Для составления заявления об отводе специалиста Дейджеса прокуроры вчера запросили сначала 15 минут. Не хватило. Поэтому около 15.00 четверга Валерий Лахтин попросил прерваться до пятницы. Но опять не хватило. И снова 15 минут. Когда же Валерия Лахтина все же дождались, он представил шестиминутное заявление, в конце которого под словами «государственнЫЕ обвинителИ» красовалась лишь одна подпись самого гособвинителя Лахтина. Коллеги же прокурора по каким-то причинам решили не обнаруживать своей причастности к вскоре разгромленному адвокатами и подсудимыми документу.

А в конце сегодняшнего заседания над Хамовническим судом взяли верх необъясненные «технические причины»...

Валерий Лахтин исполнил отвод

Зал с утра полон. Валерий Лахтин проявляет излишнюю нервозность еще до заседания: время от времени он выбегает из зала, а возвратившись, злится, тормошит свой зависший ноутбук и провода к нему, швыряет бумаги, пинает свой принтер под столом. Ибрагимова просит посмотреть у коллеги текст отвода, тот дергает скрепленные скрепкой листы и рвет отвод пополам. Вдребезги. Пришлось снова распечатывать.

Судья Данилкин вышел в зал, когда прокурор Лахтин в очередной раз из этого самого зала выскочил. «Пожалуйста! Будет заявление об отводе или нет?!» - уже ожидая от прокуроров проблем председательствующий. «Даа…отвод будет…но наш коллега еще не подготовился…он просит еще 15 минут!» - пришлось отвечать прокурору Смирнову. Зал расхохотался. «Мы ждали и дольше…подождем пятнадцать минут!» - вздохнув, согласился судья. В едва начавшемся заседании снова объявили перерыв.

Наконец Лахтин вернулся в зал, заседание продолжилось, прокурор стал читать отвод американскому специалисту Кевину Дейджесу: «3 июня 2010 года господин Дайджис (Лахтин предпочел по-своему перевести на русский язык фамилию специалиста. - ПЦ) пояснил суду, что он не является специалистом в области гражданского, хозяйственного и корпоративного права Российской Федерации, он не работал в организациях, связанных с нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей отраслью, то есть, в частности, не владеет вопросами добычи, переработки, купли-продажи нефти и бухгалтерского учета, вопросами российского законодательства, регулирующими деятельность акционерных обществ, также он не знаком и с системой российского бухгалтерского учета…Дайджис ответил нам, что он в России первый раз и не оказывал услуги российским компаниям. Он ответил, что знает российскую систему бухучета в общих чертах, а научных работ не имеет. Между тем защитниками предполагается, что он будет давать показания по вопросам применения российского законодательства в сложной и многопрофильной нефтедобывающей сфере Российской Федерации. Таким образом, господин Дайджис не знаком с нашим российским законодательством на основании и с учетом которого Ходорковскому и Лебедеву предъявлено обвинение. Возможно, он осведомлен в законодательстве США, а обвинение подсудимым предъявлено на основании законодательства РФ. Ваша честь, мы уже на протяжении двух дней слушали показания специалиста Хона. В результате получили ситуацию, когда Хон прямо заявил, что он не владеет российским законодательством и пытался проанализировать предъявленное обвинение о нарушениях российского законодательства с точки зрения законодательства США. Тем самым судебное разбирательство на протяжении двух дней практически шло ни о чем. В течение двух дней мы не устанавливали обстоятельства, подлежащие доказыванию по данному уголовному делу.

В настоящее время защита повторяет эту же практику, пытается втянуть суд в рассмотрение обвинения о нарушении российских норм права с позиции соблюдения норм права США. Кроме того, Дайджис не смог назвать ни одного источника, которые могли бы стать основой для его предполагаемых стороной защиты показаний. Упоминание им о материалах уголовного дела не выдерживают никакой критики и не соответствуют действительности. Материалы уголовного дела находятся у председательствующего. На стадии предварительного следствия они также господину Дайджису не представлялись. Какие же при этом объективные показания или заключения может дать человек, который не изучил и в совокупности не оценил всех материалов уголовного дела?!

