Сегодня Мосгорсуд во второй раз после вступления в силу новой редакции ст. 108 УПК РФ согласился с Виктором Данилкиным в том, что изменения в законодательстве, если они способны облегчить участь Ходорковского и Лебедева, на этих подсудимых заведомо не распространяются.

Спецназ для человека в телевизоре

Для сегодняшнего кассационного заседания Мосгорсуд выделил не заявленный 319-й зал, а другой – 323-й. Подходили адвокаты, журналисты. Здесь же обнаружился и штудирующий УПК неизбежный Валерий Алексеевич Лахтин.

Внезапно в коридоре возникло оживление – к залу строем прошли семеро спецназовцев в черных масках с прорезями для глаз и скрылись за дверью. Публика недоумевала. Вскоре из зала вышла судья, чтобы уточнить, кто из сторон присутствует. На вопрос адвокатов, а зачем в зале «маски», судья призналась: «Да мы сами удивились!». «А что, будет доставка?» - не поняли защитники, предположив, что такое «усиление» вызвано привозом подсудимого Ходорковского в суд. – «Да, видеодоставка!» - сообщила судья. Все рассмеялись. «Вот до чего техника дошла! Телепортация!» - смеялись в публике. Тут же предположили, что со всей возможной тщательностью и суровостью будет охраняться телевизор, посредством которого Михаил Ходорковский выступит в кассации. Вскоре напрасно вызванные спецназовцы вышли из зала. «Идиоты!» - тихо ругнулся первый из них.

Наконец в 11.12 утра всех запустили в зал. Вопреки ожиданиям, этот зал вовсе не был «большим». В маленькой комнате на четырех крохотных лавочках зрители, журналисты разместились с трудом. Кто-то успел взять пару пустующих стульев, остальные остались стоять. Два монитора (один небольшой телевизор оказался повернут к зрителям, другой большой плоский монитор висел на стене и был обращен к судьям) были уже включены – Михаил Ходорковский сидел за столом, с бумагами перед собой. Он кивал вошедшим, журналисты приветствовали его. Даже на видеоконференции не обошлось без клетки – Ходорковского отделяла от экрана решетка.
Защиту представляли адвокаты Вадим Клювгант и Елена Липцер. Напротив в одиночестве (возможно, что и гордом) расположился обложившийся бумагами Валерий Лахтин. В углу сел спецназовец в маске и с автоматом, остальные остались за дверью.

Мониторы внезапно потухли, помощник судьи, отправившись выяснять обстоятельства, вернувшись, сообщил – в изоляторе отключилась аппаратура. Прервались, судья попросила всех выйти из зала до восстановления видеосвязи.

Пока длился перерыв, спецназовцев, оказавшихся все-таки окончательно ненужными, увели.

Через 15 минут связь была восстановлена, все вошли в зал, в 11.30 заседание началось.

Судья-докладчик пересказал кассационное заявление защиты, где говорилось о том, что прокурор Лахтин допустил грубые нарушения закона. В заявлении защиты напоминалось, что по президентским поправкам мера пресечения как арест не применяется в отношении предпринимателей, преследуемых по статьям 160, 174, кроме нескольких исключений, но они к Ходорковскому и Лебедеву не относятся. «Адвокаты просят постановление суда отменить, арест в отношении Михаила Ходорковского отменить», - подытожил судья.

Ходорковский: "Лахтина прошу не приводить в пример"

По просьбе защиты председательствующая сначала предоставила слово Михаилу Ходорковскому. Тот встал и зачитал свою речь.

Судьи, слушая Михаила Ходорковского, смотрели то на монитор, то в свои бумаги. Когда Ходорковский упомянул «прокурора Лахтина, сидящего здесь», судьи внимательно посмотрели на Лахтина. Тот головы не поднимал и на слова Ходорковского о себе не реагировал.

«Судья <В. Данилкин> все слышит и понимает, и тем не менее игнорирует решение Пленума ВС РФ, где прямо указано: «суду следует дать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения». Покажите мне юриста, который скажет, что при хищении потерпевший может не только полностью компенсировать стоимость похищенного, но и получать прибыль от реализации похищенной у него нефти, а сама похищенная нефть может поставляться непосредственно от потерпевшего тому потребителю, которого потерпевший сам выбрал и указал в отгрузочных документах, - произнес Ходорковский и тут же отвлекся от текста: - Ну хоть одного такого юриста покажите. Лахтина прошу не приводить в пример!» - отвел ладонью образ юриста Лахтина Михаил Ходорковский.

