КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(190000, г. Санкт-Петербург, Сенатская площадь, д.1)

ЗАЯВИТЕЛЬ:
Лебедев Платон Леонидович

(зарегистрированный по адресу:
г.Москва <...>, отбывающий наказание в ФКУ ИК-14 УФСИН России по Архангельской области по адресу: 165150, Архангельская обл., Вельский район, д. Горка Муравьевская)

Представители заявителя:

Адвокат Краснов В.Н.

Коллегия адвокатов «Гауф и Партнеры»
115054, г.Москва, Б.Строченовский пер., д.7

Адвокат Липцер Е.Л.

Коллегия адвокатов
«Липцер, Ставицкая и Партнеры»
123056, г.Москва, а/я 81

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОРГАНЫ, ИЗДАВШИЕ АКТ, ПОДЛЕЖАЩИЙ ПРОВЕРКЕ:

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации
(103265, г.Москва, ул. Охотный ряд, д. 1)
Совет Федерации Федерального
Собрания Российской Федерации
(103426, г. Москва, ул. Б.Дмитровка, д.26)
Президент Российской Федерации (103132, г. Москва, Старая пл., д.4)

ЖАЛОБА

НА НАРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ГРАЖДАНИНА ЧАСТЬЮ 1 СТАТЬИ 175 УИК РФ, ПРИМЕНЕННОЙ В КОНКРЕТНОМ УГОЛОВНОМ ДЕЛЕ

( в порядке ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, ст. 96 Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации»)

Настоящим просим Конституционный Суд Российской Федерации рассмотреть вопрос о соответствии статье 2, части 1 статьи 17, статье 18, части 1 статьи 19, части 1 статьи 21, части 1 статьи 22, части 3 статьи 29, статье 45, частям 1 и 3 статьи 46, части 3 статьи 50, части 1 статьи 51, статье 55 и частям 2 и 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации части 1 статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса РФ № 1-ФЗ, принятого Государственной Думой Федерального собрания Российской Федерации 18.12.1996г., одобренного Советом Федерации Федерального собрания Российской Федерации 25.12.1996 г., подписанного Президентом РФ 08.01.1997г., в редакции Федерального закона №325-ФЗ от 17.12.2009г.

Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Их признание, соблюдение и защита - обязанность государства и одно из необходимых условий справедливого правосудия. Права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием (статьи 2, 18 Конституции РФ). Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться обращению, унижающему человеческое достоинство (ст. 21 Конституции РФ). Из конституционно-правового смысла этой статьи вытекает недопустимость оказания давления на личность, ограничения права на защиту своего достоинства, охрана которого является обязанностью государства, обеспечивающего возможность каждому отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами.

Нормы статьи 21 Конституции РФ, соответствующие cт. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, cт. 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, cт. 16 Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, конкретизированы в статье 7 Уголовного и статье 9 Уголовно-процессуального Кодексов РФ, запрещающих в ходе уголовного судопроизводства осуществление действий и принятие решений, унижающих честь и достоинство его участников. Статья 302 УК РФ признает преступлением принуждение участников уголовного судопроизводства к даче показаний путем угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны правоприменителей.

27 июля 2011г. Вельский районный суд вынес постановление об отказе в условно-досрочном освобождении Лебедева П.Л.

В принятом решении суд указал: «Детализируя положения ст.79 УК РФ, уголовно-исполнительное законодательство в ст.9 УИК РФ нормативно определяет понятие исправления, а в ст.175 УИК РФ законодательно закрепляет критерии, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания: частичное или полное возмещение причиненного ущерба, раскаяние в совершенном деянии, иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного» (с.3 абз. посл. - с.4 абз.1). В обоснование этого постановления положены критерии, содержащиеся только в части 1 статьи 175 УИК РФ: «отсутствие намерений Лебедева П.Л.» к погашению гражданского иска в «добровольном порядке» (с.5 абз. посл.), а также, что Лебедев «в содеянном не раскаивается» (с.6 абз.2).

Считая постановление Вельского районного суда незаконным и нарушающим конституционные права Лебедева П.Л., его защитники - адвокаты Вазеркина Л.И., Краснов В.Н., Липцер Е.Л., Мирошниченко А.Е., Ривкин К.Е. обжаловали данное постановление в Судебную коллегию по уголовным делам Архангельского областного суда и просили отменить его.

16 сентября 2011 г. Судебная коллегия по уголовным делам Архангельского областного суда определила кассационные жалобы оставить без удовлетворения.

В принятом решении суд в качестве правового основания законности постановления суда первой инстанции указал: «По смыслу ст.175 УИК РФ основаниями для применения условно-досрочного освобождения являются сведения о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии, а также иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного» (с.6 абз. 6).

