"Валерий Лахтин договорился даже до ссылки на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод".

Дожили :)))))

ludyi dobryie mi prostoyi Russkyii narod kormim etu vlasti, poim ee, ona na nashi krovno zarabotannyie denygy sebe doma zagranyiceyi pokupaet, mashini dorogyie.

Yi mi im eshe pozvolyaem nas sudyty.

Eto mi dolzhni ih suditi za to chto oni tak bezdarno upravlyaut nasheyi stranoyi.

Почитал презентацию. Не понял, почему дело вообще было принято судом. Я вот недавно судился в мировом суде (в качестве истца), так у меня из-за опечатки (одна буква) заявление не приняли. Заставили перепечатывать. А тут суд с таким колличеством противоречий принял и рассматривает. Что, интересно? Ведь если суть обвинения непонятна даже МБХ, непосредственному участнику событий, она тем более не должна быть понятна суду. Или нет?

Ходотайство опровергает все обвинения, посмотрим примет ли его судья.

Чтобы мы свою власть любили ее стали по телевизору круглосуточно хвалить, такое ощущение что скоро "выборы"

Не поняли, почему дело было принято судом? А вот это: "...оперативное сопровождение уголовного дела против Евгения Чичваркина, объявленного в розыск через Интерпол, осуществляет оперативник Князев, уже осужденный за участие в предыдущей попытке правограбежа г-на Чичваркина.

Прощу прощения за неологизм «правограбеж» (сокращенно «правеж»), но дело вот в чем: в УК РФ есть слова «кража», «грабеж», «грабеж со взломом», «разбой», но нет слова, определяющего процесс отъема собственности у человека (или компании) с заведомо преступной целью по заведомо ложному основанию, и осуществленного организованной преступной группой из числа сотрудников правоохранительных органов. Аналогичного понятия нет ни в одном из современных западных языков, за отсутствием явления".

Человек, между прочим, в международный розыск объявлен. Все ТВ-каналы об этом гудели. Это шуточки? Да и уехал он только из-за того, что в курсе "дела" ЮКОСа.

Даже плеваться не хочется. Просто травить их, как клопов...

Молодец Михаил, в таких условиях и так хорошо подготовиться к процессу.

Честно говоря, мне интересно было бы увидеть его оппонентов на скамье подсудимых. Просто чтобы сравнить стили поведения. Были бы они столь же убедительны как и он? Смогли бы они подготовиться к своей защите столь же виртуозно сидя в тюрьме, в перерывах между карцерами и шитьем варежек?

Михаил, я стал Вас уважать за то, КАК Вы держались в тюрьме. Но теперь, мое уважение к Вам стало еще больше. Вы подготовились к процессу намного лучше тех кто имел доступ ко _всем_ материалам и документации, кто мог произвольно выбирать свидетелей и добавлять в дело лишь те документы, которые отражают их точку зрения, кто работал против Вас в течении нескольких лет в тиши кабинетов имея за спиной всю мощь государственной машины и благословение высших лиц государства. Тот факт, что всего этого им оказалось недостаточно, чтобы скомпоновать всего лишь непротиворечивое по сути обвинение, и то что Вы так красиво защищаетесь, несмотря на все попытки помешать Вам готовиться к собственной защите делает Вам честь.

Вот лишь малая часть из того что играло на руку стороне обвинения и препятствовало защите Ходорковского (из того, что я запомнил): поздний старт ознакомления с материалами дела; удаленность места отбывания наказания и труднодоступность его для адвокатов; недоступность свей изъятой документации ЮКОСа; ограниченный доступ к печатным материалам (в том числе и подзаконным актам); периодические обыски адвокатов и возможность прослушки их разговоров с подзащитным (обвинение имело возможность ознакомиться с аргументами защиты до начала суда); ограниченные сроки ознакомления с делом; большой объем обвинительного заключения, размывающий его суть; отвлечение адвокатов на опротестование незаконных помещений подзащитного в карцер; в целом тяжелые условия для работы над документами для Ходорковского(тюрьма не кабинет следователя)...