«Судья давно должен был вернуть это дело прокурору, меня – в колонию, и прекратить этот позор. Не может. Думает, видимо, что вы ему этого не позволите. Или вам не позволят», - заметил Ходорковский. Судьи были серьезны.

Судья Марина Селина, слушая очень внимательно и глядя на монитор, иногда чуть заметно кивала, иногда вздыхала.

«Кто запрещает свидетелям рассказывать о тайных допросах и угрожает им тюрьмой прямо в зале судебного заседания? Кто спрашивает свидетелей об их заработках, о том, не хотят ли они присесть к подсудимым? Кто заявляет свидетелям, что есть еще много неустановленных лиц, и что свидетели помогали нам (подсудимым) в совершении хищения? Кто получает за всю эту риторику замечания даже от обычно всё прощающего обвинению судьи? Кто заявляет, что не собирается требовать ареста имущества, на приобретение которого пошли деньги от реализации нефти, называемой «похищенной»? - жестко чеканил фразы, делая отмашки рукой и говоря все громче, Михаил Ходорковский. – Прокуроры! Лахтин! Вот он сидит!». Валерий Лахтин не шевелился, уткнувшись в свои бумаги.

«Но все предыдущее меркнет перед демонстративным нежеланием суда замечать изменения, произошедшие в законодательстве. Я имею в виду пресловутую ст. 108 УПК РФ», - продолжал Ходорковский.

«Мне надоели глупые упреки, будто из-за моего процесса фактически остановлена судебная реформа» - сказал Михаил Ходорковский. Председательствующая вскинула брови. «Присоединяюсь к позиции защиты!» - добавил в конце выступления Ходорковский.

Адвокат Клювгант: "Цель - любой ценой держать в тюрьме"

Слово передали адвокатам. «Мы – защитники, много думали, как правильно понять вот эту ключевую фразу в обжалуемом постановлении, - начал выступать адвокат Вадим Клювгант. - «…Основания, которые были учтены при избрании меры пресечения Ингодинским районным судом г. Читы и дальнейшем продлении срока содержания под стражей подсудимых Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л в настоящее время не отпали и не изменились». Напомнив, что обстоятельства изменились самым радикальным образом (см. новую редакцию ст. 108 УПК ), Вадим Клювгант рассказал, как защитники все-таки расшифровали слова Виктора Данилкина: «Если после всех этих изменений судья пишет, что ничего не изменилось и не отпало, это может значить только одно: он точно знает, что ничего не изменилось именно по этому делу, в отношении именно этих подсудимых».

Далее адвокат говорил, что Хамовнический суд, написав в своем постановлении про «необходимость обеспечения условий дальнейшего производства по делу», фактически согласился с тем пониманием обеспечения условий, о котором рассказывал прокурор Лахтин: «Отмена избранной Ингодинским районным судом Москвы Ходорковскому и Лебедеву меры пресечения в виде заключения под стражу повлекло бы направление их в исправительные колонии по месту отбывания наказания, где существует более лояльный режим содержания осужденных, чем содержащихся под стражей в следственных изоляторах. Это позволило бы Ходорковскому и Лебедеву вести неограниченную переписку, общаться с неограниченным количеством осужденных, пользоваться правом на более значительное количество свиданий не только с родственниками и иными лицами».

«Вот истинная цель многолетнего ареста – любой ценой держать в тюрьме!» - подчеркнул Вадим Клювгант.

Валерий Лахтин иногда вскидывал глаза на адвоката, но всегда очень быстро возвращался к своим записям. Судьи же внимательно слушали.

Вадим Клювгант отнес текст своего выступления суду.

Адвокат Липцер: "Просто в их жизни появится возможность иметь длительные свидания!"

