Марина Филипповна и Борис Моисеевич рассказали «Новой газете» о знакомстве, свадьбе, жизни.

Зоя Ерошок, «Новая газета», 09.10.2008

Сегодня, 9 октября 2008 года, у Бориса Моисеевича и Марины Филипповны Ходорковских золотая свадьба
Мы договорились так. Б. М. и М. Ф. рассказывают об этом дне - 9 октября 1958 года - отдельно друг от друга. А мы публикуем их воспоминания вперемежку, в абсолютно произвольном порядке.
Воспоминания не ограничились только этим днем.
Периодически Б. М. восклицал: "Маш, ты куда ушла, а вдруг я тут чего-то навру?"
М. Ф. мимоходом заметила: "Я долго была молодой".
Именно так: не выглядела молодо, а была молодой.
Забегая вперед, скажу: слово "любовь" ни Б. М. , ни М. Ф. не произнесли ни разу.
Б. М.: "Мы учились в одном техникуме. Назывался он Московский приборостроительный. Я учился на курс старше. Только что пришел из армии. В армии был около пяти лет, не ровно пять, а чуть меньше. Тогда в отличие от нынешней армии мы должны были сами готовить свою смену. Поэтому мы над молодежью прямо тряслись, на руках носили. Какая там дедовщина! Если смена не была готова, службу нам продлевали. Был Георгий Константинович Жуков. Он такие порядки ввел. И они очень действовали.
Ну вот - демобилизовался я зимой. Пришел в техникум. Мне сказали: "Если хотите - экзамены сдайте. И останетесь на третьем курсе". Забирали ж меня в армию именно с третьего курса. Ну я экзамены сдал хорошо и стал учиться. А потом увидел Машу.
Она стояла - ну такая интересная девица, в уголочке. (Смущаясь. ) Что в ней сразу понравилось? Ну, Зой, интересно ж - стоит девчонка, такая вся из себя... А я тоже... только что пришел из армии, вроде ничего был, получше качеством, чем сейчас. (Смеется. ) Ну, значит, подклеился к ней и ходил, ходил, ходил.
Всех отшил. За ней многие желающие бегали. Но так как я был молодой и здоровый, то все отвалили. А потом я ей говорю: "Слышь, Маш, давай поженимся". А она: "Нет!" И так все два года мне: нет! нет! нет! А однажды звоню ей из телефона-автомата, говорим, говорим, говорим, ну прямо обо всем на свете уже переговорили, больше не о чем вроде бы, и я опять ей: "Маш, ну давай поженимся?" Я думал, опять скажет "нет". А она: "Ну, хорошо, я согласна". Я в той телефонной будке прямо и упал".
М. Ф. : "А я вообще на мальчишек внимания не обращала. Они мне все были без разницы. Ну друзья - и друзья. Помню только, что я работала в мастерских, дело было под вечер, и мне девчонки говорят: "Смотри, Борька стоит в дверях и глаз с тебя не спускает". А потом... Я не могла усилие приложить, чтобы шпиндель на токарном станке закрутить, зажать, и он ко мне подошел и закрутил. Это я так его запомнила в первый раз".
Б. М. : "Я уже через много-много лет как-то спросил: "Маш, а чё ты меня выбрала? За тобой же такая толпа поклонников ходила?" А она сказала мне: "Ты был самостоятельный".
М. Ф. : "Да, самостоятельный. А еще: чистый. Другие сразу приставали по-мужски или напивались. А он очень чистый был. Я знала, что везде могу пойти с ним, хоть днем, хоть вечером, и мне нечего бояться, никакого мужского подвоха.
Но у меня к нему были просто братские чувства. А потом мне мама сказала: "Слушай, ты или прогони его совсем, или выходи за него замуж, что ж ты парня мурыжишь два года!" Ну прогнать (улыбаясь) вроде бы жалко...
Вот - воскресенье. Просыпаюсь утром, а папа мне говорит: "Смотри, там твой под окнами стоит". Ждал, когда я выйду с собакой гулять. А накануне поздно вечером, ночью даже, когда я собаку выводила, он тоже со мной гулял. А потом - метро уже закрыли - шел домой к себе пешком, на Таганку от моей улицы Усачева, это метро "Спортивная". Вот как - прогнать?
Но и замуж мне не хотелось. Вообще не хотела замуж. Вот честно вам говорю: если бы мама мне тогда не сказала так, я бы совсем никогда замуж не вышла".
