В четверг Хамовнический суд не дождался главу «Роснефти». О причинах своей неявки свидетель Сергей Богданчиков судью Виктора Данилкина информировать не стал.

Прокурор же Смирнов начинает догонять прокурора Лахтина по количеству и качеству выдающихся формулировок. Вот из последнего: «Это не обязанность обвинения разъяснять подсудимому, в чем он обвиняется! Это обязанность стороны защиты!»

Но Виктор Данилкин никаких разъяснений по поводу обвинения от прокуроров и не ждет. Сегодня, отказывая Ходорковскому в удовлетворении соответствующего ходатайства, судья заявил об этом прямо.

Без Богданчикова

С утра в зале № 7 аншлаг, те, кто не уместились на лавках, перемещались в зал видеотрансляции на втором этаже.

«Что у нас с ходатайствами?» - открыв заседание, спросил судья у прокуроров (напомним, что уже с прошлого четверга гособвинители медлят с реакцией на ходатайство защиты о признании недопустимым доказательством экспертизы «Квинто-Консалтинг»). В эту же секунду в зал, обнимая, как обычно, свою кучу бумаг, вплыл Валерий Лахтин. Между тем с места поднялся прокурор Смирнов, и, пока его коллега Лахтин устраивался на своем месте, объяснял: «По ходатайству у нас есть возражения. Мы считаем, что разрешать ходатайство по существу преждевременно…Потому что мы не завершили стадию судебного следствия, не исследовали все доказательства. Аргументировано, в полном объеме возражения будут подготовлены в письменной форме…завтра!». Публика ахнула и засмеялась. «Мы не успеваем чисто физически в связи с большим объемом!» – оправдывалась Ковалихина.

Встал Михаил Ходорковский: «Если можно…Я бы просил предоставить мне возможность до допроса свидетеля заявить ходатайство, оно связано с допросом свидетеля». Однако Виктор Данилкин тут же и сообщил главную новость: «Приглашенный на сегодня свидетель Богданчиков не явился. Суд не располагает сведениями о причинах его неявки…», - еще раз отчитался перед участниками процесса председательствующий.

«Тогда мы просим небольшой перерыв, чтобы определиться, приготовить тома…» - попросил Вадим Клювгант. Прервались.

«Если он <Богданчиков> не пришел без уважительной причины, возможен привод либо обязательство о явке, а также денежное взыскание - на усмотрение суда», - в перерыве объяснял журналистам ситуацию Вадим Клювгант (цитата по «Интерфаксу»).

Ходорковский: «Ваша честь, мне бы очень хотелось просить вас, чтобы вы были максимально убедительны в предложении прокуратуре все-таки пояснить, в чем я здесь обвиняюсь»

После паузы Михаил Ходорковский подошел к микрофону: «20 июля в официальной правительственной «Российской газете» была опубликована статья, где изложено достаточно своеобразная версия предъявленного мне обвинения. Я обратил внимание на данную публикацию (из целого ряда аналогичных) исключительно потому, что автор, ее подписавший, известен как представляющий позицию прокуратуры и повторяющий обычно ее дословно.

Судебный процесс, на мой взгляд, должен идти так, чтобы не вводить никого в заблуждение, в том числе о существе обвинения. Я говорил вам, Ваша честь, о том, что я сомневаюсь, что правильно понимаю обвинение, поскольку оно внутренне противоречиво, но теперь аналогичное непонимание возникло и у других людей, то есть это, видимо, не моя выдумка.

Я уже не раз заявлял, что некоторые официальные высказывания господина Лахтина можно воспринимать как изменение позиции обвинения, - посмотрел Ходорковский на как раз снова входившего в зал Валерия Лахтина. – Оказалось, что так воспринимаю не только я. Полагаю, что господин Лахтин и лица за ним стоящие, убедившись в развале предъявленного обвинения, пытаются изменить его де-факто, без заявления об этом изменении де-юре. Это незаконно. По сути речь идет о фальсификации обвинения. В результате нарушается мое право на защиту.

