В среду Виктор Данилкин отказал в удовлетворении пяти ходатайств защиты и одного ходатайства Платона Лебедева. Еще два ходатайства председательствующий удовлетворил частично: отказав адвокатам в сущностных вещах, судья приобщил к материалам дела копии адвокатских запросов, квитанции об оплате услуг почтовой связи и т.д.

Сегодняшние речи прокурора Смирнова привлекли внимание и Ходорковского, и Лебедева. День закончился разгромными заявлениями подсудимых.

Законные основания все никак не находятся

«На Лахтина!» - объяснял мужчина средних лет цель своего визита в Хамовнический суд возле рамки металлоискателя. Билета судебные приставы у мужчины не спросили.

Заседание началось минута в минуту. «Сегодня на 10 утра был вызван Пятикопов – представитель истца и гражданского ответчика таких компаний, как «Роснефть», «Томскнефть», «Самаранефтегаз». Он в судебное заседание не явился. Суд не располагает сведениями о причинах его неявки», - провозгласил Виктор Данилкин.

Поднявшись, Валерий Лахтин стал читать возражения на понедельничные ходатайства защиты. «Были заявлены ходатайства о допросе четырех экспертов и об оглашении адвокатского опроса Майкла Хантера. Мы не находим оснований для его удовлетворения, - сосредоточился прокурор на ходатайстве, которое касалось опроса господина Хантера. - Ходатайство заявлено с грубым игнорированием уголовно-процессуального законодательства. Проведение сбора доказательств на территории иностранного государства является недопустимым. Защитник Ривкин не имел право этого делать. Адвокат Ривкин превысил свои полномочия, - Лебедев громко рассмеялся. - Майкл Хантер может быть допрошен в суде. Оглашение опроса Хантера будет противоречить принципам непосредственности и устности судебного разбирательства. Мы возражаем против приобщения опроса и его оглашения.

Также были заявлены ходатайства о вызове экспертов. Защита не указала, какие выводы экспертов Мигаля и Черникова требуют разъяснений. Мнения экспертов УЖЕ изложены в их заключении. Заключение экспертов соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства. Защита неправильно трактует возможность допроса эксперта в суде как свое неотъемлемое право на защиту. Экспертиза была проведена по делу, по которому Ходорковский и Лебедев на момент назначения экспертизы не являлись ни подозреваемым, ни обвиняемыми, они не имели права на ознакомление с постановлением о назначении экспертизы. Несмотря на то, что экспертиза уже была произведена по другому делу, это не препятствовало обвиняемым реализовать свои права на защиту и ходатайствовать о постановке дополнительных вопросов о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц, либо о производстве судебной экспертизы. То есть защита не была лишена возможности воспользоваться своими правами. Документы, на основании которых производилось исследование, указаны».

 Затем Валерий Лахтин сказал, что решение о допросе тех или иных лиц, включенных следователями в список лиц, подлежащих вызову в суд, принимает сторона обвинения, а прокуроры не посчитали необходимым вызывать господ Мигаля и Черникова. При этом прокурор подчеркнул, что сторона обвинения закончила представление доказательств. Ранее Валерий Лахтин неоднократно повторял, что сторона обвинения готова представлять еще и дополнительные доказательства.  

 «Вызов экспертов исключительно с целью допроса о том, как проводились экспертные исследования, о чем настаивает защита, явно противоречит закону, поскольку техническая сторона проведения экспертизы не является предметом доказывания по данному уголовному делу. Достаточно лаконично и точно эксперты ответили на поставленные вопросы, все документы, которыми пользовались эксперты, на которых основаны их ответы, – все отражено в заключении. 

 Кроме того, защитой заявлено ходатайство о вызове внештатных экспертов Елояна и Куприянова. Мы полагаем, что выводы экспертов достаточно полноценны, наличествуют даты экспертиз, в заключениях отражены документы, на которые ссылались эксперты. Эти экспертизы были назначены не по делу Ходорковского и Лебедева. То, что адвокаты и обвиняемые ознакомились с экспертизами, это зафиксировано. Соответственно, были реализованы их права. Компетентность экспертов проверена следователем. Следователем установлено, что эксперты обладают соответствующими знаниями для проведения экспертизы. Данные об образовании экспертов, стаже работы в материалах экспертизы имеются. Защита утверждают, что эксперты не являются компетентными лицами в тех областях, где они проводили исследования. Это голословное утверждение. Защита утверждает, что в ходе исследований экспертами были допущены серьезные ошибки, которые повлияли на их выводы. Это необоснованное заявление. Ходатайство защиты направлено на затягивание судебного заседания», - наконец закруглился прокурор. 

