Платон Лебедев: «Все российские и иностранные кредиторы Банка МЕНАТЕП, которые выдали мне доверенность и изначально согласились на условия реструктуризации, получили сто процентов своих требований к Банку МЕНАТЕП. Все акционеры банка МЕНАТЕП, которые согласились с предложениями, получили назад свои вложения. Пострадали только те, кто по каким-то собственным субъективным причинам предпочел дожидаться результатов формального банкротства Банка МЕНАТЕП, но это было их решение».

Стена Хамовнического суда способна на телесюжет

Утром в четверг Платон Лебедев пояснил, что сегодня посвятит свое выступление «Банку МЕНАТЕП, приватизации ЮКОСа и мерзкой ситуации, которая в итоге привела к отзыву <у ЮКОСа> аудиторских заключений «Прайсвотерхаус». Перед тем как продолжить, я прошу визуально осмотреть одно доказательство. Это всего 4 минуты. Чтобы суд имел представление о том, чем я на самом деле занимался в определенный период своей деятельности. А потом мы решим вопрос о его приобщении к материалам дела в качестве вещественного доказательства».

На стене зала неожиданно побежали кадры старой записи телерепортажа 1 канала. Корреспондент рассказывал о банкротстве Банка МЕНАТЕП, подчеркивая, что итоги банкротства были «беспрецендентны» - деньги получили назад и государство, и акционеры-физические лица… Такой результат, отмечалось в сюжете, оказался возможным в том числе благодаря усилиям крупных акционеров банка, «прежде всего ЮКОСа». Судья Динилкин на экран не смотрел. Сняв очки, он, подперев кулаком подбородок, недовольно смотрел куда-то перед собой. Прокуроры на телерепортаж тоже не отвлекались. Прокурор Лахтин, носивший туда-сюда кипы своих бумаг, окончательно пришел в зал, когда сюжет уже показывался на стене. Уточнив у коллеги Смирнова, что это такое, он торопливо скрылся в Интернете.

«4 и 5 очередь кредиторов, где сосредоточена львиная доля задолженности, получили удовлетворение только благодаря доброй воле акционеров», - говорилось в телерепортаже. Затем на экране появился молодой Платон Лебедев, который комментировал ситуацию. «Это едва ли не первый по-настоящему цивилизованный опыт банкротства крупного коммерческого банка в России!» - говорил корреспондент. Наконец видео закончилось. В зале повисла тишина.

«Защита, как сие действо должно быть отражено в протоколе судебного заседания?!» – тут же раздраженно спросил судья у адвокатов. «Мы полагаем, что в протоколе должно быть констатировано, что имела место демонстрация иллюстративного материала к показаниям, а потом Платон Леонидович даст свои пояснения», - предложил вариант адвокат Константин Ривкин. – «Я так не полагаю, – не согласился с таким вариантом сам Лебедев. - Данное доказательство я сначала обозреваю, а потом попрошу приобщить его в качестве вещественного доказательства. Визуальный обзор был нужен, чтобы суд убедился, что данная видеозапись имеет прямое отношение к рассматриваемому здесь сфабрикованному делу», - заявил Лебедев.

«Включите свет! И не выключайте, пока я вам не скажу об этом!» - раздражался судья уже на приставов.

Между реальностью и мифами

Лебедев запросил 156 том. На страницах 43-112 находился документ «Банк МЕНАТЕП. История банкротства. Мифы и реальность». Судья распорядился погасить свет. Лебедев пояснил, что данный документ раздавался всем участникам пресс-конференции, которую только что показывали в сюжете.

Открыли страницу «Репутация банка». Лебедев читал: «Банк МЕНАТЕП в течение 10 лет являлся одним из крупнейших системообразующих банков России…».

Платон Лебедев шел постранично. Показался график под названием «Кризис 1998 года. Основные показатели», диаграмма «Девальвация рубля»….

«На что я хочу обратить внимание – я уже ранее в своих показаниях говорил и обещал сослаться на документы, в том числе на заявление правительства РФ и Центробанка РФ от 17 августа 98 года. В данном заявлении объясняются причины финансовой катастрофы, постигшей Российскую Федерацию в 1998 году», - Лебедев процитировал абзац из заявления Правительства, текст снова отражался на стене.

«Итак, Ваша честь, - продолжил Лебедев, - 17 августа 98 года Центробанк объявил о переходе к политике плавающего курса рубля в рамках новых границ валютного коридора, которые определены на уровне от 6 до 9,5 рублей за доллар США. Для всех сейчас очевидно, что заявленные критерии по валютному коридору были провалены правительством и Центробанком в течение 1,5 месяцев после данного заявления. Девальвация рубля за 6 месяцев составила 4-кратный размер. И в этом же заявлении правительство официально объявило, что оно не в состоянии платить по своим обязательствам. Самой большой проблемой для банков стало решение Центробанка от 17 августа 98 года, в нем приказывалось «приостановить на срок до 90 дней операции, связанные с осуществлением выплат в пользу нерезидентов». Учитывая, что существенный портфель заимствований Банка МЕНАТЕП был связан с заимствованием на международных рынках капитала, это означало, что, выполняя это решение Центробанка, Банк МЕНАТЕП автоматически объявляет дефолт по всем своим обязательствам, в противном случае ему бы пришлось нарушать закон «О валютном регулировании и валютном контроле».

Именно это и привело к проблемам, связанным со сделками Банка МЕНАТЕП с иностранными банками, по так называемым сделками РЕПО, в соответствии с которыми Банк МЕНАТЕП получал финансирование от иностранных банков, а в качестве обеспечения закладывал ценные бумаги, в том числе ценные бумаги государства, а также акции российских предприятий, в том числе ЮКОСа.

Именно в этот период юридически акционерами Банка МЕНАТЕП стали все иностранные банки, в которых были заложены пакеты акций ЮКОСа. В том числе это банк «Вест Мерчент», у него было порядка 15 процентов акций ЮКОСа, порядка 13 процентов акций ЮКОСа оказалась у банка «Дайва», чуть более 1 процента оказалось у Евробанка. И совсем небольшой пакет оказался у «Стандарт Банк». Таким образом, большой пакет акций ЮКОСа в конце 98 года в результате решения правительства и Центробанка стал принадлежать иностранным банкам. Как мы договаривались с банками, Ваша честь, часть документов уже огласили». Затем Лебедев, поясняя график «Промышленное производство», говорил, что и там показатели резко упали.