Автор статьи верно отмечает, что я веду допрос свидетелей, исходя из обвинения в противоправном изъятии нефти мной у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» на узлах учета, и наоборот, фактически не задаю вопросов и не защищаюсь от обвинения, например, в удержании в пользу ЮКОСа части прибыли от реализации нефти и нефтепродуктов путем трансфертного ценообразования. Ваша честь, я так поступаю, поскольку такое обвинение мне пока официально не предъявлено, а вовсе не потому, что это моя хитрость, как считает автор статьи. Чтобы исключить возникновения новых недопониманий относительно существа предъявленного обвинения, а также не нарушать мое право знать, в чем конкретно меня обвиняют, я прошу. Первое - приобщить к материалам дела статью из «Российской газеты», - посмотрел Ходорковский на прокуроров. - Второе – предложить государственному обвинению подтвердить или опровергнуть ранее упомянутые прокурором Лахтиным обстоятельства, которые, в частности, изложены в статье.

Первое – действительно ли прокуратура отказалась от обвинения меня в противоправном изъятии нефти на узле учета, как это написано в обвинительном заключении на страницах 78, 79, 88, 92, 93 и т.д. Пояснения, что именно на узле учета, также сделал господин Лахтин, и я ссылался на протокол судебного заседания. То есть действительно ли прокуратура теперь отказалась от этого обвинения?»

Снявший очки Виктор Данилкин вид имел недовольный.

«Далее, - продолжал Ходорковский. - Действительно ли прокуратура отказалась от утверждения, что нефтью завладел и распоряжался я в личном качестве, только прикрываясь должностным положением. Это написано на страницах 88, 69, 67, 61, 94 и т.д. обвинительного заключения. И теперь <прокуратура>, в отличие от ранее написанного, будет доказывать, что я действовал и до и после прохождения нефти узла учета как должностное лицо ЮКОСа, от лица ЮКОСа.

Третье. Действительно ли теперь прокуратура признала, что собственником нефти юридически или фактически стала компания ЮКОС, или предприятия, чья деятельность признана судебными решениями деятельностью ЮКОСа? И стала им по договорам купли-продажи, по крайней мере на узле учета.

Напомню, в обвинении юридическими собственниками названы «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть», а фактическим (если так можно выразиться) я лично, в личном качестве.

Четвертое. Действительно ли существо обвинения в том, что мною как руководителем и основным акционером ЮКОСа цена в договорах купли-продажи нефти между ЮКОСом (в лице его торговых дочек или непосредственно ЮКОСом) и его добывающими «дочками» в регионах добычи нефти установлена ниже цены на нефть в Роттердаме, согласно котировкам платц, в результате чего выгодоприобретателем разницы стал ЮКОС. Действительно ли теперь от такого обвинения я должен защищаться?

Ваша честь. Я имею право знать, остается ли у нас все по-прежнему в судебном заседании. Для того чтобы допрашивать свидетелей по тому обвинению, от которого я на самом деле должен защищаться. То есть – обвиняюсь ли я по-прежнему в изъятии нефти, а, например, не прав на нее? На узлах учета «Транснефти» и у «Самаранефтегаза», «Томскнефти», «Юганскнефтегаза»? Сохраняется ли то обвинение, что деяние совершено мною в личном качестве и дальнейшее распоряжение нефтью я осуществлял в личном качестве? А не мной как должностным лицом ЮКОСа и как собственностью ЮКОСа? Остается ли по-прежнему утверждение, что материальная выгода от реализации похищенной нефти, если она по-прежнему называется похищенной, а не проданной по трансфертным ценам, поступала мне лично (то есть лицу физическому), а не ЮКОСу?

Ваша честь, мне бы очень хотелось просить вас, чтобы вы были максимально убедительны в предложении прокуратуре все-таки пояснить, в чем я здесь обвиняюсь, ибо сомнения возникло не только у меня, но и у корреспондента правительственной «Российской газеты».

«Мнение государственного обвинения?» - спросил Виктор Данилкин.