Таким образом, очевидна некомпетентность господина Дайждиса. Господин Дайджис уже потенциально не может дать объективные показания, поскольку, как он сам и признался, присутствовал на заседании Хамовнического суда во время изложения своих показаний специалистом Хоном и сформировал свое мнение и с учетом этого обстоятельства. Господина Дайджиса нанял для работы защитник Ривкин, который и оплачивал его работу неизвестно из каких источников, формировал вопросы ему, корректировал выводы, которые господин Дайджис предполагает озвучивать в своих показаниях… - Платон Лебедев рассмеялся. – Таким образом, господин Дайджис, который обнаружил свою некомпетентность, находится в явной зависимости от стороны защиты. Мы, государственные обвинители, заявляем отвод указанному специалисту. Это все, Ваша честь». Гособвинитель Лахтин говорил ровно 6 минут.

«Уважаемые процессуальные оппоненты брали так много времени для подготовки данного документа, заявив о том, что он будет изготовлен в письменной форме. Можно ли получить копию этого очаровательного процессуального документа?» - встал адвокат Константин Ривкин. - «Передо мной черновик», - посмотрев на бумажку, сообщил судья. Ривкин попросил предоставить документ хотя бы в той форме, в которой он есть. Лахтин заявил, что готов распечатать для защиты копию. И запросил для этого пять минут. Снова прервались. Прокурор распечатал отвод и расписался на нем. Три листа прокурорского текста перешли в руки адвокатов. Прервались - защите нужно было изучить отвод.

Константин Ривкин: «Пора уже удалить из зала Лахтина»

После перерыва первым высказался адвокат Ривкин: «Мы внимательно выслушали сказанное господином Лахтиным. Обращусь к авторитету одного уважаемого человека, который здесь недавно выступал (Виктор Геращенко. - ПЦ), и скажу, что эти аргументы не что иное, как «бред собачий». И в страшном бреду нам не пришло бы в голову специалисту по финансам и экономике ставить вопросы по российскому законодательству! Этого нет, не было и не будет!

Позиция наших процессуальных оппонентов, озвученная господином Лахтина и подписанная им персонально в данном заявлении, является не чем иным, как процессуальным хулиганством! Лахтин не знает абсолютно, какие вопросы мы будем задавать специалисту, и пишет здесь какие-то фантастические вещи! «Защитниками предполагается, что специалист будет давать показания по вопросам применения российского законодательства в сложной многопрофильной нефтедобывающей сфере России». То, что она сложна для господина Лахтина, я ни минуты не сомневаюсь, но откуда он знает, что мы будем спрашивать у специалиста! Все вопросы мы ставили в рамках компетенции специалиста! Исследование он проводил в рамках своей компетенции. Мы хотели бы, чтобы он нормально здесь выступил, и ему не трепали нервы господа прокуроры.

Далее. Отвод специалиста регулируется несколькими нормами уголовно-процессуального законодательства. Одна из позиций, заложенная в этих нормах, это некомпетентность специалиста. Ни малейшего основания говорить о некомпетентности человека, который еще не открыл рот, чтобы сказать что-то по существу заключения, нет! Представленные специалистом документы свидетельствует о высочайшем уровне его знаний. Господин Лахтин в этой части с ним может попробовать посоревноваться.

Далее. Относительно зависимости от одной из сторон. Сильно хотелось бы знать, откуда Лахтин знает, что адвокат Ривкин нанял специалиста и оплачивает его работу? В очередной раз хочу спросить: а вы что там под столом сидели? Откуда он знает, какие у нас отношения со специалистом?! Никакой зависимости от сторон, от меня, от моих коллег, у специалиста нет, более того, постановка такого вопроса просто оскорбительна для специалиста!

