ЗАЯВЛЕНИЕ

Информирую Вас, что в ходе предварительного следствия, несмотря на заведомо ложные утверждения, сделанные в этом суде надзирающим прокурором, несмотря на заведомо ложное решение Ингодинского районного суда (судьи Нарышкиной Л.В.), я был полностью лишен права, предусмотренного ст.47 (4.1) УПК РФ, - знать, в чем я обвиняюсь.

Для заведомо и специально организованного лишения меня этого права, следователь Салават Каримов составил обвинение в непонятных и расплывчатых терминах, использовал заведомо противоречивые утверждения, а также порочащие меня ложные заявления, выходящие за пределы диспозиции предъявленной мне статьи УК РФ.

В качестве второго шага, следствие прямо и недвусмысленно отказалось от разъяснения мне туманных терминов и противоречий, а также в целом тех деяний, которые оно считает преступными.

Я зафиксировал этот отказ во всех доступных мне процессуальных формах (протоколах), и следствие, к моему удивлению, честно удостоверило факт своего отказа своими подписями, даже не пытаясь заявить в протоколе иную, ложную позицию.

Их честность в этом вопросе меня удивила.

Однако, судья Ингодинского районного суда Читинской области (ЗК края) Нарышкина Л.В. исправила честность обвинения, заявив в ответе на мою жалобу, что она усмотрела в записи «обвинение не разъяснено и не понятно» то, что обвинение было разъяснено.

Почему я считаю необходимым обратить внимание суда на этот, пусть лично для меня не самый важный, факт?

Президент Дмитрий Медведев неоднократно отмечал важность наличия в стране авторитетной и независимой судебной власти.

Этот вопрос – действительно ключевой, ведь в любой кризисной ситуации человек, ощущая свои права нарушенными, а позицию чиновников – бессовестной, имеет два выхода: спокойный (через суд) или беспокойный (через гражданский протест).

С учетом нашей специфики, суд был бы лучше, но для этого суд должен быть авторитетным, а значит и независимым.

Дело ЮКОСа, хочет кто-то этого или не хочет, является символическим. А значит, все тысячи и десятки тысяч российских судов, сотни тысяч и миллионы сотрудников правоохранительных органов через газеты и телевизор воспринимают стандарты правосудия, установленные в этом деле, как образец для подражания, как пример, на который можно и нужно опираться. И если в этом деле судья позволяет себе безнаказанно говорить очевидную неправду – можете быть уверены: завтра десятки тысяч подобных протоколов – гаишных, административных, уголовных – будут «оцениваться» судами так же. Это ведь можно, дозволено. Они и сейчас так и делают, но пока с опаской.

Только что будет с авторитетом такого бессовестного суда? Будет ли он авторитетом в неизбежных общественных конфликтах? 

В этом деле еще будут решения, и, в частности, приговор. Доля оправдательных приговоров в российских судах районного уровня – 1 на 300 дел. Печально.

Думаю, Вам и в страшном сне не может присниться вынесение оправдательного приговора по этому делу.

С другой стороны, обвинение явно безобразное. Вынести по нему честный, но обвинительный приговор, заведомо невозможно, уже хотя бы потому, что по одному эпизоду срок истек, а по второму – само деяние забыли сфальсифицировать, придумать и описать. Есть только квалификация. Обсуждать же отмывание без преступления невозможно.

В общем, Вашему положению не позавидуешь. С одной стороны – четкая позиция Президента нашей страны «судить по закону». С другой – целая подпольная межведомственная комиссия: как нагнуть судью и его непосредственное начальство на обвинительный приговор.

Судье Колесниковой из Мещанского суда было намного проще: от нее «судить по закону» никто не требовал, да и репутация ее особо не волновала.

Не знаю, как Вы решите эту дилемму для себя, но решение судьи Нарышкиной, по-моему, крайне неудачное. При таком внимании к процессу заведомо ложным решением она подставила не только себя, но и власть.

Президент Дмитрий Медведев, пообещав обществу независимый, честный суд, взвалил на себя крайне тяжелую, но очень важную ношу. Боюсь, по опыту Арбитражного суда он уже четко представляет: без конкретных кадровых решений у нас заявления, сигналы, даже от Президента, всерьез не воспринимают.

А, может, наоборот – одного примера суду достаточно? Суд поймет, что он – суд, а не дешевое средство для рейдеров и коррупционеров? Поможет Президенту и стране? Посмотрим.

Вернусь к теме этого заседания.

Надеюсь, мое право, нарушенное в ходе предварительного следствия, на разъяснение мне существа обвинения, будет соблюдено на новом этапе, по отношению уже к обвинительному заключению.

• Скачать аудиозапись заявления М.Б.Ходорковского