 «Суд, выслушав мнение участника процесса, отказывает в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела и оглашении адвокатского опроса Майкла Хантера, поскольку для этого не имеется законных оснований», - заявил судья. 

Не нашел Виктор Данилкин и законных оснований для вызова в судебное заседание всех четырех экспертов.

«Я хотел бы заявить возражения на ваши действия, - поднялся Владимир Краснов. – Прокурор нам сообщил, что из списка лиц, составленного следствием, защита не может приглашать людей, которых не приглашали гособвинители. Таким образом, вызвав этих людей, суд нарушил закон, а сейчас как бы поправляется».

Прокуроры не считают документы следствия чем-то законченным

«Валерий Алексеевич, что с ходатайствами, которые были заявлены вчера?» - поинтересовался судья. «Мы считает необходимым выступить с этими возражениями после обеда», - не позволил судье покончить со всеми ходатайствами разом Валерий Лахтин.

Защита приступила к представлению письменных доказательств. «Мы продолжаем исследовать документы, связанные с так называемой организованной группой», - предварил чтение Владимир Краснов. Оглашая документы следствия, связанные с так называемым хищением нефти, защитник отмечал, что «ведется речь о некой сверхприбыли», «оказывается нефть хитилась и у самого ЮКОСа». Особо адвокат подчеркивал, что в документах, описывающих организованную группу, фамилии Ходорковского и Лебедева вообще не упоминаются. По версии следствия, организованная группа была создана в 2000 году и состояла из неограниченного круга лиц (следствие называло их неустановленными лицами), а план хищения разработал Брудно.

 В какой-то момент в оглашение ворвался Валерий Лахтин. Метнувшись к адвокатскому столу, он принял от адвоката Краснова 65 том. Вложив в произвольно раскрытый том несколько свежераспечатанных листов и нависнув с этим «пюпитром» в руках над своим столом, Валерий Лахтин стал читать: «Защитник Краснов цитировал ряд документов и выступал с необоснованными комментариями. Оглашаемые документы не являются итоговыми документами по делу, какими является ОЗ, постановление о привлечении…» - «У нас прения?» - прервал прокурора судья. - «Нет, это заявление, я реализую свои права», - нервничал гособвинитель и продолжал: - «Суммы похищенного были впоследствии скорректированы. Эти документы не резюмируют действий Ходорковского и Лебедева. Они оглашаются явно с целью затянуть судебное заседание и дискредитировать работу следователей и следователя Каримова. Адвокат Краснов игнорирует и адвокатскую этику, и логику».

Уже следующий документ вновь сорвал Валерия Лахтина с места: «Что комментирует Краснов?! Он для себя комментирует? Или подразумевает, что защитники являются членами организованной группы?! Или пусть Краснов вообще никаких комментариев не делает, в связи с тем, что я уже сказал. Пусть он четко отражает свою позицию…». Виктор Данилкин призвал прокурора к покою. Адвокаты, до конца не понимая, чего от них хочет Валерий Лахтин, решили, что прокурору не хватает какой-то четкости в их комментариях. Решили, что комментарии будут четче.

И вновь шли протоколы о производстве выемки. Вскоре прервались на 15 минут.

Очередной процессуальный документ, зачитанный Владимиром Красновым, вселил в Валерия Лахтина очередное беспокойство: «Это какого года документ?» - «2005-го» - «Расследование в то время еще продолжалось. Уточнялись обстоятельства, цифры…они были отражены в иных процессуальных документах… В эти документах отражается ведущая роль Ходорковского и Лебедева…». Судья примирил прокурора с действительностью: «Валерий Алексеевич, уже обсудили это все. Закончили! Продолжаем».

Читая следующий документ следствия, защитник отметил, что прежде Брудно предписывалось создание организованной группы в 2000 году, а теперь указывалось, что он же, Брудно, руководил организованной группой с 2001 по 2003 год. «А чего он ею не руководил с 2000 года?» - позволил себе риторический вопрос защитник. Путаница вышла и с Карташевым. Следствие никак не могло определиться, с какого все-таки времени он входил в состав организованной группы. Годы следователями указывались разные. «Либо это были разные организованные группы…» - размышлял вслух Владимир Краснов.

