Первая половина сегодняшнего дня по вине прокурора Лахтина получилась на редкость шумной. После обеда говорил уже только один Михаил Ходорковский. Когда же он закончил выступать, в зале Хамовнического суда и вовсе повисла тишина: предложение Ходорковского прокурорам и суду вполне закономерно застало всех врасплох…

Валерий Лахтин умеет сделать из двух миллионов два миллиарда

«Ваша честь! – обратился к судье в начале заседания адвокат Владимир Краснов. – С учетом того опыта, который мы приобрели вчера во время исследования доказательств стороной обвинения, мы бы просили все-таки ограничить как-то гособвинителей, чтобы не было такого, что документ исследуется по два-три раза!» - «Объясняю свое процессуальное поведение во вчерашнем заседании! – встал Лахтин. – Оглашая ранее документы, я обратил внимание, что все адвокаты акцентировали внимание после каждого документа, что мы якобы оглашаем каждый документ либо частично, либо неточно…поэтому, чтобы зафиксировать в протоколе, что тот или иной документ оглашен полностью, я вчера соответственно … эээ…представлял его как бы повторно!». – «Все-таки я прошу воздержаться от повторного оглашения одних и тех же документов!» - обратился Виктор Данилкин к Валерию Лахтину. – «Нам, государственным обвинителям, непонятно, как это зафиксировано будет в протоколах судебного заседания…» - не сдавал этот рубеж обороны Валерий Лахтин. – «Вам протоколы уже были вручены! Там ни слова нет о том, что документ оглашен вами частично! То, что высказывает защита, это мнение защиты. Читайте внимательно протокол! Все протоколы по оглашению материалов уголовного дела сторонам уже вручены!» – «Надо ли понимать государственным обвинителям, что все оглашенные нами документы воспринимаются судом как оглашенные ПОЛНОСТЬЮ?» - «Не вижу необходимости что-то подтверждать! Читайте протокол!» - сердился судья.

День начался с прежнего. Валерия Лахтина тянуло на чтение уже оглашенных документов. Его отговаривали.

Лахтин взялся за 110 том. Здесь на листе 8 было письмо «для г-на Лебедева» от господина Моннаса. Уточнив, что это факсовое сообщение от 17 декабря 1998 года, Валерий Лахтин зачитал документ. В письме шла речь о реструктуризации сделки между «Дайва Юроп Лтд» и Банком МЕНАТЕП.

Лебедев поймал Лахтина на неверном прочтении цифр и попросил председательствующего исследовать документ лично. По требованию Виктора Данилкина Лахтин отнес том на судейский стол.

«Естественно, ни о каких двух миллиардах речь не идет. Тут два миллиона!» - говорил Платон Лебедев. – «Два миллиона!» - кивал, соглашаясь с Лебедевым, судья. – «Я так и читал «два миллиона»» - решил спорить Лахтин. «Ну, я не буду сейчас аудиозапись прокручивать… Обратите внимание, кто переводил неизвестно, реквизитов переводчика нет. А далее на листах 10-11 находится, Ваша честь, факс на английском языке от «Дайвы», адресованный мистеру «А.Лебедеву», – судья кивал, рассматривая бумаги в томе. – Неизвестный переводчик этот нюанс совершенно случайно опустил. Но самое главное, на копии данного документа, на листе 11, стоит подпись Михаила Борисовича. Там действительно стоит его подпись. Таким образом, эта копия документа, она неизвестно от кого получена. Но чтобы не было никаких сомнений, я, Лебедев П.Л, имею непосредственное отношение к данному соглашению между НК ЮКОС и «Дайва Юроп Лтд»».

Судья велел прокурору забрать том. «Мне тоже комментировать выступление Лебедева? – выбросил руку в сторону «аквариума» Лахтин. – Или продолжать?» - «Подсудимый констатирует, что перевод неточный! Факс адресован «А.Лебедеву». Валерий Алексеевич, что с этим делать?!» - высказался Виктор Данилкин.

Защита предлагает считать оглашенными ВСЕ документы из дела

Валерий Лахтин продолжил оглашение. Следующий документ занимал 11 страниц. «Вы собираетесь читать полностью?» - забеспокоился судья. Но потом оставил прокурора в покое: «Пожалуйста, я вас не ограничиваю. Читайте». – «Если защита не возражает, мы просим считать этот документ оглашенным полностью», - предложил Лахтин. – «Не возражаем», - отвечал адвокат Краснов.

На листах 171-172 страницах находилось письмо от банка «Дайва» Лебедеву. Лахтин спотыкался на каждом слове. «Если защита не возражает, мы просили бы считать документ полностью оглашенным», - не выдержал в какой-то момент собственного чтения Валерий Лахтин. - «Нет возражений, оно от 15 сентября только!» - заметил еще одну ошибку Лебедев под смех зала. «Попрошу убедиться, кем подписан на самом деле этот документ!» - заметил также Лебедев. – Оно подписано представителями Дайвы!» Судья в очередной раз проверял текст в томе, который Лахтин снова оттащил ему на проверку.

Прокурор принялся читать очередное письмо от «Дайвы». «Валерий Алексеевич. Суду ИЗВЕСТЕНО содержание этого документа! Вы на что-то хотите обратить внимание?» - не вытерпел судья. – «Если суду известен этот документ, как, я полагаю, и защите, то я прошу считать документ оглашенным полностью! Если защита не возражает!» - всмотрелся в адвокатов прокурор. - «Не надо на нас ссылаться! Вы делайте то, что вы хотите! Мы уже все сказали много раз!» - отвечал адвокат Клювгант. – «Валерий Алексеевич, защита уже высказывалась. Защита НЕ возражает!» - заметил судья. - «Нет, если защита возражает… Я не слышал ответа! Я буду читать документ полностью!» - заявил Лахтин. – «Это угроза!» - засмеялись адвокаты. Судья еще раз пояснил прокурору, что уже давно было ясно – защита НЕ возражает! Но Лахтин, опустив глаза в документ, продолжил читать тот же текст. «С уважением, русский перевод!» - ударно завершил оглашение документа Лахтин.

«Тогда уж и резолюцию Лебедева зачитайте! Если полностью оглашаете!» - попросил адвокат Краснов. Лахтин искал, но не находил, судья, усмехаясь, качал головой, наконец прокурор нашел нечто в бумаге и зачитал. «Ваша честь! В протоколе отметьте, пожалуйста, что он это выдумал!» - постучал по микрофону Лебедев. Зал рассмеялся. Смирнов начал что-то советовать Лахтину, а тот, отвернув лицо от адвокатов и улыбаясь Смирнову, кивал то ли на защиту, то ли на судью.

В итоге прокурор исправляться не стал, а перешел к следующему документу.

Наконец встал адвокат Вадим Клювгант и обратился к судье: «Сторона защиты обращается к суду с предложением, направленным на предотвращение дальнейшего затягивания и на эффективное проведение последующей стадии судебного разбирательства. Мы просим суд считать ВСЕ документы, находящиеся в материалах дела, оглашенными! И позволить сторонам апеллировать к этим документам на дальнейших стадиях судебного разбирательства. Я говорю о документах, не о показаниях». Судья Данилкин предложил прокурору воспользоваться карт-бланшем, выданным ему защитой. «Я вам предлагаю обозначить документы», - заметил судья. Лахтин согласился и стал перечислить все интересующие его тома и страницы.

В общем, Лахтин продолжил делать то же самое – он медленно называл страницы, тома, названия документов…Вскоре Виктор Данилкин не выдержал: «Валерий Алексеевич, вам удовольствие доставляет?! Я не понимаю! Вы уже превращаете это в действо какое-то…вы какие-то свои цели преследуете?!» - рассердился судья. – «Я просто акцентирую внимание!» - не отказывался так просто от своих удовольствий прокурор Лахтин. – «Пожалуйста, я вас не ограничиваю. Я больше не буду к вам обращаться! Обращаю ваше внимание, чтобы вы не злоупотребляли своим правом!» - заявил Виктор Данилкин, и, вздохнув, отвернулся от прокурора.

Валерий Лахтин вернулся «к действу». Некоторые документы прокурор вновь читал полностью.

Судья Данилкин, давший слово не вмешиваться, мучительно крутился на своем месте. В какой-то момент судья, видимо, окончательно разуверившись в благоприятном исходе сегодняшнего дня, начал делать большие глаза в сторону прокурора Смирнова, намекая, чтобы тот как-то повлиял на своего коллегу. Все заметили этот порыв судьи и обратили взгляды (исполненные, надо сказать, надежды) на прокурора Смирнова. Но тот сделал вид, что всеобщего внимания к своей персоне не заметил и погрузился в бумаги.

Один из документов привлек внимание Платона Лебедева, тот попросил судью посмотреть его. «При оглашении данного документа вам были приведены сведения, которые заведомо не соответствуют действительности. Обратите внимание на листе 22, и на листе 32 перевода, в отчете директоров пункт номер 2, в действительности было принято решение о выплате дивидендов в 8 тысяч фунтов, а не в 8 фунтов. Во-вторых, «случайно» пропустилось и то, что компания «ЮКОС Ю Кей Лимитед» является стопроцентной дочерней компанией ЮКОСа, именно ЕЙ выплатили эти дивиденды, но это случайно пропустилось», - высказался Лебедев.

Снежный ком прокурорских проблем: арабские цифры, двойная нумерация и не та транскрипция

В следующем документе Лахтин снова запутался в английских наименованиях. «При оглашении данного документа были приведены сведения, заведомо не соответствующие действительности!» - постучал по микрофону Лебедев. - «У меня транскрипция несколько другая! Я немецкий учил!» - заявил Лахтин. Все рассмеялись. «Может, тогда лучше не браться оглашать?!» - предложил судья Данилкин. – «Я в целом огласил суть и сумму, прошу считать документ оглашенным», - сказал Лахтин. - «А сумма-то другая! Не 70, а 75. Я понимаю, конечно, цифры арабские…» - заметил адвокат Краснов. И снова все, включая судью, рассмеялись. «И это никакое не письмо, это пресс-релиз стопроцентной «дочки» GML всему мировому сообществу о том, что они инвестируют вот эту сумму в один из американских фондов!» - добавил Лебедев.

В 42 томе на листе 127 было письмо Ходорковского в адрес главы Центрального банка Дубинина. Однако Лебедев тут же заметил, что нет такого документа на листе 127. Лахтин понес том судье. «Двойная нумерация идет!» - признался прокурор Смирнов. – «Давайте тогда считать правильной другую нумерацию…» - предлагал Лахтин, стоя рядом с Виктором Данилкиным, как провинившийся школьник перед учителем. - «Послушайте, вы мне одолжение не делайте! Я эту нумерацию не писал, сами разбирайтесь!» - возмутился (и громко) судья. – «Я тоже не писал эту нумерацию!» - открестился надзирающий прокурор от дела, за которым он надзирал долгие годы. Все расхохотались. – «Я понимаю, я разберусь!» - пообещал Лахтин. - «А мы в свое время говорили, чтобы они метили страницы не карандашом, а ручкой!» - произнес Михаил Ходорковский. «А это тоже не регламентировано УПК!» - отбился Валерий Лахтин.

Наконец, еще порывшись в своих бумагах, Валерий Лахтин обратился к судье: «А можно буквально пять минут перерыв? И не будет никаких проблем!». Все рассмеялись, судья с видимым облегчением объявил пятиминутный перерыв.

