Через полтора года после того, как решение Европейского суда по первой жалобе Платона Лебедева вступило в законную силу, Верховный суд РФ на него отреагировал. Решение, принятое в Страсбурге в пользу Платона Лебедева, послужит так называемым новым обстоятельством, позволяющим возобновить производство по первому уголовному делу.

Завтра гражданин США Даглас Миллер будет на родине давать показания по делу Ходорковского-Лебедева. Сегодня же прокуроры поспешили огласить в Хамовническом суде показания господина Миллера, которые он давал в России. Михаил Ходорковский не оставил это чтение без комментария. Ну а затем в зал № 7 пришел тридцать второй свидетель - Ростислав Петрович Розбицкий (на рисунке).

В начале заседания Платон Лебедев выступил с заявлением: «Ваша честь, вчера 16 декабря в ФБУ ИЗ – 77/1 я был ознакомлен с Представлением председателя Верховного суда Лебедева от 15 декабря 2009 года в Президиум Верховного суда РФ о возобновлении производства по уголовному делу в отношении Лебедева Платона Леонидовича в виду новых обстоятельств, связанных с решением Европейского суда по правам человека в виду установления нарушений по делу Лебедева, вступившим в силу 02.06.2008 года». Речь шла о возобновлении производства по еще первому делу в отношении Лебедева, по которому в 2005 году Мещанский суд вынес приговор. «В связи с изложенным, ставлю суд в известность, так как мне необходимо будет время в заседании в Президиуме Верховного суда РФ», - отметил Лебедев. «Уже назначено заседание?» - спросил судья. «Пока нет», - сообщил Лебедев.

«В суд поступило письмо, - сообщил затем судья. Письмо, датированное 1 декабря 2009 года, было от Дагласа Миллера, которого завтра (18 декабря) ждут в суде Сан-Диего для дачи показаний. Миллер сообщал, что вызван в Хамовнический суд, но явиться не может, поэтому просит учесть его показания, данные на следствии.

После краткого перерыва прокурор Ибрагимова заявила, что свидетели пока едут, а у обвинения тем временем есть ходатайство. Оно вновь касалось Дагласа Миллера. Прокуроры просили об оглашении допросов Миллера, данных им на следствии. Прокурор Лахтин заявил, что прокуроры «изучили документы, представленные Миллером...как на русском, так и на иностранном языке». Замечание об иностранных языках развеселило зал. Валерий Лахтин чистосердечно признался в том, что допросы, которые прокуроры просят огласить, проводились в мае и июне 2007 года (следствие по делу было завершено еще в феврале 2007 года). По залу прокатился ропот.

Адвокат Вадим Клювгант от имени защиты заявил, что сначала хотелось бы убедиться, что был в принципе вызов Миллера в Хамовнический суд. Судья Данилкин подтвердил, что Миллера вызывали, повестка ушла. Тогда защита попросила 15 минут на подготовку ответа по ходатайству.

«Защита считает необходимым обратить внимание суда, на то, что весь пакет нам представленный, не заверен...» - начал после перерыва адвокат Клювгант.