Показали слайд с ноябрьским заявлением Центробанка и уже нового Правительства РФ. В документе обозначались серьезные проблемы, стоящие перед российской экономикой, а также оценивались действия предшественников: «Катализатором негативных процессов в экономике стали непродуманные по своим последствиям решения правительства РФ и Центрального банка РФ от 17 августа 1998 года…»

«Данные документы, на которые я ссылаюсь, мы потом после приобщим к материалам дела, - пообещал Лебедев. Судья явно был недоволен. – На что я хочу обратить внимание особо. В разделе 3 заявления правительства и Центробанка от 17 ноября 98 года в пункте «Совершенствование налоговой системы» предписывается «полностью снять административные ограничения и запретительное налогообложение по реализации организациями на внутреннем рынке продукции (работ, услуг) по цене ниже себестоимости и состоящего на балансе имущества по цене ниже остаточной стоимости». Я обращаю на это внимание, потому что в тот период, напоминаю, не было Налогового кодекса РФ, а применялось достаточно несовершенные основы налогового законодательства РФ. Действующая практика в 98 году в части налогообложения складывалась следующим образом: предприятия имели право продавать продукцию по свободным отпускным ценам, с другой стороны, налоговые органы внимательно следили, чтобы цены на реализуемую продукцию не были ниже себестоимости. Поэтому если цены были ниже себестоимости, налоговая инспекция автоматически начисляла дополнительные налоги (налог на доходы, налог на прибыль) тем предприятиям, которые, несмотря на рыночные условия, вынуждены были продавать свою продукцию по цене ниже себестоимости. Потому что по цене выше себестоимости не было покупателей».

Появился слайд «Кризис 98 года. Банковская деятельность».

«Тут хорошо видно, что мы получили к октябрю 98 года, - водил указкой по графику Лебедев – Российская банковская система практически лишилась капитала. Решение правительства и Центробанка о том, чтобы сконцентрировать в тот период всю денежную массу в Сбербанке РФ (который тогда кредитовал Центробанк), было в общем-то понятно, но это привело к тому, что практически все остальные коммерческие банки оказались изгоями на рынке РФ. Помогали только Сбербанку, это была политика властей. Ежедневно всем вкладчикам настойчиво по телевизору рекомендовали перейти в Сбербанк, чуть-чуть запугивая вкладчиков, что в коммерческих банках РФ они в противном случае ничего не получат».

Показали следующую диаграмму «Количество кредитных организаций», по ней было видно, сколько российских банков были обанкрочены (в 1998 обанкротилось 207 банков, в 1999 – 118).

«Теперь, Ваша честь, я поясню некоторые вопросы, которые были заданы в том числе Юрову, который в то время работал в банке МЕНАТЕП» - напоминал Лебедев о допросе в Хамовническом суде главы банка «Траст».

«Мне как бывшему банкиру была понятна ситуация, сложившаяся на финансовом рынке Российской Федерации, - продолжил Лебедев свое выступление. - До декабря 95 года, напоминаю, я был президентом Банка МЕНАТЕП, поэтому я имел представление, как работает банковская система РФ, коммерческая банковская система. Я четко понимал последствия решений правительства и Центробанка в августе 98 года. В тот период я встречался со многими банкирами из Центробанка и коммерческих банков. В том числе и из Банка МЕНАТЕП. Я просил Зурабова, Юрова, Кузнецова (руководителей Банка МЕНАТЕП) поточнее объяснить ситуацию. И какие они предполагают пути и возможности выхода из сложившейся ситуации. Они мне сообщили, что обратились с письмом в Центробанк, к Козлову, с просьбой выделить Банку МЕНАТЕП-Москва в качестве помощи 150 млн долларов. Я объяснил руководству Банка МЕНАТЕП, что их надежды на такого рода помощь тщетны, поскольку в тот период Центробанк себе и Сбербанку не знал как помочь. Но несмотря на обещание Козлова рассмотреть этот запрос фактически руководство Банка МЕНАТЕП против системных рисков никаких мер не предпринимало. Рассчитывали на то, что правительство и Центробанк коммерческой банковской системе поможет.

В сентябре 98 года я еще раз встретился с руководством Банка МЕНАТЕП-Москва, поскольку события показали, что у коммерческих банков шансов самостоятельно выбраться из кризиса нет никаких. Кроме того, поскольку само правительство РФ и Центральный банк РФ отказались выполнять свое же соглашение по кредитно–финансовой политике в РФ, которое было предусмотрено законом «О бюджете РФ» на 98 год, а также их совместным заявлением от 17 августа, я им предложил немедленно вернуть генеральную лицензию Банка МЕНАТЕП Центральному банку РФ, поскольку на тот момент Банк МЕНАТЕП, как и все российские банки, не в состоянии были выполнять обязательства, предписанные законом банкам. Ответ господина Юрова вы слышали, они посчитали это предложение слишком «экзотичным». В октябре 99 года я это «экзотическое предложение» руководству Банка МЕНАТЕП уже прокомментировал. Ну а дальнейшей экзотикой, связанной с реструктуризацией обязательств Банка МЕНАТЕП перед всеми группами кредиторов, с конца 98 года пришлось заниматься мне.

В конце 98 года десятки российских и иностранных клиентов и кредиторов Банка МЕНАТЕП выдали лично мне, Лебедеву Платону Леонидовичу, открытые доверенности, чтобы я мог помочь клиентам и кредиторам банка реструктурировать обязательства Банка МЕНАТЕП. В этом списке были все крупные кредиторы Банка МЕНАТЕП, плюс раскрою одну тайну, Михаил Борисович меня тоже лично просил подключиться к этой теме. Единственное преимущество у меня лично перед руководством Банка МЕНАТЕП по отношению ко всем кредиторам Банка МЕНАТЕП было одно – мне доверяли. Элемент доверия стал существенным, чтобы мы в итоге смогли цивилизованно реструктурировать обязательства Банка МЕНАТЕП. Забегая вперед, поясню – все российские и иностранные кредиторы Банка МЕНАТЕП, которые выдали мне доверенность и изначально согласились на условия реструктуризации, получили сто процентов своих требований к Банку МЕНАТЕП. Все акционеры Банка МЕНАТЕП, которые согласились с предложениями, получили назад свои вложения. Пострадали только те, кто по каким-то собственным субъективным причинам предпочел дожидаться результатов формального банкротства Банка МЕНАТЕП, но это было их решение. Один их таких банков оказался «Вест Мерчент Банк» банк. Я потом поподробнее расскажу».

«Итак, что же предлагало правительство?», - проектор показал страничку «Действия правительства». Лебедев показал, что было предложено инвесторам.

Следующая картинка показала, что правительство предлагало коммерческим банкам.

«Основные моменты кризиса Банка МЕНАТЕП», - пояснял Лебедев следующий слайд, показывающий, к чему проблемы кризиса привели в МЕНАТЕПе.

На следующем слайде рассмотрели, что же делал Банк МЕНАТЕП в отношении своих акционеров и кредиторов.

«Ваша честь, я полагаю, вы не забыли, что добавил в эту копилку Виктор Владимирович Геращенко. Он пояснил в том числе и иные причины, с чем было связно банкротство Банка МЕНАТЕП. Техническая процедура проходила следующим образом. Ту группу клиентов и вкладчиков, которую Сбербанк получил от Банка МЕНАТЕП в 98 году, была оформлена под векселя Банка МЕНАТЕП. Помогая Сбербанку, Центробане РФ в 99 году выкупил у Сбербанка векселя Банка МЕНАТЕП за номинал плюс проценты, и в мае 99 года Центробанк пришел в Банк МЕНАТЕП, чтобы ему немедленно оплатили векселя. Параллельно Сбербанк получил от Центробанка и Минфина от 3 до 5 лет сумасшедший объем вливаний. Так, Ваша честь, проходила технически процедура начала банкротства Банка МЕНАТЕП. Естественно когда МЕНАТЕП векселя не оплатил, началась процедура банкротства, которая потом была оформлена судебными решениями», - говорил Лебедев.