В перерыве прокуроры Смирнов и Лахтин воодушевленно наклеивали разноцветные бумажки на страницы томов. А после перерыва высказался Платон Лебедев: «Вот этот документ нам Валерий Алексеевич зачем-то пытается огласить, хотя вы уже ему сказали, что ВСЕ документы предложено считать оглашенными! Более того, он пытается оглашать документы, которые к делу вообще не имеют никакого отношения. Даже неважно, случайно или не случайно они попали в дело. Зачем он пытается тратить время на оглашение доверенности супруги Михаила Борисовиче Ходорковского от 97 года, - документ показался на стене, - КАКОЕ вообще она имеет отношение к делу, зачем затягивается время?!

«Ну позвольте мне два документа огласить из 42 тома! И перейти к следующему…» -просил Лахтин. – «Ваша честь! Настройте его как-нибудь пожестче…» - просил, в свою очередь, Лебедев. – «Как пожестче? Уже никак!» - сетовал судья. – «Я ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБВИНИТЕЛЬ! - взвился над своим столом оскорбленный Лахтин. Зал номер семь загрохотал . – Я реализую свои права в уголовном процессе так, как считаю нужным для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. Так, как этого требует УПК, ФЗ «О прокуратуре», нормы международного права!» - забирал прокурор все выше. – «Я вас не ограничиваю, я вас призываю…» - пытался вставить свое слово судья. Но Лахтин его не слышал: «И какую тактику я избираю, какие комментарии я буду делать, это мое право, это моя компетенция! И никто не вправе меня ограничивать, кроме председательствующего! » – «Я вас не ограничиваю! Я вас ПРИЗЫВАЮ, чтобы вы не оглашали повторно! И сообщил вам уже, что и суду, и защите материалы, находящиеся в деле, известны! Прошу из этого исходить» - снова напоминал судья.

И опять документы, которые пытался обозревать судья, оказывались уже оглашенными. Лахтин называл страницу. «Оглашалось!» - сообщал адвокат Краснов. Лахтин переходил к другой странице. «Все равно оглашалось!» - замечал адвокат под смех зала.

Лахтин обещал только перечислять страницы, и «считать документ оглашенным», но уже через несколько документов снова с головой окунался в чтение.

«Этот блок ПОЛНОСТЬЮ оглашался! Адвокатом Красновым, а до этого и обвинением частично! А потом еще и я это оглашал. Уже по четвертому разу сейчас оглашаем» - стучал по микрофону Лебедев. – «То есть, я так понял, эти документы полностью оглашались?!» - переспрашивал Лахтин. – «Ну вы понимаете, что суд-то говорит, или нет?!» - поражался Лебедев. Прокурор продолжил идти по следующим страницам, которые, как выяснялось, тоже оглашались…

«Прошу считать документ оглашенным!» - в очередной раз просил Лахтин. Все молчали. «Я так понимаю, молчание означает согласие…» - начал заводиться Лахтин. – «Валерий Алексеевич, вы ОПЯТЬ дискуссию начинаете!!! Уже адвокат Клювгант Вадим Владимирович вам разъяснил! Ну как еще объяснять-то?!» - вскричал судья. Лахтин продолжил заниматься чтением.

За задержку соперника чтением!

Гособвинитель взялся за другой том. «Вы не по второму пошли заходу?» -подозревал худшее судья, сверяясь со своими записями. – «Я 15 минут назад <видимо, в перерыве. - ПЦ> согласовывал эту позицию…Если вы скорректируете, я буду очень благодарен», - говорил Лахтин. – «С кем это вы в перерыве согласовывали?» - с сарказмом спрашивали защитники. Прокурор промолчал.
Прокурор Шохин, сидя в отдалении от чтеца Лахтина, уже в открытую смеялся.

В очередном томе Лахтин нашел некий документ с гонорарами адвокатов. Со счастливой улыбкой прокурор начал смаковать суммы, зачитывая их. Все просто расхохотались. «Завидует!» - предположил Лебедев. – «Знакомые имена, Ваша честь, со всеми участвовал в процессах!» - радовался Лахтин, читая списки с цифрами. На предложение Лебедева успокоиться прокурор напротив возбудился: «Ну когда вы похищенное возвратите в Российскую Федерацию, тогда я успокоюсь!» - заявил Лахтин. – «Мы ему несколько раз предлагали арестовать похищенное имущество, что-то он боится!» - заметил Михаил Ходорковский. – «Уже ДВА ЧАСА мы оглашаем, я не знаю, какие-то…!!!» - буквально был взбешен Виктор Данилкин. - «Просто небольшое секундное заявление, и нам нужен 22 том. И 23!» - заявил Лахтин. – «Может, все назовете?» - «22,23,24!» - пошел по списку Лахтин. Все расхохотались. Судья взял пять минут перерыва.

За время перерыва вынесли не три тома, а больше десятка, двумя внушительными стопками их сложили на прокурорских столах.

Когда судья зашел в зал, встал адвокат Владимир Краснов: «У защиты есть заявление по порядку ведения! Мы констатируем еще раз, что наши оппоненты вольно или невольно затягивают процесс! Вчера начало было назначено на 12 часов, большинство гособвниителей к этому времени не явились…Сегодня мы продолжаем читать то, что читаем по нескольку раз. Вместо пяти минут перерыва, который вы объявили, мы отдыхали значительно больше! <перерыв продлился 16 минут. - ПЦ> В этой связи те упреки в адрес защиты, которые высказала председатель Мосгосуда Егорова, они противоречат фактам! Мы просили бы сделать замечание государственным обвинителям или еще как-то отреагировать на несоблюдение ими установленного вами регламента». – «Валерий Алексеевич, призываю вас придерживаться регламента, который определен судом! Если перерыв пять минут, то через пять минут государственные обвинители должны быть в зале судебного заседания!» - обратился судья к прокурорскому столу.

Виктор Данилкин: «Сколько можно издеваться, Валерий Алексеевич?!»

Смирнов приступил к чтению документов вместо Лахтина. Он обратился к 22 тому. «Минуточку! Я уже в перерыве подходил и говорил, что тома ОГЛАШЕНЫ ПОЛНОСТЬЮ!» - заметил судья. И судья еще раз перебрал уже оглашенные страницы 22 тома. «Ну, тогда я коротко!» - пообещал Смирнов. И стал зачитывать страницы тома и названия. «Прошу считать оглашенными полностью», - просил Смирнов. – «Надеюсь, защита не возражает, чтобы считать документы полностью оглашенными», - решил закрепить эту мысль вставший Лахтин. - «НУ ОНИ ОГЛАШЕНЫ БЫЛИ, НУ СКОЛЬКО МОЖНО?! КТО ЕЩЕ ДОЛЖЕН ВСТАТЬ И СКАЗАТЬ, ЧТО ОНИ ОГЛАШЕНЫ?! ВЫ УЖ ИЗВИНИТЕ, ЧТО Я ГОЛОС ПОВЫШАЮ, НО СКОЛЬКО МОЖНО ИЗДЕВАТЬСЯ, ВАЛЕРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ?!!!!» - закричал уже в голос судья Данилкин. Лахтин молча сел на место, Смирнов продолжал работу. Затем уже Лахтин перечислял страницы, прося «считать оглашенными» документы с этих страниц.

«И также прошу считать ПОЛНОСТЬЮ оглашенными ВСЕ документы, представленные из материалов дела ранее!» - заявил наконец Лахтин. Все рассмеялись. – «Я к такой формулировке не готов!» - усмехнулся судья. – «Просто во время оглашения нами документов ранее адвокаты постоянно говорили, что документы оглашены частично, не полностью…» - пояснял свою уже теперь, без сомнения, любимую мысль Валерий Лахтин. – «Суд фиксирует, что все эти документы оглашены полностью!» - заметил судья. - Только полностью! Достоверность оглашения мы не рассматриваем?» - уточнил адвокат Краснов. – «Зачем вы это сказали?! Это же еще на месяц сейчас!» - предрек Лебедев. И точно, Лахтин тут же вскочил. «В том числе, Ваша честь… - все расхохотались. – И документы на иностранном языке! Мы настаиваем, чтобы их тоже считали оглашенными полностью», - легко преодолел таким образом языковой барьер Валерий Лахтин.

«Вот так со стороны посмотрят… что вы на протяжении… Валерий Алексеевич, у меня просто СЛОВ НЕТ! И суд втягиваете в это, что я должен принимать решения по тому, что вы говорите» - переживал за происходящее в его Хамовническом суде Виктор Данилкин.

«У вас ВСЕ? Вы заявление какое-то хотели сделать?!» - спросил судья. – «Я его уже заявил!» - произнес Лахтин. – Это оно и было». – «И для этого секретарь выносила вам тома?» - не понял судья. Лахтин пытался что-то объяснять, но новой дискуссии судья не хотел. «Все-все-все, я беру свои слова назад!» - пытался судья добиться молчания прокурора Лахтина.

Судья уточнил, есть ли еще дополнения у прокуроров. «Не-не-не, Ваша честь, мы закончили дополнения в виде оглашения документов!» - заявил Лахтин, но пояснил, что у прокуроров будут еще дополнения. «Сегодня готовы представить суду еще дополнения?» – спросил судья. – «Нет», - заявил Смирнов.

Судья перешел к разрешению вчерашних прокурорских ходатайств.

«Первый блок. Материалы арбитражных судов РФ. Я вынужден констатировать, что государственное обвинение проявило неуважение к суду! Мне пришлось эту подшивку, 192 листа, разбивать, чтобы разрешить ходатайство!» - сообщил судья и удовлетворил ходатайство о приобщении к делу нескольких решений арбитражных судов.

Для удовлетворения ходатайства по «Саус Петролеум» и «Балтик Петролеум» суд не нашел законных оснований. Виктор Данилкин уточнил, что в представленных прокурорами документах он нашел только одно упоминание, которое «каким-то образом относится к нашему делу».

Далее судья удовлетворил ходатайство о приобщении к делу Ходорковского-Лебедева ряда документов из дела 18/41-03

Виктор Данилкин отказал в приобщении к делу блока документов по компании «Яуза», «не найдя законных оснований», не нашел суд законных оснований и для приобщения к делу протокола допроса свидетеля Парасюка.

Валерий Лахтин торопился отчитаться в Интернете.

На этом предполагалось прерваться на обед. Но адвокат Клювгант просил ясности: будут ли сегодня все же прокуроры представлять дополнительные доказательства еще, или нет, «чтобы не было больше таких издевательств». Судья ожидал ответа от Лахтина. – «Мне за секунду предлагается принять решение?!» - возмущался Лахтин. – «Какие секунды?! У нас ПРОЦЕСС СКОЛЬКО ИДЕТ УЖЕ ВРЕМЕНИ!!! - закричал судья. - Ваше сегодняшнее поведение деструктивно!». – «Время, предоставляемое прокурору, оно законодательством не регламентировано. Поэтому и получаются такие проблемы» - пустился в рассуждения Валерий Лахтин. – «Хватит демагогии!» – просил Вадим Клювгант. «КАКИЕ «ПРОБЛЕМЫ» - ТО?! У нас стадия дополнений началась!» - напоминал прокурору судья Данилкин. А Михаил Ходорковский, постучав по микрофону, обратился к председательствующему: «Ваша честь. Если сегодня сторона обвинения будет представлять еще дополнения, то тогда мы будем просить перенести наше представление доказательств на другой день…потому что мы за время обеда хотели подготовиться».

«10 минут перерыв!» – вскричал судья и выбежал в судейскую комнату.

«Обращаюсь к государственным обвинителям! Будут еще дополнения к судебному следствию? – вернувшись в зал, резким тоном спросил у прокуроров Виктор Данилкин. – «Пока нет», - заявил Лахтин. – «Что значит «пока»?» - поинтересовались адвокаты, но прокуроры промолчали. – «Понятно!» - бросил судья.