«Мы просто по ходу вам сделали, вчера только получили», - высказался судья. «Нет, мы не о заверении Хамовническим судом. Эти документы, судя по всему, из США. Только один документ имеет перевод, незаверенный. Все остальные документы на английском языке, а судопроизводство у нас ведется на русском языке. Мы считаем, что это ненадлежащие документы, которые можно рассматривать в суде. Но раз мы получили это от суда, мы реагируем на документы. Свидетель Миллер указывает, читаю по переводу: «Следственные органы РФ неоднократно и подробно допросили меня об обстоятельствах, рассматриваемых сейчас в суде по уголовному делу». Мы обращаем внимание суда, что в материалах уголовного дела, о котором говорит Миллер, отсутствуют его допросы. 16 февраля 2007 года обвиняемым и их защитникам было объявлено об окончании следствия по делу. Те протоколы допроса, которые имеются в деле, получены не по этому делу, а по делу 18/41-03, во-вторых, получены после окончания следствия по нашему делу! - заметил адвокат. - Допросы от мая и июня 2007 года и января 2008 года! И это еще не все. Происхождение этих документов, как они попали в наше дело, крайне сомнительное. Это такое экзотическое действие, как осмотр одним следователем материалов дела, расследуемого другим следователем. Защита еще будет ставить об этом вопрос, об оценке таких доказательств. Далее — как мы теперь знаем, имеется еще как минимум пять протоколов допроса Миллера по тому же делу 18/41-03, которые он выдал в процедуре, положенной в США, и которые мы представили суду 11 декабря с возражениями на известное ходатайство стороны обвинения. Следствием приобщены копии допроса от мая 2007 года и не приобщен протокол допроса, который производился в тот же день, но в другое время. Он приобщен нами. Имеются протоколы допросов от 11 мая, 14 мая, 4 мая 2007 года и 20 марта 2009 года! Когда здесь в суде уже шло разбирательство по данному делу. Поэтому если суд сочтет возможным принять решение об оглашении показаний свидетеля, то оглашению подлежат ВСЕ имеющиеся в распоряжении суда допросы Миллера. Далее. То заявление, которое Миллер направил в Хамовнический суд, свидетельствует о том, что единственная возможность получения от него показаний имеется по процедуре в соответствии с законодательством США. Мы констатируем, что представленные нам сегодня документы полностью подтверждают обоснованность инициирования нами той процедуры и ее законность. Исходя из этого, защита, оставляя принятие решения об оглашении всех показаний Миллера на усмотрение суда, исходит из того, что в соответствии с правом Европейской конвенции, которое закрепляет право на допрос свидетеля, показывающего против него, а также в соответствии с правом равенства сторон по Конституции, защита говорит о необходимости исследовать ВСЕ показания Миллера, в том числе и полученные в США, а также все документы, поступившие от него».

«Я хотел обратить внимание, совсем недавно мы уже обсуждали вопросы, связанные с Дагласом Миллером, - высказался затем Платон Лебедев. - Ваша честь, плюс мы передали вам два комплекта документов, среди которых есть постановление вынесенное Каримовым, в июне 2007 года, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (в отношении сотрудников «ПрайсвотерхаусКуперс», которые осуществляли аудит ЮКОСа. - ПЦ). Обращаю ваше внимание, что уголовное дело было возбуждено на тот момент еще Генпрокуратурой в рамках уголовного дела номер 18/41-03 по ч. 5 статьи 33, ч. 4 ст. 160, ч. 3 ст. 174, ст. 199 УК в отношении руководства компании «ПрайсвотерхаусКуперс». Именно в рамках этого уголовного дела в апреле, мае, июне допрашивался на тот момент в качестве свидетеля Даг Миллер. Еще раз подчеркиваю — по уголовному делу в отношении «ПрайсвотерхаусКуперс». Обращаю ваше внимание, что по делу в отношении Ходорковского и Лебеедва он не только не допрашивался, но и напротив, несмотря на настоятельные наши просьбы, чтобы нам устроили с ним очную ставку, когда мы «случайно» оказались в Чите, а не в Москве, нам этого сделать не позволили. Поэтому когда вы, Ваша честь, будете принимать решение, обратите внимание на русский текст, который подписан от имени Миллера 1 декабря 2009 года, второй абзац: «Я не имею возможности явиться в Хамовнический суд по указанному уголовному делу». Откуда ему известно про «указанное уголовное дело» и откуда ему известно, что его допрашивали по делу Лебедева-Ходорковского? Вот манипуляция даже не номерами дела, а наименованиями уголовных дел, мы со свидетелями не можем разобраться, как с них снять показания для установления чего-либо. У меня нет позиции по данному предмету, поскольку у меня словарика английского нет, а количество листов тут превышают мои возможности, что я могу понять за 15 минут».

Суд в итоге удовлетворил ходатайство обвинения, решив зачитать только те допросы, которые просили прокурора. «И все?» - уточнили адвокаты. - «И все. У вас будет возможность представлять доказательства, вы сможете заявить ходатайство об оглашении нужных показаний», - отреагировал Виктор Данилкин.

Прокурор Ибрагимова начала читать первый допрос Дагласа Миллера. 8 мая 2007 года господин Миллер рассказывал следователю о схеме, через которую ЮКОС контролировал свои зарубежные «дочки». По оценкам свидетеля, эта схема отличалась от широкораспространенной и изобиловала такими инструментами, как трасты, фонды, опционы на покупку и т.д. Кроме того, следователи узнали, какое участие принимала PwC в «в проекте, связанном с планами ЮКОСа по листингу акций в США». «В какой-то момент процесс был приостановлен, но я не помню причину, которая была нам названа, – пояснял господин Миллер. – Позднее ЮКОС приступил к размещению еврооблигаций в Великобритании. Как правило, процесс выпуска еврооблигаций считается менее строгим, чем получение листинга в США».