«В сентябре 2000 года, уже после того, как я выполнил практически все обязательства перед кредиторами, руководство Центрального банка предложило мне вернуть обратно лицензию Банка МЕНАТЕП-Москва. Интересное было предложение! Банка уже нет, а лицензию заберите пожалуйста. К тому моменту я уже выкупил все обязательства Банка МЕНАТЕП-Москва у Центробанка, Внешторгбанка, Внешэкономбанка и т.д. В общем, у всей банковской системы РФ. Я, Ваша честь, отказался: дважды в одну и ту же реку не ходят. И еще. К тому моменту (а я тогда был достаточно жестким человеком) я заставил огромное количество банкиров из «Доверительного и Инвестиционного банка» и Банка МЕНАТЕП-Санкт-Петербург непосредственно принимать участие в банкротстве и бегать за всеми, кредиторами, клиентами, физическими вкладчиками РАЗДАВАТЬ ДЕНЬГИ. Потому что в период конца 98 года – как бы мне это попроще по-русски объяснить – они просто струхнули и испугались кредиторов, вместо того чтобы с ними разговаривать. Вот это основной упрек, в том числе от иностранных кредиторов, который они мне потом высказывали, что основная обида на руководство Банка МЕНАТЕП одна: вместо того, чтобы договариваться и объяснять причину, они почти все попрятались или разбежались. Поэтому оставшихся банкиров из ДиБа и из Банка МЕНАТЕП-Санкт-Петербург я фактически заставил заниматься реструктуризацией обязательств Банка МЕНАТЕП. Это привело к очень хорошим результатам. Когда банкиры в 99-2000 году стали получать благодарности от вкладчиков за то, что они им вернули деньги, - вы бы, Ваша честь, видели эти лица! Этот период для многих банкиров в РФ стал хорошим уроком. Но в итоге почему я отказался – в 2000 году мы сохранили для банковской системы РФ «Доверительный и Инвестиционный банк» (сейчас он называется «Инвестиционный банк Траст») и Банк МЕНАТЕП-Санкт-Петербург (сейчас он называется «Национальный банк Траст»). Это два хороших учреждения, которые продолжают работать и сейчас. И основная команда там это те, кто принимали участие в реструктуризации Банка МЕНАТЕП-Москва в 99-2000 годах. Более того, в какой-то степени мы им подарили какой-то опыт антикризисного управления, потому что ситуации, которая была в 98-99 годах, в истории РФ не было: это первый раз и, надеюсь, последний, когда государство отказалось платить по своим обязательствам. В общем-то я рад, Ваша честь, что никто из руководства Центробанка РФ и правительства РФ наказан не был, будем считать, что это были объективные обстоятельства, которые всех многому чему, полагаю, научили».

Следующая глава в документе называлась «МИФЫ». Показался слайд «Мифы. Из публикации средств массовой информации». «Когда начинается ситуация, связанная с банкротством любого предприятия (я уж не говорю о банковском учреждении), автоматически рождаются мифы» - отметил Лебедев и процитировал показываемые выдержки из газет. 

«Это с подачи первого конкурсного управляющего,господина Карманова, - пояснил Лебедев последнюю цитату (из газеты «Сегодня»). – Первым конкурсным управляющим Банка МЕНАТЕП-Москва был назначен человек, который вообще не знает, что такое банковское учреждение. Как родились эти три миллиарда с лишним, о которых здесь идет речь. Он увидел обороты между банком МЕНАТЕП-Москва (центральным офисом) и его кипрским филиалом. Это как раз и был оборот на эту сумму 3 млрд 61 млн. В результате он заявил прессе, что 3 млрд рублей ушли из Банка МЕНАТЕП непонятно куда. Бывает! У нас целый генерал Ковраев считает, что при хищении у предприятий образуется прибыль, да и прибыль тратится, чтобы увеличивать объем добычи нефти, чтобы можно было еще больше похитить и еще больше получить прибыль! Поэтому ничего удивительного!» - иронизировал Лебедев.

Лебедев представил суду следующие мифы. Те из них, которые были на английском, он пообещал снабдить переводом. Заметка была о том, что к скандалу вокруг The Bank of New York якобы причастен Банк МЕНАТЕП.

Цитируя интервью Карманова в СМИ, Лебедев заметил «Вот в результате таких заявлений и рождается паника!»

Мифы же не заканчивались:

«Здесь они намекнули на то, что из Банка МЕНАТЕП в конце 1998 года в The Bank of New York ушло более 4,2 млрд долларов США, - комментировал Лебедев англоязычную заметку из журнала Newsweek. – А еще один миллиард долларов был перечислен туда же с февраля по июль. Я, Ваша честь, подробно разбирался The Bank of New York и знаком с автором этого скандала, Тимом О`Браином. Это неплохой журналист из «Нью-Йорк Тайм». Для публично процесса неважно, кто его подставил. Но поскольку в статьях в связи со скандалом с The Bank of New York упоминался МЕНАТЕП, я вынужден был сделать следующее. Юристы и аудиторы из «Артур Андерсен» проверили все платежи из Банка МЕНАТЕП за второе полугодие 98 года и первое полугодие 99 года по всем клиринговым операциям в отношении The Bank of New York и Банка МЕНАТЕП.

Я встречался с представителями посольства США, а также вел переписку с Федеральной резервной системой США, с ФБР, по поводу скандала вокруг The Bank of New York. Когда в начале 2000 года состоялся суд над фигурантами дела The Bank of New York, и так называемые мифы и скандалы в отношении Банка МЕНАТЕП в связи с The Bank of New York незамедлительно исчезли».
Лебеедв процитировал показанное на стене зала заявление акционеров Банка МЕНАТЕП, затем пресс-релиз банка.

Слайды иллюстрировали ситуацию вокруг скандала The Bank of New York. «Поясню, о чем шла речь. К этим публикациям имели определенное отношение кредиторы банка МЕНАТЕП. Как это произошло, я подумаю, стоит ли это рассказывать в публичном процессе, прошло много времени. Но эта вся грязь шла параллельно с реструктуризацией Банка МЕНАТЕП», - отмечал Лебедев.
«Алан Каллисон, великолепный корреспондент, тоже попался на одну из разводок. У нас в деле следы этой разводки лежат. Напоминаю, что речь идет о двух фигурантах, о которых нам постоянно напоминает прокурор Лахтин - это компания «Дарт Менеджмент» и «Вест Мерчент банк». Когда я сам встречался с Аланом Каллисоном, он мне в итоге признался, что заказчиком его публикаций был «Вест Мерчент Банк». В материалах еще лежат письма от юристов «Дарт Менеджмент», в которых также содержатся неопровержимые доказательства того, что именно из «Вест Мерчент Банк» приходили в «Дарт Менеджмент» различные <…>, чтобы эти фальшивки «Дарт Менеджмент» использовал для провокаций в отношении МЕНАТЕПа.