Прервались на обед.

Это ЮКОС! Это не организованная группа!

После обеда в стадию дополнений к судебному следствию вступила защита. Первым выступал Михаил Ходорковский.

«В разделе дополнений я бы хотел дополнить свои показания. Причины этому следующие. Во время судебного процесса я достаточно лояльно относился к невольным ошибкам, которые допускало гособвинение, считая, что всякий человек к этому склонен, но я полагал, что за полтора года, как идет наш процесс, те очевидные ошибки, которые были сделаны в обвинительном заключении, если они сделаны непреднамеренно, будут исправлены. Сейчас судебное следствие заканчивается, соответственно, я уже не могу считать их ошибками, я отношусь к ним как к утверждениям, от которых я буду защищаться. В связи с этим я хочу сделать некие дополнения к своим показаниям.

Я начну с вопроса об организованной группе. Потому что приравнивание деятельности руководства крупнейшей нефтяной компании к деятельности организованной группы я считаю особенно возмутительным. И это сделано только потому, что действия этого руководства, совершенные в рамках исполнения должностных инструкций, по тем или иным причинам государственному обвинению не нравятся.

Оговорюсь. Когда я буду говорить «я», это форма речи, потому что, естественно, в компании соблюдались процедуры, решения принимались на разных уровнях, но я считаю себя за них ответственным, потому что если бы я считал, что эти решения надо отменить, я бы добился их отмены. Поэтому я говорю «я», но это не означает, что с формально-процедурной точки зрения или с фактической точки зрения это был именно я. Это могло быть другое должностное лицо компании. В этой части мое выступление будет носить вынужденно саркастический характер, поэтому прошу так к нему и относиться.

В обвинительном заключении на странице 56 сказано о том, что с 2001 года мы с Платоном Леонидовичем (ну или я) начали скрывать свое руководство компанией ЮКОС. Поэтому я попросил моих родителей через адвокатов передать мне Справочное руководство сотрудника ЮКОС за 2001 год, – документ показался на стене (см. Руководство в конце этой страницы) – Ваша честь, я буду потом просить вас обозреть данное руководство, я не буду просить приобщать его к делу, просто чтобы вы понимали, что то, о чем я говорю, в этом руководстве имеется.

Итак. Верхний уровень управления компанией – это общее собрание акционеров. У него свой круг полномочий, определенный законом и уставом. Некоторые полномочия собрания акционеров могут делегироваться совету директоров. При этом у совета директоров тоже есть свой круг полномочий, ограниченный законом и уставом.

Про состав совета директоров я говорил. Члены совета директоров независимы от компании. Государственное обвинение постоянно пыталось выяснить взаимодействие членов совета директоров ЮКОСа с Лебедевым, хочу пояснить, что я знаю, что такое независимый состав совета директоров. – Лахтин хмыкал и качал головой. Ходорковский продолжал: - Это значит, что ни они сами, ни их родные и близкие не являются сотрудниками компании, не состоят в отношениях подчиненности с кем-нибудь из компании, также они не зависят от компании материально, поскольку вознаграждение членов совета директоров не является их основным доходом. Они не ведут с компанией – подчеркиваю, что С КОМПАНИЕЙ, а не с акционерами, которых неопределенное количество – никакого бизнеса. Но естественно, независимые члены совета директоров служат интересам акционеров компании и представляют их интересы.

Следующий, предусмотренный уставом и законом орган управления компанией – это исполнительны орган. У исполнительного органа свой непередаваемый общему собранию и совету директоров круг полномочий. Он отвечает за повседневное управление компанией, включая управление дочерними обществами. Обращаю внимание, Ваша честь, что дочерними обществами управляет исполнительный орган, и даже совет директоров к этому никоем случаем не относится (за исключением одного случая, которое, впрочем, к нашему делу отношения не имеет).

В ЮКОСе главным исполнительным руководителем был я, название моих должностей в разное время было разным, но суть всегда одна. В моем непосредственном или опосредованном подчинении находилось большое количество менеджеров, распределенных по нескольким управленческим уровням. Это распределение основано на делегировании полномочий и ответственности сверху вниз. Что такое делегирование полномочий и соответственно ответственность. Это управленческий прием, который заключается в том, что менеджерам предоставляется право самостоятельного принятия тех или иных управленческих решений и возлагается ответственность за их эффективное решение непосредственно перед тем управленческим уровнем, который их этими полномочиями наделил. И опосредованно перед более высокими управленческими уровнями.

Совету директоров непосредственно подчинен первый уровень управления. В узком смысле это я. Я организую всю работу по управлению компанией в пределах полномочий исполнительного органа и утвержденного советом директоров бюджета компании. Я далее делегирую часть своих полномочий. Я бы хотел обратить внимание уважаемого суда, что в справочнике, который вы потом сможете обозреть, мы прямо для всех сотрудников компании указываем, что главным у нас является нефтяная компания ЮКОС, под ней расположен корпоративный центр («ЮКОС-Москва», его задачи менеджмент и стратегическое планирование), также мы совершенно не скрываем, что управленческие компании «ЮКОС-РМ» и «ЮКОС-ЭМ» являются подотчетными перед компаниями ЮКОС и «ЮКОС-Москва». А им в свою очередь подотчетны, если говорить о «ЮКОС-ЭП», целый ряд дочерних добывающих компаний. То же самое касается «ЮКОС-РМ», – перешли к следующему слайду. Появилась фотография Ходорковского с надписью «Обращение председателя совета директоров к акционерам и сотрудникам компании». - Ваша честь, узнаваемое лицо, правда? Несмотря на то, что прошло уже энное количество лет. И подпись стоит под моим обращением! Во так я «скрывал» свое руководство ЮКОСом!»

Затем показалась страница «Структура НК ЮКОС и ее руководство».

Ходорковский водил лазерной указкой по стене, показывая, кто кому подчинялся.

«Вот мы нашим сотрудникам расписываем структуру ЮКОСа и его руководства. Вот председатель совета директоров «ЮКОС-Москва» - Ходорковский, президент Шахновский, он непосредственно занимается компанией «ЮКОС-Москва», а я занимаюсь компанией ЮКОС в целом. Далее «ЮКОС-ЭП». Мы указываем Бейлин. И «ЮКОС-РМ» Бычков.

Хотел бы обратить ваше внимание, Ваша честь, что здесь на 2001 год обозначена численность работающих в компании. В «ЮКОС-ЭП» суммарно это 66 900 человек, «ЮКОС-РМ» - 43 300 человек. А теперь обратите внимание, вот наши потерпевшие в этом деле – «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть». Суммарно там работало 18 200 человек при общей численности в 100 тысяч с лишним. То есть в наших «потерпевших» работает около 20 процентов от общего числа сотрудников компании. Мне это, разумеется, было известно, потому что я сам редактировал этот документ», - замечал Ходорковский.

На стене высветился следующий слайд.

Ходорковский пояснял: «В 2000 году компания ЮКОС удовлетворила большую часть потребностей следующих ведомств в горюче-смазочных материалах. Министерство обороны – 30%. Ваша честь, не забудьте -вся нефть похищена! А нефтепродукты, изготовленные из похищенной нефти, являются формой реализации похищенного. Вот Министерство обороны за счет похищенного снабжалось на 30%. Далее. МВД – 50%, Федеральная пограничная служба – 90%, за счет похищенного. Министерство путей сообщения – 30%»

Далее Ходорковский перечислил основные направления работы компании «ЮКОС-Москва».

«Господин Лахтин записывает…, - Ходорковский улыбнулся и стал перечислять медленнее. Валерий Лахтин не отрываясь стучал по клавишам компьютера.

Затем на стене показался список топ-менеджеров компании «ЮКОС-Москва», Ходорковский пояснял их обязанности.

«К первому уровню управления у нас относился тщательно скрывающий себя в 2001 году председатель совета директоров Ходорковский. К разряду моих непосредственных подчиненных (то есть второй уровень управления) относится господин Шахновский, господин Бейлин и господин <неразборчиво>. Вице-президент по экономике и финансам Брюс Мизамор. Это человек, который отвечал за все аспекты финансовой деятельности компании в целом. Брюса Мизамора утверждал не я, а совет директоров ЮКОСа. Также ко второму уровню управления относился первый вице-президент Трушин, который отвечал за региональную политику, поскольку этих регионов было 43, то, соответственно, работы было много. Ко второму уровню управления относился и Невзлин, который отвечал за pr-стратегию, за взаимодействие с государственными органами и за правовые наши вопросы.

Здесь обозначен еще ряд лиц, которые относились к третьему уровню управления, но они привлекались мной к работе достаточно часто, поэтому я их хорошо знал. В частности, Золотарев, он выступал здесь в суде, он занимался консолидированной финансовой отчетностью компании ЮКОС. Это очень большая работа. Так как консолидированная финансовая отчетность нужна не только для внешних структур, но и для управления компанией, я этим тоже занимался. Леонович. Этот человек, находясь на третьем уровне управления, подчиняясь Брюсу Мизамору, отвечал за денежные операции компании, поэтому казначейством это и называется. Государственное обвинение по какой-то причине считает, что это была тайная деятельность, нет, она не была тайной, она обозначена вот здесь в публичных документах компании. Если бы вы приобщили регламенты компании, то вы, Ваша честь, увидели бы, что работа казначейства по управлению счетами всех предприятий Группы ЮКОС там тщательнейшим образом прописана и регламентирована.

В компании помимо простейшей иерархической модели действовали, естественно, современные методы управления, которые называются матричное управление и проектное управление. Я не буду вдаваться в эти проблемы глубоко. Но поясняю, что это приводит к тому, что к работе верхнего уровня управления привлекаются люди с совершенно разных иерархических этажей. Создаются так называемые проектные группы. То есть я знаю всех, кто находился на втором уровне управления, я знаю большинство из тех, кто находился на третьем уровне управления, но я иногда знаю людей из шестого или седьмого уровней управления, не потому что они входили в состав мифической организованной группы, а потому что на этом основана современная система управления компанией».

Перешли к следующему разделу документа «Основные направления работы ЗАО «ЮКОС-ЭП». «Это еще одна компания, которую наши оппоненты назвали подставной, мифической, и от этих слов они до сегодняшнего дня не отказались…НЕ подставная, НЕ мифическая! – заявил Ходорковский и перечислил задачи и функции «ЮКОС-ЭП».

Ходорковский продолжил: «Именно ЭТО исполнительный орган всех тех предприятий, которые у нас здесь называются потерпевшими. Не Иван Иваныч, не Иван Петрович а именно «ЮКОС-ЭП». И ее президент господин Бейлин. А все остальные лица выполняют часть его функций, которые он им делегирует. И когда спрашивают – ну как же управляющий «Самаранефтегаз» не заботился об акционерах «Самаранефтегаз»? А потому что этого не было в его обязанностях, а было в обязанностях господина Бейлина!». А управляющий «Самаранефтегаза» выполнял часть его функций, он занимался «разработкой и контролем реализации производственной программы по нефтедобыче». Вот его функция. А все остальное у других людей!

Перешли к разделу «Руководители ЮКОС-ЭП». Если Бейлин это второй уровень управления, то третий уровень управления – это, например, господа Филимонов, Афанасенков, который тоже здесь в суде выступали, рассказывали о своих обязанностях, повторяться я не буду…Естественно, я лично знал и других людей, занимающихся производственным блоком, потому что это было наиболее важное направление деятельности компании. Это и Джо Мач, и Юбер Тувено… -

Следующий раздел «Основные направления работы «ЮКОС-РМ». – Тоже «подставная», «для сокрытия»…Для какого сокрытия?!