Дальше читалось решение Хамовнического (!) суда о наличии в действиях адвоката Павла Ивлева признаков состава преступления. В постановлении вновь упоминалась организованная группа, но Ходорковский и Лебедев ее членами не значились. Примечательно, что один и тот же следователь в разных процессуальных документах мог демонстрировать совершенно разные подходы к организованной группе. Например, во многих подписанных следователем Хатыповым документах организованная группа не упоминалась вовсе, в следующих его же документах она всплывала, но в ней не оказывалось ни Ходорковского, ни Лебедева.

Валерия Лахтина, как кажется, терзали противоположные чувства. С одной стороны, ему нравился (не мог не нравиться) оглашаемый защитником материал. С другой стороны, отношение адвоката Краснова к читаемому гособвинителя явно ранило. Тогда Валерий Лахтин вскакивал, приближал глаза к странице УПК и порывисто возражал.

В 13.30 прервались на обед.

Приговор Мещанского суда подтолкнул Валерия Лахтина к возражениям

После обеда обложившийся томами дела Владимир Краснов продолжил оглашать документы. Таким образом, регламент заседания был не очевидным для публики образом изменен – возражения прокуроров на вчерашние ходатайства защиты и Лебедева после обеда так и не зазвучали.

Владимир Краснов продолжил с помощью документов следствия, судебных документов разбираться с организованной группой. В документах же этих творилось странное. Например, в одном из судебных решений в состав организованной группы вписали Ходорковского и не вписали Лебедева.

В постановлении о проведении выемки в банке от 6 июня 2005 года Ходорковский и Лебедев в составе организованной группы вообще не значились. Зато в этом постановлении легализацией была названа выплата дивидендов.

 Адвокат попросил 45 том и открыл приговор Мещанского суда в отношении Ходорковского, Лебедева и Крайнова. Виктор Данилкин сказал, что приговор ранее уже оглашался, адвокат Краснов подчеркнул, что оппонентами приговор оглашался лишь в части - в свое время прокуроры прочитали его первую и последнюю страницы. Валерий Лахтин встал, хотя возражающая фраза у него была готова только до половины: «Судья говорит, что приговор оглашался, а судья Краснов…защитник Краснов…» - «Валерий Алексеевич, адвокат не возражает, что приговор оглашался», - сбил с прокурора активность Виктор Данилкин. Защитник Краснов обратился к приговору. В приговоре Мещанского суда относительно дат жизни организованной группы тоже были противоречия: в одном месте моментом рождения организованной группы назывался 1995 год, а на стр. 70 говорилось, что группа действовала с 1994 по 2000 годы.  

На этом адвокат Краснов сообщил, что оглашение документов, относящихся к организованной группе, закончено.

Прервались на 10 минут. В перерыве судья Данилкин, помогая секретарю, лично подтаскивал в зал стопки затребованных защитой томов. Валерий Лахтин тоже попросил у секретаря два тома и стал ожесточенно вдавливать один из них в ксерокс.

«Защита намерена представлять документы, так или иначе относящиеся к сделкам мены акций дочерних компаний ВНК на акции ЮКОСа, в которых обвинение усматривает состав преступления», - заметил после перерыва адвокат Краснов и стал читать. В частности, огласили постановление о снятии ареста с ценных бумаг, принадлежащих ВНК.

Открыли бухгалтерский баланс ВНК на последнюю отчетную дату перед заключением договоров мены (октябрь 1998 года). «Данные баланса свидетельствуют о том, что доля всех дочерних и зависимых обществ по отношению к общему балансу ВНК на 1 октября не составляла не только 20 процентов, но не составляла даже одного процента от баланса», - подчеркнул адвокат.

Обратились к договору мены акций между ВНК и компанией «Монтекита Холдинг Лимитед». «Обмениваемые акции являются равные по стоимости», - обратил внимание суда на соответствующее место договора Владимир Краснов.

Прокурор Смирнов сразился с ходатайствами

В 16.42 с рукописными возражениями в руках поднялся Вячеслав Смирнов. Начал он с разбора двух ходатайств адвоката Мирошниченко: о приобщении к материалам дела копии приговора в отношении Карфидова и об истребовании копии приговора в отношении Михайлова.

«По мнению стороны обвинения, заявленные ходатайства удовлетворения не подлежат, так установленные приговорами обстоятельства в отношении Карфидова и Михайлова не имеют отношения к данному делу. Карфидов и Михайлов не обвинялись в преступлениях, которые инкриминируются Ходорковскому и Лебедеву, а последние не обвиняются в преступлениях в соучастии с Карфидовым и Михайловым.

