неправильно оформлен посадочный талон. Это не могло быть правдой. Я показала им свой посадочный талон и спросила, чего же они от меня хотят на самом деле. Мне заявили, что, поскольку я отказываюсь подчиниться, меня просто снимут с рейса. Это единственный рейс в сутки. Я не могла допустить задержки, потому что в Москве у меня больной ребенок и срочная работа. Появились двое сотрудников прокуратуры", — рассказала Москаленко "Новой газете".

По словам адвоката, в результате ее вынудили дать подписку о неразглашении, но она написала в этом документе, что делает это под давлением, и пообещала сотрудникам прокуратуры незамедлительно направить жалобу в Генеральную прокуратуру. Информационные агентства сообщили, что Москаленко выполнила свое обещание уже на следующий день.

По ее словам, адвокаты подверглись "абсолютно беспрецедентной провокации, которая имела все атрибуты спланированной акции устрашения". "Мы требуем проведения всех следственных действий с Ходорковским по месту ведения следствия, в Москве, а также установления и привлечения к ответственности всех должностных лиц, виновных в нарушении режима конфиденциальности адвокатских досье и допустивших незаконные действия в отношении адвокатов", — заявила она РИА "Новости".
<…>

REN TV, «Неделя с Марианной Максимовской», 11.02.2007
В: Здравствуйте. О том, как изменился мир за прошедшие семь дней, в программе "Неделя". В студии Марианна Максимовская.

Казалось бы, в пресловутом деле Ходорковского нас уже ничем нельзя удивить. Но нет. На неделе Генпрокуратура, читай власть, сумела это сделать. В понедельник Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву были предъявлены новые обвинения. Причем на сайте Генпрокуратуры появились и данные, о каких суммах идет речь. Они просто потрясают. Прокуроры считают, что Ходорковский и Лебедев в период с 1998-го по 2003 год присвоили более 850 миллиардов рублей. Специально для слабонервных - это почти 33 миллиарда долларов и больше чем втрое суммы, предназначенной на реализацию всех национальных проектов в этом году. А вот как выглядела чета в день предъявления новых обвинений опальному олигарху. Город был, как на военном положении. Все подходы к зданию суда были оцеплены еще с утра, улицы перекрыты, оцепление сохранялось в течение семи часов. Причем милиция использовала даже тяжелую технику. Омоновцы были даже на крышах. Так обычно охраняют глав государств во время официальных визитов. Жителям города объяснить, что бы то ни было, просто не удосужились.

ЖЕНЩИНА: Сделали ограждение с четырех сторон и не могут пройти старики домой, дети в школу и прохожие по своим делам.

МУЖЧИНА: Что здесь творится на улицах, ничего

не понятно, ни подъехать, ни подойти пешком. Ребенок в школе учится, маленькие дети, милиция вообще не пускает. Кто вообще суд напротив школы придумал?

КОР: Адвокаты Ходорковского и Лебедева пытались доказать, что, по их мнению, новый процесс вообще нельзя было проводить в Чите. Но их доводы во внимание приняты не были. Робкие возражения адвокатов о том, что, дескать, вообще присвоить такую сумму невозможно никому, нигде и никогда, что она значительно превышает прибыль компании, в расчет приняты также не были.

ЮРИЙ ШМИДТ (адвокат М. Ходорковского): Мы отдаем себе отчет в том, что в сегодняшней ситуации притом, что это делается не в судах, а в Кремле, бороться с Кремлем мы бессильны, потому что если следствие распространяет вообще информацию о том, что Ходорковский украл, мы сбились со счета. То ли 25, то ли 30 млрд. долл. Вся выручка, не выручка, а прибыль компании, прибыль компании была 15 млрд. И вот они, оперируя этими безумными цифрами, конечно, для людей непосвященных, они давят на психику.