«Переработка нефти и газа, транспортировка, хранение нефти, газа, нефтепродуктов. Это функция не добывающего блока – а перерабатывающего и сбытового! Управление реализацией нефти, нефтепродуктов, экспорт, оптовая торговля, розничная торговля. Вот здесь это! А не у потерпевших! – пояснял Ходорковский функции «ЮКОС-РМ».

Ходорковский: «Я не убежден, что обвинению понятно, как акционер компании может подчиняться НЕакционеру компании»

Дошли до руководителей «ЮКОС-РМ». «На втором уровне управления Бычков. Третий уровень управления – это Брудно, он за вопросы всего, что не было связано с нефтепереработкой. Я не убежден, что обвинению понятно, как акционер компании может подчиняться НЕакционеру компании, как господин Брудно подчинялся господину Бычкову, но после 19 века это нормальная ситуация. Вы можете быть акционером компании, ее крупным акционером, но если вы работаете в компании, вы находитесь в ее должностной структуре и совершенно не обязательно, что вы будете на верхних этажах. Хотите – работайте, не хотите – сидите на дивидендах. Но если вы работаете, то вы подчиняетесь тем, у кого может не быть акций, но по этому по должностному положению он выше вас. Я понимаю, что это непривычно.

Также третий уровень управления это Франк Ригер, чей опрос мы просили приобщить. Он отвечал за финансы и экономику всего блока переработки и сбыта, который в обвинительном заключении весь сплошь считается процессом легализации. Вот вся работа, которая здесь определяется легализацией, у нас на самом деле была публичная, понятная, определенная должностными инструкциями и отвечал за нее Франк Ригер. Мы просили допросите, съездите сами…Эта работа необходима в любой компании. И называется она не легализацией, а называется она обычными финансовыми расчетами при реализации продукции.

Здесь же на третьем уровне управления обозначен господин Елфимов, который у нас достаточно часто встречался в обвинительном заключении. Обращаю внимание, что он директор дирекции по торговле и транспортировке нефти. В его должностных обязанностях, если бы, ваша честь, сочли необходимым их приобщить, четко прописана вся та деятельность, которую так причудливо квалифицировала сторона обвинения. Он получал зарплату за то, чтобы торговать нефтью и транспортировать ее.

Я знал и других лиц, находящихся на третьем уровне управления. Те люди, которые выступали в суде, они тоже находятся на третьем уровне управления. Если на втором уровне находится «ЮКОС-ЭП», которая и является исполнительным органом для добывающих дочерних предприятий, то на третьем уровне управления, то есть выполняя значительные (но не все) функции по управлению «Юганскнефтегаза» находится Гильманов, Анисимов («Самаранефтегаз»), Шенкевич («Томскнефть» ВНК). Последнего посадили наши уважаемые оппоненты…А в предыдущие годы здесь был господин Логачев, который, к сожалению, скончался, о чем я узнал здесь…И господин Филимонов, который тоже был в суде и вам подробно обо всем рассказывал.

На четвертом уровне находятся руководители нефтегазодобывающих управлений (НГДУ). Помимо НГДУ на четвертом уровне управления находились главные инженеры НПЗ, технические директора и т.д. Там мне были известны в основном те люди, которые у нас планировались в кадровом резерве. Как всякий разумный руководитель, я выдвигал людей не по принципу личной преданности, мне личная преданность ни для чего не сдалась. Потому что будучи основным акционером мне не нужна поддержка от кого-то, чтобы реализовывать свои функции. Мне нужно, чтобы люди имели соответствующую квалификацию, по принципу квалификации, по принципу способностей я людей выдвигал с уровня НГДУ на следующий уровень. И господин Логачев, и господин Шенкевич, и господин Анисимов они все на уровни управляющих пришли с уровня НГДУ К слову, ряд этих людей продолжают работать в компании «Роснефть» на высоких должностях. – Дальнейшие списки сотрудников, показываемые на стене, шли к шестому (мастера), седьмому (бригадиры) уровню управления. – ВОТ структура управления, я считаю, НК ЮКОС или «организованной группы» безразмерного вида, по мнению государственных обвинителей!» – комментировал Ходорковский.

Назначения идут, как правило, через уровень. То есть я (первый уровень) назначаю на третий уровень по согласованию со вторым. На второй уровень, как я говорил, назначение идет через совет директоров по согласованию со мной и т.д. Это обычная практика. Большая часть взаимодействий по вертикали и горизонтали закреплена инструкциями, регламентами, - пояснял далее Михаил Ходорковский. – Пример, чтобы было понятно. Общий объем добычи нефти по компании вносил руководитель «ЮКОС-ЭП», согласовав с управляющими добывающих «дочек»

Я одобрял (если одобрял) этот объем добычи и представлял на утверждение совета директоров. Объем добычи каждого конкретного добывающего общества утверждал я по предложению руководителя «ЮКОС-ЭП». То же самое с бюджетом. Цену нефти в сделке между предприятиями «ЮКОС-ЭП» и «ЮКОС-РМ» утверждали руководители «ЮКОС-ЭП» и «ЮКОС-РМ», которые и были исполнительным органом соответствующих обществ. Естественно, по согласованию с бюджетным управлением компании. Естественно, по согласованию с налоговым управлением компании. Естественно, все это исходило из предложений управляющих, о чем они вам рассказывали.

Но именно исполнительные органы добывающих и приобретающих компаний утверждали цены. И никто больше. Почему этого не делали их подчиненные? Ну потому что подчиненным они эти функции не делегировали. А почему они должны были их делегировать?

Итак. Я непосредственно руководил вторым уровнем управления и общался напрямую с сотрудниками, входящими в его состав. Как я говорил раньше, с ними меня связывали и дружеские, личные отношения. Остальными менеджерами я руководил опосредованно, через руководителей второго уровня. Конечно, я знал лично руководителей третьего уровня, многих руководителей четвертого уровня (например, всех начальников НГДУ). При необходимости, два-три раза в год, общался с ними напрямую. По своей инициативе или по их инициативе. С менеджерами 4 и 5 уровня я встречался на общих корпоративных мероприятиях или случайно, какого-либо системного общения с ними не было. Большинство людей 4-5 уровня управления я просто не знал лично. К числу тех, кого я лично не знал, относятся и зачисленные в состав организованной группы господа Малаховский, Переверзин, Вальдес-Гарсиа, Бурганов».
Текст демонстрировавшегося документа передали судье на обозрение.

У добывающих «дочек» ЮКОСа не было оснований претендовать на большее

«Дальше, - продолжал тем временем Ходорковский. – Мне предъявили претензии как бы в двух измерениях. И до сегодняшнего дня сторона обвинения идет параллельно по двум <путям>. Юридически меня обвинили в хищении нефти. Фактически – в занижении прибыли дочерних добывающих предприятий. Сегодня уже всем очевидно – если что и переходило кому-то от «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» (кроме, естественно, нефти, которая переходила в «Транснефть»), то это право собственности на нефть по договору купли-продажи. Переходило право собственности ЮКОСу. Или непосредственно, или в лице торговых подразделений.

Если продолжать считать договора купли-продажи фиктивными, как написано в обвинительном заключении, то ВООБЩЕ никому ничего не переходило! По несуществующим договорам право не переходит! А физически нефть поступала в «Транснефть»! То, что договоры фиктивны, они же до сегодняшнего дня от этого не отказались – то есть вообще непонятно, о чем сейчас речь идет.

Предмет фактической дискуссии свелся к обсуждению того, был ли нанесен ущерб исполнением этих договоров законным интересам миноритарных акционеров «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» или самим обществам. Вообще-то этот предмет по всем пяти признакам противоречит заявленному предмету судебного разбирательства.

То есть если бы такой ущерб и был бы, то он бы не свидетельствовал о хищении нефти, а свидетельствовал бы об обычном гражданско-правовом споре. Тем не менее, считаю необходимым дать краткие дополнительные показания о законности и экономической обоснованности вышеуказанных сделок.

Потому что это вредит моей репутации, и в глазах общества, и в глазах суда, которому принимать окончательное решение. Итак, сделки между добывающими подразделениями и ЮКОСом (или торговыми подразделениями ЮКОСа) признаны действительными целым рядом судебных решений. Именно в связи с этим фактом произведено начисление и уплата более 30 млрд долларов налогов. Я об этом еще буду говорить.

Второе. Применительно к 2001-2003 году все акционеры «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» контролируются ЮКОСом. С этим никто не спорит. А значит в силу известного мне п.2 ст. 81 ФЗ «Об акционерных обществах» предмет обсуждения отсутствует: воля ЮКОСа и есть воля «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти».

Теперь применительно к 1998-2000 году. Не существовало никаких законных оснований для «Самаранефтегаза», «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» требовать от ЮКОСа оказания комплекса услуг по транспортировке, хранению нефти и нефтепродуктов, реализации нефти и нефтепродуктов, переработке нефти и т.д. на условиях иных, чем фактически сложившиеся и закрепленные в действующих договорах.

Пункт «а». ЮКОС и входящие в его состав юридические лица не управлялись «Самаранефтегазом», «Юганскнефтегазом» и «Томскнефтью» и никак не были им подчинены, а наоборот! «Самаранефтегазом», «Юганскнефтегазом» и «Томскнефтью» были подчинены ЮКОСу как материнской компании в силу владения ЮКОСом контрольным пакетом акций этих добывающих обществ. Это ст. 105 Гражданского кодекса.

Пункт «б». Государство не устанавливало (и мне это прекрасно известно) никаких обязательных требований в области условий, тарифов, цен для данного типа внутрикорпоративных сделок. Я имею в виду сделки купли-продажи нефти между дочерней добывающей компанией и материнской компанией или между двумя дочерними компаниями одной материнской компании (т.е. между нефтедобывающими обществами и торговыми подразделениями).

Пункт «в»: «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» не имели (и мне это известно) собственных мощностей по хранению и транспортировке и реализации нефти и нефтепродуктов. Не имели мощностей по переработке нефти и нефтепродуктов. Не имели собственных специалистов, способных выполнить указанные виды работ.

Пункт «г». Не существовало третьих по отношению к ЮКОСу структур, обладавших необходимыми возможностями для оказания данного комплекса услуг для «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти», на более выгодных условиях. Все ВИНК, то есть компании, имеющие мощности по транспортировке, переработке, хранению нефти и нефтепродуктов, их реализации предлагали своим добывающим предприятиям условия аналогичные тем, которые предлагал ЮКОС. Нет никаких оснований предполагать, что они дочерним предприятиям ЮКОСа предложат условия лучшие, чем они предлагали своим дочерним предприятиям. Так, «Сургутнефтегаз» имел только один НПЗ, да и «Сургутнефтегаз» не предлагал своим добывающим «дочкам» цены Роттердама. Богданов, конечно, своеобразный человек, но он отнюдь не сумасшедший!

Пункт «д». «Скмаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» не имели возможности поставлять на экспорт всю или большую часть своей нефти в связи с квотированием. Они не могли поставлять на экспорт даже часть своей нефти по квотам без распределения остальной части по российским заводам. Доступ к заводам у «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» помимо НПЗ ЮКОСа был маргинален (я имею в виду, что он был несущественен по объему). Да, они могли поставлять какие-то объемы на заводы ЮКОСа. Но это несущественная часть!