Закончив с допросом, госпожа Ибрагимова зачитала часть из приложенных к допросу дополнений - тех из них, которые были на русском языке. «Оглашались переводы Зуевой, а насколько они соответствуют действительности, мы будем говорить позже», - отметил Платон Лебедев.

Затем прокурор перешла к следующему допросу. Следователь спрашивал об основных акционерах ЮКОСа и о том, кто был среди них главным. Господин Миллер, который видел Ходорковского и Лебедева на одном из совещаний, расклад сил представлял себе следующим образом: «Боссом был Ходорковский. Лебедев всегда говорил больше, но когда говорил Ходорковский его слушали все. Стоило Ходорковскому сказать: «Платон, все!», и обсуждение прекращалось». Следователя интересовало, почему некоторым бенефициарам, из числа высшего руководства доприватизационного ЮКОСа, причитались большие компенсации. «Лебедев всегда говорил, что выплаты бенефициарам полагаются за работу именно в ЮКОСе», - озвучивал позицию Лебедева господин Миллер (к этой позиции свидетель, кстати, относился с недоверием).

«Лебедев, как всегда, жестко и громко говорил, что это только его решение <в какой форме получат компенсацию бенефициары – в деньгах или в акциях>», - высказывался свидетель.

В третьем допросе Миллера (от июня 2007 года) свидетель говорил, что аудит банка МЕНАТЕП компания «ПрайсвотерхаусКуперс» не проводила. В какой-то момент прокурор Ибрагимова, до этого читавшая очень тихо, начала читать громко и с выражением. Следователь показал свидетелю протокол некоего совещания, где обсуждался вопрос о выкупе ЮКОСом прав требований к банку МЕНАТЕП. «Протокол, его содержание выглядит крайне некрасиво, плохо. Нераскрытие информации аудиторам абсолютно недопустимо. Фактически – это недопустимые манипуляции с информацией, предоставляемой аудиторам», - отмечал Даг Миллер. Затем свидетель заявил, что ЮКОСу было невыгодно выкупать права требования к банку МЕНАТЕП. «Как инвестор я бы в такую компанию как ЮКОС вкладывать деньги не стал», - сделал вывод свидетель, назвавший изученный протокол «программой обмана аудиторов».

«Мне было очень обидно, я пытался объяснить Лебедеву то, что было в действительности. Я потратил на эту работу очень много времени, часто работал до глубокой ночи, а оказалось, что с ЮКОСом, его отчетностью, отношения с бенефициарами никак не связаны и никакого изменения в отчетности ЮКОСа быть не должно!» - вновь комментировал свидетель вопрос о компенсациях бенефициарам (предварительно следователь ознакомил свидетеля с протоколами допросов некоторых бенефициаров).

Некоторые фразы Миллера из допроса заставляли адвокатов и «аквариум» смеяться.

Четвертый допрос Миллера, датированный уже январем 2008 года, находился в томе 165. В контексте арестов руководства ЮКОСа вновь поговорили о международной структуре компании.

Когда тексты допросов отзвучали, Михаил Ходорковский, улыбаясь, сказал: «Ну, мне кажется, было бы справедливо дать мне три минуты после оглашения». Но судья решил предоставить слово Ходорковскому после обеда.

После перерыва Михаил Ходорковский подошел к микрофону: «Для всех юристов очевидно, что свидетель не может быть одновременно и экспертом. Значительную часть в допросе занимают не показания свидетеля, а оценка Миллером как экспертом бумаг, показанных ему следователем, и пояснения, которые следователь дал к этим бумагам. Свидетель не должен делать выводы из частично оглашенных ему показаний других свидетелей. Это в лучшем случае непрофессионализм следователя, в худшем — давление на свидетеля. Выкуп ЮКОСом обязательств банка МЕНАТЕП не относится к предмету данного судебного разбирательства, и даже ему противоречит — в хищении денег ЮКОСа меня не обвиняют, меня обвиняют в хищении нефти, так что тут неразрешимое противоречие. И еще одно. Хочу оказать содействие обвинению…»

«Не надо...Ваши пять копеек нам не нужны, - качала головой Ибрагимова.