Думаю, что Ваша защита однажды войдет в учебники по юриспруденции.

Судя по всему, все как в известной басне Крылова...

Логика и событие преступления в данном случае не важны. Важно пройти все формальные процедуры и дойти до приговора. Это уже агония судебной системы...

Приношу извинения, Ваша честь, оказывается Вы предлагали прокурорским внести объяснения, но они отказались.
Благодарю, Ваша честь. Вы высветили линию, по которой идет влияние на процесс.

Ваша честь Вы уже видите, что преступная организованная группа запуталась в фальсификациях и нет смысла разбираться в деталях и затягивать процесс.

Читаю тут: "...Гульчахра Ибрагимова ... заявила, что обвиняемые своими ходатайствами пытаются повлиять на общественное мнение. "Обвинение не непонятно обвиняемым, а им нужно создать ореол политических мучеников", - заявила Ибрагимова".

Сейчас умру со смеху. Эти... не знаю даже, как их назвать, сами своим "обвинительным заключением" вынесли фактически смертный приговор праву нашей прокуратуры осуждать и обвинять. А теперь уже к общественному мнению взывают... Мерзавцы, просто мерзавцы... Чудовища.

Старый кадий Абдурахман столько лет жил по кривде и судил по кривде, что в конце концов сам весь покривел – и душой, и телом, и лицом. И шея была у него кривая, отягощенная зобом, и нос – кривой, с тонким раздвоенным кончиком, и рот как-то странно кривился, и бороденка торчала вкось; вдобавок, он заметно припадал на левую ногу и ходил приныривая на каждом шагу. Так его и звали в просторечии: «кривой кадий Абдурахман». К этому добавим, что он постоянно поджимал один глаз, тот или другой, в зависимости от хода своих судейских дел: правый – в ожидании мзды, левый – по взятии. А так как он неизменно находился в одном из этих двух состояний, по ту или другую сторону мзды, то и смотрел на мир только одним глазом.

Он приехал в Чорак на старенькой крытой арбе с перекосившимися ковыляющими колесами, которым дорожная прямая колея заметно была не по сердцу: при каждом обороте они так и норовили вывернуться из нее. Пегая лошаденка в оглоблях была низенькая, взъерошенная, жидкохвостая и с бельмом на глазу; криво сидел и возница в седле, согнув одну ногу в колене, вторую же вытянув по оглобле вдоль. Сам кадий, в соответствии со своим званием, помещался внутри арбы, за опущенными занавесками, – а снаружи, где-то в промежутке между арбой и лошадиным крупом, пристроился писец, старинный соучастник всех темных дел кадия. Писец был хотя и не крив, но весь измят и как-то выкручен, словно его стирали, потом выжали, а расправить забыли – так он и высох жгутом. И цветная чалма на его длинной дынеподобной голове тоже была скручена жгутом.

Агабек послал навстречу кадию слугу с приглашением в гости, но кадий отказался, оберегая от лживых наветов белизну своего беспристрастия. Остановился он в чайхане. Сафар сейчас же изгнал из чайханы всех любопытствующих и, поручив кадия заботам Саида, отправился по дворам собирать одеяла. Обычай того времени требовал, чтобы каждому высокому гостю ложе было устроено из многих одеял, – по разумению Сафара, кадию полагалось не меньше десятка.

Умывшись и выпив чаю, кадий молча посмотрел на своего писца – одним только глазом, правым.
Так же молча писец встал и удалился в направлении к дому Агабека.

Вернулся он затемно, когда среди чайханы высилась уже груда цветных одеял – не десять, а четырнадцать, и кадий возлежал на них, накрывшись пятнадцатым. Писец – все молча – показал ему два пальца и еще полпальца. Это значило – двести пятьдесят. Кадий вздохнул, закрыл правый глаз и открыл левый, обозначив этим свой переход из состояния «до» в состояние «уже».