Ваша честь, почему я так долго об этом рассказываю. Потому что в 2001 году, в том числе с использованием судебных процедур, вся эта история закончилась. В том числе с теми, кто публиковал слухи клеветнического характера, - Лебедев рассказал, что с одного западного издания его юристы взыскали 40 тысяч фунтов «за глупость, которую они написали». - Нужно было из информационного поля выкорчевывать все эти мифы, поскольку мы прекрасно понимали, что в головах людей они все равно остаются. И ЭТИМ пришлось заниматься в ходе реструктуризации Банка МЕНАТЕП».

«Далее. Это основной инструментарий, который использовался при реструктуризации Банка МЕНАТЕП, - комментировал Лебедев следующий рисунок на стене «Банкротство. Агентский договор».

Слайды «Оценка банкротства», «Проведенная работа» описывали, чем занимались те структуры.

«Юридически закрывались филиалы Банка МЕНАТЕП-Москва, но открывались как филиалы Банка МЕНАТЕП-Санкт-Петербург. А сотрудники из ликвидированного депозитария перешли на работу в депозитарий «Доверительного и Инвестиционного банка», - пояснил Лебедев.

Прервались на пять минут.

«На следующих листах отчета приведен перечень мероприятий, которые принимал комитет кредиторов в отношении разных групп кредиторов», - продолжил Лебедев после перерыва.

Далее Лебедев рассказывал, как происходил расчет с частными вкладчиками. Объем обязательств Банка МЕНАТЕП перед частными вкладчиками на 19 августа 1998 года составлял 274,5 млн долларов. К 15 сентября 2000 года 269,3 млн вкладов было реструктурировано. Из них выплачено - 217 млн долларов. За счет конкурсной массы было погашено обязательств еще на 57,4 млн долларов. В итоге Банк МЕНАТЕП рассчитался СО ВСЕМИ вкладчиками-физическими лицами. 

Часть своих сбережений вкладчики получили через Общий фонд банковского управления «Универсальный». За счет вклада туда ряда активов, и последующей их реализации в ходе конкурсного производства», - подводил слушателей к следующему слайду Платон Лебедев.

Смотря следующий слайд, Лебедев напомнил, что акционерам банка было предложено продать принадлежащие им акции Банка МЕНАТЕП номиналом 1 рублю за 3 доллара и/или обменять акции банка на акции ЮКОСа, и 66 процентов акционеров воспользовались этим предложением.

Следующие страницы иллюстрировали ситуацию с обязательствами перед бюджетом и их погашение.

«Любая процедура, связанная с банкротством, не обходится без махинаций, -пояснял Лебедев информацию из последнего слайда. - Зачем потребовалось фальсифицировать требования бюджета для увеличения объема требований к Банку МЕНАТЕП в ходе банкротства? Если бы господин Карманов не нарисовал этот 1 млрд 389 млн рублей, то тогда бы Арбитражный суд не смог бы признать Банк МЕНАТЕП банкротом, потому что тогда количество голосов тех, кто голосовал за банкротство банка, было бы очень мало. Господин Карманов сделал следующее. Он требования налоговых органов на эту сумму сначала включил в реестр требований, в соответствии с процедурой, установленной государством, в ходе банкротства требования бюджета и других государственных органов должен был в ходе банкротства представлять специальный орган – Федеральная служба по финансовому оздоровлению и банкротству. Эта Федеральная служба сложила все требования бюджета и с этими же требованиями пришла к господину Карманову. В итоге одна и та же сумма по одним и тем же требованиям была дважды включена в реестр требований. Именно для того чтобы суд мог формально принять решение о банкротстве Банка МЕНАТЕП, в противном случае его бы не состоялось».

Появился новый слайд.

«Однако как только эта афера ФСФО вскрылась, они уклонились от подписания акта сверки», - объяснял Лебедев.

Лебедев читал очередные слайды:

Следующие слайды касались взаимоотношений банкротящегося Банка МЕНАТЕП с нерезидентами. Объем обязательств, подлежащих реструктуризации по состоянию на 19 августа 1998 года составлял 806,1 млн долларов, а объем нереструктурированных обязательств на 7 февраля 2001 года равнялся 6,3 млн долларов (1%)

Далее Платон Лебедев прокомментировал и выплату долгов российским банкам, предприятиям, организациям, перечисляя их названия...

«Мы также реализовали программу выкупа акций Банка МЕНАТЕП у нерезедентов», - предварил следующий слайд Платон Лебедев.

«Ваша честь, в 2001 году возникла достаточно забавная ситуация. После 7 февраля 2001 года Банк МЕНАТЕП-Москва был юридически ликвидирован, а акции несуществующего банка стали на западных рынках сильно расти. Уникальная ситуация, поскольку предложение акционерам-нерезидентам о продаже акций, естественно, было сделано до 7 февраля 2001 года, а вторичные транзакции и спекуляциями с АДР Банка МЕНАТЕП продолжались до лета 2001 года, поскольку предложение с точки зрения сроков и касалось 6 месяцев», - отмечал Лебедев.

Сводная табличка показала, кому и сколько было выплачено долгов.

Затем на слайде «Зачем акционеры банка платят по долгам?» Лебедев процитировал себя из интервью газете «Сегодня» в феврале 2000 года.

«А дальше, Ваша честь, после 7 февраля 2001 года, мы были вынуждены заняться благотворительностью. Понятно, что процедура банкротства в Российской Федерации всегда проходит не гладко. По разным обстоятельствам кредиторы не могут вовремя заявить свои требования в реестр, это чаще касается физических лиц, особенно преклонного возраста, которые живут в далеких от Москвы регионах, или объем их требований к банку таков, что с Дальнего Востока за 200 рублями они не поедут. Поэтому в связи с истечением срока конкурсного производства, акционеры утвердили программу благотворительной поддержки вкладчиков. Был создан специальный Попечительский Совет, я в их совещаниях принимал участие. На эти совещания приходили журналисты, представители комитета вкладчиков. Они нам помогали выявлять все случаи, в результате которых реальный кредитор Банка МЕНАТЕП или вкладчик по тем или иным причинам не смог получить свой вклад. Все эти заявления рассматривались на заседании Попечительского Совета, и принимались решения. После ликвидации Банка МЕНАТЕП я выделил средства, чтобы Попечительский Совет мог удовлетворять определенные требования», - рассказывал Лебедев, странички параллельно показывались на стене.

Общая сумма выплат компенсаций, показывала следующая страница, составила более 9 млн рублей.

Следующие слайды показывали, как по своей инициативе дорассчитывались акционеры Банка МЕНАТЕП с государством.

«Совсем недавно оглашалось мое письмо конца 99 года в «Вестдойче Ландесбанк», в котором я поздравил их с тем, что они продали <находящиеся у них в залоге> акции ЮКОСа на рынке, и в самом конце я предложил, что если у вас еще какие-то проблемы с Банком МЕНАТЕП остались, то незамедлительно меня информируйте. Здесь речь идет о том, что в 2001 году выяснилось, что «Вестдойче Ландесбанк» имел вексель на 1 млн долларов, который он не предъявил в ходе конкурсного производства. Когда это было выяснено, уже после завершения банкротства МЕНАТЕПа, мы им заплатили 1 млн долларов за этот вексель», - подчеркивал Лебедев. Следующий слайд был как раз об этом.