Итак. Не только у «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» и у их акционеров не было оснований ставить вопрос о своем праве на больший доход от продажи нефти, чем тот который они получали, но и у акционеров ЮКОСа не было никаких юридических и экономических оснований соглашаться с такой постановкой вопроса, если бы такой вопрос был поставлен. К слову, такой вопрос после Кеннета Дарта, то есть после середины 99 года не ставился. А Дарт, поставивший вопрос, снял его. Если бы вы, Ваша честь, приобщили и исследовали показания господина Хантера, представителя Дарта, вы бы поняли, почему он этот вопрос снял. Потому что ему показали, что на самом деле весь 98 год и половину 99 года компания ЮКОС фактически дотировала свои дочерние добывающие предприятия (цены внешнего рынка были не слишком велики, а цены внутреннего рынка были просто никуда, просто никто не платил), и у ЮКОСа был убыток, а у дочерних добывающих предприятий была прибыль, хоть и небольшая. Вот когда господин Хантер это увидел по документам (а он увидел это в 99 году, когда отчетность подготовили), он снял свои вопросы.

Покупать в России нефть по ценам Роттердама - подсудное дело

Давайте предположим, что вопрос такой поставлен. Я соглашаюсь как руководитель ЮКОСа за счет средств ЮКОСа покупать у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» нефть по ценам Роттердама. Я несу все траты, принимаю на себя все риски, связанные с изменением цены (а цена все время колеблется), потерями, неоплатой, штрафными санкциями… и продаю всю квоту <на экспорт> (это 30-35 процентов). Допустим, продаю по ценам Роттердама, чего нет, потому что Роттердам тоже не резиновый. У ЮКОСа очевидный убыток. Он купил нефть у дочерних предприятий по ценам Роттердама, понес расходы, а потом продал по ценам «Роттердама». Другую часть нефть (65-70 процентов) тоже покупаю у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» по ценам Роттердама, транспортирую на НПЗ, храню, транспортирую, реализую по внутренним ценам (несу риски, издержки, а до 2000 года включительно доля неоплаченной продукции или оплаченной бартером достигала 50 процентов), в результате для ЮКОСа несу еще большие убытки. Ведь цены периода 98-2003 годов внутри России – ну совсем не Роттердам.

А потом акционеры ЮКОСа приходят в Хамовнический суд. И говорят: «Мы вверили Ходорковскому деньги как исполнительному руководителю ЮКОСа, а он потратил эти деньги на покупку нефти у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» по ценам в разы дороже, чем покупали там же, в то же время другие компании («Роснефть», «Сибнефть», ТНК). Мы просили, Ваша честь, цены этих компаний. Они были такие же как и у ЮКОСа. Рентабельность «Томскнефти», «Самаранефтегаза», Юганскнефтегаза» вследствие такой покупки, естественно, зашкаливала бы. Там получалось бы 300-400 процентов годовых. А у ЮКОСа мину, убыток! Акционеры ЮКОСа спросят ПОЧЕМУ. А потом, пожалуйста, в Хамовнический суд. Потому что в создании стоимости конечного продукта (проданной нефти, нефтепродуктов) принимали участие 18 200 сотрудников «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» и почти 100 тысяч сотрудников других подразделений ЮКОСа. Они все в убытке! А эти в прибыли! И что мне ответить? Ответить, что такая цена в Роттердаме? Мне бы акционеры тогда сказали: «Михаил Борисович, ты бы и покупал тогда у них в Роттердаме, если бы и когда бы они ее туда доставили». Но они бы ее туда никогда не доставили. Вот был бы реальный ущерб для ЮКОСа и основание для уголовной ответственности!

Если же говорить БЕЗ предположений, а о фактах, то ни одной жалобы с 99 года суду не представлено! Все акционеры согласились с предложением ЮКОСа об обмене или продаже акций в рамках перехода на единую акцию ЮКОСа. В споре о коэффициенте обмена акций «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти», принадлежащих миноритарным акционерам, разрешены в судах и не являются предметом данного судебного разбирательства. В результате завершенного обмена все акционеры «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» получили право на соответствующую долю дохода всей группы ЮКОС. Это вот ответ господину <потерпевший Демченко>, который здесь спрашивал, имеет ли он право на доход. Имел! Пока ЮКОС не обанкротили. Включая доход всех дочерних предприятий ЮКОСа. Этот доход был получен к тому моменту бывшими акционерами «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» вместе с другими акционерами ЮКОСа в форме дивидендов после завершения консолидации. А также в форме прироста стоимости акций ЮКОСа за счет использования ЮКОСом нераспределенной части прибыли.
Прибыль использовалась на приобретение новых активов и на капитальные вложения, о чем я говорил. Таким образом, материальные интересы миноритарных акционеров «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» были учтены в полном объеме! Никаких неразрешенных исков с их стороны нет.

И последнее. Мне прекрасно было известно, что полномочия по распределению прибыли относятся к компетенции общего собрания акционеров. Причем голосование по этому вопросу производится простым большинством. То есть решение по этой позиции определяет основной акционер, которым для «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» был ЮКОС (п. 11 ст. 48 ФЗ «Об акционерных обществах», п. 2 ст. 49 ФЗ «Об акционерных обществах»).

Таким образом, прибыль «Юганскнефтегаза», «Томскнефти», «Самаранефтегаза» находилась в полном распоряжении ЮКОСа! Я бы хотел, чтобы это поняла сторона обвинения до того, как она выйдет здесь со своим заключительным словом. Решение ЮКОСа было прибыль НЕ распределять. То есть и до и после завершения консолидации никто кроме ЮКОСа не имел никакого права распоряжаться прибылью «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти». ЮКОС же распорядился прибылью так, как счел для себя наиболее экономически интересным. Именно в этом смысл бизнеса, именно в этом смысл поглощения одними компаниями других компаний. Это законно. Даже если часть акционеров против таких поглощений возражает 9так называемое недружественное поглощение). Сама же постановка вопроса о праве самого ЮКОСа, «Самаранефтегаза», «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» распоряжаться своей прибылью иначе, чем желают основные акционеры, или вообще помимо них (а именно такое утверждение содержится в обвинительном заключении на стр. 1660), носит характер призыва к вопиющему беззаконию большевистского типа. Такие взгляды работников прокуратуры вызывают у меня лично беспокойство в отношении конституционного строя. На этом в отношении сделок между ЮКОСом и «Самаранефтегазом», «Томскнефтью», «Юганскнефтегазом» все.

Ходорковский: «Пока я был акционером, никакие зарубежные активы ЮКОСа не были отделены»

Теперь несколько коротких дополнений, прежде чем я перейду дальше.

Я в свое время в показаниях сказал, что Потанин был вице-премьером на момент объявления залоговых аукционов. Меня поправили, я, конечно, ошибся – будущий вице-премьер.

Дальше. В материалах дела содержатся утверждения по поводу участия моих адвокатов в разного рода неблаговидным, по мнению государственного обвинения, поступках, связанных с переводом денежных средств ЮКОСа и т.д. И они при этом ссылаются на телефонные переговоры господина Гололобова с госпожой Бахминой. Я надеюсь, вы, Ваша честь, прочитаете эти телефонные переговоры…О чем я хотел сказать. Мои адвокаты представляли мои интересы как акционеры ЮКОСа до конца 2004 года. Потому что в конце 2004 года в связи с принятием решения о продаже «Юганскнефтегаза», которое я считал вопиющим беззаконием, с которым я ничего поделать не мог, я из акционеров компании ЮКОС вышел. А до 2004 года, поскольку я был арестован, они, естественно, представляли меня как акционера.

Полномочия члена совета директоров и исполнительного руководителя ЮКОСа были прекращены после моего ареста, в конце 2003 года, поскольку это полномочия личные и никому не передаются. До конца 2004 года, то есть пока я был акционером ЮКОСа, и это подтвердил Ребгун, никакие зарубежные активы ЮКОСа не были отделены. Они были отделены в начале 2005 года. Основания этого отделения – это вопрос не этого судебного разбирательства, поскольку у нас здесь все заканчивается 2004 годом. Просто обращаю внимание, что пока я был акционером и адвокаты имели право представлять мои интересы, ничего не отделялось.

Дальше. Я также хочу обратить внимание уважаемого суда, что мне известно решение Арбитражного суда Москвы от 12 октября 2006 года по делу о банкротстве ЮКОСа, об удовлетворении требований «Роснефти» о внесении в реестр кредиторов требований на сумму 137 млрд рублей. Это требования за период 2000-2004 годы. Мне известно, что эти требования были удовлетворены. Таким образом, в ЭТОМ суде, требования, предъявленные в отношении тех же обстоятельств, тех же денег <…>.

Предъявленные обвинения противоречат 61 судебному решению

Вообще, Ваша честь, я хотел бы вам сказать, что хотя согласно новой редакции ст. 90 УПК (преюдиция), не является моей задачей предупреждать уважаемый суд и уважаемых оппонентов по поводу того, какие судебные решения содержат установленные фактические обстоятельства, противоречащие предъявленному обвинению, но я из соображений добросовестности сообщу уважаемому суду, что мы нашли 61 судебное решение, которые прямо противоречат предъявленным обвинениям (в них либо «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» были обозначены как добросовестные продавцы нефти, названной здесь похищенной. Либо непосредственно ЮКОС (или ЮКОС в лице своих торговых компаний) был обозначен как законный покупатель и собственник покупаемой нефти. В связи с этим они были признаны обязанными платить налоги на прибыль с того, что гособвинение в данном процессе считает похищенным).

Мы нашли 61 решение! Тех, которые мы не нашли, еще приблизительно столько же, потому что когда я владел ЮКОСом, у нас каждый год было несколько десятков судебных споров с налоговиками. И во всех случаях суды постулировали, что нефть «Самаранефтегаза», «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» ПРОДАНА, а ЮКОС или его торговые структуры ее КУПИЛИ! И хотя прокурорам закон ПРЯМО запрещает заявлять, позиции противоречащие неотмененным судебным решениям, им наплевать. Они только здесь в суде будут говорить о недопустимости ревизий судебных решений. Понимая под этим одно судебное решение, которое они выучили.

Дальше. Затраты и капитальные вложения. Господин Лахтин в ходе судебного процесса интересовался, почему капитальные вложения не покрывались из цены. Я хочу это пояснить. Капитальные вложения покрываются из цены в части простого воспроизводства оборудования. То есть восстановления той части оборудования, которая была самортизирована в ходе производства конкретной продукции. Вот они входят в себестоимость. Это закон, и за его исполнением следят налоговые органы. Будущая добыча и новые участки для добычи по закону финансируются за счет фондов, создаваемых акционерами. Акционеры сами определяют источники для формирования этих фондов. Это может быть прибыль, это могут быть инвестиции материнской компании (как в нашем случае), это могут быть кредиты. Но эти вложения нельзя отнести на фактическую стоимость продукции, поскольку они не являются ее частью, так как они часть будущей продукции. Вот когда будущая продукция окажется добыта, тогда эти капитальные вложения будут включены в ее себестоимость через амортизацию. Таков закон. Надеюсь, что уважаемый суд, в отличие от господина Лахтина, такие экономические вещи знает.

И еще. Хочу обратить внимание, что если уважаемому обвинению придет в голову оригинальная идея признать ЮКОС подставной компанией, то прошу не забыть, что эта компания создана специальным указом президента РФ.