КОР: Вот данные сайта Генпрокуратуры. В чем именно заключаются новые обвинения в адрес основателей ЮКОСа. Это статьи о хищении путем присвоения и отмывания денежных средств. Напомню, что по результатам первого процесса Ходорковский получил 8 лет. Но вполне рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Причем возможно, что до 2008 года. С началом второго процесса эти шансы свелись к нулю. Предъявление опальным олигархам новых обвинений совпало с очередной встречей президента Путина с представителями крупного российского бизнеса. В 2003 году сам Ходорковский говорил на такой встрече в Кремле о коррупции во власти. Сейчас тему ЮКОСа представители РСПП в Кремле, понятно, не обсуждали. Зато сам президент поинтересовался у верхушки РСПП: надеюсь, спросил Путин, бизнес оценил выгоду строгого соблюдения установленных правил и налоговой дисциплины? И получил утвердительный ответ. Путин сам решил, какой будет главная тема этой встречи. Пора слезать с нефтяной иглы и браться за диверсификацию экономики. Тут и вовсе никто не спорил, все были согласны. Бизнес соглашается сейчас и с менее очевидными вещами. Что бывает со спорщиками, всем известно.

Марина Лепина, «Коммерсант Власть», 12.02.2007
Все мероприятия, связанные с новым делом ЮКОСа, сопровождаются усиленными мерами безопасности в Чите и московском аэропорту Домодедово. В чем они заключаются, "Власти" рассказал адвокат Платона Лебедева Евгений Бару.

- Все началось еще в аэропорту 4 февраля. У нас был вечерний рейс, в Домодедово мы приехали где-то к 19 часам. В аэропорту на регистрации к нам подошли сотрудники милиции. Они заявили, что должны досмотреть наш багаж. Сначала выдвинули версию, что хотят проверить наши вещи в целях нашей же безопасности. В ходе "переговоров" появился новый вариант - что они должны проверить, не везем ли мы документы с грифом секретности.

В итоге у нас забрали паспорта и билеты и проводили в отделение милиции. Мы отказались от досмотра, заявили, что они не имеют на это права. Но досмотр все равно был произведен, только это был самый настоящий шмон - все наши вещи переворачивали. Потом нас все же отпустили. Рейс был задержан на час с лишним: вместо 20.45 самолет вылетел в Читу в начале 23 часов. В Чите с первого же дня появилось ощущение, что глушатся мобильные телефоны. Похоже, нам пытались мешать общаться с прессой. Читинские улицы наводнены милицией. Когда 5-го числа мы днем приехали в областную прокуратуру, где нашим подзащитным должны были предъявлять обвинение, мы заметили, что вокруг здания и на улицах города много милиции и каких-то еще людей в спецодежде. С прилегающих улиц транспорт вообще убрали. Стояли целые автобусы, набитые милиционерами. На дорогах расставили пикеты. Мы уже много раз слышали от местных жителей, как им это непривычно. Читинцы возмущаются беспричинными постоянными проверками автотранспорта на дорогах, блокированием улиц.

При этом обвинение Платону Лебедеву, например, предъявлялось в крохотной комнатке без окон, размером где-то два на полтора метра. В этом помещении находились два следователя, Платон Лебедев и мы, два его адвоката, и в таких условиях надо было прочесть 148 листов обвинения. Может быть, и это было сделано специально, для пущего эффекта. Однако лучше было бы сравнить, сколько денег было потрачено на это ненужное "усиление мер безопасности" и сколько - на создание нормальных условий работы. В гостинице на одном этаже с нами живут некие "командировочные". Эти люди ходят в форме силовых структур. Думается, подобное соседство тоже не случайно. Действия правоохранительных органов совершенно не поддаются логике обычных людей. Даже в Москве таких усилений не нужно было вводить, не то что в Чите. Вообще, такое ощущение, что в Чите все это сейчас проводится с целью учений. Это как будто какая-то репетиция, подготовка к экстремальным ситуациям. Во всяком случае, сейчас здесь очень некомфортно.

Екатерина Заподинская, «Коммерсант Власть», 12.02.2007
5 февраля Генпрокуратура предъявила Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, отбывающим восьмилетний срок заключения, второе обвинение, грозящее им как минимум аналогичным сроком. Бывшим хозяевам ЮКОСа инкриминировали хищение у его добывающих предприятий более $23 млрд и отмывание части этих денег путем благотворительности. С помощью нового обвинения Генпрокуратура попытается лишить Ходорковского, Лебедева и их эмигрировавших соратников финансовой базы.