Б. М. : "9 октября 1958 года - это был будний день. Не воскресенье - точно. Меня, еле живого, привели к загсу По-моему, я сам бы не дошел. От волнения. Боялся, конечно, боялся. А она пришла с моей сестрой Галей. Помню, что в загсе мы выпили немного шампанского".
М. Ф. : "Загс был там, где метро "Парк культуры" , не кольцевая, а радиальная ветка. Борина сестра Галя приехала в загс прямо из стройотряда, буквально с вокзала, в грязных кедах, которые прятала под скамейку. А на другой день звонит мне свекровь: "Галька, кажется, заболела в стройотряде дизентерией, пусть Боря у вас переночует, пока у нас дезинфекцию сделают". А я говорю: "Как это - переночует??? Никто не знает, что мы поженились. А что соседи скажут?" Я прямо в ужасе была. Мы же в коммуналке жили".
Б. М. : "Поженились, и разбежались по своим домам, и еще месяц ходили на свидания друг к другу, и общались при мамах".
М. Ф. : "Однажды Боря был у нас в гостях, мы с ним сидели за столом, занимались, что-то писали, читали, и вдруг пришла его мама, так он от неожиданности так растерялся, резко вскочил и лампу разбил".
Б. М. : "Вот вы видели сейчас, как Машка ела? Ножом и вилкой одновременно пользуется. А я...
В 1941-м папа ушел на войну и сразу погиб. Мама работала на заводе, по две-три смены подряд. Ее почти никогда не было дома. И мы с сестрой бродяжничали, я на помойках рылся, искал еду. Там не до хороших манер было. А пять лет армии я только ложкой все подряд ел.
Я и сегодня - больше чем через 60 лет после бродяжничества - сначала ножом порежу котлету, а потом ее вилкой ем. А уж тогда, как поженились... Ем я так у них в доме, а ее мамаша показывает на меня глазами: мол, ты кого привела?!"
М. Ф. : "Я считала, это не главное. Другие с виду лощеные, холеные, а чуть глубже копни - такие противные. А сегодня... Все он умеет. И вилкой, и ножом пользоваться. Это так, ради смеха рассказывает".
Б. М. : "9 октября мы поженились. Это был чисто технический момент. А свадьба состоялась 3 ноября. Заявление заранее же подавали, подошел наш срок, а ордера на комнату в нашу коммуналку у нас еще не было".
М. Ф. : "А знаете, это сейчас свадьбы отмечают в кафе, ресторанах. А тогда этого не было. Но у нас был знакомый, у которого был знакомый в кафе на Кировской, это недалеко от театра "Современник". И вот мы туда пришли, и там был очень хороший повар и кухня хорошая. И это такое старое здание, старинное даже, двухэтажное. А на первом этаже - кафе. И, помню, высокие-высокие окна.
И вот, повторяю, свадьба тогда - это настолько редко было. Ну чтобы ее в кафе отмечали, понимаете? И народ останавливался, смотрел в окно, свадьба ж - интересно. И я, невеста, в белом платье, потом покажу вам фотографии.
И вот мы видим: за тем высоким окном стоит старушка, такая интеллигентная. Она все стояла и стояла, смотрела и смотрела. Папа мой и говорит: наверное, она вспоминает какое-то дореволюционное время, может, свою свадьбу. И папа вышел к ней на улицу, сказал: "Заходите к нам, пожалуйста, я ведь вижу, что вы что-то вспоминаете". Она говорит: "Большое спасибо". И зашла, поздравила нас. Мы стали ее за стол сажать, но она - ни в какую. Сказала: "Мне очень приятно, я просто вспомнила себя, сто лет уже не видела невесту в белом". Но за стол не села, не осталась ни за какие коврижки. Наверное, не хотела, чтобы мы подумали, что она поесть пришла. Но я ее запомнила. Она как-то очень по-доброму к нам отнеслась".
Б. М. : "Людей на свадьбе было много. Родственники, друзья. Родители Маши, моя мама, сестра".
М. Ф. : "У Бориной мамы - Евгении Абрамовны - были зеленые глаза. Живое лицо - и такие большие, зеленые глаза. У Бори тоже зеленые глаза.
Мама Бори румяная всегда была, веселая. Очень зажигательная женщина. Крутилась как могла, чтобы обеспечить детей. После войны работала бухгалтером".
Б. М. : "Да, маме моей досталось в жизни. Она 1911 года рождения. В 30 лет осталась вдовой. И больше никогда замуж не вышла. А папа был 1909 года рождения. Погиб в 32 года. Так что у них никакой золотой свадьбы не было. А мы вот - дожили".