Показался последний слайд презентации:

Лебедев: «Я лично на свои деньги покупал требования к Банку МЕНАТЕП»

«Почему, ваша честь, я так долго трачу на это время. Чтобы было понятно, чем я в том числе занимался в 2000-2001 году. Полагаю, что суду понятно – это не имеет никакого отношения к торговле нефтью и к хищению всей нефти, которая была у компании ЮКОС, - судья скучающе смотрел куда-то под стол, иногда поглядывая на Лебедева, - в течение 1998-2000 годов структуры Групп МЕНАТЕП Лимитед, в том числе ЛИЧНО Я, последовательно выкупили у иностранных банков и иных владельцев, в том числе аффилированных ранее с Банком МЕНАТЕП, контрольный пакет акций НК ЮКОС. При этом в ходе банкротства банка МЕНАТЕП нефтяная компания ЮКОС, структуры Групп МЕНАТЕП Лимитед и ЛИЧНО Я (поясню, что я лично на свои деньги покупал требования к Банку МЕНАТЕП) выкупили у кредиторов Банка МЕНАТЕП практически все права требования к Банку МЕНАТЕП, а также совместно с другими лицами, в том числе среди которых ЛИЧНО Я, выкупили практически все активы Банка МЕНАТЕП, включая займы банка МЕНАТЕП, предоставленные клиентам. Выкупленные группой ЮКОС права требования к Банку МЕНАТЕП были использованы группой ЮКОС для зачета встречных требований Банка МЕНАТЕП к нефтяной компании ЮКОС по займам, предоставленным Банком МЕНАТЕП как инвестиционным дилерам, так и непосредственно НК ЮКОС для покупки в интересах или под гарантии НК ЮКОС акций дочерних предприятий ЮКОСа. Речь идет о ВНК, «Самаранефтегазе», «Юганскнефтегазе», «Томскнефти» и так далее. Оставшиеся у группы ЮКОС права требования к Банку МЕНАТЕП были проданы структурам Групп МЕНАТЕП Лимитед в конце 2000 года в обмен на 4-процентный пакет акций НК ЮКОС. Который далее был использован группой ЮКОС для завершения стопроцентной консолидации основных дочерних предприятий, а также для мотивации менеджмента компании».

Из тома 34 проектор показал пресс-релиз «Основные акционеры ЮКОСа подвели итоги первого этапа реализации своей долгосрочной стратегии». «Тут как раз сообщается, что «в конце 2000 года Групп МЕНАТЕП завершила выкуп на рынке более 22 процентов акций ЮКОСа. Вслед за этим 10 процентов акций ЮКОСа были переданы в «Ветеран Петролеум Траст» лоя социальной поддержки примерно 40 тысяч сотрудников Компании, уходящих на пенсию. Примерно 4 процента акций были проданы Компании для завершения программы по стопроцентной консолидации основных дочерних предприятий, а также для мотивации менеджмента Компании»», -цитировал документ Лебедев. – Ваша честь, вам также известно, что к 2000 году ЮКОС основную часть стопроцентной консолидации завершил, все основные дочерние предприятия стали принадлежать ему на 100 процентов, включая «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и т.д.». В этом же томе на листе 121 рассказывалось о завершающем этапе реструктуризации обязательств Банка МЕНАТЕП. «Как сообщалось ранее, Группа МЕНАТЕП через одну из своих компаний завершила выкуп обязательств НК ЮКОС на сумму 756 млн рублей у группы иностранных банков. Данные обязательства НК ЮКОС были образованы в результате реструктуризации обязательств бывшего Банка МЕНАТЕП. В июле 2001 года иностранные банки уступили Группе МЕНАТЕП обязательства НК ЮКОС в обмен на 6,4 млн акций ЮКОСа. По условиям двусторонних договоров репо, Группа МЕНАТЕП выкупила акции ЮКОСа, размещенные среди банков-кредиторов, по цене 4,36 доллара за акцию, что позволило участвующим банкам-кредиторам получить 100% возмещения по бывшим обязательствам Банка МЕНАТЕП- Москва» - зачитал Лебедев короткий документ.

«О чем идет речь, Ваша честь. Сначала эти банки все права требования к Банку МЕНАТЕП обменяли на долгосрочные обязательства ЮКОСа (когда я говорю Я, я говорю о структурах GML, хотя в некоторых случаях это я лично. Разницы большой нет). Я выкупил у иностранных банков обязательства ЮКОСа. А в обмен им отдал акции НК ЮКОС. Мы с ними договорились о том, что акции НК ЮКОС я у них выкуплю. Вот здесь определена фиксированная цена 4,36 долларов, что к тому моменту и покрывало 100 процентов их прав требований к Банку МЕНАТЕП.

Почему была такая сложность. В соответствии с российским законодательством, все права требования на момент отзыва генеральной лицензии Центробанком «обрубляются». Все требования в иностранной валюте переводятся в рубли по курсу на дату отзыва лицензии. Что происходило с курсом рубля, вы прекрасно понимаете, Ваша честь. Поэтому мы были вынуждены предложить им последовательный ряд обменов. Сначала обмен рублевых требований к Банку МЕНАТЕП, а несмотря на то, что они были долларовые, после отзыва лицензии они превратились в рублевые. Курс – 24 рубля 86 копеек. Далее иностранные кредиторы получили рублевые права требования к Банку МЕНАТЕП. Эти права требования в рублях были обменены на права требования в рублях к НК ЮКОС, потому что судьба Банка МЕНАТЕП понятна. Далее рублевые права требования к Банку МЕНАТЕП я у них выкупил, а отдал им акции ЮКОСа, которые торгуются и в долларах США. Когда акции ЮКОСа достигли цены 4, 36 долларов, я заплатил им живые доллары и забрал у них акции ЮКОСа. Таким образом, иностранные кредиторы получили свои 100 процентов в долларовом выражении. Это я хочу подчеркнуть. Ну а с точки зрения рублей они получили еще больше – к тому моменту курс рубля к доллару уже был за 30 рублей. В рублях они выиграли, в долларах не проиграли».

Лебедев: «Наши предложения иностранным кредиторам были на 80 процентов лучше, чем предложения правительства Российской Федерации по своим государственным ценным бумагам».

«Теперь, Ваша честь, очень кратко по поводу, скажу аккуратно, глупости наших оппонентов, которые утверждают, что при реструктуризации задолженности Банка МЕНАТЕП пострадала компания ЮКОС. Я большей глупости не слышал!» - заметил Лебедев.