Защитником Дятлевым вчера было заявлено ходатайство о вызове в суд в качестве свидетелей должностных лиц Генеральной прокуратуры и Следственного комитета, а также адвокат просит истребовать в обществе «Самаранефтегаз» бухгалтерскую справку об отражении в бухучете недостачи нефти…Рассмотрев доводы защитника полагаем, что заявленное ходатайство не основано на материалах уголовного дела и удовлетворению не подлежит. Принятые должностными лицами прокуратуры и Следственного комитета процессуальные решения облечены в процессуальную форму, их законность и обоснованность под сомнение судом не поставлена, а отсюда отсутствует необходимость их вызова в судебное заседание для дачи показаний в качестве свидетелей.

Подсудимые Ходорковский и Лебедев обвиняются в хищении нефти, в том числе из ресурсов «Самаранефтегаз», путем присвоения. Так в период 1998-2003 года, используя свои полномочия по руководству ВИНК ЮКОС, они незаконно завладели добываемой «Самаранефтегаз» нефтью и присвоили ее. Присвоение природных ресурсов в целях сокрытия присвоения оформлялось путем составления договоров купли-продажи по неадекватно низким ценам. В документах бухгалтерской отчетности «Самаранефтегаз» похищенная таким образом сырая нефть не отражалась на счете 94 («недостача и потери от порчи продукции»), а отражалась на счете 45 («товары отгруженные»)».

Лебедев рассмеялся в голос, а потом спросил: «Сам-то он понял, что сказал?!».

«Таким образом, причиненный «Самаранефтегаз» таким способом хищения ущерб, - продолжал прокурор, - не может быть установлен бухгалтерскими документами. Прошу в удовлетворении данного ходатайства отказать.

Защитником Дятлевым также было заявлено ходатайство об истребовании из «Томскнефти» ВНК документов инвентаризации материальных ценностей, а также копии всех инвентаризационных описей, сличительных ведомостей и ведомостей результатов, выявленных инвентаризацией. Сторона обвинения полагает, что заявленное ходатайство не подлежит удовлетворению. 17 июня защитой уже заявлялось ходатайство об истребовании в «Томскнефти» бухгалтерской справки, содержащей сведения об отражении в бухгалтерском учете недостач нефти. В удовлетворении данного ходатайства судом было отказано. Согласно предъявленному Ходорковскому и Лебедеву обвинению, хищение нефти производилось не путем кражи, а путем присвоения по неадекватно низким ценам. И в документах бухгалтерской отчетности похищенная сырая нефть отражалась не в статье убытков, а как отгруженная продукция. Это то же самое, - не избегал самоповторов прокурор Смирнов. – В новом ходатайстве Дятлев вновь возвращается к теме недостачи нефти и просит истребовать документы инвентаризации, которая строится на тех первичных бухгалтерских документах, истребовать которые суд отказался. Доводы настоящего ходатайства фактически повторяют доводы ранее заявленного ходатайства и не служат получению новых данных, связанных с установлением или проверкой обстоятельств рассматриваемого уголовного дела». Последняя фраза гособвинителя удивила зал.

Ходатайство Лебедева, которое касалось его, прокурора Смирнова, непосредственно, выступающий затронул в последнюю очередь. «Это относительно применения апостиля», - обозначил проблему прокурор.

«Обосновывая свое ходатайство, Лебедев ссылается на неверное толкование Гаагской конвенции государственным обвинителем Смирновым, - стал адвокатом самого себя прокурор, - что не позволило приобщить к материалам дела ряд заключений специалистов и объяснений, полученных на территории иностранного государства. При этом подсудимый приводит взаимоисключающие оценки действий гособвинителя: это и непонимание <Смирновым> смысла Гаагской конвенции, и его явную ложь, и фальсификацию», - не понимал, как ТАКОЕ может уживаться в одном человек, тем более в нем самом, прокурор Смирнов.

«Не хочу опускаться в выражениях до уровня торговца с бензоколонки», - привел худо-бедно относящийся к хамовнической тематике довод гособвинитель и рассказал далее, что положения Гаагской конвенции относятся лишь к официальным документам, а заключение специалиста и объяснения не обладают признаками официального документа» - «Да, но там апостиль стоит!» - вел диалог с прокурором Платон Лебедев.