М. Ф. : "После свадьбы помню только чувство страшной усталости. Мы перед этим получили ордер на свою комнату в коммуналке, искали машину, перевозили вещи, и я до такой степени устала, что мне было уже не до чего. Какое там свадебное путешествие! Откуда у нас деньги на это были? Помню, как мы стояли ночью с этими узлами, не могли поймать машину, подошел к нам милиционер, спросил: "Вы что, ребята?" Мы объяснили. Он говорит: "Щас". Остановил какую-то машину. Солдат в ней ехал. Говорит: "Солдат, заработать хочешь?" Тот говорит: "Хочу!" Милиционер - ему: "Отвези ребят". И этот солдат нас перевез".
Б. М. : "После техникума меня никуда не брали на работу. Потом взяли в Институт гидромашиностроения. Дядя Коля взял, это мы так начальника отдела за глаза звали, он мне никакой не дядя, просто добрый и порядочный человек был".
М. Ф. : "Это были годы гонения на еврейство. А в техникуме у нас ректор был Сальков. Он - русский. Но брал на работу евреев-преподавателей. Кого из авиационного выгнали, кого из Бауманского, кого из физмата МГУ.
Мы в техникуме учились по институтским учебникам. И я когда пришла на завод, у меня был уровень выше тех, кто Бауманское окончил.
А еще у нас в техникуме были очень хорошие мастерские. По слесарному делу, по токарному И мы занимались в них по два-три часа каждый день. И вот когда я пришла работать на завод, знаете, как мне это помогло? Окончившие институт, они практически ничего не знали. Рабочие же любят поиздеваться над молодыми специалистами. И вот рабочий мне говорит: "А ты подойди и покажи!" "Ну, хорошо, я сейчас подойду и покажу, но у тебя потом вместо пятого разряда будет четвертый. Потому что раз ты не умеешь, а я умею... " Мне еще что помогало? Я одинаково работала правой и левой рукой. И вот когда работаешь левой и правой рукой, то можно сделать шар из металла на токарном станке. Потом я окончила институт. Работала инженером-технологом. А Боря окончил потом машиностроительный институт".
Б. М. : "Я вам покажу свой дневник. Я его специально на работе держу. И я своим лицеистам говорю: "Ну не хотите, ребята, не учитесь. Я вот тоже не хотел учиться. Там тоже то двойки, то тройки. Но после этого - или долгая жизнь с метлой... Или надо учиться. Я учился, старался. И после тех двоек и троек у меня были только четверки и пятерки". Вот я и говорю все время своим лицеистам: "Учитесь как можно лучше. Пойдете в институты. Станете хорошими специалистами. Это очень важно".
... Да, 50 лет прошло, как мы с Машей поженились. И вспоминая всю эту нашу общую с нею жизнь, я вам честно скажу: характеры у нас - в определенном смысле - одинаковые. И вот в каком смысле они одинаковые.
Мы никогда не жаждали денег.
Всегда жалели людей.
И никогда - ни-ког-да! - никому не завидовали".

-----

ДЕТАЛИ БИОГРАФИИ
Борис Моисеевич и Марина Филипповна Ходорковские:
поженились 9 октября 1958 года; свадьбу сыграли 3 ноября 1958 года; сын родился 26 июня 1963 года;
в первую отдельную квартиру (кооперативную, на свои деньги строили) въехали из коммуналки 15 января 1971 года;
первый автомобиль "Запорожец" приобрели в 1983 году;
на заводе "Калибр" проработали вместе 35 лет.
В 1992 году Михаил Ходорковский сказал отцу:
- Давай организуем в Коралово небольшой лицей, человек на 20-30. Соберем детей-сирот, сейчас их так много. Займись этим.
- Ты что? С ума сошел? Дети - это ж такая ответственность!
- Будете там с мамой жить и работать.
- Нет!
- Маленьких возьмем.
- Нет!!!
- Я ж тебе говорю: сирот!
- Нет!!!
- А вспомни себя.
В 1994 году в Коралово был открыт лицей "Подмосковный" - для сирот, детей из социально незащищенных семей, детей "побитых людей", чьи родители погибли в горячих точках, терактах, авиакатастрофах.
С тех пор и по сей день Б. М. и М. Ф. работают в лицее;
лицей бесплатный, ни с кого здесь не берут ни копейки;
почти все выпускники лицея поступают в вузы;
Б. М. и М. Ф. уже отгуляли на первых свадьбах выпускников, и у выпускников лицея родились уже дети.