Взяли 102 том, где на листе 159 были приведены расчеты ЮКОСа «по тому 4—процентному пакету акций ЮКОСа, - рассказывал Лебедев, - который структура GML (компания МЕНАТЕП Лимитед) продала ЮКОСу в обмен на выкуп у НК ЮКОС всех принадлежащие ей прав требований к Банку МЕНАТЕП. Получив этот пакет в конце 2000 года…здесь НК ЮКОС вам, Ваша честь, рассказывает про балансовую стоимость, – водил указкой Лебедев. – Этот пакет акций был на стопроцентной «дочке» ЮКОСа….Здесь приведена цена на начало – 2,12 доллара. И оценка – 4 млрд 702 млн рублей. А на 31 июля 2001 года этот пакет уже оценивается в 8,9 млрд рублей. Дополнительная экономическая выгода, которую получил ЮКОС от прироста стоимости этого пакета, составляет 4 млрд 188 млн рублей (или 143 млн долларов). Эта только дополнительная экономическая выгода ЮКОСа, связанная с приростом курсовой стоимости!»

Лебедев попросил 147 том. На 208 листе находились итоговые данные, связанные с правами требованиями к Банку МЕНАТЕП и НК ЮКОС. «В действительности компания ЮКОС вместе с ДиБом выкупала требования к Банку МЕНАТЕП у иностранных кредиторов по следующей процедуре. Была разработана схема, - а, раз оппоненты тут находятся, то, естественно, «преступная схема» - в соответствии с этой схемой иностранные кредиторы Банка МЕНАТЕП получали в обмен на права требования к Банку МЕНАТЕП права требования к ЮКОСу. Эти права требования к ЮКОСу были структурированы следующим образом. Пять, пять плюс два. Первая цифра 5 – это 5 процентов, которые иностранный кредитор Банка МЕНАТЕП согласившийся на такую реструктуризацию, получал сразу. Остальное – ЮКОС выдавал свои обязательства с рассрочкой на 5 лет. А цифра 2 в этой формуле обозначала, что в течение первых двух лет существует так называемый «грейс-период» (отсрочка на 98, 99 годы), то есть платежи происходят через два года. Наши предложения иностранным кредиторам были на 80 процентов лучше, чем предложения правительства Российской Федерации по своим государственным ценным бумагам.

Далее рассказываю, какую сущностную выгоду получила НК ЮКОС. Пятилетняя отсрочка по выплатам в рублях, при курсе, который с 6 рублей за доллар с 98 года дошел к 2001 году до курса более 30 рублей за доллар, разница почти в пять раз. А все валютные риски, колебания доллара к рублю, взял на себя не ЮКОС, а я. Я им вынужден был потом заплатить по 4,36 за акцию НК ЮКОС, в период (с 98 по 99 год), когда акции ЮКОСа, как и акции остальных российских эмитентов, практически ничего не стоили.

А «Вест Мерчент» закрыл сделку по правам требованиям к Банку МЕНАТЕП, которые были обеспечены акциями ЮКОСа, по цене 15 центов за акцию. Если вы сравните только эти две цены (15 центов и 4, 36 долларов), вы поймете во сколько раз изменился масштаб цен всего лишь за 2 года – с 99 года по 2001-й. Такой вот провал был в Российской Федерации. Таким образом, Ваша честь, компания ЮКОС в этой части вообще ничего не могла потерять, а только приобрести.

Взяли пятиминутную паузу.

Потерпевшему Демченко нарежут убытков

Продолжили. «Ваша честь, Михаил Борисович в своих показаниях привел вам данные по расчету чистой прибыли на тонну добытой нефти за период с 1998 по 2003 год, - показал Лебедев на таблицу, показавшуюся на стене зала. – Обратите внимание, что в 2000 году чистая прибыль НК ЮКОС по сравнению с 99 годом резко выросла аж в три раза, с 25 до 75 долларов, и, естественно в 2000 году ЮКОС существенно обогнал по этому показателю своих основных конкурентов («Роснефть» - 44 доллара, «Сибнефть» - 40, ЛУКОЙЛ – 42 доллара ) Обратите внимание, что в следующем году у «Роснефти» тот же показатель, у «Сибнефти» он даже вырос, а у ЮКОСа упал, но дальше потом стал расти. Этот феномен 2000 года в том числе объясняется и той экономической выгодой, которую получила компания ЮКОС от операций с ценными бумагами, в том числе с обязательствами и активами Банка МЕНАТЕП».

В томе 196 открыли отчетность ЮКОСа по US GAAP за 2000 год, где приводились данные об участии ЮКОСа в реструктуризации обязательств Банка МЕНАТЕП. Лебедев комментировал документ. «Доходы от операций с правами требования к Банку МЕНАТЕП отражены в разделе реализованной прибыли по ценным бумагам. Вот оно – 6 млрд 186 млн рублей. Основная сумма, связанная с закрытием позиций по ранее приобретенным правам требованиям к Банку МЕНАТЕП, и зачетом встречных требований по займам Банка МЕНАТЕП (или ЮКОС выступал заемщиком, или ЮКОС выдавал гарантии) под покупку дочерних предприятий, - бегал зеленый луч лазера по стене. – Здесь, на этом же листе, приведены три показателя. Чистая консолидированная прибыль ЮКОСа за 2000 год – 93,6 млрд. За 1999 год – 37,4 млрд, и вот провал 98 года, консолидированный УБЫТОК ЮКОСа 20, 7 млрд рублей.

Один человек у нас в суде, Демченко его фамилия, потерпевший, он хотел поделиться этим убытком, - пожалуйста, я ему предлагаю из этих 20 млрд определиться, сколько на его долю полагается! Он, будучи тогда акционером «Томскнефти», считал, что вся прибыль «Томскнефти» она здесь, в ЮКОСе. Если он хочет – без вопросов, мы ему нарежем этих убытков сколько угодно. Но это так, детали, Ваша честь.

С чем же был связан существенный рост курсовой стоимости акций в 2000 году? 138 страница, здесь приведены данные, которые указывают, на что НК ЮКОС тратила и прибыль, и займы, которые она получала в иностранных и российских банках. - цитировал Лебедев таблицу (например, в 99 году ЮКОС приобрел еще 41 процент «Юганскнефтегаза» и нарастила свою долю до 80 процентов, в 2000 году ЮКОС купил еще 11 процентов «Юганскнефтегаза»). «Аналогичная картина по всем основным добывающим предприятиям», - отметил Лебедев.

Здесь вот какой спекулятивный момент возможен, Ваша честь. Почему Михаилу Борисовичу из компании ЮКОС мы отдали часть активов Банка МЕНАТЕП, которые представляли собой займы Банка МЕНАТЕП на покупку акций, в том числе добывающих «дочек». Почему Группа МЕНАТЕП этим не воспользовалась, мы же тоже на это деньги тратили? Теоретически этот вопрос возможен. С точки зрения подходов к управлению ВИНК он в общем-то глупый, но смысл простой: поскольку я управляю контрольным пакетом акций ЮКОСа и меня интересует увеличение стоимости именно акций ЮКОСа, мне неинтересно зарабатывать определенные копейки на спекуляциях с акциями дочерних компаний ЮКОСа. Это приведет тут же к падению стоимости материнской компании, ЮКОСа, и второе – а цель-то какую я тогда преследую? Ну заработаю я какое-то количество денег, а с акциями-то «дочек» я что делать буду, конкурировать с ЮКОСом? Я этот вопрос поднимаю, потому что в 2002 году этот полуглупый вопрос поднимался кем-то из акционеров, мы рассматривали этот вопрос. Может, в Генпрокуратуре в большом сфабрикованном деле есть мой ответ на этот вопрос одному из акционеров - надо или не надо это было делать, поэтому, если интересно, оппоненты могут посмотреть, что я там на эту тему написал…почему я об этом говорю, потому что они будут какие-то дополнения делать к судебному следствию, вот пусть посмотрят.