Один из главных национальных проектов - удаление с политического поля Михаила Ходорковского - после его отправки в колонию в Забайкалье оказался выполненным лишь отчасти. В Кремле крайне раздражены оттого, что, как там утверждают, "деньги Ходорковского продолжают работать по всему миру". Именно этим высокопоставленные чиновники объясняют тот факт, что в защиту ЮКОСа продолжает выступать ПАСЕ, о политической подоплеке дела против Ходорковского говорят американские сенаторы и влиятельные европейские политики. А в России на заключенных Ходорковского и Лебедева работают порядка двадцати опытных высокооплачиваемых адвокатов, уже написавших шесть жалоб в Европейский суд по правам человека о неправомерности уголовного преследования их подзащитных. Две из них, уже коммуницированные (то есть находящиеся на стадии решения вопроса о том, принимать их к рассмотрению или нет) в Страсбурге, сулят российской стороне серьезные моральные потери.

Причину неудачи прокуроры видят в том, что "Невзлин купил себе израильское гражданство и вообще купил финансовыми подачками пол-Израиля". Сотрудники прокуратуры всерьез считают, что стоит лишить Леонида Невзлина доступа к денежным средствам гибралтарского офшора Group MENATEP Ltd, акционером которого он является, через который в 1998-2003 годах прошли миллиарды долларов ЮКОСа,- и шансы увидеть его на российских нарах сразу возрастут.

Первый приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву помог государству забрать в счет налоговых недоимок, штрафов и пеней главный актив ЮКОСа - ОАО "Юганскнефтегаз". Однако офшор Group MENATEP Ltd был упомянут в налоговом эпизоде приговора лишь мельком - как компания, в которую "выводился капитал" ЮКОСа.

Этого было недостаточно для того, чтобы следствие могло просить суды иностранных государств об аресте и последующем изъятии денег и имущества, имеющих отношение к Group MENATEP Ltd. Поэтому в Генпрокуратуре родилось второе дело против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева - о поступлении на счета Group MENATEP Ltd денег от "похищенной" нефти, которые затем "отмывались" с помощью благотворительности. Только так, решили следователи, они смогут убедить иностранные суды в криминальном происхождении денег и имущества гибралтарского офшора и его дочерних фирм.

Но Генпрокуратура явно перестаралась и вменила Ходорковскому и Лебедеву хищение в 2001-2003 годах нефти более чем на $23 млрд, что сопоставимо с трехгодичной выручкой ЮКОСа.

По версии следствия, сырая нефть, добываемая дочерними предприятиями ЮКОСа "Юганскнефтегазом", "Самаранефтегазом" и "Томскнефтью-ВНК", на бумаге поставлялась компаниям, зарегистрированным в Мордовии, Эвенкии и других регионах в зонах с льготным налогообложением. Купленную "по заниженным ценам" сырую нефть эти фирмы продавали уже по рыночным ценам. В первом обвинении та же схема считалась "уклонением юридического лица от налогообложения". Причина того, что в новом обвинении "уклонение от налогообложения" превратилось в "хищение", очевидна: чем серьезнее обвинение, тем больше шансов у государства завладеть деньгами Group MENATEP Ltd как "ранее украденными".

Любопытно, как уполномоченный РФ в Европейском суде по правам человека Павел Лаптев ответил на запрос суда, является ли по российскому законодательству имевшая место в ЮКОСе налоговая оптимизация с использованиием фирм в зонах льготного налогообложения уголовным деянием. В написанном в ответ меморандуме Лаптев ответил утвердительно и пояснил, что 30 августа 2004 года Генпрокуратура России возбудила уголовное дело по статье 199 УК РФ ("уклонение от налогообложения юридическим лицом"), единственной обвиняемой по которому, по его словам, является бывший главный бухгалтер ЮКОСа Ирина Голубь (она находится в международном розыске).