«Предметом судебного заседания является уголовное дело, направленное в суд надлежащим образом…поэтому…эээ…, - мычал Валерий Лахтин, - данная статья и обстоятельства ее опубликования не является обстоятельством, подлежащим доказыванию. Мнение в отношении этой статьи является личным мнением автора. Естественно, мы, представители Генпрокуратуры, не авторы этой статьи. Отзыв на эту статью ….ээээ…Ходорковского, это отзыв как частного лица, а не как подсудимого. Как подсудимый он может анализировать материалы дела. Я не понимаю, чем мы тут полчаса занимаемся, изучая статью, опубликованную в уважаемом издании…»

«Суд отказывает в удовлетворении ходатайства о приобщении статьи к материалам уголовного дела и отказывает в предложении прокурорам в очередной раз разъяснять обвинение. Поскольку никаких заявлений об изменении обвинения от гособвинителей не поступало, суд рассматривает дело в рамках обвинительного заключения, наличествующего в материалах настоящего уголовного дела», - заявил Виктор Данилкин.

1 млрд 107 млн рублей + 1 млрд 387 млн рублей + и т.д. = безвозмездность

Перешли к чтению документов. Валерий Лахтин тем временем окунулся в Интернет, а затем вскоре в очередной раз покинул зал.

Документы оглашал Борис Грузд. Читали копию решения Октябрьского суда города Томска от 10 марта 1999 года. В суд обратился владелец 35 обыкновенных акций «Томскнефти» ВНК Владимир Шамшур, который просил признать незаконным решение совета директоров общества о проведении 16 марта 1999 года внеочередного общего собрания акционеров «Томскнефти» ВНК. Также господин Шамшур просил «запретить совету директоров совершать любые действия по управлению ОАО». Суд удовлетворил жалобу акционера частично, запретив проведение собрания акционеров, но не стал лишать совет директоров «Томскнефти» ВНК его полномочий. «Данный документ подтверждает показания Ходорковского о том, что у руководства компании ЮКОС имелись основания для защиты акций, принадлежащих ВНК, от рейдерского захвата», - прокомментировал документ Борис Грузд. - «Нам выступать с парированием или мы до прений дойдем? Можем выступить сейчас. Упомянуть показания Рыбина, - начал загибать пальцы Лахтин, - других свидетелей». – «Борис Борисович, воздержитесь!» - обратился судья к адвокату. – «Ваша честь, я полагаю, чтобы сэкономить время суда и не возвращаться к этому в прениях, уместно и разумно обращать внимание суда и участников процесса при оглашении этого документа. Я просто не представляю, как в прениях по каждому из доказательств из 210 томов можно высказать свое соображение. Очевидно ни суд, ни участники процесса к этому моменту уже не будут помнить, о чем шла речь 22 июля 2010 года. Полагаю, это просто разумный подход. Он не запрещен законом, и защита вправе защищаться любыми разрешенными законом способами!» - заявил Борис Грузд. Судья промолчал, прокурорам тоже было нечего сказать.

Обратились к следующему документу. На страницах 60-62 находился протокол рабочего заседания межведомственной балансовой комиссии «о финансовом состоянии ВНК и состоянии расчетов с федеральным бюджетом и пенсионным фондом РФ». Документ был датирован 14 мая 1999 года.

В документе, в частности, отмечалось, что «до 01.01.98 ВНК в основном приобретала нефть у «Томскнефти», размещала ее на «Ачинском НПЗ» и реализовывало как через собственные, так и через иные нефтепродукты».
«Обращаю внимание суда на то, что «Томскнефть» и до приобретения контрольного пакета акций и передачи функций управления ЗАО «ЮКОС-ЭП» также самостоятельно не реализовывала нефть на экспорт и продавало ее своему основному обществу – ВНК», - заметил Борис Грузд.

В томе 29 была копия договора займа, заключенного 18 сентября 2002 года между «ЮКОС Юниверсал Лимитед» (заимодавец) в лице директоров Лебедева и Кокорина и компанией «Самаранефтегаз» (заемщик) в лице Москальца. «Займ <253 млн долларов США> предоставлен на крайне льготных условиях, на 8 лет всего под 4 процента годовых от компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед», которая входила в периметр консолидации ЮКОСа» - обращал внимание адвокат.