«Свидетель даже не вспомнил, что «ПрайсвотерхаусКуперс» уже высказывал мнение о связанности ЮКОСа и других компаний, в своем отчете, - продолжал Ходорковский. - Сторона обвинения может просто посмотреть эти отчеты, а не требовать оценок от свидетеля. Далее. Когда в переводе оценок эксперта я читаю, что прибыль должна быть распределена между всеми акционерами, а не только между мажоритарными акционерами, но сказано обратное, где говорится, что прибыль распределяется по решению большинства, тогда я подозреваю, что ошибка или в словах свидетеля, или переводчика. Если свидетель, аудитор, считает активы деньгами, комментируя документы, то или свидетель был неадекватен при допросе, или ему не перевели документ, или ввели его в заблуждение. Если суду будет интересно там у ЮКОСа прибыль отражена, очевидная, лучше б уж молчали.

Если обвинение откажется от обвинения в хищении нефти, я готов буду показать, как эта прибыль была распределена и в каких документах это было отражено.

Я, Ваша честь, почти убежден что из допроса вы не поняли, наверное, что такое «проект Виктор». Когда в ЮКОСе иностранный менеджмент услышал об обвинении в легализации, то «глупые» иностранцы решили, что нефть была прикрытием, а ЮКОС зарабатывал еще оружием и наркотиками, и стали проверять источники прибыли ЮКОСа. А когда они поняли, что под отмыванием денег прокуратура считает получение прибыли от реализации нефти, подозрения иностранцев отпали, это и есть тот самый «проект Виктор». Далее. Шла речь о зарплатах, иностранный менеджмент тоже сначала испугался, что это из нелегальных денег от оружия и наркотиков, но когда узнали, что это легальные деньги, успокоились. А вот размеры их волновали. Но компания частная. Кому хочу, сколько хочу — столько плачу, не бюджетные деньги тратим. Я хочу, чтобы осознали. Я мог заплатить миллиард. Для ЮКОСа была это обычная сделка. Вот подписал — и выплата. Никаких юридических проблем нет. А то, что прокурору Лахтину завидно, - ну что ж, ничего с этим не сделаешь».

Прокурорам стало смешно, даже Валерий Лахтин чему-то заулыбался.

Тут же в зале оказался свидетель Ростислав Петрович Розбицкий. «Никаких заявлений, Платон Леонидович», - предупредил судья Лебедева, который тоже хотел что-то сказать.

Свидетель сообщил, что работал в МЕНАТЕПе и «Доверительном и Инвестиционном Банке». «В МЕНАТЕПе свидетель занимался кредитными вопросами, в «ДиБе» - корреспондентскими отношениями с другими банками. «В МЕНАТЕПе моим непосредственным руководителем был Маркин, в «ДиБе» Буяновский», - уточнял свидетель. 

Прокурор Лахтин спрашивал про компанию «Пронет Холдингз Лимитед». Свидетель пояснил, что он работал в ней до 2002 года, а позвал его туда Переверзин, который был директором этой компании. Переверзин был также гендиректором еще одной компании - «Рутенхолд Холдингз Лимитед». Свидетель пояснил, что, как ему говорил Переверзин, обе компании кипрские, офисы были через дорогу, только «Пронет Холдингз Лимитед» занимался продажей нефтепродуктов, а «Рутенхолд Холдингз Лимитед» — нефтью. Свидетель рассказывал, что он был гендиректором «Пронет Холдингз Лимитед». «Вы общались с сотрудниками адвокатского бюро «АЛМ Фельдманс»?» - спросил Лахтин. Свидетель ответил, что не помнит.

«Были ли у компании счета, производственные мощности?» - интересовался далее прокурор. Судья предложил сначала «разобраться со счетами», в очередной раз призывая прокурора соблюдать очередность вопросов и не спешить. «Свидетелю понятен мой вопрос!» - не сомневался в свой доходчивости прокурор. На вопрос Данилкина, понятен ли ему вопрос, свидетель Розбицкий сказал, что «понятен вопрос по счетам».

