Мнение №2: «Я не вижу у него готовности сотрудничать с государством. Наоборот, он пытается бороться с государством». (решение суда по УДО породило самые разные комментарии)

«Коммерсант-Власть», 25.08.2008

Вопрос издания: «А ВЫ БЫ ХОДОРКОВСКОГО ОСВОБОДИЛИ?»

Любовь Слиска, заместитель председателя Госдумы ("Единая Россия"). Если нет юридических препятствий для его досрочного освобождения, то почему бы и нет? Правда, я не знаю всех юридических деталей дела.

Вадим Варшавский, депутат Госдумы ("Единая Россия"), совладелец компаний "Русский уголь" и "Эстар". Да.

Владимир Брынцалов, предприниматель. Нет.

Андрей Воробьев, заместитель руководителя фракции "Единая Россия" в Госдуме. Мы живем не в эпоху Цезаря, чтобы решение зависело от воли одного человека. Я думаю, это разбирательство будет очень трудным.

Александр Лебедев, основатель Национальной резервной корпорации. Я бы просил его освободить. С учетом срока, который он уже отсидел, гуманистические соображения и законодательство позволяют российским властям его освободить. Я считаю, что тяжесть любых экономических преступлений несопоставима с преступлениями против личности, и они не тянут на большие сроки. Тем более при нашей, как говорит Медведев, судебной системе, основанной на правовом нигилизме.

Борис Титов, председатель общественной организации "Деловая Россия". В вопросах, связанных с наказанием, лучше недо-, чем пере-. Я сторонник наименее жесткого из всех возможных вариантов.

Умар Джабраилов, заместитель председателя комитета Совета федерации по международным делам. А кто это такой?

Сергей Иваненко, заместитель председателя партии "Яблоко". Я бы его вообще не арестовывал. Экономические претензии, предъявленные Ходорковскому, можно выдвинуть и сейчас всем, поскольку государство создавало такие правила игры. Но, даже если признать обвинения справедливыми, они не дают оснований для ареста. Лишать свободы Ходорковского нельзя было ни тогда, ни тем более сейчас.

Елена Андреева, президент холдинга охранных предприятий "Бастион". Я не вижу у него ни раскаяния, ни осознания вины, ни готовности сотрудничать с государством. Наоборот, он пытается бороться с государством. Если человека наказали, он должен осознать вину, подумать, из-за чего попал. Не все же попали, потому что не все покупали места в Думе, пытались приватизировать трубопроводы.

Александр Бабаков, заместитель председателя Госдумы ("Справедливая Россия"). Вопрос не в моей компетенции. Я не хочу фантазировать на тему, в которой не разбираюсь.

Николай Шаклеин, губернатор Кировской области, бывший заместитель генерального прокурора России. Да мне как-то все равно, я про это дело почти забыл. Человек должен преследоваться по закону, и если сел за дело, то и выпустить его можно на законных основаниях.

Владимир Груздев, первый заместитель председателя комитета Госдумы по законодательству ("Единая Россия"). Хороший вопрос… Без комментариев.

Василий Дума, заместитель председателя комитета Совета федерации по природным ресурсам, в 1998–2000 годах президент компании "Славнефть". Я считаю, что Ходорковский свое отсидел. Да и держать его в таких тяжелых условиях не вижу необходимости. Мне его жалко, ведь сидит он за деяния, которыми в то время занимался каждый бизнесмен. Если по новым обвинениям суд решит, что надо еще посидеть, тут ничего не сделаешь, но мне будет жалко.

Владимир Кашин, заместитель председателя президиума ЦК КПРФ. Деньги, которые он заработал, изъяты, для общества он опасности больше не несет. Но я бы выпустил его, все-таки наложив определенные ограничения: например, ввел бы запрет на занятие крупным бизнесом.

Виктор Батурин, генеральный директор компании "Интеко-Агро". Даже не знаю, слишком противоречивая фигура. Все мы вышли из перестройки, и невиновных среди нас все-таки нет. А то, что происходит с Ходорковским, происходит напоказ, как символ того, что могло бы происходить и с другими. Но на роль мученика он точно не тянет. Вся его бизнес-деятельность проходила у меня на глазах. За все в этой жизни приходится платить. Но осуждать его я не хочу. Как, впрочем, и оправдывать.