Взяли том 49, где открыли договор купли-продажи нефти между ЮКОСом (продавец) и «Самаранефртегазом» (покупатель). То есть не только ЮКОС покупал нефть у добывающих «дочек», но имел место и обратный процесс.

Из тома 50 Борис Грузд прочитал агентский договор, согласно которому «Самаранефтегаз» обязуется принять нефть у ЗАО «ЮКОС-М» и реализовывать ее администрациям Самарской области. Последнее обстоятельство защитник подчеркнул особо.

Прокуроры уже давно не слушали. Лахтин и Ковалихина склонились над компьютером, изредка в экран заглядывал и Смирнов.

Прервались на 10 минут.

Затем из тома 53 Борис Грузд зачитал важные для защиты фрагменты устава компании «Самаранефтегаз».
Далее адвокат обратился к тому 80. В нем на листе 115 был акт приема-передачи нефти между «Самаранефтегазом» и фирмой «Ратибор» (подписанные Анисимовым и Малаховским). В этом акте 2002 года указывалось, что «Самаранефтегаз» получила от «Ратибора» за 488 тыс. тонн товарной нефти 486 млн 591 тыс. рублей (сумма с НДС). В том же томе адвокат зачитал аналогичные акты приема передачи нефти между «Самаранефтегазом» и «Ратибором» за 2002 год. Фигурировали суммы 453 млн рублей, 604 млн рублей, 716 млн рублей, 882 млн рублей. «Обращаю внимание суда, что вот все эти суммы, уплаченные по договорам, сторона обвинения называет безвозмездным изъятием нефти!» - комментировал Грузд.

Прервались на обед.

После обеда свидетель Богданчиков снова не появился (хотя на это надеялись многие). Прокурора Лахтина тоже не было, но компьютер Лахтина без дела не остался – его забрала себе прокурор Ибрагимова.

Продолжили читать документы из дела. Теперь шли акты приема передачи нефти между «Самаранефтегазом» и ООО «Эвойл». Суммы были еще больше – 1 млрд 107 млн рублей, 1 млрд 387 млн рублей (суммы с НДС). Адвокат вновь говорил о том, что и заплаченные миллиарды не изменили позицию следствия о безвозмездном изъятии нефти.

Адвокат Краснов: «Если бы сегодняшний свидетель явился, было бы о чем поговорить…»

Затем открыли том 147. Копия заявления на регистрацию по форме Ф-1, адвоката интересовали ранее неоглашенные страницы 182-185 (частично документ оглашался ранее).

«Судебный пристав, выведите вон там двух молодых…Встаньте! Уходите из зала! Вам уже делали замечание!» - тут вдруг среагировал судья Данилкин. Председательствующий был явно не в настроении и уже кричал на медлящего пристава. После недолгих разбирательств мужчина и девушка, чья вина для многих была совсем не очевидна, вышли из зала.

«Не будет ли возражать суд...» – только начал адвокат Грузд, но судья Данилкин уже резко отвечал: «Не будет возражать!». В публике беззвучно смеялись. «…если мы будем считать таблицу полностью оглашенной?» - закончил фразу адвокат. Судья еще раз кивнул. Адвокат читал данные по различным месторождениям ЮКОСа.

«Обращаю внимание на месторасположение <месторождений> вдали от портов Роттердама, Амстердама и Аугусты, а также на расходы на капитальные вложения, которые несла компания при разведке новых месторождений, их оборудовании», - завершил чтение документов комментарием Борис Грузд.

По просьбе защиты прервались на 10 минут.

Обвинять не объяснять

После краткого перерыва продолжили читать доказательства, Бориса Грузда сменил Владимир Краснов. «Защита предполагает в основном сегодня исследовать документы, на которые ссылался Михаил Борисович Ходорковский в своих показаниях», - пояснил адвокат.

Изучили выписки по счетам ВНК, из которых было видно, что акции дочерних компаний ВНК зачислены на лицевой счет ВНК.
«Эти документы подтверждают, что акции, которые являлись предметом договоров мены были возвращены ВНК, как и было предусмотрено договором мены», - отмечал защитник Краснов.