Таким образом, по мнению правоприменительных органов, буквальное толкование части 1 статьи 175 УИК РФ по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, предусматривает, как обязательные условия удовлетворения ходатайства об условно-досрочном освобождении, раскаяние осужденного в содеянным, т.е. признание им своей вины, и добровольное возмещение установленного приговором ущерба, т.е. согласие с ним (приговором) и в этой части. Следовательно, судьи в конкретном деле применяли нормы части 1 статьи 175 УИК РФ, как обосновывающие возможность реализации права Лебедева П.Л. на условно-досрочное освобождение под условием его свидетельствования против себя, что противоречит статье 51 Конституции РФ.

Конституционно-правовым основанием условно-досрочного освобождения осужденного от отбывания наказания (далее – УДО) является норма ч.3 ст.50 Конституции РФ. При рассмотрении данного вопроса суд призван, как вытекает из ст.19, 46(ч.1), 50(ч.3), 118 и 123(ч.3) Конституции РФ в их взаимосвязи, обеспечить справедливую процедуру принятия решения, включая реальные судебные гарантии защиты прав и законных интересов лица, в отношении которого данный вопрос рассматривается.

Современное российское законодательство изменило сущность УДО. Сегодня закон не содержит классификацию степени исправления в прежде существовавших уголовно-исполнительных категориях: «признал вину», «встал на путь исправления», «доказал свое исправление» и т.п. УДО признано правом осужденного, которое он может реализовать по прямо указанным в законе основаниям независимо от волеизъявления администрации исправительного учреждения или мнения иных лиц и государственных органов. Решение об условно-досрочном освобождении находится в исключительной компетенции независимого суда, руководствующегося законодательно определенными критериями.

Как неоднократно указывал в свих решениях Конституционный Суд РФ, при рассмотрении вопроса об УДО суд обязан исходить из того, что «в силу признанного в правовом государстве принципа законности преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются уголовным законом в данном случае - частями первой - пятой статьи 79 УК Российской Федерации, согласно которым достаточными основаниями для условно-досрочного освобождения лица, отбывающего наказание, являются признание его судом не нуждающимся в полном отбывании назначенного судом наказания...и фактическое отбытие указанной в законе части наказания» (Постановление от 27 февраля 2003 г. N 1-П, Определение от 20 февраля 2007г. №173-О-П).

При этом Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 21 апреля 2009г. №8 (в ред. постановления от 23 декабря 2010г. №31) «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» в полном соответствии с предоставленным ему ст.126 Конституции РФ полномочием разъяснил, что при разрешении вопроса об УДО судам надлежит принимать во внимания только те обстоятельства, которые прямо указаны в законе.

Рассматриваемые в единстве эти установления высших судебных инстанций означают, что материально-правовой основой законного решения об УДО является именно Уголовный Кодекс РФ.

В то же время условно-досрочное освобождение является межотраслевым, комплексным правовым институтом: основания УДО и последующий контроль за надлежащим соблюдением лицом условий, налагаемых на него при применении УДО, урегулированы УК РФ, процессуальные аспекты принятия решения об УДО – уголовно-процессуальным законом, а процедура инициирования и порядок освобождения – УИК РФ.

Такой комплексный характер УДО, как правового института, предъявляет повышенные требования к согласованности норм всех указанных отраслей права, при приоритетном значении уголовно-правовых норм.

Общеобязательная правовая позиция по данному вопросу сформулирована Конституционным Судом РФ в Определении от 20.02.2007 г. №173-О-П: «Из положений части первой статьи 175 УИК Российской Федерации… не следует, что отсутствие в ходатайстве осужденного указания на те или иные сведения, в том числе на раскаяние в совершенном деянии, препятствует рассмотрению такого ходатайства или применению условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Нет также оснований рассматривать эти положения как придающие непризнанию лицом своей вины в совершении преступления значение обстоятельства, исключающего условно-досрочное освобождение».

Однако буквальный текст части 1 статьи 175 УИК РФ гласит: «В ходатайстве должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб…, раскаялся в совершенном деянии…». Причем требование о возмещении ущерба сформулировано в личной форме: «он», т.е. осужденный персонально возмещает ущерб. В деле об УДО Лебедева П.Л. суды подтвердили именно такое понимание нормы части 1 статьи 175 УИК РФ, т.к. сведения о возмещении «ущерба» в порядке исполнительного производства были расценены как нежелание делать это добровольно и, следовательно, как основание для отказа в удовлетворении ходатайства.

В этой редакции данная норма, как минимум, дважды противоречит конституционным правам человека и гражданина: на обжалование приговора (часть 3 статьи 50 Конституции РФ) и не свидетельствовать против себя (часть 1 статьи 51 Конституции РФ), которые в силу части 3 статьи 56 Конституции РФ не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах. Помимо «раскаяния», она требует от лица, ходатайствующего об УДО, еще и добровольного возмещения ущерба, т.е. того же признания своей вины и фактического отказа от права на обжалование.