Относительно общих подходов, которое демонстрирует законодательство в вопросах отвода той или иной процессуальной фигуры. Поскольку мы неоднократно пытались отвести наших процессуальных оппонентов, и они демонстрировали методику «от обратного», я воспользуюсь тем же методом. Специалист Дейджес не является родственником ни господина Лахтина, ни других прокуроров, ни других участников процесса. В рамках нашего уголовного дела он никогда не имел какого-либо процессуального статуса - присяжный, судья, секретарь и т.д. 

Не могу удержаться, чтобы не сказать следующее. Ваша честь, вы неоднократно удаляли из зала людей, которые, по-вашему мнению, вели себя неподобающим образом – это ваше право. Но, по-моему, пора уже удалить из зала Лахтина! На наш взгляд, он не просто позорит Генпрокуратуру (это дело Генпрокуратуры), но своим безобразным поведением позорит Российскую Федерацию! У нас на процессе присутствует и будет присутствовать достаточное количество иностранцев. Мы задумываемся над тем, ЧТО они расскажут, вернувшись к себе на родину. Предполагаю, они скажут примерно следующее: «Да, мы убедились в том, что по Москве действительно не бродят дикие медведи, но порой в судах появляются ДИКИЕ ПРОКУРОРЫ! – Зал засмеялся. – Я полагаю, что на это надо реагировать, и, поддерживая адвоката Клювганта, скажу, что пора вынести частное постановление в отношении распоясавшегося Лахтина!». Ибрагимова недовольно что-то говорила вполголоса.

Юрий Шмидт: «Каждое безобразие должно иметь свои приличия»

Затем встал адвокат Юрий Шмидт: «Ваша честь, в соответствии со статьей 15 УПК судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности сторон. Стороны, как говорит часть 4 этой статьи, обвинения и защиты равноправны перед судом. Статья 244, развивающая этот тезис, говорит о том, что стороны обвинения и защиты пользуются равными правами, в частности, на представление доказательств и участие в их исследовании. Общая позиция господина Лахтина хорошо известна: вот есть 188 томов материалов дела, есть список свидетелей обвинения, которые представлены наверняка не без активного участия господина Лахтина, перечня свидетелей защиты в ОЗ, как вам известно, вообще нет. О чем тогда собственно идет речь? Вполне достаточно для того, чтобы исследовать доказательства, представленные обвинением, перейти к судебным прениям и, продолжая линию Лахтина, вынести тот приговор, который он и потребует. Игра в одни ворота! Это то, что происходило в течение длительного времени с делом по обвинению Ходорковского и Лебедева, когда прокуратура и Лахтин ставили барьеры любым действиям защиты, основанным на их конституционном праве, основанным на их правах, предусмотренных специальными законами, в частности, УПК.

Еще раз обращаюсь к тому, что господин Лахтин постоянно заботится о том, чтобы суд не терял время даром! Вот за те два дня, которые прошли в сплошных перерывах, - на день, на полчаса, на 15 минут - мы бы уже допросили специалиста! И суд потерял бы гораздо меньше времени, чем мы теряем, спотыкаясь на каждом шагу! В соответствии с законом, суд не может и не должен отдавать приоритет ни одному доказательству. Вам принадлежит право оценки доказательств по своему внутреннему убеждению, и такое время настанет. Защита представляет те доказательства, которые может, с большим трудом собирая их, преодолевая сопротивление следствия и прокуратуры! Мы эти доказательства представляем так, как мы можем и умеем, и делаем это теми способами, которые не запрещены законом, на что опять-таки нам предоставляет право УПК!

Ваша честь! Вы сумеете оценить, относятся ли к делу показания специалиста! Вы сумеете оценить их доказательственную силу! Почему сегодня Лахтин ГАДАЕТ о том, что будет говорить специалист, оценивает не данные им показания и говорит, что они не относятся к делу?! Во всем должны быть какие-то пределы. Каждое безобразие должно иметь свои приличия! Безобразное отношение к нормам закона и правам стороны защиты и подсудимых, которое постоянно проявляет Лахтин, вообще уже граничит с БЕСПРЕДЕЛОМ! И приличий не знает никаких! Я полагаю, вы, Ваша честь, обязаны, выполняя свой высокий долг судьи, оценить по достоинству те доводы, которые представила сторона обвинения. С нашей точки зрения, в них нет ни одного законного основания, по которому можно было бы ходатайство об отводе удовлетворить!».

