- Что было в ЮКОСе такого, почему бывшие сотрудники считают юбилей бывшей компании значимой для себя датой?

Действительно, ЮКОСа нет уже достаточно давно, но когда мы говорим о компании, мы говорим о ней, как о каком-то живом существе. Для меня и, наверное, для многих это удивительная вещь. 

С одной стороны, вроде бы, это одна из компаний, в которых люди работали, как и во всех других, с другой стороны, многие люди, с которыми я встречалась, до сих пор с теплотой вспоминают эту компанию и общаются друг с другом с большим удовольствием, чем с людьми из других компаний (смеется). Самое же главное заключается в том, что лично у меня и, мне кажется, у многих моих коллег было ощущение общего одела.

Когда ты приходил на работу, ты понимал, что ты в общей команде делаешь какое-то правильное, нужное дело. Конечно, было тяжело, иногда очень тяжело, но хотелось прикладывать все свои усилия, и было не жалко отдавать свое время, чтобы добиваться результатов.

Каким-то удивительным образом подобрались люди, с которыми было приятно работать, а ощущение общего дела и необходимости этого дела давало силы, энтузиазм. Все это вспоминается до сих пор, и некая ностальгия по этому существует и теперь.

- Расскажите, пожалуйста, о Василии Алексаняне, с которым вы работали в правовом управлении. Каким вы его запомнили?

Василий Георгиевич был очень ярким человеком, возможно, неоднозначным - не все его решения или поступки принимались однозначно, но, наверное, основным его качеством для меня как для его подчиненного было то, что он стеной стоял за своих сотрудников – и это, наверное, незаменимое качество для руководителя. Он мог быть крайне строгим, иногда, может быть, даже излишне строгим, но если приходилось защищаться от каких-то внешних вопросов – здесь Василий Георгиевич шел до конца. Безусловно, он был очень талантливым в профессиональном смысле, схватывал какие-то вещи на лету, креативно мыслил.

- «Дело ЮКОСа» (которое в кавычках) тиражируется правоохранителями по стране. А живо ли сегодня то дело ЮКОСа (без кавычек), на которое работали вы и ваши коллеги? Те модели бизнеса и управления, которые тестировались и запускались в ЮКОСе, пригодились ли они стране, бизнесу? Востребованы ли они сейчас?

ЮКОС был первооткрывателем во многих вопросах. Просто так случилось, что руководители ЮКОСа быстрее других сообразили, что правильнее и, может быть, иногда даже экономически выгоднее переходить на какие-то широко уже известные на Западе модели, пользоваться теми принципами в бизнесе, которые, может быть, на Западе уже широко используются. В России мы были родоначальниками той самой открытости, о которой сейчас много говорят. ЮКОС был одним из первых, кто начал раскрывать свою отчетность, устраивать пресс-конференции и т.д. Не могу не вспомнить о тех социальных проектах, которые тоже начинались в ЮКОСе, о тех проектах, которые касались не только сотрудников и их семей, а касались тех регионов, где работал ЮКОС и, может быть, даже всей страны, общества в целом: это поддержка журналистов, проект «Открытая Россия», поддержка Интернет-образования и т.д. Все это продолжается сейчас в стране, не знаю, помнит ли кто-то, что ЮКОС стоял в начале этих движений, но, может быть, это и не так важно, главное, чтобы это развивалось.

- За время атаки на ЮКОС, которая коснулась вас самым непосредственным и личным образом, в какой момент вам было страшнее всего?

Я бы, наверное, назвала два собирательных момента. Это не какая-то минута или час, это некое время… Первый момент – это самое начало, когда обстановка вокруг тебя кардинально меняется, когда из обычного человека, наемного сотрудника, превращаешься в обвиняемого и не понимаешь почему, для чего, как с этим бороться и - самое главное - когда все это кончится. Не знаю, сколько это времени продолжалось, но достаточно долго. Конечно, ко всему привыкаешь, даже к этому...

Второй момент – это тогда, когда ждала рождения своей дочери. К сожалению, это происходило в тех <тюремных> условиях. И ты не понимаешь, как все это закончится и, к сожалению, существовал шанс на какой-то неблагоприятный исход. Мне сложно сравнить, когда мне было страшнее, но в общем, это были одни из самых неприятных моментов в моей жизни.

- Если бы вам 10 лет назад сказали, что прокуроры запишут всех сотрудников ЮКОСа в организованную группу, вы как бы отреагировали?

Не поверила бы, это точно. Я заканчивала юридический факультет МГУ по кафедре уголовного права и считала, что я немножко понимаю в этом, но, конечно, те события, которые происходили со мной лично, с компанией, совсем не укладывались в рамки понимания мной (да и многими, наверное, специалистами) тех понятий уголовного права, которые мы изучали в университете. В это было невозможно поверить. И до сих пор, наверное, невозможно.

- Как сейчас выглядела бы страна, если бы в ее новейшей истории не было разгрома ЮКОСа?

Очень сложно сказать. С одной стороны это действительно серьезное дело, которое серьезно повлияло на общество, на бизнес, на страну в целом. С другой стороны, наша страна достаточно большая и часто происходят разные события, многовекторные, и сказать однозначно, что было бы так или эдак, я бы не взялась. По крайней мере, я понимаю, что у многих людей по-другому сложилась бы жизнь, многие не были бы вынуждены уехать из России, а возможно, принесли достаточно много пользы и стране, я уж не говорю о том, что в личном плане многие семьи были бы точно более счастливы.

- Если бы вас попросили нарисовать образ компании ЮКОС в пяти словах. Что бы это были за слова?

Сложный вопрос. Такая широкая гамма чувств, что выразить коротко сложно. Это была профессиональная компания, безусловно. Это была дружная компания, насколько это определение вообще применимо к бизнесу (это то самое единение, о котором я говорила). Это была во многом компания-новатор (не боялись применять новые технологии и в добыче, и в управлении, и в работе с обществом, если можно так сказать). Это была небезразличная компания, которой не было безразлично общество. Компания старалась принимать участие во многих процессах, которые происходили в жизни. К сожалению для многих, это была была и политика. Но была и благотворительность, и какие-то социальные процессы.

- Что вы рассказываете о ЮКОСе своим детям?

В понимании моих детей ЮКОС это хорошая компания просто потому, что там работала мама. Для них особенно не нужно других характеристик. Они, может быть, не способны еще оценить профессионализм, новаторство или какие-то такие качества, но они, наверное, способны оценить, что это какая-то очень правильная компания, если мама посчитала возможным так отстаивать ее интересы.

- Что бы вы сегодня пожелали юкосовцам?

Я думаю, что многие и так не забудут о своей работе. Я наверно, пожелала бы, чтобы в их жизни, с одной стороны, встречались такие прекрасные люди, с которыми они работали в этой компании, и с которыми они через 5, 10, 15 лет до сих пор хотят встречаться. А с другой стороны, хочу пожелать, чтобы в их жизни не было таких переломных событий, когда на их глазах рушилось то, на что они работали, то, во что они верили, то, для чего они старались.