В результате правоприменитель в конкретном деле усмотрел конкуренцию норм УИК и УК РФ и разрешил ее в пользу первых, несмотря на то, что Конституционным Судом РФ признан обратный приоритет. В оспариваемой норме закона есть прямое указание на то, что в ходатайстве об УДО должны содержаться сведения о раскаянии (признании вины) и возмещении ущерба, хотя в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ в оспариваемой норме нет каких-либо положений, которые позволяли бы расценивать непризнание лицом своей вины в совершении преступления в качестве обстоятельства, исключающего условно-досрочное освобождение (Определение от 20.02.2007 г. №110-О-П).

Очевидно, что буквальный смысл нормы понуждает осужденного в ходатайстве об УДО либо свидетельствовать против себя и отказываться от права на обжалование судебных решений, либо умолчать о требуемых законом (часть 1 статьи 175 УИК РФ) обстоятельствах, подвергая дополнительному риску исход дела, т.к. в удовлетворении ходатайства может быть отказано на основании буквального содержания оспариваемой нормы, что фактически имело место в конкретном деле.

В судебном заседании Лебедев П.Л. и его адвокаты обосновывали неприемлемость такого подхода, в том числе в связи с продолжением законной процедуры обжалования приговоров, которые мы считали и считаем неправосудными, в надзорном порядке в Верховном Суде РФ и в ЕСПЧ. Конституционный Суд РФ в Постановлении от 2 февраля 1996 г. №4-П указал, что «лишение права оспаривать осуждение явно умаляет достоинство личности. Между тем в соответствии со статьей 21 Конституции Российской Федерации ничто не может быть основанием для его умаления». Однако суды под предлогом возможного положительного решения по УДО фактически склоняли Лебедева П.Л. к раскаянию и признанию вины, а свои отказные решения вынесли вопреки правовой позиции Конституционного Суда РФ, т.е. придали норме части 1 статьи 175 УИК РФ «иной смысл, нежели выявленный в ходе проверки в конституционном производстве, чего в силу ст.ст. 118,125,126,127 и 128 Конституции РФ он делать не вправе» (Определение от 18.12.2007г. № 883-О-О). Такая практика входит в противоречие с нормами Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»: статья 6 этого закона императивно устанавливает обязательность решений Конституционного Суда РФ, а статья 81 – последствия их неисполнения. При этом, суды, с одной стороны, не спешат использовать право на запрос в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности подлежащего применению в конкретном деле закона в соответствии с полномочием Конституционного Суда РФ, предоставленным нормой части 3.1статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», а, с другой, - действуют вопреки общеобязательной правовой позиции Конституционного Суда РФ. В то же время, такое игнорирование решений высшей судебной инстанции конституционного контроля, как правило, не влечет за собой предусмотренную законом ответственность, что само по себе недопустимо.

Трудно поверить, что в этом деле все правоприменители (и судьи, и прокуроры) одновременно заблуждались относительно содержания оспариваемой нормы и ее конституционно-правового смысла. Очевидно, что указанное регулирование имеет неустранимый никаким толкованием дефект, изначально заложенный законодателем, и подлежит дисквалификации признанием оспариваемой нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации.

Таким образом, положения части 1 статьи 175 УИК РФ об обязательном указании в ходатайстве об УДО на наличие раскаяния и добровольного погашения ущерба нарушают конституционные права и свободы Лебедева П.Л., а именно гарантированные статьями 2, части 1 статьи 17, статье 18, части 1 статьи 19, части 1 статьи 21, части 1 статьи 22, части 3 статьи 29, статье 45, частям 1 и 3 статьи 46, части 3 статьи 50, части 1 статьи 51, статье 55 и частям 2 и 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и в своей нынешней формулировке позволяет недобросовестное манипулирование законом.

По смыслу этих положений Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 4 (часть 2), 15 (части 1 и 4), 71 (пункт "о"), 76 (части 1 и 2) и пункта 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения", структурирование системы федерального законодательства, по общему правилу, предполагает, что нормы, регулирующие условно-досрочное освобождение лиц, отбывающих наказание, - согласно самой сути и природе права, - должны быть согласованы с другими нормами применимого законодательства, т.к. все они основаны на Конституции РФ. Наличие в регулировании уголовного судопроизводства нормативных положений, противоречащих Конституции РФ, основополагающим принципам уголовного судопроизводства создает неопределенность в правовом положении его участников, приводит к нарушениям прав и законных интересов граждан и, в конечном счете, - к дестабилизации единого правового пространства в сфере уголовного судопроизводства.