Платон Лебедев: «Их цель - защитить от критики шизофреническое обвинение»

Затем высказался Платон Лебедев: «За короткий промежуток времени уже в третий раз гражданин Лахтин, настолько прекрасно искушенный в документах, что обнаружил в них подпись Карла Маркса, а английское слово «oil» озвучил на русском языке как «ноль один», вместе с гражданкой Ибрагимовой, известным специалистом нефтегазового законодательства и ослиной жидкости…». - «Замечание сделайте, пожалуйста, Лебедеву или мы все выйдем из зала!» – махнул Лахтин на дверь. Публика засмеялась. Ибрагимова сверлила взглядом Лебедева. Судья попросил Лебедева воздержаться. «Термин «ослиная жидкость» принадлежит персонально гражданке Ибрагимовой, - продолжил Лебедев. – Итак, Лахтиным, Ибрагимовой, а также иными субъектами уголовного судопроизводства заявлен отвод, после двух неудачных попыток отвести профессионального переводчика, имеющего согласно документам квалификацию переводчика ООН, теперь уже профессиональному специалисту Кевину Дейджесу, старшему вице-президенту консалтинговой компании «Компасс Лексекон», имеющего лицензию присяжного бухгалтера штата Иллинойс, являющегося членом американского института присяжных бухгалтеров. При этом в очередной раз вместо представления для отвода законных оснований, подтвержденных доказательствами, суду навязывается не имеющая вообще никаких ни разумных, ни рациональных аргументов провокационная и абсурдная процедура, возможно, имеющая целью защитить любыми путями от какой-либо критики шизофреническое и заведомо ложное обвинение, что просто глупо.

Обвинение (несмотря на отказы в правовой помощи Великобритании, Италии, Германии, Испании, Литвы, Швейцарии, Эстонии, Лихтенштейна, Кипра и т.д.), не имея малейшей компетенции и вне своей юрисдикции, пытается здесь, в Москве, навязать суду свои так называемые уголовно-правовые оценки деятельности, я подчеркиваю, ИНОСТРАННЫХ компаний, входящих в группу ЮКОС или имеющих к ЮКОСу то или иное отношение, обзывая их при этом «подставными», рассчитывая, что суд все это проштампует! Однако деятельность этих иностранных компаний ЮКОСа не регулируется, что бы ни измышлял по этому поводу гражданин Лахтин, нормами российского законодательства и не подпадает под нормы УПК и УК РФ! Вместе с тем приглашенные иностранные специалисты, в том числе Кевин Дейджес, помогут суду лучше прояснить некоторые аспекты, в том числе международной деятельности группы ЮКОС, поскольку международная деятельность группы ЮКОС оценивается самим обвинением.

Ваша честь, сама по себе постановка вопроса именно господином Лахтиным о компетенции иностранного специалиста напоминает известную фразу Жванецкого: «Давайте спорить о вкусе апельсинов с теми, кто их ел!». Я полагаю, что защита полностью воспользовалась своим законным правом, которое регламентировано ст. 53 УПК, предусматривающей полномочия защитников в процессе. Пункт 3, часть 1, статья 53 УПК предусматривает право защиты привлекать специалиста в соответствии со статьей 58 настоящего кодекса, и никаких иных требований там нет – ни про гражданство специалиста, ни про что-то другое. Учитывая юридическую ничтожность доводов гражданина Лахтина, имеющего выданный кем-то по ошибке диплом, но не имеющего юридического образования, прошу суд в заявленном отводе отказать. Я к своему возражению прилагаю справку об опыте работы и квалификации господина Дейджеса». Лебедев передал суду документы.