Заметим, что о деле Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, уже осужденных за уклонение от налогообложения, Лаптев умалчивает, так как довольно трудно объяснить Страсбургскому суду, почему по 199-й статье УК РФ, субъектами ответственности по которой являются лишь руководитель и главный бухгалтер юридического лица, осуждены люди, первый из которых был официальным руководителем ЮКОСа очень недолго, а второй был только акционером.

Надо ли говорить, что о втором деле Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, которое на момент написания им меморандума уже давно было возбуждено (дело завели еще в конце 2004 года) и в котором использование ЮКОСом фирм в зонах с льготным налогообложением квалифицируется как "хищение", Лаптев также не сказал ни слова.

В этом же документе Павел Лаптев сообщил Евросуду, что использование данной схемы уклонения от налогообложения носило массовый характер и что государство затем взыскало через суд налоги, штрафы и пени с других нарушителей, в их числе "Уфанефтехим", ТНК-BP, ОАО "Вымпелком", ЗАО "Форд мотор компании". Однако Лаптев не упоминает больше ни одного возбужденного по этому поводу уголовного дела. Как удалось выяснить "Власти", в России расследуется лишь одно такое дело - об уклонении от налогообложения через внутренние офшоры на Байконуре дочерних фирм ОАО "Корус-холдинг", гендиректором которого являлся Игорь Изместьев (до избрания членом Совета федерации в 2001 году). Сам Изместьев, еще будучи депутатом СФ (в декабре прошлого года он добровольно сложил полномочия, а в январе был арестован по обвинению в двух убийствах), рассказывал, что считает это налоговое дело местью за его отказ подарить ФСО свой особняк, расположенный в 600 метрах от новоогаревской резиденции Владимира Путина. Впрочем, обвиняемых по делу "Корус-холдинга", возбужденному в 2005 году, до сих пор нет, а Изместьева допросили по нему лишь один раз в прошлом году в качестве свидетеля.

Но вернемся в Читу, где 5 февраля в здании облпрокуратуры, окруженной автоматчиками в касках и масках, Ходорковскому и Лебедеву было предъявлено обвинение в хищении нефти и отмывании преступно нажитых капиталов. Оба они, как и ожидалось, не признали себя виновными. С их адвокатов сразу же взяли подписку о неразглашении данных следствия, к которым относится и 148-страничное постановление старшего следователя Генпрокуратуры по особо важным делам Салавата Каримова о привлечении к делу Ходорковского и Лебедева в качестве обвиняемых. Поэтому адвокаты ограничились оценкой обвинительного акта как "абсурдного". И посоветовали "Власти" заглянуть на официальный сайт контролируемой государством "Роснефти", на котором размещен ее отчет за первый квартал 2006 года и аналогичный отчет ОАО "Юганскнефтегаз" (ЮНГ) за 2005 год. Защитники утверждают, что "Роснефть" в 2005 году также перепродавала по более высокой цене нефть, приобретенную у "Юганскнефтегаза" (за подобное деяние и обвиняют Михаила Ходорковского и Платона Лебедева). Так, "Роснефть" и ее дочернее предприятие ООО "РН-Трейд" в 2005 году покупали нефть у ЮНГ по 3,7 тыс. рублей за тонну, а перепродавали ее за 5,8 тыс. рублей за тонну. Таким образом, "Роснефть" заработала на перепродаже каждой тонны, произведенной ЮНГ, более 2 тыс. рублей, то есть в совокупности за год около 100 млрд рублей. При этом прибыль до уплаты налогов самого ЮНГ составила 36,3 млрд рублей. Следует отметить, что "Роснефть" в тот момент владела 77% уставного капитала ЮНГ, остаток же принадлежал ЮКОСу. Но Генпрокуратура почему-то не привлекла к ответственности "Роснефть" за фактическое изъятие большей части прибыли ЮНГ и нанесение ущерба ЮКОСу как миноритарному акционеру.

