Тюрьма отняла у него 2 года и 8 месяцев жизни, а в итоге и всю жизнь.

Начало тюрьмы. С отцом Георгием Гарниковичем Алексаняном.

Из интервью Георгия Алексаняна Пресс-центру: "Вася мне говорил: «Если бы они смогли защитить меня (имелась в виду защита со стороны общества. – ПЦ), не было бы и Магнитского». Все эти следователи, прокуроры, даже помощник генпрокурора, - все они спокойно продолжают свое дело и давят на нас, на общество, дальше. Ведь то, что они сделали с Васей, это же уму непостижимо. Я ему говорил, просил: «Вася, напиши об этом». Он отвечал: «Да, отец, я все помню, всех этих негодяев помню, все, что они со мной творили, помню». Но так ничего и не написал... Он ведь два раза клинически умирал в тюрьме, видел это безобразие с медициной. Просто здоровье у него было железное, и он сумел все это выдержать. Своими слепыми глазами выучил Библию, цитировал ее все время. Он мне говорил: «Ты меня, отец, извини, я умирал два раза, тебя рядом со мной не было, а Бог был»".

Адвокат Геворг Дангян: "Нам только в первый раз удалось быстро вывезти его в МГЦ СПИД. Потом было сложнее. Каждый раз, как его вывозили на обследование, все сопровождалось нашими запросами в СИЗО, ходатайствами, бумаги ходили туда-сюда. Каждый раз с борьбой... При этом каждые три месяца суд продлял ему срок содержания под стражей — 8 раз подряд. И каждый раз мы предъявляли в суде документы о состоянии здоровья, запросы, справки врачей, что он очень болен и ему необходимо срочное лечение. Но второй раз его вывезли на однодневное обследование только через полгода — в феврале 2007-го. И ситуация была уже, естественно, хуже..." ("Московский комсомолец", май 2012 года)

Январь 2008 года. Василий Алексанян рассказывает судьям Верховного суда, что в обмен на лечение следователи предлагали ему оклеветать Ходорковского и Лебедева.

Василий Алексанян: «Следователь Салават Каримов мне сказал: руководство Генеральной прокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России, у вас тяжелая ситуация. Нам, говорит, необходимы ваши показания, потому что мы не можем подтвердить те обвинения, которые мы выдвигаем против Ходорковского и Лебедева. Если вы дадите показания, устраивающие следствие, то мы вас выпустим. И предложил мне конкретный механизм этой сделки».

В феврале 2008 года Симоновский суд, учтя тяжелую болезнь Василия Алексаняна, принял решение о приостановлении производства по делу. Ходатайство защиты об освобождении Василия Алексаняна из-под стражи судья отклонила. Василий Алексанян:  «Вы поняли, что они сделали?! Меня оставляют в тюрьме. Никто не гарантирует специализированную клинику. Они только приостановили дело. Я остаюсь в СИЗО. Меня там вообще не лечат».

В декабре 2008 года Мосгорсуд заменяет Василию Алексаняну меру пресечения с содержания под стражей на пятидесятимиллионный залог. Он по-прежнему остается в гражданской больнице, куда его перевели в феврале 2008 года, но по крайней мере теперь палату покидают надзиратели, приковывавшие ранее Василия Алексаняна цепью к кровати.

Василий Алексанян: «Когда я сидел в тюрьме, ко мне приходили люди и говорили, что Сечин приказал: «Живым не выпускать!» Мне передавали такие пугалки и страшилки. <…> После освобождения власти не оставляют меня в покое. Мои родители с ума сходят. Они боятся, что меня посадят снова и никогда не выпустят. Они кошмарят всех, кто мне помогает. Есть врач, который меня держит на плаву. Пришли даже к нему. Они говорят: мы его выпустили в расчете на то, что он в течение года умрет» (фрагмент из неопубликованного при жизни интервью Василия Алексаняна, The New Times, октябрь 2011 года)

Июнь 2010 года. Симоновский суд прекращает уголовное дело в отношении Василия Алексаняна в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Михаил Ходорковский: «До конца Вася пытался помочь тем, перед кем ощущал ответственность. Ответственность друга, ответственность адвоката. Пытался диктовать правовые комментарии, предлагал дать показания, интервью. Последний раз – за месяц до своей тяжелой смерти. Этот, еще молодой, парень оказался Человеком, для которого честь дороже жизни. Жизни, которую он так любил. Они отняли у него жизнь, и отняли его у семьи… «Они» - те, кто названы им пофамильно. Но в нашей стране только Бог «им» судья. А он мог бы еще многое успеть… Вечная ему память».

* * *

• ВИДЕО: Василий Алексанян перед Верховным Судом