«The Financial Times» о жертвах и выгодоприобретателях «дела ЮКОСа».

Сегодня, в день продажи штаб-квартиры ЮКОСа, британская «The Financial Times» публикует статью Кэтрин Белтон о причинах и последствиях банкротства бывшей компании Михаила Ходорковского.

«Разрушение некогда крупнейшей российской нефтяной компании, ставшее возможным благодаря налоговым претензиям на 33 миллиарда долларов для нее и тюремному сроку для Ходорковского, наглядно показало всем остальным бизнесменам, во что им может вылиться противостояние с Кремлем. С него также началась ползучая национализация ключевых отраслей экономики», - пишет Кэтрин Белтон.

По мнению старшего научного сотрудника Фонда Карнеги Лилии Шевцовой, в результате национализации ЮКОСа «Россия сделала разворот на сто восемьдесят градусов», а на смену олигархам ельцинской поры пришел «новый вид» чиновников-капиталистов.

Опрошенные газетой эксперты считают, что ради дела ЮКОСа власть пошла на демонтаж независимой судебной системы. «Для понятия верховенства закона это был наглядный момент истины, - говорит бывший советник Путина по экономике Андрей Илларионов. - Из-за этого суд как независимый институт был разрушен. Раньше в стране правил закон, а сегодня правит грубая сила».

Принцип избирательности правосудия, опробованный на «деле ЮКОСа», начинает применяться и по отношению к другим компаниям, отмечает «The Financial Times». Бывший заместитель министра энергетики Владимир Милов сравнивает экологические претензии к проекту 'Сахалин-2' компании Royal Dutch Shell с аналогичными претензиями, выдвинутыми в свое время против «Юганскнефтегаза». Если «Юганскнефтегаз» после угрозы отзыва лицензии существенно потерял в цене, то в случае с Shell, как он полагает, именно эта перспектива заставила компанию продать контрольный пакет задешево «Газпрому», говорится в статье.

По оценкам «The Financial Times», одним из главных бенефициаров разгрома ЮКОСа стала «Роснефть». За сегодняшним усилением одной госкомпании эксперты видят новый этап борьбы между кремлевскими кланами, борьбы, итог которой предсказать сегодня очень трудно.

(Кэтрин Белтон, «The Financial Times», 11.05.2007)