В заключение на эту тему. Чтобы было понятно, чем занималась холдинговая структура Групп МЕНАТЕП Лимитед в части реструктуризации обязательств Банка МЕНАТЕП и в операциях, связанных с выкупом акций ЮКОСа. Поскольку контрольный пакет акций ЮКОСа был выкуплен иностранной компанией «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», это стопроцентная «внучка» Групп МЕНАТЕМ Лимител, именно «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» и приняла на себя обязательства погашения займов в том числе и займов Банка МЕНАТЕП, за счет которых ранее, в 1995-1998 годах, приобретались акции НК ЮКОС. Особо обращаю внимание суда на следующие обстоятельства – вместе с тем, учитывая, что практически все такие займы были выкуплены в итоге мною и иностранной компанией «МЕТАПЕП Лимитед», именно «МЕНАТЕП Лимитед» являлась основным кредитором «Халлей Энтерпрайзис Лимитед». Это видно из отчетности и «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», и «ЮКОС Юниверсал Лимитед», это есть в томе 115. И я на этом остановлюсь очень кратко после обеда».

Прервались.

Реструктуризация обязательств Банка МЕНАТЕП обернулась экономической выгодой для ЮКОСа

«Итак, ЮКОС в связи с реструктуризацией обязательств Банка МЕНАТЕП получила экономическую выгоду, - продолжил Лебедев после обеда. – Но я вынужден оговориться только в одной части. После того как в феврале 2001 года банкротство Банка МЕНАТЕП было завершено, компания ЮКОС списала на убытки сумму, которая была у компании ЮКОС на счете в Банке МЕНАТЕП. В отчете эта сумма приведена. Вот сумму, которую изначально Банк МЕНАТЕП должен был ЮКОСу, ЮКОС мне не продавал – он оставил ее на своем балансе и списал в итоге на убытки. Это решение компании ЮКОС, наверное, оно разумно, потому что другие кредиторы в общем тоже потерпели прилично. Но общий итог для ЮКОСа – ЮКОС получил экономическую выгоду.

Теперь я очень кратко хотел бы остановиться на том, что «заработала» Группа МЕНАТЕП Лимитед на реструктуризации Банка МЕНАТЕП. В 36 томе на листах 162-163 находится решение компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед». Ваша честь, оно подписано мной, о списанию на убытки 222 млн 469 тыс 830 долларов в связи с решением Арбитражного суда города Москвы о ликвидации банка МЕНАТЕП.

До этого я вам показывал капитал Банка МЕНАТЕП – порядка 250 млн долларов. Этим решением GML списала на убытки еще 222 мле долларов. Итого почти полмиллиарда долларов. Почему? В 119 томе находится соглашение от 28 декабря 2000 года между компаниями «МЕНАТЕП Лимитед» и «ЮКОС Юниверсал Лимитед». В соответствии с этим соглашением, компания «ЮКОС Юниверсал Лимитед» выкупает у компании «МЕНАТЕП Лимитед» права требования к Банку МЕНАТЕП в обмен на те самые 100 млн акций ЮКОСа, которые компания «ЮКОС Юниверсал» обменяла на права требования к Банку МЕНАТЕП. В итоге права требования к Банку МЕНАТЕП остались компании «ЮКОС Юниверсал», а компания «МЕНАТЕМ Лимитед» получила 100 млн акций ЮКОСа».

Проектор показал список прав требований к Банку МЕНАТЕП как российских, так и иностранных кредиторов. На 160 листе указывалась итоговая сумма, которую в декабре 2000 года выкупила компания «ЮКОС Юниверсал» - 18 млрд 278 млн рублей.
«Таким образом, к декабрю 2000 года Групп МЕНАТЕП Лимитед только в результате банкротства Банка МЕНАТЕП понесла прямые убытки на сумму полмиллиарда долларов США, - продолжал Лебедев. – На листе 160 приведены кредиторы Банка МЕАНТЕП, которые упомянуты в нашем обвинении». Лебедев прошелся по названиям банков.

Завершая эту тему – Групп МЕНАТЕП Лимитед только в 2000 году понесла убытки на полмиллиарда долларов. И за счет финансирования ряда благотворительных программ, связанных с дальнейшей реструктуризацией Банка МЕНАТЕП, потратила в 2001-2002 годах еще более 200 млн долларов. Итого 700 млн долларов – это прямые убытки, которые Групп МЕНАТЕП Лимитед потратила на реструктуризацию Банка МЕНАТЕП. Сюда входят и 60 с лишним миллионов долларов, которые компания «МЕНАТЕП Лимитед» в декабре 2002 года перечислила Минфину в качестве добровольной компенсации как кредитору четвертой очереди.

Все эти убытки и расходы, которые понесла Группа МЕНАТЕП Лимитед, были компенсированы в течение 2000-2003 годов, по мере того как росла стоимость выкупленных акций ЮКОСа. Этот пакет акций порядка 30 процентов, который находился у 4 банков, к 2003 году стоил уже порядка 10 млрд долларов.

Именно поэтому, поскольку у нас была уверенность в будущем росте стоимости акций ЮКОСа, мы и пошли на колоссальные убытки в 1999, 2000 в начале 2001 года, чтобы выкупить акции ЮКОСа у иностранных кредиторов, что окупилось уже к середине 2001 года.
Поскольку пакет акций ЮКОСа приобретался в основном за счет займа, то основной владелец акций ЮКОСа - это «внучка» Групп МЕНАТЕП Лимитед «Халлей Энетпрайзис Лимитед», которая по этим займам рассчитывалась с того момента, как стала владельцем акций ЮКОСа. Но существенную часть займов в итоге выкупила компания «МЕНАТЕП Лимитед». И компания «Халлей Энетпрайзис Лимитед» вынуждена была рассчитываться по этим займам с компанией «МЕНАТЕП Лимитед». В общем, эта операция не видна для внешнего рынке, потому что это взаиморасчеты между двумя дочерними предприятиями. Я это объясняю, потому что здесь есть финансовая отчетность «Халлей Энетпрайзис Лимитед» и там написано, кому он должен за тот пакет акций, который был у него в собственности».

Лебедев: «Мы были заинтересованы в том, чтобы даже по формальным критериям бюджет Российской Федерации не понес никаких потерь при банкротстве Банка МЕНАТЕП».

