ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу отразить в протоколе, что 13.05.2009 г. г-н Лахтин заявил, а г-жа Ибрагимова и г-н Шохин согласились с его заявлением о том, что, по их мнению, УПК РФ полагает злоупотреблением правами заявление защитой ходатайств, возражений на действия председательствующего и т.д. в течение всего времени, пока сторона обвинения находится на стадии представления своих доказательств.

Не могу оставить эту позицию без комментария. Столь возмутительное заявление прокуроров, по должности обязанных знать и защищать единообразное применение законов, является творческим развитием беспрецедентного решения уважаемого суда, лишившего меня права исследовать доказательства по мере их представления стороной обвинения, а также давать свои показания в виде пояснений.

Заранее обращаю внимание уважаемого суда на следующий вопрос: что будет, если такой дискриминационный порядок будет распространен не только на исследование письменных доказательств, но и на свидетелей? Будет ли это означать также и лишение меня права задавать вопросы свидетелям обвинения и предоставлять свидетелям для комментирования оглашенные доказательства?

Это при той противозаконной ситуации, что список свидетелей защиты из обвинительного заключения исключен.

Если да, то это уже просто за пределами добра и зла.

Одновременно, существующий порядок исследования доказательств неизвестной процессуальной природы позволяет стороне обвинения обманывать свидетелей и экспертов в ходе их допроса, ссылаясь на неверно оглашенные документы, вне контроля со стороны защиты и суда.

Примеры заведомо неверного оглашения нами уже приводились, если надо и позволите «комментировать» - приведу еще.

Не удивлюсь, если специальный, прокурорский УПК считает такую возмутительную ситуацию нормальной, а торжество равноправия сторон в данном конкретном процессе – полным.

Мы, руководствуясь общепринятым УПК РФ, так не считаем.

Не могу не отметить, что заявление Гюльчехры Бахадыровны о неоснованности на законе (звучало именно так) моего желания комментировать каждое представляемое доказательство, также отсылает нас к какому-то новому, неизвестному закону, т.к. ст.ст.275, 274 УПК РФ такое право мне дают, хотя и с согласия председательствующего.

Еще раз подчеркну – практика отказа в этом праве весьма и весьма, мягко скажем, необычна, хотя решению суда я подчиняюсь, и если допустил «оценку доказательств» в своем предыдущем заявлении, то прошу у председательствующего прощения.

Также Гюльчехра Бахадыровна 13.05.2009 г. заявила, что я допускал пренебрежительный тон по отношению к председательствующему, и потребовала от суда пресечь то, что она, не конкретизировав, назвала «выходками» подсудимых.

Противореча себе, далее уважаемая г-жа Ибрагимова заявила об «идеальном» ведении процесса председательствующим. Такая оценка вряд ли была бы возможна, если бы суд действительно позволял бы пренебрежительный тон по отношению к себе.

Т.е. мы имеем дело с очевидно клеветническим и необоснованным конкретной ссылкой на факт заявлением представителя обвинения в мой адрес.

Просил бы уважаемый суд оградить меня от подобных высказываний в дальнейшем. Мне хватает и тех, выходящих за пределы данного судебного разбирательства клеветнических утверждений, которые огласил г-н Лахтин в ходе зачтения им формулы обвинения.

Что касается представляемых документов по-прежнему неизвестной процессуальной природы (т.е. то ли вещественные доказательства, то ли иные документы), то я благодарен стороне обвинения хотя бы за то, что она теперь оглашает процессуальный источник ряда оглашаемых документов, что позволяет нам избегать ходатайств о недопустимости в связи с неизвестностью этого источника, чем, несомненно, процедура представления доказательств ускорена и упрощена.

Если такое указание обвинением будет упущено, мы, несомненно, тут же напомним в надлежащей процессуальной форме.

В то же время, поскольку мои заявления, обращающие внимание суда на те или иные, воспринятые мной на слух, без осмотра, аспекты оглашаемых документов по всем понятной причине раздражают сторону обвинения, то я ограничу количество таких заявлений, отнеся их на стадию представления доказательств стороной защиты, тем более, что без непосредственного осмотра судом доказательств такое действие, как «обращение внимания», сильно затруднено.

Однако, наиболее вопиющие случаи раз в неделю я себе позволю отмечать.

Ваша честь, хочу напомнить, что еще одной достаточно необычной особенностью этого процесса является отсутствие в обвинении описания деяний подсудимых, которые сейчас доказываются. Поэтому процедура исследования доказательств на предмет их относимости для защиты вообще невозможна. Нам не указаны на этой стадии наши действия, которые доказываются. Им дана оценка, но полностью отсутствует описание.

18.05.2009 г.

М.Б. Ходорковский