Виктор Дамурчиев, министр правительства Москвы. Если есть за что отвечать, то отвечать надо по закону. Если было вынесено взвешенное решение суда, то оно не должно подвергаться пересмотру.

Геннадий Гудков, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности. Я бы на такой шаг пошел. Это было бы хорошим политическим ходом в свете попыток обвинить нас во всех мерзостях в связи с событиями в Южной Осетии. К тому же Ходорковский в России вряд ли останется. Быть врагом государства ему, наверное, будет неинтересно.

Михаил Касьянов, председатель движения "Российский народно-демократический союз", в 2000–2004 годах председатель правительства.
Не думаю, что в скором времени это возможно. Если бы власти освободили Ходорковского, это был бы яркий сигнал всем об оттепели.

Мария Каннабих, глава межрегионального благотворительного фонда помощи заключенным, член Общественной палаты. С удовольствием, как и любого человека при соблюдении факторов, необходимых для УДО. Я не знаю Ходорковского лично, возможно, он весьма достоин освобождения. Я всегда рада, когда кто-либо выходит из заключения, потому что людям тяжело жить в неволе.

Василий Вовченко, начальник колонии ИК-2 по Рязанской области. Он имеет на это право. Только меня больше интересует не Ходорковский и его судьба, а почему в нашей стране нет расстрела. Тогда не было бы убийц, мошенников, насильников и грабителей.

Виктор Хлыстов, мэр Сызрани. Сложно сказать. Я плохо разбираюсь в этой ситуации. Если Ходорковский совершил уголовное преступление, то освобождать досрочно только потому, что человек богатый, нельзя. Если дело было заведено по политическим соображениям, то я не знаю.

Алексей Чадаев, член Общественной палаты, автор книги "Путин. Его идеология". Если освобождать кого-либо, то начинать надо точно не с него. В тюрьме сидят тысячи людей по гораздо менее ясным причинам. Почему же к нему такое внимание?

Александр Проханов, писатель, главный редактор газеты "Завтра". Я бы не ликовал, если бы Ходорковского освободили. Но и его дальнейшему пребыванию в тюрьме тоже не радовался. Человек, который сидит по политическому делу, уже искупил свою вину. Однако ему лучше уехать из России, равно как и Потанину, Прохорову, Фридману, Авену.

Роман Гольдман, генеральный директор ЗАО "Сангилен+" (Красноярск). Я бы освободил! Задача Путина была не посадить его на всю жизнь, а показать всем остальным, кто в доме хозяин. И все это увидели. Теперь можно Ходорковского и освободить, он уже отсидел свое, незаслуженно или заслуженно, неважно. После его ареста все те, кто чего-то не понимал, стали понимать.

Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии. Я бы отпустил. У меня такое впечатление, что он уже очень давно сидит. Сколько можно?

Сергей Алексашенко, в 1995–1998 годах заместитель председателя Центробанка. Как гражданин я считаю, что в приговоре написали одно, а посадили за другое. Должна восторжествовать наконец справедливость. Да и отсидел он достаточно и больше опасности не представляет.

Андрей Поденок, президент Московской ассоциации предпринимателей. По-моему, Ходорковского и руководство ЮКОСа загрузили чересчур сильно. Аналогичная ситуация в налоговом плане была во многих компаниях, и не только России, но и во всем мире. А Ходорковский с его талантом и способностями сделал бы для страны больше на воле, чем в тюрьме.

Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров Альфа-банка. Безусловно. Ходорковский сидит за те преступления, за которые может сидеть любой предприниматель. Отпустив Ходорковского, Россия покажет, что является толерантным государством.

На вопрос не дали ответа Роман Абрамович, Вагит Алекперов, Владимир Богданов, Сергей Богданчиков, Семен Вайншток, Виктор Вексельберг, Владимир Евтушенков, Олег Киселев, Владимир Лисин, Владимир Потанин, Михаил Фридман, Евгений Швидлер.