Михаил Ходорковский: «Оппоненты постоянно пытаются замылить тот факт, что ЮКОС не являлся внутрироссийской компанией»

Затем к микрофону подошел Михаил Ходорковский: «В заявлении об отводе специалиста господин Лахтин заявляет, что специалист «не владеет вопросами добычи, переработки, купли-продажи нефти и бухучета в России, вопросами российского законодательства, регулирующими деятельности акционерных обществ, также не знаком с системой российского бухгалтерского учета». Ваша честь, мы не планировали привлекать данного специалиста для освещения указанных господином Лахтиным в данном абзаце вопросов.
Далее господин Лахтин указал, что «предполагается, что он, специалист, будет давать показания по вопросам применения российского законодательства в сложной и многопрофильной нефтедобывающей сфере Российской Федерации». Ваша честь, мы не приглашали данного специалиста для дачи показаний по вопросам применения российского законодательства в нефтедобывающей сфере России. Далее господин Лахтин сказал, что специалист Хон, заявил, что «он не владеет российским законодательством и пытался проанализировать предъявленное обвинение о нарушениях российского законодательства с точки зрения законодательства США» то есть сейчас сторона защиты, по мнению уважаемого господина Лахтина, «пытается втянуть суд в рассмотрение обвинения о нарушении российских норм права с позиции соблюдения норм права США».

Ваша честь, я хочу вам напомнить, что все вопросы, касающиеся применения законодательства США по отношению к корпорациям, задавал уважаемый прокурор Смирнов. Вы эти вопросы не снимали, а нам не казалось какой-то неправильностью такое сравнение российского и американского законодательства. Тем не менее напомню, что господина Хона мы приглашали не для этой цели, мы ему этих вопросов не задавали. Я утверждаю, что мы точно так же не приглашали и данного специалиста для сравнения российского и американского законодательства. Далее Лахтин заявил, что специалист не изучил в совокупности и не оценил всех материалов уголовного дела. Данный аргумент ошибочен, более того, ни один из привлекаемых стороной обвинения экспертов не получал от стороны обвинения всех материалов уголовного дела, более того, ни один из привлекаемых стороной обвинения экспертов вообще не получал материалов ЭТОГО уголовного дела, потому что все эксперты были привлечены ДО того, как данное дело было выделено. Следующим аргументом прокурор Лахтин выразил сомнение, что те документы, которые исследовал уважаемый специалист, являются документами по данному уголовному делу. Ваша честь, сторона обвинения будет иметь возможность, если у нее возникнут сомнения, те ли документы исследовал специалист, на которые он ссылается, этот вопрос ему задать, предъявить специалисту документы, и он сможет устранить данное сомнение. Наконец последний аргумент о присутствии господина Дейджеса в суде во время допроса предыдущего специалиста – это уже освещали адвокаты. Я на нем останавливаться не буду.

Хотел бы, Ваша честь, обратить ваше внимание на следующие аспекты, важные при принятии вами решения. В этом процессе меня и Платона Леонидовича Лебедева не обвиняют в нарушении налогового законодательства, которое, естественно, весьма специфично для каждой страны. Меня обвиняют в хищении нефти. Хотя пару дней назад господин Лахтин и сказал, что меня обвиняют не только в хищении нефти, но и в хищении выручки, а также в хищении <прибыли>. Но это, я думаю, он в очередной раз просто погорячился. Также меня обвиняют в отмывании нефти, в том числе за пределами Российской Федерации. Ваша честь, оппоненты постоянно пытаются замылить тот факт, что ЮКОС НЕ являлся внутрироссийской компанией. ЮКОС был международной вертикально-интегрирвоанной компанией со штаб-квартирой в России. От 5 до 10 тыс. сотрудников ЮКОСа в разные годы работали на Украине, в Казахстане, в Перу, Норвегии, Швейцарии, Англии, США, Литве, Словакии и т.д.