В условиях вынужденного отказа адвокатов от подробного комментария предъявленных обвинений особый интерес представляет письмо Платона Лебедева, поступившее в Генпрокуратуру на имя Юрия Чайки. В нем Лебедев заявил, что Генпрокуратура, подвергнув оценке деятельность гибралтарского офшора Group MENATEP Ltd, в котором он являлся директором вплоть до своего ареста, вышла за пределы своей компетенции, так как компания "действует вне юрисдикции РФ". Лебедев назвал "клеветническим" утверждение, что через счета Group MENATEP Ltd легализовывались средства, полученные от похищенной нефти. По его словам, на счета холдинга Group MENATEP Ltd поступали только дивиденды от его дочерних фирм.

Платон Лебедев заявил, что благотворительные пожертвования этого холдинга региональной общественной организации "Открытая Россия" не подпадают под статью 174, прим 1 - "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления". "За период, что я был директором международного инвестиционного холдинга Group MENATEP Ltd с января 1998 года по 2 июля 2003 года (дата ареста.- "Власть"),- пишет Лебедев,- холдинг и его дочерние предприятия израсходовали порядка $2 млрд на различные благотворительные и общественно-социальные цели в России, Западной Европе и США". Например, дочерняя фирма холдинга, MENATEP Ltd, по указанию Платона Лебедева перечислила $66,6 млн в федеральный бюджет РФ в виде добровольной компенсации последствий кризиса 1998 года. "Миллиарды рублей, перечисленные стопроцентной компанией холдинга Group MENATEP Ltd, а также лично мной в федеральный и местный бюджеты РФ, российским организациям, церквям, детским домам, гражданам следователь Каримов не относит к отмыванию, и никаких обвинений по ним не предъявлено",- заметил Лебедев.

Примечательно, что обвиняемый Лебедев, похоже, верит Юрию Чайке больше, чем его предшественнику Владимиру Устинову. Ведь последний был родственником заместителя главы президентской администрации Игоря Сечина, возглавляющего совет директоров "Роснефти" и считавшегося главным "могильщиком" ЮКОСа. А именно с целью уменьшения влияния группы кремлевских силовиков во главе с Сечиным президент Путин летом прошлого года отправил в отставку Устинова.

Но новому генпрокурору Юрию Чайке не нужно было объяснять, что дело ЮКОСа - личный проект президента, удачно совпавший с коммерческими интересами его окружения. Ведь Чайка не только профессиональный прокурор, но и опытный партийный аппаратчик, дважды в 80-е годы менявший работу в прокуратуре на должности в Иркутском обкоме КПСС (он работал сначала инструктором обкома, а несколько лет спустя там же завотделом). Причем оба раза служба в партийном аппарате способствовала в итоге продвижению его по прокурорской лестнице. А первейшая заповедь аппаратчика - служить тому, кто поставил тебя на должность. К тому же в затылок дышит возможный преемник Юрия Чайки - поставленный Кремлем осенью прошлого года на должность заместителя генпрокурора по надзору за следствием Александр Бастрыкин - однокашник президента по ЛГУ.

Платон Лебедев еще верит, что в Генпрокуратуре времен Юрия Чайки найдется кому поправить следователя Салавата Каримова, называющего "отмыванием" благотворительные взносы, а своим кумиром, кстати, считающего недавно ушедшего из жизни Туркменбаши (в чем следователь недавно признался одному из адвокатов).

Но адвокаты Лебедева и Ходорковского считают, что надеяться следует только на Европейский суд и международную общественность - ту самую, которая, как убеждены в Кремле, подает свой голос до тех пор, пока работают до сих пор не отнятые государством "деньги Ходорковского".

«Эксперт», 12.02.2007
<…>
В официальном сообщении Генпрокуратуры по новым обвинениям эта схема описывается так: "Преступная группа завладела ею (нефтью. — "Эксперт") обманным путем под видом так называемой скважинной жидкости, а затем перепродала ее конечным потребителям по цене выше себестоимости примерно в три-четыре раза через подконтрольные фирмы". Юрий Шмидт назвал это обвинение "безумным" и сказал "Эксперту", что указанная прокуратурой стоимость якобы похищенной нефти (850 млрд рублей) приблизительно в два раза превышает всю прибыль ЮКОСа за период с 1998-го по 2003 год (15 млрд долларов, по данным Шмидта) и сопоставима с капитализацией компании.

