Михаил Ходорковский прокомментировал для «Washington Post» проект ЮКОСа по постройке трубопровода в Китай.

"Washington Post", 29.12.2011

Пресс-центр публикует оригинальную русскую редакцию ответов Михаила Ходорковского на вопросы американского издания.

Насколько Вы продвинулись в ваших переговорах с китайской стороной о возможности строительства трубопровода? Хотели ли Вы строить трубопровод с участием Транснефти или нет? Кто должен был быть партнером с китайской стороны?

Мы находились на этапе завершения предпроектной стадии при полностью согласованных условиях поставок до границы с Китаем. Более того, в рамках этого договора мы начали поставки нефти по железной дороге (примерно 5 млн.тн в год).

Мы были бы рады, если бы трубу построила «Транснефть», но мы не хотели ввязываться в альтернативный проект, предложенной госкомпанией, с трубой мощностью 80 млн.тн на Дальний Восток. Мы полагали, что таких ресурсов у нас нет, а труба будет столь дорогой, что мы ее не окупим. Впоследствии это подтвердилось.

Планировалось, что партнером с китайской стороны в нашем проекте должна была стать CNPC.

Как Вы думаете, сыграли ли Ваши планы по строительству трубопровода в Китай какую-либо роль в появлении проблем с Кремлем? Если да, не могли бы Вы пояснить.

Возможно, они были дополнительной каплей, если заинтересованные лица действительно представили дело тогдашнему Президенту - Путину, как желание ЮКОСа выйти из-под контроля государства. Уверен, что на самом деле, речь шла о желании некоторых чиновников хорошо заработать на большом гос.подряде. Думаю, им это удалось после разрушения и ограбления Юкоса.

Обсуждали ли Вы когда-нибудь планы Юкоса по строительства трубопровода в Китай с Путиным или другими официальными лицами, и какова была их реакция?

Да, я обсуждал их и с премьером Касьяновым, и с Президентом Путиным, и с рядом других лиц. Вопрос был о выборе маршруте, а сама коммерческая целесообразность строительства под сомнение не ставилась, и наши договоренности с китайскими партнерами в Кремле были одобрены.

Когда в 2007 году активы Юкоса были захвачены, а потом проданы, китайские гос.компании предоставили Роснефти через Внешэкономбанк кредиты, по некоторым оценкам – до 6 миллиардов долларов. Не могли бы Вы пролить свет на то, откуда взялись эти кредиты. Были ли какие-то еще займы? Что Вы думаете о том, что Китай сыграл очевидную роль в разрушении Вашего бизнеса?

Несмотря на то, что в 2007 году место моего пребывания – следственный изолятор города Читы Забайкальского края – находилось так близко к китайской границе, как никогда в моей жизни, - у меня, по понятным причинам, были ограниченные возможности анализировать ситуацию с трубопроводным проектом. Мне трудно сказать что-то, кроме того, что я прочел в СМИ на эту тему.
Мои китайские контрагенты оказались на удивление порядочными людьми. Я слышал, что некоторых из них сняли с работы. Но наш контракт они исполняли до последней возможности. Далее – возобладал прагматизм, тем более, что предложенные российскими чиновниками коммерческие условия займов/поставок были слишком выгодны китайцам, чтобы от них отказываться.

Что касается того, насколько, эти контракты соответствовали интересам нашей страны, то я – слишком заинтересованное лицо, чтобы отвечать на этот вопрос.

Были ли у Вас какие-либо деловые контакты с CNPC или другими государственными энергетическими компаниями Китая до Вашего ареста и ликвидации компании Юкос?

И с CNPC, и с Синопек. И контакты, и контракты. Очень тяжелые переговорщики, но очень скрупулезные контрагенты.

В 2011 году Россия все-таки построила трубопровод в Китай, спустя почти десять лет после того, как Вы вышли с этой идеей. Но энергетическое «партнерство» Москвы и Пекина развивается очень сложно; имеется много проблем, постоянно идут споры о цене на газ. Почему? У России огромные энергетические ресурсы, у Китая – огромный энергетический аппетит, но могут ли Россия и Китай быть надежными партнерами?

Китай не очень нуждается пока в российском газе, а мы нуждаемся в рынке для восточных газовых проектов, в первую очередь, Ковыктинского месторождения. Разрабатывать их только для внутреннего потребления не очень выгодно. Но газификация Восточной Сибири нам нужна. Китай это знает, и использует в собственных интересах - играет свою игру.

Что касается нефти, то китайцы хорошо понимают, как российская сторона обнажила свои слабые места с этим маршрутом. Им не очень важно, куда Россия будет поставлять дополнительную нефть – в восточные порты или через сухопутную границу. Рынок - один. А вот для нашей страны транспортные издержки очень разные, и китайцы это используют в собственных интересах.

С нами китайцы вели переговоры уважительно и на равных, а многих отечественных чиновников они презирают и покупают. Посмотрим, что сможет сделать менеджмент «Роснефти» в такой ситуации.
Главная же беда – чиновники умудрились продемонстрировать Китаю, что внутренние амбиции и разборки для российской бюрократии важнее надежности в партнерстве. Такого китайцы не забывают, и теперь будут пытаться обезопасить себя от подобных неожиданностей разными способами.