Отчетность «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» находилась в томе 115. Лебедев рассказывал, что отчетность фирмы заверена одной из известнейших в мире аудиторских компаний. На стене высветились странички финансовой отчетности. Лебедев комментировал цифры, поясняя, кому была должна компания «Халлей Энтерпрайзис Лимитед». У компании был долг в сотни миллионов долларов - 343 млн в 2001 году и 300 млн в 2002 году - перед компанией «МЕНАТЕП Лимитед», «по тем акциям ЮКОСа, которые принадлежат компании «Халлей Энтерпрайзис Лимитед». Еще большие суммы – 460 млн долларов в 2001 году в и 418 млн долларов в 2002 году – компания «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» была должна своей материнской компании – «ЮКОС Юниверсал Лимитед». Это обязательства. В активах же у «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» пакет акций ЮКОСа, который по состоянию на 2001 год составлял около 4 млрд долларов стоимости, а по состоянию на конец 2002 года – около 14 млрд долларов. Так называемый контрольный пакет акций ЮКОСа. В этой отчетности приведены источники погашения обязательств компании «Халлей Энтерпрайзис Лимитед» за те займы, которая она использовала для приобретения контрольного пакета акций ЮКОСа. Это дивиденды, получаемые от компании ЮКОС и выручка от продажи акций компании ЮКОС на рынке».

В томе 38 на листе 125 были приведены основные покупатели акций компании ЮКОС. Список высветился на стене. Лебедев заметил, что в списке значилось и государство, которое регулярно получало дивиденды. «Отмытые, легализованные, чистые, как полагается. Каждый год!» - саркастически заметил Лебедев. В зале послышался смех.

«В завершение данного раздела вот что еще хочу пояснить суду. Российская Федерация была АКЦИОНЕРОМ Банка МЕНАТЕП! Я не очень понимаю, почему этих данных нет в сфабрикованном деле, потому что до 96 года Российская Федерация получала дивиденды как акционер Банка МЕНАТЕП. А до 96 года включительно Банк МЕНАТЕП был основным расчетным банком Федерального казначейства Минфина. В материалах дела, вот какой смешной момент, я предложил правительству РФ в 2000 году – они не согласились – говорю, продайте мне лично акции банка МЕНАТЕП, которые вам принадлежат. Они мне объясняют – это невозможно, банк банкрот! Я говорю, еще идет процедура банкротства, решения суда еще нет, продайте по любой цене, по какой вы хотите. Отказались. Потом им предложили обменять акции Банка МЕНАТЕП, которые принадлежат Российской Федерации, на акции банка ДиБ. Даже от этого отказались. В итоге РФ перестала быть акционером Банка МЕНАТЕП в феврале 2001 года. В итоге, когда вам оглашали переписку нашу с Михаилом Ходорковским с правительством, с президентом (конец 2002 – начало 2003 года) там как раз речь идет о небольшой сумме, которую мне пришлось доплатить этим товарищам из Российской Федерации. Это компенсация за тот пакет акций Банка МЕНАТЕП, который они не согласились обменять в 1999-2000 году. Пришлось пойти на это. Мы были заинтересованы в том, чтобы даже по формальным критериям бюджет Российской Федерации не понес никаких потерь при банкротстве Банка МЕНАТЕП. Отказывались в основном наши федеральные чиновники. А после 2001 года пришлось делать это безвозмездно – они их приняли, никто не отказывался, не возвращал. Все нормально», - улыбнулся Лебедев.

На этом Платон Лебедев завершил тему банкротства Банка МЕНАТЕП. Завтра он будет говорить о «ПрайсвотерхаусКуперс» и приватизации ЮКОСа. 

Прервались на 10 минут.

Адвокаты спросили о доходах, получаемых экспертами обвинения

«Мы просили бы перейти к разрешению ранее заявленных ходатайств», - после перерыва попросили адвокаты. Судья спросил, готовы ли прокуроры с ответом. «По одному только ходатайству… - привстал прокурор Смирнов. – Которое было заявлено сегодня». – «Сегодня?» - недоумевали все, и даже судья удивился. Смирнов же явно намекал на желание Платона Лебедева приобщить к делу в виде доказательства сегодняшний видеоматериал. – «Ну как! Платон Леонидович заявил ходатайство! Или вы отказываетесь?!» - настаивал Смирнов. – «Это было намерение. Мы сегодня ничего не заявляли!» - отвечал и Платон Лебедев, и защита. – «Ааа, намерение!» - мгновенно во все вник прокурор Смирнов. Лебедев добавил, что он подготовит ходатайство, к которому приобщит все доказательства, на которые он ссылается во время дачи показаний.

Судья напомнил, какие ранее защитой заявлялись ходатайства (их накопилось уже три штуки), и посмотрел на прокуроров, ожидая от тех ответа. - «Мы просим суд предоставить нам время до понедельника! Нам нужно время!» - заявил Смирнов. – «В понедельник чтобы вы были готовы ответить! Прошу не затягивать!» - заметил судья.

Затем встал адвокат Борис Грузд. Он напомнил, что во вторник 7 сентября была оглашена комиссионная бухгалтерско-экономическая экспертиза и связанные с ней (экспертизой) документы. В связи с этими доказательствами у защиты были два ходатайства.

Первое ходатайство было об истребовании и приобщении к материалам дела доказательств.

Адвокаты просили истребовать из Следственного комитета при прокуратуре документы и вещественные доказательства, которые исследовали в ходе своей комиссионной бухгалтерско-экономической экспертизы эксперты Елоян и Куприянов. Также адвокаты хотели бы видеть документы, «подтверждающие наличие у Елояна и Куприянова высшего образования, стажа работы по специальности, а также специальных познаний в области бухгалтерского учёта и экономики». Кроме того, адвокаты запросили документы, которые могли бы пролить свет на источники, размер и сроки оплаты работы «внештатных авторов».

Адвокат заметил, что в деле целых шесть экспертиз, выполненных этими товарищами, их же экспертные заключения находились и в первом деле Ходорковского и Лебедева. При этом на свои экспертизы «внештатные эксперты» затратили 570 дней. «Если доходы, получаемые Елояном В.Р. и Куприяновым П.В. от стороны обвинения, являются основным источником их существования, то, значит, что «внештатные эксперты» находились в финансовой зависимости от одной из сторон по делу. Государственный обвинитель Лахтин В.А. с разрешения суда подробно выяснял вопрос оплаты труда специалистов, приглашенных стороной защиты. Надеемся, что суд, основываясь на конституционном принципе равенства сторон в процессе, позволит выяснить условия, размер и источники финансирования «внештатных экспертов», привлеченных стороной обвинения», - отмечалось в ходатайстве.

Во втором ходатайстве адвокаты просили признать бухгалтерско-экономическую экспертизу господ Елояна и Куприянова недопустимым доказательством и исключить ее из материалов уголовного дела.

«Так называемые «внештатные эксперты» Елоян В.Р. и Куприянов П.В. давно уже стали фактически штатными экспертами органов следствия именно по делам «ЮКОСа» и вследствие этого находились от них в финансовой зависимости», - читал адвокат Грузд.
Прокурор Лахтин сначала слушал адвоката Грузда, а потом начал штудировать свои бумаги.

«Государственные обвинители, сколько вам надо время для ответа на сегодняшние ходатайства?» - решил сразу выяснить судья у прокуроров. – «На сегодняшние? В понедельник-вторник…» - несмело отвечал прокурор Смирнов.

На этом заседание завершилось. Следующее состоится в пятницу. Начало в 10.00 утра.