«Я полностью поддерживаю доводы моего коллеги и Михаила Ходорковского, - высказалась затем адвокат Елена Липцер. - Михаил Борисович в своем выступлении сказал, что он не хочет добиваться справедливости в Европейском суде, а хочет, чтобы справедливость восторжествовала здесь, в российском суде. Тем не менее я прошу обратить внимание на следующее. Из-за того что уже раз за разом незаконно продлевается срок содержания под стражей нашим подзащитным, они уже длительное время находятся не в тех условиях содержания, которые им были назначены приговором суда. Согласно приговору Мещанского суда, они должны отбывать наказание в колонии общего режима.

Я не буду говорить, чем отличаются условия содержания в колонии общего режима и в СИЗО, вы это прекрасно знаете, но замечу, что при общем режиме они могут иметь длительные трехдневные свидания с семьей, в условиях СИЗО они таких свиданий получить не могут. И у Платона Леонидовича, и у Михаила Борисовича есть маленькие дети, которые не могут с ними общаться, в суде они тоже не могут присутствовать, потому что законом это запрещается, поэтому они могут общаться только через стекло в течение одного часа фактически раз в месяц, - голос адвоката Липцер дрогнул. Судья кивала. – И, конечно, это не может заменить длительного свидания, когда у них есть возможность общаться непосредственно. Именно этот аспект я хотела бы более подробно изложить.
Поскольку Европейская конвенция гарантирует право на невмешательство в частную жизнь (ст. 8 Конвенции), она не допускает этого вмешательства с нарушением закона. В данном случае закон очевидно нарушен, и мы считаем, что таким образом нарушена ст. 8 Европейской конвенции. Адвокат Клювгант процитировал, что же будет, если наши подзащитные окажутся в колонии общего режима, в том числе они <прокуроры> говорили о том, что они могут иметь длительные свидания, и именно этого они не хотят допустить, заявляя такое ходатайство.

Таким образом, имеет нарушение ст. 18 Европейской конвенции, которая говорит о том, что ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены.

Статья 18 Европейской конвенции была признана нарушенной пока только в одном деле против Российской Федерации – это дело Гусинский против России (когда Гусинского заключили под стражу, он был вынужден отказаться от своего имущества, подписать протокол, после чего его отпустили).

Мы считаем, что вторым делом, по которому ст. 18 Европейской конвенции очевидно нарушается, – это дело в отношении Ходорковского и Лебедева. Более того, могу сказать, что Европейский суд по правам человека уже принял решение о приемлемости по жалобе Платона Лебедева и в части нарушения ст. 18, которую он подал после вступления в силу приговора Мещанского суда. Что говорит о том, что суд посчитал наши доводы разумными и убедительными.

Уважаемый суд, я присоединяюсь к Михаилу Борисовичу. Мы тоже хотим, чтобы закон соблюдался ЗДЕСЬ, мы хотим, чтобы права наших подзащитных соблюдались ЗДЕСЬ. Пусть с помощью Европейского суда, но лучше бы, чтобы они соблюдались без таких обращений в Европейский суд. Поэтому мы просим обжалуемое постановление отменить, нашу жалобу удовлетворить, и обращаю ваше внимание, что ни Платон Леонидович, ни Михаил Борисович не подлежат освобождению, поскольку они отбывают приговор Мещанского суда. Но просто в их жизни появится возможность иметь длительные свидания!» - заметила адвокат Липцер, судья снова кивала...

Лахтин: "Ходорковский злоупотребляет своим правом на выступление"

Затем с бумажками поднялся Валерий Лахтин. «Я полагаю, что оснований для отмены постановления Хамовнического суда нет. Если анализировать кассационную жалобу, то из нее следует, что в постановлении судьи отражены не все доводы защиты, - прокурор напомнил, что, по мнению защиты, судья должен был высказаться по поводу новых арестных правил, установленных ст. 108 УПК. - Доводы защитников противоречат положениям уголовно-процессуального законодательства и опровергаются содержанием обжалуемого защитниками постановления.

Мы полагаем, что решение судьи Данилкина является законным, обоснованным и мотивированным. На 4 странице постановления указано, что суд «выслушал мнение участников процесса», на 5 странице было указано, что мнение участников процесса судом учтено, на 3 странице имеется ссылка на оглашение в судебном заседании адвокатом Клювгантом доводов защитников. В оглашенном ходатайстве государственных обвинителей содержалось детальное обоснование предусмотренных законом обстоятельств, позволяющих настаивать на продлении срока содержания под стражей подсудимым», - и Валерий Лахтин пустился в пространное самоцитирование.