Более 50 процентов финансового оборота компании приходилось на международные операции. В материалах данного уголовного дела более 50 процентов поименованных подразделений ЮКОСа не являются российскими. А, например, том 7 обвинительного заключения полностью посвящен именно международным операциям и международной отчетности ЮКОСа. Это вполне естественно, поскольку компания применяла два вида отчетности – по РСБУ (применялась, в частности для штаб-квартиры компании) и по международным стандартам отчетности, а именно по US GAAP (для компании в целом как международной компании). Такой порядок был установлен федеральной комиссией по ценным бумагам РФ, и это не уникальная ситуация. Я напомню, что и технологические регламенты у нас применяются международные - европейские. При таких обстоятельствах попытка оппонентов свести вопрос к российской системе бухгалтерской отчетности заведомо порочна! Какое, Ваша честь, РСБУ у компании «Рутенхолд», которая поименована в обвинительном заключении? Или «ЮКОС Финанс Би Ви»? У «Мажейкяй Нафта», где работало более 3 тыс. сотрудников? И так далее. Это попытка аналогична попытке свести работу Следственного комитета при прокуратуре РФ к работе здания на Техническом переулке – мы знаем, что там лишь очень небольшая часть сотрудников сосредоточена.

Специалист призван пояснить вопрос деятельности компании ЮКОС и отчетности компании ЮКОС как международной компании, то есть как единого целого. Это те вопросы, в которых никто из участников судопроизводства со стороны обвинения и со стороны защиты (я сейчас не говорю о подсудимых) специалистами не являются. Хотя соответствующие документы приобщены к уголовному делу и являются доказательствами. Защита полагает, что обсуждать данные материалы дела без разъяснения со стороны специалиста их содержания, невозможно! Сторона обвинения во время предъявления доказательств имела все права и возможности для вызова соответствующего своего специалиста, который мог бы пояснить различные вопросы. В частности, Ваша честь, вы легко можете вспомнить, какие дискуссии здесь вызвал вопрос об отчетности компании «Бриттани». Эта компания не зарегистрирована в РФ. И те материалы, которые по ней были приведены (оборотно-сальдовая ведомость) она тоже не относится к отчетности Российской Федерации. Кто может пояснить тот вопрос, который возник по данной отчетности, в данном зале?

Ваша честь, я позволю себе на секунду отвлечься и сказать, что вчера президент Медведев в очередной раз поставил задачу о превращении Москвы в международный финансовый центр. То есть власть ставит задачу, чтобы многие международные компании имели штаб-квартиры в Москве. В связи с этим прокурорам полезно понять, что международные компании будут работать с МЕЖДУНАРОДНОЙ ОТЧЕТНОСТЬЮ и не только по российскому законодательству, а по законодательству тех стран, где находятся их подразделения! В противном случае, Ваша честь, задачи, связанные с правовой поддержкой деятельности международного финансового центра в Москве, которые будет призван решать в том числе и Хамовнический суд, решать будет невозможно».

Затем к трибуне подошел Кевин Дейждес с переводчиком Юрием Сомовым.

Специалист Кевин Дейджес: «Я здесь нахожусь, чтобы помогать суду»

«Спасибо, Ваша честь, я благодарен за возможность выступить в зале суда и лично отреагировать на заявление прокурора. Вчера вечером, предполагая многие из тех аргументов, которые прозвучали сегодня от прокурора, я составил заявление, чтобы отреагировать на эти аргументы, и я бы хотел предоставить вам англоязычную копию с тем, чтобы и переводчик мог видеть и переводить, когда я буду его озвучивать. В выступлении господина прокурора было много неточных утверждений, не соответствующих действительности, но было одно, которое я не предполагал услышать сегодня, и я на нем остановлюсь.

Вчера мне задали вопрос, оказали ли на меня влияние показания данные Хоном в суде. Как мне показалось, я дал суду четкий и ясный ответ. По-моему мнению, на мои показания никак не повлияли взгляды, высказанные Хоном, в чем вы сможете убедиться в ходе дачи мною показаний и посмотрев мои файлы. Теперь об остальных вопросах, озвученных господином Лахтиным.