Считаем, что часть 1 статьи 175 УИК РФ как в буквальном смысле, так и в смысле, придаваемом ей правоприменительной практикой, предусматривает возможность отказа в условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания в случае непризнания им своей вины, который трактуется правоприменителем как отказ от раскаяния в инкриминированном деянии и, как следствие, - от добровольного возмещения ущерба, установленного обвинительным приговором, который он продолжает обжаловать в установленном законом порядке. Считаем, что в данной части указанная норма противоречит статье 2, части 1 статьи 17, статье 18, части 1 статьи 19, статье 21, статье 45, части 1 статьи 46, статье 49, частям 1 и 2 статьи 50, статье 55, и частям 2 и 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и основным принципам и нормам международного права, регулирующим права лица, ходатайствующего об условно-досрочном освобождении, а также практике Европейского суда по правам человека (копия заключения Независимого экспертно-правового Совета прилагается).

Таким образом, из вышеприведенного анализа действий правоприменителей в лице суда обнаружилась неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли названная правовая норма Конституции РФ, что согласно ч.2 ст.36 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» является основанием к рассмотрению дела Конституционным Судом РФ.

Ранее вынесенные Конституционным Судом РФ решения не являются препятствием для признания настоящей жалобы приемлемой, т.к. они были посвящены выявлению конституционно-правового смысла собственно нормы части 1 статьи 175 УИК РФ без ее оценки в системе норм регулирования УДО как межотраслевого правового института. В то же время обосновываемая в данной жалобе неопределенность указанной нормы усматривается, помимо прочего, в том, что ее применение судами в конкретном деле выявило нарушение принципа согласованности норм всех относимых к данному случаю законов, каждый из которых основан на Конституции и не может противоречить ей. Такой подход был неоднократно подтвержден Конституционным судом РФ при анализе норм законодательства, регулирующих отдельные права и свободы граждан. Из принципов равенства и справедливости вытекает обращенное к законодателю требование согласованности правовых норм в системе действующего правового регулирования. Противоречащие друг другу правовые нормы порождают и противоречивую правоприменительную практику, возможность произвольного их толкования, ослабляют гарантии государственной защиты конституционных прав и свобод (Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П).

Настоящая Жалоба в соответствии с требованиями ст.97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» является допустимой, поскольку обжалуемая правовая норма затрагивает конституционные права и свободы граждан, и эта норма применена в конкретном уголовном деле в качестве основания для вынесения судом постановления об отказе в условно-досрочном освобождении, а также отказа в удовлетворении жалобы на данное постановление и вынесения кассационного определения суда.

На основании вышеизложенного и в соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, ст. 96 Федерального конституционного закона « О Конституционном суде Российской Федерации »,

ПРОСИМ:

признать не соответствующей статье 2, части 1 статьи 17, статье 18, части 1 статьи 19, части 1 статьи 21, части 1 статьи 22, части 3 статьи 29, статье 45, частям 1 и 3 статьи 46, части 3 статьи 50, части 1 статьи 51, статье 55 и частям 2 и 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации часть 1 статьи 175 Уголовно-исполнительного Кодекса РФ в той части, в которой положения указанной правовой нормы, как в буквальном смысле, так и в смысле, придаваемом ей правоприменительной практикой, допускают возможность отказа в условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания в случае его отказа от раскаяния в совершенном деянии и от добровольного возмещения ущерба, установленного обвинительным приговором.

Приложения:

1. Копия жалобы - 3 экз.;
2. Текст статьи 175 Уголовно - исполнительного кодекса РФ, принятого Государственной Думой Федерального собрания Российской Федерации 18.12.1996г., одобренного Советом Федерации Федерального собрания Российской Федерации 25.12.1996г., подписанного Президентом РФ 08.01.1997г. в редакции Федерального закона №325-ФЗ от 17.12.2009г. -4 экз.;
3. Копия постановления Вельского районного суда Архангельской области от 27.07.2011г. - 4 экз., в том числе заверенная – 1 экз.;
4. Копия Кассационного определения Судебной коллегии по уголовным дела Архангельского областного суда от 16.09.2011г. - 4 экз., в том числе заверенная – 1 экз.;
5. Копия удостоверения адвоката Краснова В.Н. - представителя Лебедева П.Л. - 4 экз.;
6. Копия удостоверения адвоката Липцер Е.Л. - представителя Лебедева П.Л. - 4 экз.;
7. Копия доверенности представителей - 4 экз., в том числе заверенная – 1 экз.;
8. Копия заключения Независимого экспертно-правового Совета – 4 экз., в том числе заверенная – 1 экз.

За Лебедева П.Л.

Представители Краснов В.Н.

Липцер Е.Л.

23 ноября 2011 года