«Уважаемый суд, положения Конституции и норм международного права – это тот базис, фундамент, на который мы опираемся при обосновании любого ходатайства, в том числе и о продлении срока содержания под стражей», - вызвал только улыбки в зале прокурор Лахтин.

«О намерЕниях Ходорковского и Лебедева оказывать влияние на свидетелей указывала и Карасева, показания которой я оглашал в Хамовническом суде, кстати, эти показания будут учитываться и учтены судьей при вынесении постановления о продлении срока содержания под стражей! – говорил Валерий Лахтин что-то такое, чего точно никогда не звучало в Хамовническом суде.

Проанализировав далее показания Рыбина и Голубовича (про угрозы), Лахтин тут же заявил, что Ходорковский не должен до прений анализировать представленные доказательства. «В данном судебном заседании он также аналогично злоупотребляет своим правом на выступление, используя это время для дискредитации обвинения, - заявил Лахтин и стал полемизировать с Ходорковским: - Фактически ОАО «НК ЮКОС» использовала эти компании (дочерние добывающие компании) для совершения хищения. Относилась к ним не как к самостоятельным юридическим лицам, не как к дочерним компаниям в понимании требований ГК и закона «Об акционерных обществах», а как к своим структурным подразделениям и филиалам».

«Ходорковский и в ЭТОМ судебном заседании позволил себе ревизию определения судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда, что я как прокурор считаю недопустимым!» - бесстрашно встал на сторону Мосгорсуда Валерий Лахтин. «Он приводит анализ показаний свидетелей, Голубовича! – говорил Лахтин, который минутой ранее занимался тем же самым, - он приводит показания Грефа и Христенко, искажая их содержание!»

«Мы, уважаемый суд, упрекаем их, защиту, в следующем! – заявлял дальше Лахтин, смеша зал, - что они приводят в суд свидетелей, которые потенциально не были очевидцами событий преступления, это выясняется в ходе их допроса! Защитники также инициировали допрос ряда специалистов, в том числе и иностранных, которые никакого отношения не имели к финансово-хозяйственной деятельности НК ЮКОС, если имели, то фрагментарно, не изучали материалов уголовного дела, не анализировали полностью финансово-хозяйственную документацию ЮКОСа и дочерних компаний, то есть потенциально не могли дать объективную оценку! Все это делалось, чтобы дискредитировать обвинение путем допроса специалистов, немогущих дать потенциальную объективную оценку имеющимся доказательства, - знакомил Валерий Лахтин Мосгорсуд с тем, что у него потенциально накипело. – Кстати, мнение гособвинителей полностью подтвердил судья, удовлетворив отвод этих так называемых специалистов! Это и Лопашенко, и Сара Кэрри, и Россинская, и Кевин Дейджес».

«Наше отношение к Ходорковскому и Лебедеву строится на основе объективности, на основе изученных доказательств…никакого предвзятого отношения со стороны государственных обвинителей…и со стороны судьи! – вставил Лахтин, - не существует. Это я ответственно заявляю. Мы желаем объективно разобраться в доказательствах! Но доказательства убеждают нас в том, что они должны оставаться под стражей, - Зрители посмеивались, не до конца понимая, продолжает ли Лахтин говорить и от имени судьи тоже – Я прошу оставить постановление судьи Данилкина о продлении сроков содержания под стражей подсудимому Ходорковскому и Лебедеву без изменения!».

В хамовническом постановлении не тронули ни буквы

«Суд удалился на совещание!» - объявила председательствующая. Прервались. Адвокаты и Михаил Ходорковский перекинулись между собой мнениями об услышанном от прокурора Лахтина. Публика осталась в зале ждать выхода судебной тройки.
Судьи вернулись минут через 20. Вкратце упомянув доводы сторон, объявил: «Постановление Хамовнического суда от 16 августа 2010 года оставить без изменения». Зашумевшая публика выходила из зала. Монитор погас…

Адвокаты намерены обжаловать постановление судьи Данилкина в других судебных инстанциях.

Кассационное определение Мосгорсуда