Заявление Михаила Ходорковского (приложено АУДИО)

Хочу заметить, Ваша честь, что с начала года в зал судебного заседания приводят в качестве свидетелей людей, которые вообще ничего не знают о перемещениях нефти. Эти люди в большей или меньшей степени знают о выручке и прибыли, полученной в результате сделок купли-продажи нефти так называемыми потерпевшими. Очевидно, что оборот прав собственности отдельно от физического перемещения нефти предмету обвинения и диспозиции статьи 160 УК РФ, которая нам вменяется, никак не соответствует. Я так понимаю, что про физическое движение нефти даже уважаемому прокурору Лахтину понятно, что оно безальтернативное — скважина потерпевшего, цех подготовки нефти потерпевшего и труба «Транснефти», куда сдает сам потерпевший.

Наличие прибыли у потерпевших и ЮКОСа в целом от реализации похищенного имущества убивает само понятие прямого ущерба. Мы можем еще сто человек допросить — в проблеме ничего не изменится, они все будут говорить одно и то же. Я уже не говорю о вопросах, связанных с понятием «воля общества». <…> Эти вопросы даже не могут сформулировать перед свидетелем, имея перед собой в качестве обвиняемых исполнительного руководителя, одновременно представителя единственного акционера потерпевших, т.е. компании ЮКОС, и мажоритарного акционера того же самого ЮКОСа. Ну нет у общества иной воли. Нет! Сколько бы свидетелей здесь не допрашивали, ничего другого они не придумают.

Ваша честь, я все это изложил только из одного соображения: у меня возникает ощущение, что, достаточно очевидно проиграв процесс по данному обвинению, сторона обвинения пытается сфабриковать какое-то еще одно уголовное дело, для чего использует суд как допросную комнату предварительного следствия. Поскольку они не знают, чего бы еще вменить, то они вот здесь в зале судебного заседания очевидно ищут.

Поэтому я прошу, суд снимать вопросы, не входящие в предмет доказывания, даже если они касаются тем, упомянутых в обвинительном заключении, но не касающихся предмета рассмотрения в данном судебном заседании.

В противном случае, Ваша честь, в качестве протестного поведения я буду вынужден задавать вопросы, касающиеся личности господина Алышева, господина Гриня и других лиц, чьи слова или действия упомянуты в обвинительном заключении — на том же основании, на котором это делает сторона обвинения. Это будет никому не нужный концерт. А уж когда мы перейдем к представлению своих свидетелей, то желающих высказаться на эти темы будет более чем достаточно. А в обвинительном заключении, Ваша честь, упомянуты действия и господина Лахтина, и господина Путина, и много кого еще. Если мы пойдем по этому принципу, то вы, Ваша честь, здесь заслушаетесь! Именно поэтому я прошу суд скорректировать уже на этом этапе действия, которые суд считает допустимыми в рамках допроса свидетелей.