В томе 12 были указания представителям Российской Федерации от Минтопэнерго России для участия в совете директоров ВНК. «Данный документ подтверждает, что Министерство топлива и энергетики в курсе произошедших сделок мены», - комментировал документ адвокат.

В томе 50 на листах 157-160 располагался договор купли-продажи нефти от 1 марта 2000 года между ЗАО «ЮКОС-М» (продавец) и «Роснефть-Краснодарнефтегаз» (покупатель). На листах 161-164 был аналогичный договор между теми же сторонами, но уже февральский. «Если бы сегодняшний свидетель явился, было бы о чем поговорить…» - вспомнил о господине Богданчикове адвокат Краснов.

В томе 86 на листе 301 содержались средние цены производителей на нефть по российским регионам в 2000 году (данные Министерства по налогам и сборам). Цена в Краснодарском крае в марте, феврале была 1737 рублей за тонну. «А по этим договорам 1800 рублей», - вернулся адвокат к договорам между «ЮКОС-М» и компанией «Роснефть-Краснодарнефтегаз», вспомнив при этом, что обвинение сравнивает цены ЮКОСа исключительно с мировыми.

В томе 51 на листах 157-158 находился протокол внеочередного собрания акционеров «ЮКОС-ЭП» от 30.10.2000 года.
Затем обратились к графику изменения цен с 4 января 2000 года по 2 января 2001 года. «Для протокола! Это документ, подготовленный сотрудниками ЮКОСа,– отметил Платон Лебедев, взяв у Краснова том и просмотрев документ. – В нем использованы данные агентств, которые публиковались. Я потом объясню в своих показаниях, с чем это связано».

В томе 64 на страницах 227-228 находился бюджет «Юганскнефтегаза». В томе 67 на листах 259-265 прочитали протокол годового собрания акционеров «Томскнефти» от 10 июня 2002 года. «По всем вопросам, Ваша честь, все 100 процентов голосов «за», никто «против» не голосовал», - комментировал Владимир Краснов.

После краткого перерыва судья снова обратился к стороне обвинения, от которой в зале остался один прокурор Смирнов. Ему и пришлось говорить: «Нуу…по поводу ходатайства подсудимого Лебедева, оно было заявлено 1 июля, где он просит истребовать в Басманном районном суде документы финансовой отчетности добывающих компаний из дела Переверзина…и Малаховского, по-моему, - слабо был готов прокурор. – 6 июля вами, Ваша честь, было удовлетворено аналогичное ходатайство стороны защиты, и вы уже приняли решение об истребовании тех же самых документов, документов финансовой отчетности «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» ВНК. Полагаю необходимости удовлетворять ходатайство Лебедева, которое повторяет ранее уже разрешенное ходатайство, нет». Пока Смирнов выступал, в зал вернулись Ковалихина и Шохин.

«Понятно. И позавчера Платон Леонидович заявил ходатайство о том, чтобы суд предложил государственному обвинению разъяснить, где же находится место хищения нефти… чтобы суд обязал обвинение разъяснить», - напоминал судья.
«Это не обязанность обвинения разъяснять подсудимому, в чем он обвиняется! Это обязанность стороны защиты!» – бросил Смирнов. «Ничего себе!» - послышалось со всех сторон из публики. В общем, и в этом ходатайстве прокурор просил отказать.

В итоге суд отказал в обоих ходатайствах.

Затем адвокат Константин Ривкин заявил новое ходатайство. Речь шла о компании «Фаргойл». Защита просила приобщить к материалам дела Меморандум, который международная юридическая фирма «Фулбрайт и Яворски» в 2005 году подготовила для ЮКОСе. Как отметил Константин Ривкин, «в Меморандуме подробно анализируется динамика изменения структуры собственности «Фаргойла» и ее взаимосвязи с ЮКОСом». Были зачитаны выдержки из Меморандума.

«Представляемый суду Меморандум свидетельствует, что во все временные периоды, совпадающие со временем указанных в фабуле обвинения якобы противоправных действий, конечным выгодоприобретателем от деятельности ООО “Фаргойл” являлась исключительно ОАО “НК”ЮКОС”, и это опровергает обвинения в хищениях и легализации с участием данной коммерческой организации», - подчеркнул защитник Ривкин.