Потом Вячеслав Смирнов говорил что-то о равноправии сторон по добыванию именно официальных документов. «Суд вправе получить доказательства», - отмечал в этой связи прокурор. «Суд у нас сторона в процессе?!» - иронизировал Ходорковский. А Вячеслав Смирнов уже рассказывал о том, что «адвокаты тоже имеют возможность получать доказательства на территории иностранного государства, так как они зарегистрированы в учреждениях Министерства юстиции» (прокурор Лахтин сегодня утром говорил нечто прямо противоположное. - ПЦ).

«Мною уже представлялся для обозрения текст Гаагской конвенции», - отмечал далее Вячеслав Смирнов. Но Лебедев ему не верил: «Когда это он представлял конвенцию?!» В итоге, решение вопрос о приобщении к материалам дела Гаагской конвенции прокурор Смирнов оставил на усмотрение председательствующего.

Решения Виктора Данилкина дойдут до Страсбурга

Виктор Данилкин, как и утром, стал оглашать решения по ходатайствам мгновенно. Начал председательствующий с ходатайства Лебедева. Он тихо и неразборчиво процитировал первый просительный пункт ходатайства: «Во всех случаях, когда государственные обвинители будут ссылаться на международные акты или законодательство иностранных государств, проверять их ссылки на предмет соответствия действительности, и в случаях обмана ставить об этом в известность участников судебного разбирательства, вынося в адрес фальсификаторов частные постановления». «Общие пожелания», - оценил Виктор Данилкин прочитанное и перешел к просьбе Лебедева приобщить к материалам дела текст Гаагской конвенции. «Суд отказывает в удовлетворении ходатайства, поскольку указанный документ не относится к доказательствам», - заявил судья.

На очереди были ходатайства, заявленные адвокатом Мирошниченко. О ходатайстве, касающемся приобщения к материалам дела копии приговора Карфидова, Виктор Данилкин сказал так: «Согласно доводам, изложенным в указанном ходатайстве, суд не находит законных оснований для его удовлетворения». Причудливая формулировка почти означала, что сами же адвокаты разместили в своем ходатайстве доводы, направленные против удовлетворения ходатайства.

Про ходатайство об истребовании приговора в отношении Михайлова Виктор Данилкин сказал проще: «Суд не находит законных оснований для истребования указанного приговора. Обстоятельства установленные в приговоре не являются предметом рассмотрения в настоящем заседании» (при этом судья постоянно называл Михайлова Карфидовым).

Два ходатайства Дениса Дялтева Виктор Данилкин традиционно удовлетворил в процессуальных пустяках: к материалам уголовного дела будут приобщены копии адвокатских запросов, квитанции об оплате услуг почтовой связи и т.д. Во всех существенных частях Виктор Данилкин заявленные ходатайства удовлетворять не стал, не найдя для этого в очередной раз законных оснований. Относительно вызова в суд должностных лиц прокуратуры Виктор Данилкин сказал, что они могут быть допрошены в качестве свидетелей, но только если сами придут в зал № 7.

По микрофону постучал Платон Лебедев: «В связи с решением Европейского суда о приемлемости моей второй жалобы, мне необходимо проинформировать данный суд об обстоятельствах, которые я считаю необходимым сообщить до 30 июля 2010 года. В связи с этим, чтобы проинформировать суд, что происходит по моему делу, в том числе и для того, чтобы не опускаться до уровня бухгалтера в погонах, я прошу суд сделать выписку из той части сегодняшнего судебного заседания, которое было посвящено рассмотрению заявленных ходатайств, а также заверить данный документ вместе с текстом ходатайств и вручить мне на следующей неделе».

«Ходатайство будет удовлетворено. Может быть, не на следующей неделе, может быть, через неделю», – заявил судья. «Там еще перевод нужно сделать», - напомнил судье Владимир Краснов.

Далее адвокат Краснов заявил два новых ходатайства.

В первом ходатайстве защита просила считать приобщенным к уголовному делу в качестве иного документа протокол опроса бывшего финансового директора ЮКОСа Брюса Мизамора.

«Подчеркивая доказательственную значимость протокола опроса Б.Мизамора, особо отметим, что его свидетельские показания вообще отсутствуют в материалах уголовного дела, несмотря на руководящий пост, ранее занимавшийся им в ОАО “НК”ЮКОС” и, соответственно, высокую информированность в финансовой стороне деятельности нефтяной компании, имеющей самое непосредственное отношение к событиям, которые обвинением квалифицируются как хищение нефти и отмывание преступно добытых средств», - отмечалось в ходатайстве.