Затем между ними произошел короткий разговор шепотом, дабы не слышал чайханщик.

– Что за тяжба? – спросил кадий.

– Не тяжба, а сделка, – ответил писец.

– Сделка? – удивился кадий. – Столь щедро за сделку?

– Ему, верно, очень повезло, – прошептал писец. – Полагаю, он схватил за хвост какую-то большую прибыль.

– Причем – законную прибыль, – наставительно заметил кадий. – Вполне законную. Завтра узнаем, – закончил он и, повернувшись на бок, сомкнул левый глаз, ибо состояния «до» и «после» не распространялись на часы его сна.

Из всех кривых сделок, что на своем веку записал и закрепил старый кадий Абдурахман, эта – превосходила кривизною все мыслимое! Доходное озеро, дом и сад обменивались на какого-то грошового презренного ишака! Налицо была тайная цель, а по закону темные сделки со скрытыми целями строжайше воспрещались. Между тем предстояло записать обмен в книгу, – причем так записать, чтобы поставленные от хана для надзора за кадиями многоопытные вельможи не могли ничего заподозрить.

Когда Агабек звучным и внятным голосом заявил о своем непреклонном решении обменять озеро, дом и сад на ишака, – в толпе чоракцев, собравшихся перед чайханой, возник недоуменный приглушенный гул, как в огромном встревоженном улье. Начавшись у помоста чайханы, этот гул мгновенно перекинулся в задние ряды, всколыхнул и взбудоражил их, прошумел, подобно летучему ветру, по заборам, усеянным ребятишками, затем – перелетел на ближние кровли, многоцветно пестревшие платками женщин. Озеро – на ишака! Он обменивает озеро на ишака!… Не было среди чоракцев ни одного, у которого не замутился бы разум, словно застлавшись дымом, и не дрогнуло сердце.

Но старый кривой кадий Абдурахман, поседелый в пройдошествах, ничуть не удивился, даже бровью не повел. Важно и невозмутимо он сидел на помосте чайханы, лицом к толпе, на возвышении, подобном трону, что устроил для него из пятнадцати ночных одеял чайханщик Сафар. Внизу сидел писец, нацелившийся длинным унылым носом в раскрытую книгу судейских записей. Этот, следуя своему господину, тоже сохранял полную невозмутимость.

Кадий строго воззрился на толпу.

Гудящий ропот начал как бы оседать, прижиматься к земле и наконец совсем затих.

Все замерли в трепетном ожидании.

– Узакбай, сын Бабаджана! – возгласил кадий.

Ходжа Насреддин, ведя в поводу за собой ишака, приблизился к помосту.

– Что скажешь ты в ответ на слова Агабека, сына Муртаза? – вопросил кадий. – Согласен ли ты на обмен?

– Согласен.

В толпе чоракцев опять прошел гул. Он согласен! Еще бы!… За ишака ценою в тридцать таньга на самом удачном базаре – и получить такое богатство!

Происходило какое-то загадочное, темное, страшное дело. Кто-то в толпе, не выдержав, тонко застонал, вернее – пискнул.

Кадий сохранял прежнее спокойствие.

– Обе стороны изъявили согласие на предстоящий обмен! – возгласил он. – Первое требование закона исполнено. Теперь пусть каждый из жителей селения, если есть у него достаточно веский, подкрепленный доказательствами повод воспрепятствовать обмену, – путь он скажет об этом перед лицом всех!

Таких не нашлось.

Кадий, выждав минуты две, заключил:

– К совершению сделки препятствий нет, о чем я свидетельствую.

Теперь предстояло последнее – запись. Такая запись, чтобы в ней не содержалось даже малейшей кривизны.

Вот когда старый кадий показал себя во всем блеске своего судейского хитроумия!