Далее. Хочу дать короткие дополнительные показания по материалам дела в отношении компании «Бриттани», а также «ЮКОС Кэпитал» и других. Где на счетах этих компаний по состоянию на середину 2004 года, по мнению государственного обвинения, находится активов на 8 млрд долларов. Господин Лахтин активно интересовался этим у свидетелей, но зря, потому что он не понимает – если бы такие остатки в виде денежных средств действительно были бы на счетах компаний, то это было бы дополнительным доказательством того, что нефть не была похищена! Все эти компании стопроцентные «дочки» ЮКОСа. И в самом обвинительном заключении (стр. 141) это написано. Я не хочу вводить суд в заблуждение. Ваша честь, таких денежных средств у ЮКОСа на конец 2003 года не было, и быть не могло!

У нас консенсус с обвинением, что прибыль, полученная ЮКОСом с 99 по 2003 год должна была составить и составила 15,8 млрд долларов. Это консолидированная отчетность. Обвинение не спорит с фактическим использованием ЮКОСом прибыли на приобретение новых активов, капитальные вложения и дивиденды.

На стене зала появились слайды.

«Вот как тратили прибыль на производство и дивиденды акционерам, вот на новые активы, - комментировал Ходорковский слайды. - Таким образом, таким вот остаткам, как 8 млрд долларов, взяться неоткуда было.

Жесткая посадка для идей прокурора Смирнова

Прокурор Смирнов, правда, сделал 21 сентября предположение, что у ЮКОСа могли быть запасы прибыли, созданные в период с 93 по 98 год, а активы и капитальные вложения могли быть приобретены в период с 2004 по 2006 год. Интересная идея! Но это только предположение. Причем в обвинительном заключении такой идеи нет, - усмехнулся Ходорковский и обратился к Смирнову со смехом, - Вам раньше надо было подключаться! Это предположение противоречит очевидным фактам. Кстати, если бы это предположение прозвучало раньше, то можно было бы расспросить господина Иваненко <свидетельствовал в суде>, который был в руководстве ЮКОСа с самого начала. Ему скажи, что у компании ЮКОС было к 98 году 15, 8 млрд долларов, он бы прямо здесь бы в обморок упал,– махнул рукой в сторону свидетельской трибуны Ходорковский. – Факты отражены в отчетности ЮКОСа и в моих показаниях. На момент окончания приватизации в 96 году таких остатков прибыли государство не обозначало.

Можно, конечно, предположить, что эта прибыль появилась в 97 году, но в 97 году ЮКОС добывал 35 млн тонн. Соответственно, выручка менее 5 млрд долларов. 15,8 млрд долларам прибыли просто неоткуда арифметически взяться! В 98 году у ЮКОСа 700 млн долларов убытка….

Что же касается идеи, что активы могли быть приобретены в период с 2004 по 2006 год, то тоже не проходит. Потому что добыча росла вдвое именно с конца 99 по конец 2003 года. С 40 до 80 млн тонн. Чтобы сначала росла добыча, а потом капитальные вложения - такого не было. Даты сделок с активами также хорошо известны. В частности, самый крупный актив, «Сибнефть», на сумму 6,7 млрд долларов он, конечно, был до 2003 года. И это известно всем, даже тем, кто в процессе не участвовал. Потому что после 2003 года господин Абрамович продал государству.

Лишь предположениями являются слова уважаемого прокурора Смирнова и о том, что ЮКОС, «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» могли быть закредитованы. Я не думаю, что суду нужны предположения, когда есть решение Арбитражного суда по банкротству, есть отчет конкурсного управляющего – там нет таких кредитов. Объем внешних кредитов (т.е. не внутригрупповых) был у ЮКОСа небольшой – на конец 2003 года это 2,6 млрд долларов. Несомненно, что если бы вся нефть с 98 по 2003 год похищалась бы, то объемы кредитов должны были бы равняться всем затратам ЮКОСа, включая расходы на производство и капитальные вложения. Это 55 млрд долларов. Ну нет такой задолженности, Ваша честь, ни у ЮКОСа, ни у «Юганскнефтегаза», ни у «Самаранефтегаза», ни у «Томскнефти». И не сможет прокуратура ответить на вопрос – куда же эти кредиты делись? Все крупные кредиты были получены добывающими компаниями в 2004 году в связи с тем, что Генпрокуратура заблокировала счета и не давала переводить выручку от реализации добывающим предприятиям на зарплату, зачем-то им нужен был социальный взрыв. Это очевидно для любого специалиста.

Итак, откуда активы «Бриттани». Я могу предполагать. Это либо внутренний оборот, то есть внутригрупповые операции, не имеющие значения для отчетности, либо (но это менее вероятно)… шестимесячный объем реализации ЮКОСа в 2004 году должен был составить порядка 10 млрд долларов…то есть за эти шесть месяцев эти 7-8 млрд могли накопиться, но это вряд ли, потому что тогда неоткуда бы было финансировать текущие операции. Так что, видимо, это внутрикорпоративный оборот, не имеющий значения.

Далее. Я обещал пояснить суду, почему отзыв или не отзыв аудиторских заключений «ПрайсвотерхауКуперс» незначителен. Любой криминалист скажет, что само по себе аудиторское заключение при обвинении в хищении ВООБЩЕ не аргумент! При хищении, как правило, первичные документы подделываются. А именно на основании первичных документов работает аудитор. В любом прокурорском пособии написано, что первая и обязательная стадия проверки сигнала о хищении – это сравнение физического наличия имущества и его отражения в документах. Это инвентаризация! Не понимая этого, господин Каримов не только не провел инвентаризацию, которую мог бы сфабриковать, как сфабриковал ряд производных доказательств (таких как экспертиза), он сам в обвинительном заключении умудрился от своего имени подтвердить выручку и прибыль, отраженную в отчетности ЮКОСа. И утвердил это у заместителя генерального прокурора Гриня. Зачем они тогда «ПрайсвотерхаусКуперс» мучили, когда сами подтвердили базовые показатели?

Я в отчетности заявил, что продал нефти и нефтепродуктов с 98 по 2003 год на 55 млрд долларов. То есть более чем на 1,5 трлн рублей. При хищении, чтобы его скрыть, я должен был бы говорить, что продал на меньшую сумму. Продав, на 1,5 трлн, я должен был бы сказать, что продал на 1 трлн. И тогда вот эта вот разница и была бы украдена. Каримов в обвинительном заключении пишет, что стоимость похищенного по ценам мирового рынка – 1,3 трлн. То есть меньше, а не больше, чем я указал! То есть если поверить Каримову, я точно ничего не украл! Я заявил в своей отчетности акционерам и инвесторам, что прибыль ЮКОСа с 98 по 2003 год составила 15,8 млрд долларов. Но ведь если я похитил всю нефть, то ЮКОС вообще не мог получить никакой прибыли. То есть прибыль, показанная мною в отчетности, должна была бы фактически отсутствовать. Именно это на самом деле и должен был бы выявить Каримов через инвентаризацию и ревизию. А он наоборот подтверждает, что прибыль получена ЮКОСом в таком размере, из нее заплачены дивиденды 2,6 млрд долларов.

Но самое смешное, поскольку я со своими адвокатами не обсуждал аудиторские заключения «дочек» ЮКОСа, то эти заключения Каримов «ПрайсвотерхаусКуперс» вообще не просил отзывать! Их и не отозвали! А именно прибыль от реализации нефти отражена в отчетности «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти»! Именно выручка от реализации нефти отражена в этой отчетности! Именно стоимость добытой нефти отражена в этой отчетности! Это и есть факты, доказывающие заведомую ложность предъявленного обвинения. Сторона обвинения вам эту отчетность не представила и помешала нам добиться, чтобы эта отчетность была у вас. Придется верить мне на слово. Потому что ничего другого, ваша честь, у вас нет. Советы директоров и общие собрания акционеров добывающих обществ утвердили эти отчеты компаний о том, что нефть они добыли с такими затратами, продали за такую цену и получили именно такую прибыль от реализации. Этот факт никто не оспаривает. А после этого говорят о хищении нефти. Интересно.

Теперь несколько более коротких показаний по отдельным разделам обвинительного заключения, - продолжал Ходорковский. – Для чего я буду их делать. Я заявлял суду, что буду доказывать не просто ложность обвинения, но ЗАВЕДОМУЮ ЛОЖНОСТЬ! И я хочу добиться, чтобы именно этот аспект был отражен в приговоре. Именно по этим заведомо ложным аспектам я сейчас буду давать показания».

Прервались на пять минут.

Заведомо ложные утверждения прижились в обвинительном заключении

После краткого перерыва Михаил Ходорковский продолжал. «Итак, сейчас я буду говорить о деталях. Но о деталях существенных. Эти детали интересные. При невнимательном прочтении они выглядят в обвинительном заключении как что-то правдивое, а стоит вдуматься, сопоставить с достаточно известными фактами, становится видно, что они не просто ложные, а ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫЕ.

Итак, страница 33 обвинительного заключения. «Было заключено соглашение между управляющей компанией «Роспром» и ВНК о передаче полномочий исполнительных органов. Данные договоры являются противоправными и противоречащими основам гражданского законодательства, так как «Томскнефть» ВНК как юридическое лицо изначально ставилось в такие условия…»

Я обращаю внимание, что договор между «Роспромом» и ВНК о передаче полномочий, а дальше речь идет о «Томскнефти» ВНК. И это в разделе хищение нефти. Данное утверждение является заведомо ложным, поскольку назначение исполнительным органом ВНК (а это один из акционеров «Томскнефти») управляющей компании никаким образом не влияло на органы управления собственно «Томскнефти». Поскольку «Томскнефть» имела отдельные от ВНК органы управления. И на тот момент, который интересует суд, таким исполнительным органом для «Томскнефти» ВНК было «ЮКОС-ЭП». Совсем даже не ЗАО «Роспром»!

Далее. Страница 36 обвинительного заключения. «В результате такого обмана <имеется в виду обман о цене и покупателе нефти> участников собрания большинством голосов были одобрены все сделки».

Ваша честь, обратите внимание, что речь идет о генеральных соглашениях. Данное утверждение является заведомо ложным, поскольку государственному обвинению известно, что большинство на собрании принадлежало именно ЮКОСу, а ЮКОС был очевидно осведомлен о сделках, по которым он покупал! Также участники собрания знали, кто голосует, и за что именно голосует, так как этот вопрос прямо обсуждался на собрании. Был бы обман, если бы ЮКОС сказал – это не мы голосуем, это там независимые голосуют. Нет, ЮКОС говорит, что это он голосует, своими акциями. То есть решение собрания никак не могло быть результатом обмана о цене.
Но еще смешнее, что генеральные соглашения не содержат цен вовсе. Про обман покупателей и говорить смешно. Потому что решениями судов установлено, что покупателем был ЮКОС, и они права не имеют говорить другое.
Я на секунду отклонюсь в сторону. Здесь с заведомой ложностью не связано. Господин Смирнов интересовался у свидетелей о РЕНТАБЕЛЬНОСТИ реализации похищенного!». - На экране появился график «Рентабельность продукции дочерних добывающих компаний ОАО НК ЮКОС». 

Ходорковский водил указкой по стене. «Отвечаю уважаемому господину Смирнову. Средняя за 98-2003 годы рентабельность производства, определяемая как прибыль от реализации по отношению к себестоимости производства, умноженная на 100%, отражена в неотозванной финансовой отчетности этих компаний. И составляет в среднем 28 процентов. Это такая рентабельность при похищении нефти! При средней рентабельности в промышленности 11 процентов! При наличии прямого ущерба рентабельность должна быть только отрицательной! Рентабельность 28 процентов означает, что на один рубль производственных затрат приходилось 28 копеек прибыли. Средняя рентабельность для ЮКОСа (ЮКОС в целом) – 26 процентов.

