Выступление Марины Филипповны в Ингодинском райсуде (21.08.2008)

Уважаемый суд!

Добрый день! Прежде чем вы вынесете свое решение, от которого будет зависеть судьба моего сына, его семьи и нас, его родителей, я осмелилась попросить вас об одном одолжении.

На одном из заседаний суда, здесь, представителем прокуратуры была представлена характеристика сына, которую я цитирую: «Его личность характеризовалась как преступный тип личности, склонный к совершению тяжких преступлений». Поэтому я посчитала возможным и необходимым предоставить и другую характеристику, подтвержденную известными фактами.

Мы с мужем сорок лет проработали на московском заводе «Калибр». Сын вырос в детском саду и яслях возле завода. С детских лет бывал в цехах завода, видел, как тяжело работают люди на заводе, как нелегко им дается хлеб, поэтому с детских лет понял, что о людях труда надо заботиться. В семье двух инженеров особых денег не было, но никогда в семье не было культа денег, нет его и до сих пор. Это же унаследовал и сын.

Он никогда не отлынивал от работы, даже в школьные годы подрабатывал. Будучи студентом, постоянно ездил в стройотряды, поскольку считал, что эта работа приносит пользу государству. Всегда говорил: «если не я, то кто?». Собственно под этим девизом и проходила вся остальная его жизнь.

Он создал лучшую в стране нефтяную компанию. Он работа по 20 часов в сутки. Это я могу засвидетельствовать. За огромную ответственность перед многотысячным коллективом, естественно, он получал приличные деньги. Но как про него говорят, он не был настоящим олигархом. Заработанные деньги тратил не на виллы, не на куршевели, не на яхты. Заработанные деньги он тратил на образовательные проекты. Программы организации «Открытая Россия», думаю, всем известны. Обучение прошли сотни, если даже не тысячи региональных учителей, которые научились работать с Интернетом, с новыми технологиям преподавания. Компьютеризировали сельские школы и даже, насколько я знаю, детскую колонию.

На свои средства уже 15 лет он содержит детский дом. В этом детском доме воспитываются, живут, учатся сироты и полные сироты, дети из неполных и малообеспеченных семей, дети пограничников, которые не могут по известным причинам содержать своих детей, также дети, прошедшие трагедии: взрывы домов, «Норд-Ост», Беслан. Вот сейчас приеду - будем принимать детей из Южной Осетии.

В детском доме дети воспитываются в любви к Родине. Девиз интерната, начертанный на входе: «Долг, Честь, Отечество». Дети присылают ему постоянно письма. Выпускники этого года прислали ему письмо, из которого я зачитаю фрагмент: «Мы гордимся, что из Вашего лицея получаем прекрасную путевку в большую жизнь. Обещаем сделать все возможное, чтобы Россия стала действительно великой страной». Многие дети, закончившие лицей, закончившие институт, работают в различных отраслях народного хозяйства. Те же, кто закончил военное училище, в основном погранучилище, служат в рядах наших вооруженных сил.

В лицее сейчас находится 180 человек, а рассчитывался он на 1100. Но, к сожалению, тот, кто его спонсировал, сидит в этой клетке. Сейчас опекаем лицей мы с мужем.

А теперь я хочу сказать несколько слов как гражданин своей страны, не как мама. Даже <прокуратура> в этих стенах признавала, что сын обладает большим интеллектом, совокупностью незаурядных способностей и талантов. Все эти качества, данные ему природой или Богом, он может и хочет реализовать в своей стране, поэтому он не остался за рубежом, хотя мог. И предвидя опасность, которая ему здесь грозит, вернулся в Россию. Напрашивается вопрос, рационально ли для государства держать его в изоляции? И еще вопрос: кому это выгодно?

Я хочу сказать, что он хороший сын, семьянин и гражданин. И свое место в жизни, в обществе он, несомненно, найдет. Конечно, его дома ждет семья, родители, родные стены, и мы вместе справимся со всем, с чем должны справиться по его возвращении. У нас с ним будет много простых, добрых, семейных дел, которыми мы будем заниматься. В нас, в нашей семье, вы можете не сомневаться, мы сделаем все, что в наших силах.

И последнее. Моему мужу 75, мне 74. Вторая группа инвалидности. От вашего справедливого решения будет зависеть, увидим ли мы своего сына на свободе еще при этой жизни.

Спасибо, что выслушали.