Независимая газета, 25.08.2008

Вопрос издания: «ПОЧЕМУ, НА ВАШ ВЗГЯД НЕ ОСВОБОДИЛИ ХОДОРКОВСКОГО?»

Михаил Виноградов, президент Центра политической конъюнктуры России

Активность лоббистов освобождения Ходорковского оказалась недостаточной и не получила должных результатов. Но, видимо, и политические звезды сложились не в их пользу. Мы видели недавнее освобождение оппозиционера Козулина в Белоруссии, которое расценили как жест Минска в сторону Европы. В условиях недавней войны в Южной Осетии освобождение Ходорковского могло быть расценено как уступка, нежелательная во время конфронтации с Западом. Однако тема возможного освобождения Ходорковского отнюдь не закрыта.

Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики

Это серьезная политическая ошибка. Причина – в странной неуверенности политических инстанций в моменте, который переживает страна, глубокое непонимание состояния общества и ближайших долгосрочных задач. Часть наших политических генералов продолжает воевать в глубоком тылу собственной политики, они ведут старую войну, которая давно выиграна. Это привычка, стереотип, шаблон мышления. Власть пока не готова к модернизации. Задачи модернизации страны предельно отличаются от задач восстановления государственности – на этом пути возникают новые враги и новые проблемы, куда более сложные и серьезные.

Дмитрий Орешкин, независимый политолог

Освобождение было бы вызовом сложившейся при Путине системе ценностей. Оно означало бы, что путинская эра заканчивается и начинается какая-то другая. Путин сформировал особый язык внутриэлитного общения, очень простой – кто сильнее, тот и прав. На каком-то другом языке освобождение Ходорковского означало бы милосердие, гуманность, царственность жеста или что-то там еще, но на путинском языке оно означает только одно – слабость. Если он его выпустил, значит, на него кто-то надавил. Буш или кто-нибудь еще. В этой системе ценностей любые разговоры об освобождении Ходорковского вызывают у Путина только раздражение, потому что он воспринимает это как форму давления на себя.

Газета.ru, 22.08.2008

Решение Ингодинского райсуда комментируют политики, эксперты и общественные деятели

Владимир Рыжков, председатель незарегистрированной Республиканской партии России

– У меня не было никаких иллюзий на этот счет. Я был на 99% уверен, что Ходорковскому откажут в освобождении. В руководстве страны, в первую очередь среди силового блока, не произошло никаких изменений. В Генпрокуратуре, ФСБ, силовых министерствах сидят все те же люди. Сменился только один человек на самом верху – на место человека Путина пришел человек Медведев.

Уместно сравнение с паровозом: машинист, может быть, и поменялся, но сам локомотив, шпалы и рельсы прежние, и едет состав все в ту же сторону. Поэтому ожидать от нынешнего режима либерализации – печальное занятие.

Я говорю о либерализации, потому что в Чите было исполнено политическое решение. Михаил Ходорковский уже отбыл половину своего срока, большую часть которого он провел даже не на зоне, а, что особенно тяжело, в камере. И за что? За то же самое, что в 1990-е играл по таким же правилам, что и ныне уважаемые господа Потанин и Абрамович. И правила эти определялись государством.

Сергей Марков, депутат Государственной думы, фракция «Единая Россия»

– То, что Ходорковский не выйдет на свободу, ожидалось. Хотя так называемая оппозиция связывала его освобождение с тем курсом на либерализацию, который взял Медведев. Они пытались откровенно навязать такой выбор президенту, но этого не случилось.

В 1990-е все наши олигархи нарушали закон, но Ходорковский пошел дальше: он бросил вызов российскому государству и российской государственности. И был осужден за действительно совершенные преступления. Более того, я уверен, что если разбирать дела ЮКОСа досконально, то можно заработать тысячелетний срок заключения. В отношении Ходорковского был применен закон, и теперь согласно законам он виновен.