Минут пять он думал: как текли мысли в его старой голове, какими путями, – трудно сказать, но вот, в соответствии с их течением, поехала влево сперва его чалма и повисла, опираясь только на ухо, затем поехали влево очки, и наконец он сам поехал влево на своих одеялах, которые держались и не рушились только благодаря самоотверженным усилиям Сафара, подпиравшего возвышение плечом.
Когда кадий заговорил – в голосе его звучало гордое упоение могуществом своего разума.

– Запиши имена совершающих сделку! – приказал он писцу.

Тот заскрипел пером, так глубоко всунувшись в книгу, что казалось, он скрипит по ее страницам своим длинным носом.

Кадий в это время мысленно подбирал слова, которые бы могли наилучшим образом свидетельствовать о полной законности сделки, выражая примерное равенство вкладов с обеих сторон.

– Доходное озеро и принадлежащие к нему сад и дом, – сказал он многозначительным, каким-то вещим голосом и поднял палец. – Очень хорошо, запишем! – Он подал повелительный знак писцу. – Запишем в таком порядке: дом, сад и принадлежащий к ним водоем. Ибо кто может сказать, что озеро – это не водоем? С другой стороны: если упомянутые дом и сад принадлежат к озеру или, иначе говоря, – к водоему, ясно, что и водоем в обратном порядке принадлежит к дому и саду. Пиши, как я сказал: дом, сад и принадлежащий к ним водоем!

По ловкости это был удивительный ход, сразу решивший половину дела: простой перестановкой слов озеро волшебно превратилось в какой-то захудалый водоем, находящийся в некоем саду, перед неким домом. В общей стоимости такой усадьбы главная доля падала, конечно, на дом, затем – на сад, а водоем только упоминался, – так, для порядка, ибо сам по себе даже не заслуживал отдельной оценки.
Стоимость имущества одной стороны уменьшилась во много десятков раз. Но сделка все еще заметно кренилась влево. Чтобы окончательно выровнять ее, многомудрый кадий приступил к исследованию имущества другой стороны.

И здесь воспоследовал его новый победоносный удар:

– Узакбай, сын Бабаджана, скажи, какое имя носит находящийся в твоем обладании предназначенный тобой к обмену ишак?

– Я всегда называл его Пфак-Пузырь.

– Пфак! Пузырь! – воскликнул кадий. – Какое низменное, отвратительное имя для столь драгоценного животного, в обмен на которое ты получаешь целое богатство! Не будет ли разумным дать ему другое, благородное, звучное имя: если уж не Олтын-Золото, то хотя бы Кумыш-Серебро?

– Можно и так, – согласился Ходжа Насреддин, схвативший на лету мысль кадия. – Мне все равно, а ему и подавно.

– Пиши! – обратился кадий к писцу. – Пиши: упомянутое имущество – дом, сад и принадлежащий к ним водоем во стороны Агабека, сына Муртаза, передаются Узакбаю, сыну Бабаджана, в обмен со стороны последнего на Кумыш-Серебро, весом… А скажи, Узакбай, – в упоении гордым торжеством старый кадий возвысил голос до трубного звука, – скажи, сколько он весит, твой ишак?

– Да пуда четыре весит.

– Мне нужен точный вес.

– Пусть будет четыре пуда и семь с половиной фунтов – за счет безделья и сожранных лепешек.

– Пиши! – вострубил кадий, повелевая писцу. – Обменивается на серебро, весом в четыре пуда и семь с половиной фунтов, о чем и составлена мною, кадием Абдурахманом, сыном Расуля, настоящая запись в полном соответствии с законом и ханскими повелениями!

Ходжа Насреддин смотрел на кадия с удивлением: это была работа – хотя и в пройдошестве – но подлинного мастера, и нельзя было ею не восхищаться.

– Что моей печатью и подписью заверяется! – трубил кадий, наполняя голосом и чайхану, и все заполненное людьми пространство перед чайханой, а сам незаметно для себя все кренился и кренился влево. Тут, как на грех, Сафар зазевался, не успел поддержать возвышения плечом – и кадий на последнем слове медленно, плавно съехал вниз, на пол, со всеми пятнадцатью одеялами.