«Я поддерживаю ходатайство, - встал к микрофону Платон Лебедев, - прошу обратить внимание суда, что данным документом подтверждается, что все доходы, полученные компанией «Фаргойл», и, соответственно, прибыль всегда принадлежали компании ЮКОС, а не Лебедеву или Ходорковскому, как написано в обвинении. Почувствуйте, я бы сказал, небольшую разницу. Второе. Данный документ был приобщен во время судебного разбирательства на Кипре по запросу Генпрокуратуры, и он также использовался там как доказательство и прокуратура Кипра, естественно, не возражала против приобщения данного Меморандума. Данный документ, Ваша честь, имеется в подразделении финансовой разведки Кипра. Они этот документ по своим каналам точно так же приобщили. Поскольку господин Каримов, отправив запрос на Кипр, всем рассказывал сказки про легализацию. А вопросами борьбы с отмыванием денег данная организация на Кипре и занимается. Это коллеги Росфинмониторинга. И самое главное, Ваша честь, в этом Меморандуме установлены обстоятельства, которые полностью подтверждают выводы, которые содержатся в консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа по US GAAP, и в форме Ф-1. Там те же самые заверяются обстоятельства о том, каким образом консолидируется в холдинге ЮКОС полученный доход. Учитывая, что этому предмету в доказательственной части обвинительного заключения посвящено приблизительно 2,5 тома, вам этот документ, Ваша честь, позволит на стадии прений во многом разобраться».

Консолидированную финансовую отчетность - в дело, экспертизу - из дела

Второе ходатайство зачитал адвокат Денис Дятлев. Оно тоже касалось консолидированной отчетности ЮКОСа. Адвокат напомнил, что защита и их подзащитные на всем протяжении предварительного следствия не раз ходатайствовали об истребовании и приобщении к материалам дела консолидированной отчетности ЮКОСа, а также пояснений менеджмента ЮКОСа к ней. Но на все эти ходатайства от следствия был получен отказ. «Исследование судом консолидированной финансовой отчетности ОАО НК ЮКОС позволит в полной мере опровергнуть предъявленные нашим подзащитным обвинения в хищении (присвоении) акций и нефти. А также их последующей легализации», - читал Денис Дятлев, подчеркивая, что защита в качестве приложения к одному из документов 11 февраля 2010 года уже передала суду отсутствующую в деле консолидированную финансовую отчетность ЮКОСа, но «судом до настоящего времени не принято процессуального решения о приобщении указанных документов к материалам дела». О таком процессуальном решении адвокаты и просили.

Получив от адвокатов ходатайства, судья полистал бумаги. «У нас есть еще ходатайство, перед его оглашением необходимо зачитать несколько листов из 54 тома», - тем временем сообщил Дятлев. Секретарь суда вынесла нужный том.
На листе 256 находилось сопроводительное письмо следователя Каримова начальнику 8 отдела ЭКЦ ГУВД по Московской области полковнику милиции Черникову от 26 января 2007 года. Господин Каримов писал, что материалы уголовного дела будут предоставлены экспертам в здании Генпрокуратуры в Техническом переулке. «Подписи Каримова на документе не имеется», - отметил Дятлев. А на листах 258-259 было уже сопроводительное письмо от полковника Черникова Каримову. Следователю направлялось экспертное заключение с приложениями.

Далее адвокат Дятлев огласил ходатайство о признании экспертизы, о которой переписывались Каримов и Черников, недопустимым доказательством. «Несоблюдение императивных требований УПК РФ и ФЗ РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» к порядку назначения рассматриваемой судебной экспертизы, а также к порядку ее производства привело к нарушению важнейших принципов судебно-экспертной деятельности: принципа независимости экспертов; принципа объективности, всесторонности и полноты исследования; а также принципа законности», - говорил Денис Дятлев.

Когда, отзвучало и это ходатайство, Виктор Данилкин закрыл заседание. «На сегодня заканчиваем…завтра приглашена в качестве свидетеля Фонарева. На 10 часов», - сообщил Виктор Данилкин.

Заседание в пятницу начнется в 10.00 утра.