Во вторник Симоновский суд снова снял арест с имущества покойного Василия Алексаняна (речь идет о нескольких машинах и доме). Если в течение десяти дней прокуратура не обжалует это решение, семья Василия Алексаняна получит возможность самостоятельно определять юридическую судьбу разарестованного имущества.

Сегодняшнее заседание судья Алексей Назаренко начал с существеннейшего для данного разбирательства вопроса - не возражают ли стороны начать слушания при данной явке (то есть без потерпевших). Прокурор Кузнецов поднялся, был не вполне внятен – но все услышали «чтобы не затягивать процесс» и поняли, что прокурор не возражает. Адвокат семьи Василия Алексаняна Геворг Дангян, разумеется, тоже не возражал. Судья оговорился, что потерпевшие «извещены своевременно, надлежащим образом и неоднократно» и решил продолжать заседание (напомним, что кассационная инстанция Мосгорсуда дважды отменяла решения судей Симоновского суда о снятии ареста с имущества Василия Алексаняна именно под предлогом ненадлежащего извещения потерпевших о месте и времени заседания; ради корректного извещения потерпевших судья Назаренко и сам откладывал заседания четыре раза).

Первым говорил Геворг Дангян. Адвокат в который уже раз поддержал доводы своего ходатайства, отметив, что арест имущества – это обеспечительная мера, гарантирующая исполнение приговора в части гражданских исков, а раз уголовное дело закрыто, иски судом оставлены без рассмотрения, приговора нет, - то длящийся арест имущества незаконен и нарушает права наследников.

Начал выступать прокурор Кузнецов. Он быстро назвал арестованное имущество вещественным доказательством и заявил, что поскольку трехлетний срок исковой давности еще не истек, снятие ареста с имущества Василия Алексаняна сейчас невозможно. Конспектирующий за оппонентом адвокат Дангян позднее возразил, что арестованному имуществу статус вещественного доказательства никогда не присваивался, а исковая данность к рассматриваемому делу вообще не имеет никакого отношения: «Получается, что, прекращая любое уголовное дело на любой стадии, арест с имущества снимать нельзя – надо ждать три года. Такой нормы в законе нет». Также адвокат напомнил, что трехлетний срок исковой давности, о котором говорил прокурор, надо исчислять совсем не с момента прекращения уголовного преследования, и поэтому этот срок перекрыт уже многократно: потерпевшие подавали свои иски в 2006 году, хотя якобы причиненный им ущерб имел место в 1998-2000 годах. «Срок исковой давности истек еще до момента подачи исковых заявлений в рамках уголовного дела», - сказал Геворг Дангян.

Далее прокурор Кузнецов произнес ритуальные фразы о том, что «судом не приняты все должные меры для вызова всех лиц, которые заявляли соответствующие гражданские иски» (в начале заседания, напомним, прокурор согласился с имеющейся в зале явкой. - ПЦ). По мнению прокурора, суду следовало добиться от потерпевших-госорганов неких дополнительных письменных ответов на повестки. Геворг Дангян не был согласен и с этим: «Чтобы обеспечить присутствие потерпевших, суд принял даже большие меры, чем предусмотрены уголовно-процессуальным законом. В частности, в своих письменных извещениях суд разъяснял потерпевшим их права. Это не предусмотрено УПК – все права у нас разъясняются только в процессе». Адвокат отметил, что у суда нет полномочий истребовать какие-либо дополнительные документы у потерпевших-госорганов: «У нас уголовный процесс непосредственный и устный. У нас не предусмотрено представление потерпевшими своих мнений по факсу или электронной почтой. Если у потерпевшего есть что сказать по существу рассматриваемого ходатайства – он должен явиться в суд непосредственно, либо представить уполномоченного представителя». Адвокат еще раз обратился к своей принципиальной позиции: вопрос о снятии ареста и не должен рассматриваться с обязательным участием потерпевших.

Прокурор в очередной раз вспомнил, что дело Алексаняна было выделено в отдельное производство, а «в настоящее время имеются иные уголовные дела, по которым также могут возникнуть требования со стороны потерпевших, для обеспечения которых как раз и необходимо сохранить арест на имущество Алексаняна…снятие ареста фактически нарушает права потерпевших – имущество будет фактически утрачено, продано».

Поскольку в речи прокурора промелькнуло слово «преступление», Геворг Дангян вынужденно объяснял, что сам факт совершения преступления и виновность лица устанавливаются только приговором суда. В случае же Василия Алексаняна приговора не было, а теперь и быть не может. «Алексанян не признан виновным в совершении какого-либо преступления. Соответственно, нет оснований для предъявления исков. Кроме того, ни по каким иным уголовным делам, кроме того, которое было прекращено в июне 2010 года, Алексанян не имел статуса подозреваемого, обвиняемого или подсудимого. И уже не будет иметь! Поэтому какие-то имущественные претензии с чье-либо стороны по каким-то иным уголовным делам, к нему не могут уже применяться. У него уже нет гражданской правоспособности, чтобы ему вновь предъявляли какие-то исковые требования».

Судья пробыл в совещательной комнате больше часа. «Суд, выслушав мнения участников процесса, проверив материалы уголовного дела, представленные сторонами документы, предусмотренных законом оснований для отказа в удовлетворении ходатайства адвоката Дангяна, не усматривает, - читал Алексей Назаренко. - Суд приходит к выводу, что необходимости дальнейшего нахождения указанного имущества под арестом не имеется». Отдельно судья отметил, что ссылки прокурора на сроки исковой давности не могут стать основанием для отказа в удовлетворении адвокатского ходатайства. 

«Постановление может быть обжаловано в течение десяти суток с момента его вынесения», - дочитал свой текст судья. Поскольку прокурор Кузнецов на оглашение судебного решения не явился, спросить о дальнейших планах прокуратуры, было не у кого.

P.S. Следственный комитет вернул Георгию Гарниковичу Алексаняну изъятые у его сына в ходе обысков 2006 года (!!!) деньги, личные документы и коллекцию швейцарских часов. Подробности - в "Новой газете".