Обмен завершился.

Соловьёв "Очарованный принц"

Господин судья! Вы ведь это читали...

Прокурорские - вряд-ли...

Александр Апатин

Не хорошо это, но я мечтаю, вижу в сладком сне как Ходорковский с Лебедевым (и прочими без вины осужденными, затоптанными беспределом), меняются местами с этими "судьями", "прокурорами" и прочей нечистью. Это как символ победы разума, чести и мужества над совком, безграмотностью и вседозволенностью для «избранных». Моим мечтам свойственно сбываться… Верю.

Надеюсь, мои слова, хоть на каплю помогут, приблизиться справедливости. Желаю всем, находящимся на стороне совести - удачи!

Просто потрясающее ходатайство! Не поленился прочитал все целиком и всем рекомендую - такой разнос прокурорам что просто слов нет, вчера от души посмеялся над 589 копейками в заключении, но это мелочи в обвинительном заключении встречается гораздо более бессмысленный бред !!! И как блестящее Михаил Борисович этот бред разносит - это надо почитать всем))) Просто слов нет, просто молодец, так бы на первом процессе эээх. Позор тоталитарной системе.

"Просто потрясающее ходатайство! Не поленился прочитал все целиком и всем рекомендую".
Я тут тоже не поленилась и прочитала. И не могу понять, почему судья его отклонил. Ведь нормальный здравомыслящий человек действительно не в состоянии понять: когда он создавал (регистрировал) фирму (компанию), он уже самим этим фактом регистрации подтверждает наличие у него преступного умысла - то есть он что - заведомо создавал банду? и чем тогда банда по мнению прокуроров отличается от компании, фирмы - ООО, ОАО и пр.? а если преступный умысел возник не при регистрации компании, то почему тогда прокуроры компанию неизменно называют организованной группой? опять же - какая по их мнению разница между бандой и работающей в рамках закона фирмой? а если фирма, компания, работала не в рамках закона, то в чем это заключалось, когда началось - то есть, когда и в какой момент в голове предпринимателя возникает преступный план превратить свое предприятие в эту самую банду? и когда он начинает подкуп своих подчиненных - в момент составления штатного расписания? в момент выплаты зарплаты? Это все просто насмешка над российской юстицией, над юридической наукой.
Ходорковский был абсолютно прав, когда говорил, что прокуроры даже не удосужились сфабриковать хоть какое-то деяние. Они просто "украсили" предъявленную пустышку страшилками вроде "огргруппа" и "хищение", надеясь тем напугать нас. А теперь винят Ходорковского (!!!???) в том, что общество не напугалось, а во всем разобралось. Ходорковский же предупреждал их - отзовите обвинение, не позорьтесь перед всем миром. Они что себе думают? Да наши власти в случае обвинительного приговора будут высмеяны в пух и прах. Потому что правосудие - это опора всех без исключения современных государств. Попирание правосудия никому не прощается, повсеместно осуждается. И никакие ссылки на судью не помогут.

Еще раз не могу не написать цитату из песни Розенбаума очень уж в в тему про нашего "Володеньку" и "поэтов"... :

"Пистолеты дуэльные, различаю во мгле, два поэта расстрелены и не на "папской" земле. Офицерам молоденьким век убийцами слыть. Ах, Володя, Володенька,
А нам кого обвинить? ...Проплывают видения, и хочу закричать -родились не злодеями, так доколе ж нам лгать???

Из презентации:

"В ходе заседания 01.04.09 гос. обвинитель Лахтин заявил следующее: "Вопросы транспортировки нефти не являются предметом разбирательства по данному делу" и далее "доказательств, какой объем нефти был похищен - достаточно"

Если не считать заявление гос. обвинителя первоапрельской шуткой, то, надо полагать, нефть была похищена до ее захода в транспортную систему. Точка такого входа - устье скважины"

))))))))