Вообще, странно слышать, что вот, де, пришел Медведев и теперь наступит либерализация. Совсем наоборот.

Никита Белых, лидер партии «Союз правых сил»

– Я никогда не относил себя к людям, которые с приходом Медведева к власти говорили про оттепель. Оттепель ведь случается не в силу каких-то личных особенностей человека, который стоит у власти, а в силу внешних факторов.

Сейчас в России нет таких факторов, способных оказывать давление на власть, и почему она, спрашивается, должна была по собственной воле идти на попятную.

Даже если бы решение суда было в пользу Михаила Борисовича, для него ничего не изменилось бы. Это отнюдь не означало, что он вышел бы на свободу, ведь в отношении него возбуждено новое уголовное дела, а мера пресечения при этом – арест. Однако это могло быть сигналом позитивного сдвига в судебной системе, исправительной системе, среди силовиков. Но безосновательность таких предположений и ожиданий нашла сегодня свое подтверждение.

Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий
– Отказ суда удовлетворить ходатайство Ходорковского об условно-досрочном освобождении говорит о том, что сохраняется очень серьезное влияние силовиков, тех, кто непосредственно связан с делом ЮКОСа, и тех, кто раскручивает сейчас новое дело против главы этой компании. Для них освобождение Ходорковского могло стать серьезным политическим ударом и к тому же изменить сложившийся сейчас во власти баланс сил.

Есть также опасения, что Ходорковский на свободе может стать заметным общественным деятелем. И, хотя он провозглашает, что будет заниматься только гуманитарными и образовательными программами, в России они тесно связаны с политикой. Ходорковский, и этого его тюремное начальство не скрывает, «остался самим собой» и мог бы стать если не политическим, то моральным лидером российской демократической оппозиции.

Медведев навряд ли сейчас сам озабочен судьбой Ходорковского, у него, как у верховного главнокомандующего, по горло проблем с Грузией и Южной Осетией. Однако адвокаты Ходорковского давали понять, что, если вариант с УДО не будет удовлетворен, они могут подать прошение о помиловании в такой формулировке, которая исключает признание вины. Но такое условие делает удовлетворение их просьбы маловероятным. В любом случае Медведеву в случае подачи прошения представится возможность активно принимать решения.

Вадим Клювгант, адвокат экс-главы ЮКОСА

– Решение – это просто правовой нигилизм в самом ярком проявлении. Поводы для отказа абсолютно формальны и поверхностны. Это решение вызвано сильным давлением людей, которые просто боятся, лично боятся того, что Ходорковский окажется на свободе. Мы надеемся, что времена, когда такие решения принимались, скоро закончатся, потому что вроде бы в стране повеяло другим ветром. Но мы понимаем, что это не дело одного дня. Надо набраться терпения и продолжением борьбы приближать это новое время.

Сергей Ковалев, правозащитник, член партии «Яблоко»

– А вы чего ждали? Что его освободят? Медведев разыгрывает некую постановку для Запада. Ему надо составить о себе мнение, что он стремиться к настоящему правосудию. Это пьеса для дураков. Советский суд всегда был на страже интересов государства, и сейчас суд такой же. Да, могли бы согласиться на УДО, оставить второе уголовное дело и посадить Ходорковского снова. А зачем? Его что, сажали, чтобы освобождать?
Нет, они показали нам и Ходорковскому, что нечего раскатывать губу, ничего не изменится и нечего надеяться на либерального президента.

Генри Резник, адвокат, член Общественной палаты

– Вы, видимо, исходите из того, что наш суд не независимый и что он выполняет указания исполнительной власти. По-вашему, это судебное решение зависело от воли президента Медведева? Я глубоко возмущен такой постановкой вопроса, хотя и полностью с ней согласен (долго и заразительно смеется – «Газета.Ru»). Как видный правовед, я задыхаюсь от возмущения и обижен на такое недоверие к нашему самому независимому суду в мире.

Марина Ходорковская, мать Михаила Ходорковского
– Я 74 года живу в этой стране, и у меня не было никаких иллюзий. Но надежда все равно была.