Статьи УК (160 и 174), по которым обвиняют Ходорковского и Лебедева, предусматривают большие сроки заключения: одна — до десяти, другая — до пятнадцати лет. Похоже, предъявляя новые обвинения, Генпрокуратура не просто стремится лишить бывших владельцев ЮКОСа шансов на условно-досрочное освобождение, но и оставить их в тюрьме очень надолго, если не навсегда.

Алексей Никольский, «Ведомости», 12.02.2007
Прокуратура обвинила Ходорковского и Лебедева в хищении 850 млрд руб.

Генпрокуратура превзошла самые радикальные ожидания адвокатов. По ее версии, Михаил Ходорковский и Платон Лебедев нанесли государству ущерб в 850 млрд руб. Легализованную ими сумму Генпрокуратура оценила примерно в 645 млрд руб. Прокуроры, похоже, считают украденной всю выручку ЮКОСа от продажи нефти в 1998–2004 гг.

В пятницу Генпрокуратура наконец-то сообщила подробности предъявленного Ходорковскому и Лебедеву 5 февраля нового обвинения.

Как говорится в ее заявлении, Ходорковский и Лебедев обвиняются, во-первых, в хищении принадлежавших государству акций "дочек" ОАО "Восточная нефтяная компания" (ВНК). Состав преступления – присвоение имущества с использованием служебного положения по предварительному сговору в крупном размере и легализация имущества, приобретенного другими лицами преступным путем. Об этом обвинении, связанном с выводом ЮКОСом из ВНК активов в конце 1990-х гг., во время конфликта между ЮКОСом и офшором Birkenholz, стало известно еще до заявления Генпрокуратуры.

Во-вторых, Ходорковский и Лебедев обвиняются в хищении в 1998–2003 гг. нефти всех трех добывающих "дочек" ЮКОСа ("Юганскнефтегаз", "Самаранефтегаз" и ВНК) "под видом так называемой скважинной жидкости". Похищено 850 млрд руб., считает Генпрокуратура, ведь нефть была продана "конечным потребителям по цене выше себестоимости примерно в 3–4 раза через подконтрольные фирмы". Примерно 75% похищенной суммы (450 млрд руб. и $7,5 млрд) фигуранты дела в 1998–2004 гг. легализовали, полагает следствие.

Каким образом следствием рассчитаны эти цифры, в Генпрокуратуре уточнить отказались. Официальный представитель Марина Гриднева лишь подчеркнула, что "в этом уголовном деле нет никакой политики. Здесь чистый криминал".

Сумму в 850 млрд руб. назвала "запредельной" даже Гриднева. "Представляете, какой колоссальный вред нанесен экономической системе государства! Так что не следует чисто уголовное дело называть политическим", – говорит она.

Близкий к Генпрокуратуре источник объясняет высокую оценку похищенного тем, что следователи включили в нее весь ставший им известным объем продаж "скважинной жидкости" за время с момента консолидации ЮКОСом своих добывающих "дочек". А в легализованные суммы, по предположению источника, включены дивиденды, выплаченные основным акционерам ЮКОСа и, возможно, все средства, не возвращенные добывающим "дочкам".

Генпрокуратура стремится сделать легитимным процесс распродажи ЮКОСа, подгоняя претензии Ходорковскому и Лебедеву под сумму, которую государство намерено выручить от его продажи на торгах, считает бывший зампред правления ЮКОСа Александр Темерко. Ведь тогда они могут объяснить, что государство, распродавая имущество компании, возвращало себе деньги, похищенные бывшими руководителями ЮКОСа.