Если бы мы платили «Самаранефтегазу», Юганскнефтегазу» и «Томскнефти» по Роттердаму, то их рентабельность была бы больше 300 процентов, но у остального ЮКОСа был бы глубокий минус. Это требование прокуроры считают законным и обоснованным! Если у нас в стране будет такая экономика, когда один участник сделки должен получать 300 процентов, а остальные минус, ну-ну…»

Далее Ходорковский зачитал очередную «заведомо ложную» фразу из обвинительного заключения. Цитата была на 38 странице ОЗ: «Ходорковский фактически лишил руководство «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» возможности самостоятельно распоряжаться добытой этими компаниями нефтью <имеется в виду путем подписания генеральных соглашений>»

«Данное утверждение для стороны обвинения является заведомо ложным, - произнес Ходорковский, - поскольку подписание гражданско-правового договора заведомо не может лишать прав, предоставленных законом. А может быть лишь формой реализации этих прав. Они юристы, они не могут этого не знать! К тому же договоры с «Самаранефтегазом» и «Югаснкнефтегазом» были подписаны в 96 году, а лишение прав, даже в трактовке обвинения, произошло в 98 году. На самом деле, как написано на той же странице (и с этим я согласен), «нефть была вверена подконтрольным им руководителям «ЮКОС-ЭП». Но ведь именно «ЮКОС-ЭП» и был исполнительным органом в лице его руководителя! Напомню, что Гильманов и Анисимов тоже заявили в суде, что их никто ничего не лишал.

Все та же 38 страница. «Организовывали реализацию нефти конечным потребителям, оформляя подложные договоры о том, что нефть нефтедобывающими подразделениями реализовывалась по договорам между «ЮКОС-ЭП» и НК ЮКОС».

Данное утверждение, Ваша честь, является заведомо ложным. В деле нет договоров о продаже нефти между «ЮКОС-ЭП» и НК ЮКОС». «ЮКОС-ЭП» собственником нефти и стороной договоров о ее поставке никогда не был, а выступал в лице своих конкретных должностных лиц как исполнительный орган «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти».

К слову, договоры многократно исследовались судебными инстанциями на предмет их действительности, и признаны действительными. Происходит подмена понятий – представителя стороны по договору и стороны по договору.

Страница 39. «Данные договоры носили фиктивный характер, поскольку включали в себя заведомо ложные сведения о том, что НК ЮКОС покупателем нефти не являлся, а продукция самостоятельно отгружалась…»

Это заведомо ложное утверждение, поскольку обвинению достоверно известно, что права собственности по договору и отгрузка продукции в адрес иного получателя прямо предусмотрены Гражданским кодексом. Покупка одним, а отгрузка другому является обычной практикой. Это различные действия по своей юридической и физической сути. Пускай государственные обвинители скажут, что им как юристам с полковничьими погонами, не достоверно известно, что покупка и отгрузка это две разные вещи!

Далее. Опять 39 страница. «Цена на нефть без какой-либо экономической необходимости преднамеренно устанавливалась многократно заниженной по сравнению с реальными мировыми рыночными ценами».

Данное утверждение является заведомо ложным, поскольку любой вменяемый гражданин России знает, где добывается нефть в России, и насколько далеко это место от места установления мировых рыночных цен. Пусть скажут, что это им заведомо ясно не было после четырех лет предварительного следствия!

Страница 40. «Всего в период 1998 года Ходорковский под видом сделок между НК «ЮКОС» и «Самаранефте-
газом», «Юганскнефтегазом» и «Томскнефтью» ВНК совершил хищение нефти путем присвоения».

Данное обвинение является заведомо ложным, поскольку обвинению известно, что если нефть самостоятельно отгружается потерпевшим непосредственно потребителю, а договоры купли-продажи заключены между ЮКОСом и «Юганскнефтегазом», «Самаранефтегазом» и «Томскнефтью» и исполнены, то нефть и не изъята, и не обращена в пользу подсудимого, то есть не похищена, а поставлена по возмездному договору. А уж если обвинение и ДОГВОР считает подложным, то есть несуществующим, то даже ЮКОС ничего не получает! Ни нефти (она напрямую ушла потребителю), ни прав собственности (договор-то несуществующий). Оказывается ЮКОС заплатил только некую цену потерпевшему, не получив ничего в виде встречного удовлетворения. Что уже полный бред!

Если, Ваша честь, договор фиктивный и подложный, а ЮКОС не является покупателем, то цены, указанные в этом договоре, вообще бессмысленно сравнивать с ценами на нефть. Надо какой-то логики придерживаться! Если они подложные, то чего тогда о ценах говорить?! Что тогда передавалось? Ни нефть, и не права на нефть – а чего тогда передавалось-то?!»

Страница 44. «Тем самым, заключенные в 1998-1999 годах, а также в январе 2000 года от имени «Томскнефти» ВНК, «Самаранефтегаза» и «Юганскнефтегаза» договоры купли-продажи нефти были заключены под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, с нарушением ст. 179 ГК РФ, т.е. противоправно».

Ваша честь, данное утверждение является заведомо ложным. Поскольку предположение о нарушении статьи 179 Гражданского кодекса является основанием для оспаривания договора. Оспоримый договор является действительным до момента решения суда о его недействительности. Таких решений никогда не было! Однако договор не просто не был не оспорен, а был оспорен с вынесением судебных решений о его ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ! Но даже не будь этих судебных решений, - заявление о нарушении статьи 179 ГК вступает в противоречие с ранее сказанным о фиктивности, подложности договоров! Значит, договор действительный, но оспоримый! И еще одно очевидное для стороны обвинения противоречие. Если был ОБМАН, как утверждало обвинение раньше, то не могло быть злонамеренного соглашения. Или то, или другое. Вот завтра заканчивается судебное следствие. Мы до сих пор не понимаем, о чем они говорят!

Далее. Очень интересный аспект. Хорошо, что здесь сегодня господин Шохин. Страница 44. «Так, прокуратурой Волгоградской области в 1998-1999 гг. было возбуждено и расследовалось уголовное дело по преступлениям по факту нецелевого использования денежных средств федерального бюджета, выделенных на строительство жилья для военнослужащих».

Мне известно о таком расследовании, потому что в ходе первого процесса в Мещанском суде по одному из эпизодов был осужден господин Крайнов. Суть этого дела важная для данного суда. Добывающие дочерние предприятия ЮКОСа (в основном «Юганскнефтегаз») в 1997 году получили налоговые зачеты в счет будущих поставок нефтепродуктов администрациям ряда регионов. Источником зачета, вероятно, была строка в бюджете «строительство жилья». Законно или незаконно администрации использовали эту бюджетную строку, я не знаю. Для данного суда важно другое. Поставки нефтепродуктов по этим договорам, к слову, в соответствии с решением суда, шли весь 98 и часть 99 года. Господин Шохин не даст соврать. И я это знаю! Смотрите, что получается. Согласно нынешнему обвинению, нефтепродукты изготовлены из похищенной у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» нефти, а шли они во исполнение обязательств, связанных с погашением налогов этих же самых «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти». Вот зачем они сами сослались на эти судебные решения? Я, может, и не вспомнил бы!»

Все та же страница 44. «Деятельность зарегистрированных в ЗАТО г. «Лесной» и г. Трехгорный подставных компаний, посредством которых осуществлялось хищение нефти и уклонение от уплаты налогов с организаций, являлась предметом многочисленных проверок со стороны контролирующих органов».

Все хорошо, за исключением того, что про похищение заведомо ложная информация. Мне лично известно про многочисленные проверки со стороны Министерства по налогам и сборам и Налоговой полиции. Более того, в 2002 году по поручению президента РФ Путина руководитель службы налоговой полиции Коротков имел со мной личную беседу, связанную с исполнением предприятиями НК ЮКОС налоговых обязательств за предыдущие годы. И господин Коротков, и господин Кудрин, и господин Букаев и др. имели полное представление о всех налогах, и соответственно, о всех операциях с нефтью и нефтепродуктами компании ЮКОС. Так как я лично отчитывался за консолидированную компанию. Во время этой встречи господин Коротков подвел итог тяжелой налоговой истории конца 90-х годов и сообщил, сколько мы, ЮКОС, должны доплатить по итогам их доследственных проверок. Мы доплатили. В результате 19 февраля 2003 года президент РФ Путин публично заявил, что «у ЮКОСа были вопросы с налоговыми органами, но вы их решили». Что эти органы проверяли? Что требовали доплатить? Что мы с ними, по словам Путина, решили, если вся нефть была похищена мной?!! У похитителя нет налоговых обязательств перед государством, НЕТ! Его обязанность вернуть похищенное потерпевшему, а потом потерпевший платит налоги.

Страница 48-49. Это просто образец фальсификации, на которую пытаются подставить суд. «Обеспечение полного и непрерывного контроля за движением похищаемой продукции нефтедобывающих предприятий ОАО «НК «ЮКОС», вырабатываемых из неё нефтепродуктов, денежных средств, полученных от реализации похищенного, учёта затрат, ведения бухгалтерского учета подставных компаний - посредников, в том числе для отчета перед налоговыми и контролирующими государственными органами, Ходорковский совместно с членами организованной группы сосредоточили в едином центре - в «ЮКОС-ФБЦ», то есть в
специализированном органе бухгалтерского учета ОАО «НК «ЮКОС»»

Данное утверждение является заведомо ложным в части утверждения о хищении нефти, о контроле со стороны организованной группы. В противовес законному приобретению, о чем мне известно, законной реализации и законному контролю со стороны материнской компании. Вступившим в законную силу решением суда установлено, что «Зависимость специально созданных организаций от ЮКОСа и контроль ЮКОСа (а вовсе не Ходорковского и организованной группы! - МБХ) за всеми совершаемыми ими операциями подтверждается также тем, что учет всех операций по приобретению (а не похищению! – МБХ), передаче на переработку нефти, а также реализации (а не отмыванию! - МБХ) нефти и нефтепродуктов вело ООО «ЮКОС-ФБЦ», зависимое (не от Ходорковского и организованной группы! – МБХ) от НК ЮКОС. Доля учредителя, ЮКОСа, в уставном капитале «ЮКОС-ФБЦ» - 100 процентов (это судебное решение! – МБХ). У «ЮКОС-ФБЦ» были заключены договора на оказание услуг (а не организованная группа заставила! – МБХ) по управлению производством, по организации и ведению бухгалтерского обслуживания и т.д. с «Фаргойлом», «Эвойлом», «ЮКОС-М», «Ратмир», «Ратибор»».

Это все в судебном решении, Ваша честь. Как они это все собираются объяснять? Мне было достоверно известно, что было именно так, как сказано в решении суда в части контроля ЮКОСа за приобретением и реализацией нефти и ведения бухгалтерского учета на основании легальных договоров.

Страница 51. «Проводили фиктивные аукционы с целью создания видимости рыночного механизма формирования цен, закупки нефти…в конечном итоге обеспечивая возможность для хищения нефти».

Данное утверждение является для обвинения заведомо ложным. Потому что само обвинение на страницах, 32, 34 говорит о том, что право распоряжаться нефтью добывающих «дочек» принадлежало мне. А вверил его исполнительному органу дочерних добывающих компаний - «ЭКОС-ЭП».

Обвинению и мне достоверно известно, что цены покупки и продажи нефти публиковались в СМИ и обсуждались на общем собрании акционеров. Причем аукцион как механизм ценообразования никем и никогда на общем собрании акционеров не упоминался. Таким образом субъект обмана при заключении и исполнении сделок заведомо для обвинения отсутствовал. Даже специальный свидетель, господин Рыбин, заявил, что цены сделок и мировые цены ему были известны. И мне они были известны. И я, и менеджеры компании принимали решения, не основываясь ни на каком аукционе! Что обвинение не знало, что этот аукцион проводился для налоговых целей?! Ну а что у меня там было с губернаторами, я уже рассказывал, возвращаться не буду.