Второе ходатайство содержало просьбу адвокатов об исследовании путем оглашения адвокатского опроса Майкла Хантера и приобщении его к материалам уголовного дела. 

«В ходе опроса Майкл Хантер, работавший с 1998 года президентом корпорации “Дарт Мэнэджмент”, а с 2001 года возглавивший коалицию миноритарных акционеров ЮКОСа, опроверг целый ряд утверждений следствия, содержащихся в обвинении протии Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л.», - подчеркивала защита.

Ходорковский: «Это опасно. Это уже опасно»

Затем к микрофону в «аквариуме» подошел Михаил Ходорковский: «Ваша честь, я считаю себя обязанным сделать заявление. Вы могли, видимо, за полтора года обратить внимание, что когда в процессе возникают чреватые последствиями моменты, я, прежде чем начинать действовать, обращаю ваше внимание.

Несколько раз уже уважаемые обвинители заявили о том, что в Российской Федерации есть такой тип хищения, а именно присвоение, при котором похищенная вещь отражается как реализованная. А прямой ущерб в рамках этого способа хищения не находит отражения в достоверной бухгалтерской отчетности (которая никем под сомнение не поставлена). Ваша честь, когда это заявление делал господин Лахтин, я просто посмеивался. Когда это заявление сделал господин Смирнов, который пока мною расценивается как специалист, оно меня напугало. Потому что если в Генпрокуратуре так действительно считают, то это очень тяжелый случай. Такое заявление для фондового рынка означает недостоверность всей российской финансовой отчетности, всех публичных эмиссий. Это касается и «Роснефти», и «Газпрома» — всех тех, кто котируется на западных рынках. Собственно говоря, и на российских. Есть же 185 статья УК РФ (злоупотребления по эмиссии ценных бумаг). Но с российским у нас Генеральная прокуратура не заморачивается.

В общем, если эта опасная чушь будет повторена еще раз, я гарантирую, что мы на это будем вынуждены отреагировать, и ущерб, который в результате будет понесен российскими компаниями, будет весьма значительный. Я бы попросил вас, Ваша честь, изучить данный аспект законодательства всерьез, при следующем таком заявлении как-то проявить реакцию СУДА. Потому что пока такие заявления освещаются и вашим именем, и вашим положением. Это опасно. Это уже опасно».

Следующим говорил Платон Лебедев: «Ваша честь это глупость с точки зрения российского законодательства о бухгалтерском учете и юридический абсурд с точки зрения уголовного права.

Ваша честь, я полагаю, ВЫ понимаете, что потерпевшие («Томскнефть», «Самаранефтегаз», «Роснефть» как правопреемник «Юганскнефтегаза»), признанные потерпевшими по уголовному делу о хищении у них всей нефти, не могут отражать похищенную нефть в бухгалтерском учете как отгруженную продукцию, как лгал вам прокурор Смирнов. Отгруженная продукция, в соответствии с законодательством РФ о бухгалтерском учете и планам счетов бухгалтерского учета является СОБСТВЕННОСТЬЮ ПОТЕРПЕВШИХ. Она всего лишь отгружена! Она не выходит из собственности потерпевшего! Я к невежеству привык. Я ко лжи не привык.
Я не знаю, кто эту ересь сообщил прокурору Смирнову, потому что он не бухгалтер в погонах и у него нет финансового, налогового образования. Но я еще раз подчеркиваю, перед тем как выступать в суде у прокурора есть возможность подготовиться. И обосновывать свою позицию ДОКАЗАТЕЛЬСТВАМИ, а не просто болтать языком. В противном случае государственный обвинитель обманывает суд.

И второе. Ну уж если прокурор Смирнов имеет документы, где написано про отгруженную продукцию, так представьте его суду. И тогда, Ваша честь, у вас будет очень легкая позиция по отношению ко всем псевдопотерпевшим. Если действительно существуют документы, прокурор Смирнов может их заверить и представить суду. Это значит. А) Или нет потерпевших до настоящего времени, если в их отчетности нефть отражена как отгруженная Б) В этом случае вывод – все умные люди – можно сделать еще проще, чем мы здесь все занимаемся».

На этом Виктор Данилкин объявил заседание закрытым. Слушания возобновятся в четверг в 10.30 утра.