В сумму претензий к Ходорковскому и Лебедеву включена продажная стоимость всей добытой в 1998–2004 гг. нефти, которую компания в отчетности добывающих "дочек" называла "скважинной жидкостью" для оптимизации налогов, полагает Стивен Дашевский из "Атона". О происхождении суммы легализованного судить сложнее: официального объяснения не дано, но нельзя исключать, что речь идет вообще о всей прибыли компании, говорит Дашевский.

Адвокат Ходорковского Юрий Шмидт отмечает, что оценка Генпрокуратуры превзошла самые смелые ожидания адвокатов ($23 млрд). В деле нет пояснений, по какому курсу подсчитывались ущерб и сумма легализации. Прокуратура могла назвать любую цифру с целью произвести впечатление, ведь и все обвинение – бред, говорит он.

«Business Week», 12.02.2007
<…>
Первое, что бросается в глаза, — несуразность предъявленной суммы. Экс-руководителей ЮКОСа обвиняют в том, что они украли и отмыли $22–23 млрд. Это чуть меньше, чем весь бюджет страны в 2000 году. Таких сумм не выставлял никто и никогда ни одному из самых коррумпированных диктаторов мира, в распоряжении которых находились ресурсы во много раз побольше юкосовских.

Если верить раскладкам Генпрокуратуры, то с Ходорковским и Лебедевым может посоперничать разве что бывший правитель Индонезии Сухарто. Он, говорят, наворовал более $15 млрд. (самые смелые оценки дают $35 млрд.). Но это не за три года, а за 31 год бесконтрольного правления одной из самых густонаселенных и богатых ресурсами стран мира.

Зато бросается в глаза другое совпадение: предъявление новых обвинений как раз совпало по времени с наметившимся в Страсбурге рассмотрением дела ЮКОСа. Не нужно быть большим провидцем, чтобы, учитывая нынешние отношения к России на Западе, предсказать исход такого рассмотрения, — Москва, скорее всего, была бы поставлена перед неудобным выбором: либо кардинально пересмотреть уже вынесенный приговор, срок по которому отбывают Лебедев и Ходорковский, либо пойти на разрыв с Европой, вплоть до выхода из Парламентской ассамблеи Совета Европы — единственной европейской политической организации, в которой мы состоим.

В этом смысле заведение нового уголовного дела "блокирует Страсбург": чтобы обжаловать новый приговор (а когда он будет вынесен, не известно, в любом случае не скоро), потребуется вновь собирать документы, отправлять их в Страсбургский суд по правам человека, ждать очереди и т. д. А там, согласно известной мудрости, "либо падишах... либо осел...".

Есть и еще одна—и опять сугубо тактическая—вводная. Она заключается в том, что в последнее время вновь обострилась борьба вокруг реорганизации прокуратуры, в частности, за выделение из нее независимого Следственного комитета, то есть за отделение функций обвинения и следствия. В свое время, еще при прежнем генпрокуроре, Устинове, влиятельным кремлевским силовикам удалось блокировать данную затею. Однако теперь, когда Генпрокуратуру возглавил Юрий Чайка — человек довольно далекий от замглавы кремлевской администрации Игоря Сечина, считающегося неформальным лидером силовиков, — идея, кажется, обрела новое дыхание в извилистых кремлевских коридорах власти.

В этих условиях Юрий Чайка, действуя в строго корпоративных интересах и руководствуясь сугубо аппаратной логикой (и тактикой!), должен был бы инициировать целый ряд действий, призванных показать его силу, лояльность и эффективность в борьбе с врагами режима. Кто, как не Ходорковский, в данном случае является наиболее подходящей кандидатурой? Никто. К тому же в Генпрокуратуру вернулся устраненный в свое время оттуда Устиновым следователь по особо важным делам Салават Каримов.

Его называют "специалистом по олигархам".

Так что слишком много частных обстоятельств стеклось и пересеклось. И эти частные, сугубо тактические обстоятельства и соображения, получается, вновь перевешивают любые долгосрочные планы и стратегии. Если таковые, конечно, вообще имеются у российских властей на сегодняшний день, если временной горизонт принятия политических решений не сужен настолько, что неясности и неопределенности начинаются уже там, где кончается день сегодняшний.