Страница 56. «В августе 2001 года Ходорковский перераспределил акционерный капитал компании «Group MENATEP Limited», преследуя при этом цель обеспечить возможность получения основными участниками организованной группы - как фактическими владельцами акций ОАО «НК «ЮКОС» и других компаний, на которые было легализовано похищенное имущество и денежные средства, под видом официальных дивидендов платы за участие в преступлениях».

Данное утверждение является заведомо ложным для стороны обвинения. Напомню, в 2001 году ЮКОС контролировал 100 процентов акций «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти». Выгодоприобретатель от реализации всей нефти и нефтепродуктов – ЮКОС. Это установлено судом. Таким образом выплата дивидендов, подученных Групп МЕНАТЕП Лимитед от ЮКОСа никак не может быть распределением похищенного имущества, так как ЮКОС имеет право на прибыль «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти». А Групп МЕНАТЕП Лимитед имеет право на прибыль ЮКОСа в соответствующей части. Это и мне, и обвинению известно. Никаких фактов перечисления иных доходов в виде дивидендов в Групп МЕНАТЕП Лимитед в деле нет.
Ваша честь, им ведь надо объяснять, как соотносится выплата дивидендов ЮКОСОм (то есть распределение прибыли) с утверждением у хищения у ЮКОСа всей нефти.

Там же. 56 страница. «Ходорковский, Лебедев, начиная с 2001 года совершили действия, направленные на то, чтобы,
не теряя право на стратегическое управление ОАО «НК «ЮКОС», выйти из его управляющих органов».

Данное утверждение является заведомо ложным. Поскольку ни из каких органов управления ЮКОСом я до конца 2003 года не выходил. И обвинению это достоверно известно. Я почему об этом не давал показания. Я надеялся, что они за полтора года хотя бы от этой ереси откажутся. Не отказались! Поэтому я сейчас от этой ереси защищаюсь!

Страница 62. ««Руттенхолд» должен было осуществлять функцию центра транзитных расчетов за похищенную у добывающих предприятий и реализованную на внешнем рынке нефть и обеспечивать аккумулирование экспортной выручки <от реализации похищенной нефти >».

Данное суждение в части похищенной нефти заведомо для стороны обвинения ложно.Поскольку в приговоре Басманного суда, который они специально, Ваша честь, для вас готовили, чтобы создать ложную преюдицию, установлено, что «Руттенхолд» действовал исключительно в интересах ЮКОСа и являлся его стопроцентной дочерней структурой. Как тот факт, что выручка от реализации нефти дочерних предприятий ЮКОСа поступала в компанию, действовавшую исключительно в интересах ЮКОСа, соотносится с тем, что эта же нефть похищена мной?! БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ!

Страница 61 «Дальнейшая реализация нефтепродуктов представляла собой одну из форм сбыта похищенной нефти и извлечения при этом членами организованной группы необоснованного дохода за счет разницы между рыночной ценой, по которой было реализовано сырье потребителям, и суммой денег, фактически выплаченной добывающим организациям под видом оплаты за нефть для создания видимости гражданско-правовых отношений».

Данное утверждение является заведомо ложным для стороны обвинения по многим параметрам. Оставлю юристам вопрос, как произведенная продукция (то есть нефтепродукты) может быть формой сбыта иной продукции (то есть нефти). Как лица, обвиняемые в хищении нефти, могут обогащаться не похищенным, а доходом за счет ценовой разницы? Обвинению достоверно известно, что в части нефти, направленной на переработку, сырье (то есть нефть) заведомо не реализовывалось потребителю. Они об этом сами пишут. А значит, и цены этой реализации не было. Потребителям реализовался бензин, масла и другие нефтепродукты.
Обвинению достоверно известно, что сумма денег, фактически выплаченная добывающим организациям за нефть, соответствовала суммам в действительных и исполненных договорах купли-продажи нефти, по которым право собственности на нефть перешло от «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» ЮКОСу непосредственно, как указано в решении суда. И отражено продавцами (добывающими «дочками») именно как выручка от реализации, а не как поступление неизвестно чего неизвестно откуда.
Таким образом, утверждение о видимости гражданско-правовых отношений является также заведомо ложным.

63 страница. «Экспортная выручка перечислялась не на счета законных собственников нефти, а на счета подставных обществ, подконтрольных членам организованной группы. С января по май 2001 г. такой подставной организацией являлось ООО «Ю-Мордовия».

Сторона обвинения не может не знать, что во вступившим в законную силу решении суда установлено, что собственником всей нефти являлся ЮКОС. А деятельность «ЮКОС-Мордовии» признана деятельностью ЮКОСа. Если бы они сами не приложили решения суда, то я бы считал, что это не заведомо. Но они их приложили! Не читать они их не могли!

Страница 76. «Юридическим прикрытием такого незаконного завладения имуществом добывающих предприятий послужили фиктивные документы - протоколы о результатах торгов на заключение договоров на покупку нефти и подложные
договоры купли-продажи нефти».

Данное утверждение является заведомо для стороны обвинения ложным. Они не могут не знать, что решениями судов законным собственником признан ЮКОС. То есть вопрос о незаконном завладении заведомо ложный. Во-вторых, им заведомо известно, что законными субъектами принятия решения о заключении договора купли-продажи являлись те же самые должностные лица ЮКОСа и акционеры ЮКОСа, которых, как считает сторона обвинения, создавали юридическое прикрытие. Должен ли суд полагать, что сторона обвинения считает юридическим прикрытие, такое прикрытие, которое создано нами для нас самих? Сомневаюсь. Мне лично известно, что данное обстоятельство бездумно переписано из налогового дела ЮКОСа, где аукционы трактовались как способ занижения налоговой базы добывающих обществ.

Страница 81. «Экспортная выручка, поступившая в 2002 году на счета ООО «Фаргойл» от ОАО «НК «ЮКОС», достигла 144 млрд рублей, что более чем в 2,6 раза превышало себестоимость».

Данное утверждение является правдой! И поэтому входит в вопиющее противоречие с утверждением на стр. 84 о хищении нефти организованной группой. Являлось ли для стороны обвинение заведомо ложным утверждение о том, что нефть похищена при признании факта, что выручка от ее реализации в полном объеме поступила ЮКОСу (то есть единственному контролирующему акционеру «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти»), получившему право собственности на нефть по договору…я лично не сомневаюсь, что это просто попытка подставить суд. Они же пишут, что не от меня деньги перечислены, а от ЮКОСа!

Страница 85. «..обеспечив передачу на баланс «Эвойл», то есть по искусственно заниженной цене».

Оценивать идею о «присвоении по цене» оставлю юристам. Как способ передача на баланс не годится. Я уже говорил, что баланс составляется позже, и там нефти нет. «Эвойл» судебным решением признан действующим в интересах ЮКОСа, а вовсе не организованной группы. Являются ли все эти сведения заведомыми для стороны обвинения, которая расследовала дело с 2004 по 2009 год. Мне показалось, что да.

Страница 92 «Ходорковский в 2001-2003 годах обеспечил противоправное, безвозмездное изъятие и завладение участниками организованной группы вверенной им нефтью дочерних организаций ОАО «НК «ЮКОС»»

Данное утверждение является заведомо ложным. Стороне обвинения заведомо известно, что физически нефть никем никогда не изымалась. Права собственности на нефть по договору купли-продажи переданы ЮКОСу или его торговым организациям, это установлено судебным решениям. Оплата за нефть поступила ее производителям в размере, превышающим затраты на ее производство. Самое смешное, что сторона обвинения этого не отрицает.

Страница 94. «Ходорковский присвоил основную часть похищенного имущества, распределял похищенное и легализованное имущество среди членов организованной группы».

Данное утверждение является заведомо ложным. Я обвиняюсь в хищении нефти и легализации похищенного, то есть нефти. В то же время и мне, и стороне обвинения заведомо известно, что ни я , ни те, кого они считают членами организованной группы, нефтью не владели, а следовательно она не была присвоена, и уж тем более она не была распределена. Если они хотели сказать что-то другое, то за полтора года судебного разбирательства они могли бы это другое и сказать. Но я защищаюсь от того, что здесь написано. Более того, стороне обвинения известно (это установлено целым рядом судебных решений), что нефть отгружалась производителем самостоятельно».

Ходорковский: «Я готов оставить все это на усмотрение суда!»

«Ваша честь, у меня на самом деле еще много, но я не буду вашим вниманием злоупотреблять… сторона обвинения, не изменив обвинительного заключения, напуляла там столько, что будучи освещенным вашей резолюцией, это выставит всех в весьма неприглядном виде.

Хочу сделать суду и государственному обвинению предложение. Это предложение не будет соответствовать ст. 90 УПК. Но данный процесс вообще слабо соотносится с УПК. Предложение, как говорится, «по понятиям», как говорят теперь не только в местах лишения свободы, но и в правительстве РФ.

Обвинение утверждает, что нефть у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» похищена. Похититель я. Законный собственник нефти в период совершения преступления - «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз» и «Томскнефть». В то же время существует 61 судебное решение, где установлено, что нефть у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» куплена. Куплена ЮКОСом. Собственник ЮКОС. Законный. Незаконных собственников не бывает. Собственник ЮКОС или действующие в его интересах торговые «дочки». Именно данное фактическое обстоятельство, что ЮКОС собственник нефти, оно не проходное, оно не просто так установлено судами, послужило основанием ряда выводом этих судебных инстанций на общую сумму более 30 млрд долларов, заплаченных в бюджет.

Кроме этих более 50 судебных решений существует аналогичная позиция РФ в Страсбурге и в Гааге. Там тоже утверждается, что «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» продали, ЮКОС купил, должен был налоги заплатить, именно в связи с этим его обанкротили…

Предлагаю государственному обвинению продемонстрировать свою последовательность – показать, что господин Чайка, наш уважаемый генеральный прокурор, понимает последствия того, что предлагается сделать в Хамовническом суде, и публично берет ответственность на себя. Чтобы потом Хамовнический суд не склоняли как образец, наряду с некоторыми другими московскими судами.

Принесите прокурорские представления (когда будете выступать со своим словом) на отмену всех судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам, где ЮКОС, его торговые «дочки» определены законными покупателями продукции у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти», а они, соответственно, определены ее законными продавцами и собственниками, обязанными именно в связи с этими обстоятельствами платить налоги. Наиболее важных решений по суммам пять. О налогах ЮКОСа за 2000, 2001, 2002, 2003 годы, и, конечно, о банкротстве ЮКОСа. Принесите представление! Еще не отменил Верховный суд ничего. Только представления.

Вы демонстрируете, что ваша позиция не жульническая, а последовательная, а я отказываюсь от участия в прениях и прошу о том же своих адвокатов.

Ваша честь, я, конечно, не смогу признать себя виновным в хищении нефти, поскольку сторона обвинения не смогла изложить в обвинительном заключении механизм такого события, а я не способен его придумать, не прикидываясь идиотом. Но я готов оставить все это на усмотрение суда!

Вот такое предложение! Вносите представление на отмену судебных решений, я и мои адвокаты отказываемся от участия в прениях. Спасибо, Ваша честь!» – завершил Ходорковский свое выступление. Прокуроры молчали, судья тоже.

Завтра с дополнениями выступит Платон Лебедев.

Завтра в пятницу начнется в 10.00 утра.