«Какие денежные средства были размещены на счетах в этих компаниях?» - задавался вопросом Лахтин. Лебедев протестовал, считая, что вопросы уже ушли «непонятно куда». «Так я обязан задавать такие вопросы! Иначе я не выполню свои должностные обязанности!» - театрально упорствовал Лахтин. Зал смеялся. «Средства на Кипре были небольшие, для ведения небольшого офиса. Производственных мощностей там не было, это же были торговые компании», - удивлялся вопросам свидетель.

«Я вас спрашиваю как лицо, которое подписывал договоры на большие суммы, могли ли вы выражать свое отношение к этому?» - выражал вопросом свое «отношение к этому» Валерий Лахтин. «Мое мнение о цене продаваемых продуктов не предполагалось, это и было понятно, своего мнения по этим вопросам я не имел», - пояснял Розбицкий.

Прокурор проявил интерес к руководству ЮКОСа. «ЮКОС был большой компанией, там много людей работало, у меня был узкий круг общения, я общался с Переверзиным и Кузьменковым, кто там еще контролировал эти вопросы, я не знаю. Я не знаю точно, кто был их руководителем», - объяснял свидетель. Вопросы прокурора о зарплате свидетеля прервал Лебедев, напомнив, что это не имеет отношения к процессу и вообще в суде рассматривается не дело господина Розбицкого.

«Меня интересуют источники оплаты труда лиц, которые подписывали документы, которые использовались для хищений!» - донес до присутствующих (а в том числе и до свидетеля) свое понимание ситуации прокурор.

«Свидетель ответил, что получал зарплату согласно трудовому договору! Что вы еще надеетесь услышать?» - раздражался судья. «Все. Мне достаточно», - сел на место Лахтин. «А вы сами, что, не слышали, что сказал свидетель?» - не сразу оставил Валерия Лахтина в покое председательствующий.

Допрос продолжился. «Что вам известно о компании «Петроваль»?» - «Она продавала нефть и нефтепродукты, у нее сайт есть, там все написано». После очередного лихо закрученного вопроса прокурора судье снова пришлось вмешаться: «Свидетель, вам вопрос понятен?». «Смутно», - признавался Розбицкий под смех «аквариума». Наступила пауза.

Совет директоров компаний проходил дистанционно, рассказывал свидетель, все вместе никогда не собирались. И снова повисла пауза, которую Валерию Лахтину в итоге все-таки удалось загромоздить вопросом: «Фамилия Брудно вам о чем-то говорит?» «Нет», - был краток свидетель.

«Какой смысл был в регистрации этих компаний на Кипре?» - спрашивал Лахтин. «Я не регистрировал компании, я не знаю, какой смысл», - недоуменно реагировал свидетель. «Вы не вспомнили, общались ли вы с сотрудниками юрфирмы «АЛМ Фельдманс»?» - по второму кругу интересовался прокурор. - Может, эти юристы вам помогали составлять какие-то документы?». «Аквариум» рассмеялся, адвокаты тоже. «Я не просто так задаю этот вопрос! – отозвался на смех прокурор. - Ведь об этом говорится в материалах дела!». «Я через семь лет уже не могу вспомнить. Я много с кем общался...» - дал свои показания свидетель. Больше у обвинения вопросов не было.

Защита попросила 15 минут перерыва.

После перерыва Платон Лебедев, увидев противоречия в показаниях свидетеля, попросил огласить допросы Розбицкого, данные им на следствии. Суд удовлетворил ходатайство, свидетелю предложили присесть. Платон Лебедев взялся читать.

Свидетель рассказывал следователю, что пришел на работу специалиста сектора структурного финансирования в главном валютном управлении банка МЕНАТЕП, которое возглавлял Переверзин, «а во время дефолта я был вместе со всеми сотрудниками уволен «по собственному желанию». В марте 99 года я устроился на работу в «Доверительный и Инвестиционный банк». В 2000 году Переверзин предложил мне устроиться на административную работу на Кипр». Туда Розбицкий переехал вместе с семьей. «В офисе площадью около 100 квадратных метров находились... так интересующие прокурора Лахтина столы, стулья, три компьютера, факс, шкафы с папками...» - читал Платон Лебедев под усмешки зала. Свидетель пояснял, что занимался организационной работой офиса. Бюджет компании «Пронет Холдингз Лимитед» мы с Переверзиным отправляли Кузьменкову, дальнейшая его судьба мне неизвестна», - говорил свидетель. Когда Переверзин уволился и уехал, Родзицкий фактически стал единственным гендиректором. В августе 2002 года Кузьменков сказал, что слишком дорого содержать гендиректора на Кипре, и в его, Розбицкого, услугах больше не нуждаются. До 2003 года господин Розбицкий работал в другой компании, куда ему предложил перейти Кузьменков, а потом с семьей вернулся в Москву. На втором допросе свидетель говорил об аудите компании силами компании «Прайсвотерхаус».

После оглашения допросов том передали свидетелю. Тот подтвердил свои подписи в документах. «Вы свои показания подтверждаете?» - спросил Лебедев. «Да, я прослушал внимательно, ни одного противоречия не услышал», - отвечал свидетель. «Было ли в аудиторских заключениях написано, что «Пронет Холдингз Лимитед» занимается хищением нефтепродуктов?» - «Нет», - удивился свидетель. «А почему вы компанию «Петроваль» считаете управляющей компанией «Пронета»?» - «Я никогда такого не говорил». Посмотрев том, Родзицкий сказал: «Видимо, это слово я пропустил, читая протокол допроса. То, что она управляющая, я никому не говорил, это слово лишнее! Я уверен, это погрешность составления протокола. «Петроваль» занималась торговлей». Выяснили, что «Петроваль» была комиссионером для «Пронет Холдингз Лимитед».

«За время вашей работы на Кипре были ли между кем-то разговоры, между вами с Переверзиным, или между другими директорами, юристами, аудиторами, что ваша компания «Пронет» похищала нефть у ЮКОСа?» - «Нет». - «Вам что-либо о решениях кипрских судов в отношении прокуроров известно?» - «Нет».

«Вам когда последний раз допрашивали?» - поинтересовался Лебедев. «В этом году», - сообщил Розбицкий. «Спасибо. Прекрасно», - резюмировал Лебедев.

Его сменил Ходорковский. «Вы меня по разговорам знали?» - «Да». - «Когда вы были руководителем «Пронет», я был уполномочен отдать вам письменные указания о каких-то действиях?» - «Если бы я получил от вас письменные указания, я бы их выполнил». - «А Платон Леонидович Лебедев был вам тогда известен?» - «Очень смутно, я не знал, чем он тогда занимался». - «А если бы он к вам явился и что-то сказал, вы бы выполнили его указание?» Свидетель сказал, что нет. Прокурорам этот разговор явно не нравился.

Затем вопрос задал адвокат Алексей Мирошниченко: «На вопрос прокурора о том, зачем на Кипре регистрировали «Рутенхолд Холдингз Лимитед», вы не смогли ответить. А зачем, если шире спросить, ЮКОС регистрировал компании за рубежом?». - «Вопрос далеко выходит за рамки моей компетенции», - ответил свидетель.

«Правильно!» - с места прокомментировала Ибрагимова. Лахтин же предпочел прокомментировать стоя: «Это в обвинительном заключении написано!».

Затем вопрос к свидетелю появился у самого Лахтина. Он спрашивал про Бутовского, сменившего свидетеля на посту гендиректора. Затем Лахтина интересовала деятельность на Кипре «гражданина Кипра» Андреа Папандопало. Адвокаты и судья, смеясь, поправляли прокурора, напоминая, что это женщина.

«А чем она вообще там занималась, в офисе?» - спрашивал судья уже про женщину. Зал смеялся. На вопрос прокурора, как Папандопало получала зарплату, свидетель, рассмеявшись, сообщил, что он не интересовался ее зарплатой. «А вы-то каким образом получали заработную плату?» - вновь сворачивал на тему личных доходов Валерий Лахтин. Свидетель не понимал. «Ну, в Москве, на Кипре?» - предложил варианты прокурор. «На Кипре, - пояснил Розбицкий, удивляясь. - Ничего сверхъестественного в этом не было». Смеялись уже все, даже судья.

И снова вопросы появились у Лебедева: «Представители государства за время вашего пребывания на Кипре предъявляли какие-то претензии?» «Нет», - сообщил свидетель, отметив, что, насколько он знает, и далее никаких претензий не было. После еще нескольких уточнений вопросы закончились.

«Вам надо отметить повестку?» - спросил судья у свидетеля, отпуская его. «А у меня ее и нет», - сообщил Розбицкий. «Аквариум» и адвокаты рассмеялись.

На этом рабочая неделя в Хамовническом суде закончилась. Следующее заседание начнется в понедельник в 10.30.