Я категорически хочу сказать, что я крайне серьезно отношусь к своему заявлению вчера в суде о своих правах и обязанностях, по статье 58 УПК. Мое понимание самого первого абзаца этой статьи таково, что я здесь нахожусь, чтобы помогать суду, т.е. работать на суд, исходя из материалов дела и своей сферы компетенции предлагать суду анализ и выводы, - прижал руку к сердцу Кевин Дейджес. – Как я вчера сказал, этот подход в точности совпадает с моим подходом к работе, который я практиковал в течение 20 лет. Я считаю своей обязанностью в полной мере информировать суд об объеме моих заключений и об основе моих заключений и выводов, включая и анализ, и доказательства, на которые я опирался. Как я сказал, как подтверждается в статье 58, я работаю на суд и мои выводы, и анализ неизбежно являются независимыми от той стороны, которая меня наняла. И выводы, которые я вместе с вами рассмотрю, в том случае, если вы, Ваша честь, утвердите мою кандидатуру для дачи показаний, будут теми же, если бы меня наняла сторона обвинения. Вы сможете сами в этом убедиться по ходу изложения мною выводов, что анализ и выводы основаны на доказательствах по этому делу. Собственно говоря, в ряде случаев мой анализ и выводы совпадают с выводами специалистов обвинения. Совершенно очевидно, что именно в силу этой независимости определенные стороны и нанимают меня или мою фирму. Были ситуации, когда моя личная независимость и моей фирмы являлась полезной для обеих сторон. Утром того дня, когда я вылетел из Америки в Москву на заседание, я был на совещании в Комиссии по ценным бумагам и биржам США, от имени одного из своих клиентов. Клиент, который нанял нас, конкретно и недвусмысленно предложил предоставить услуги нашей фирмы адвокатам Комиссии по ценным бумагам и биржам США, чтобы мы выполнили те же самые анализы под их руководством, чтобы дело продвигалось вперед на более продуктивной основе. И немедленно после завершения этой встречи один из адвокатов, представлявший интересы Комиссии по ценным бумагам оказался на нашей стороне стола и подчеркивал то, что он хотел, чтобы мы проделали анализ и работу для него и для его руководства. Именно такую роль специалиста я вижу и здесь, и обязался выполнять по статье 58 – представлять честный и компетентный анализ для суда.

В моей автобиографии, которую я предоставил суду, была неполная выборка, где было указано 80 дел, в которых я принимал участие в качестве эксперта и специалиста. Документ, который господин Лебедев вам предложил, является переводом на русский язык этого списка. Меня допускали в качестве эксперта и специалиста в федеральных судах в США, в коммерческом суде штате Делавер. Последний суд считается главным для урегулирования коммерческих дел в США, поскольку большинство коммерческих обществ в США зарегистрированы именно в штате Делавер. Также я давал консультации по арбитражным делам США и Европы. Ни один суд никогда не отводил меня в качестве специалиста или эксперта, не отказывал мне в допуске к судебному разбирательству. Как указано в моей автобиографии, спектр дел, в которых я участвовал, очень широк. Среди них – в частности, я выступал экспертом по оценке ущерба в деле, связанном со свалкой в Бейруте, Ливан. Я привлекался к анализу документов на предмет выяснения того, действительно ли инвестор из Швейцарии стал жертвой мошенничества со стороны его американского партнера и по праву ли ему принадлежала большая часть акций в их совместных инвестициях. Я также занимался оценкой размера ущерба или установлением факта того, что ущерба не было в многочисленных разбирательствах, связанных с ценными бумагами, в известных делах по мошенничеству, по дезинформации, с участием таких компаний как «Тайко», «Ворлдком», «Санбим», «Хелс Саус» и «Роял Ахол». Я оказывал помощь адвокатам в представлении интересов семей более 650 лиц, пострадавших во время теракта 11 сентября 2001 года в башнях-близнецах на предмет расчета государственными учреждениями США соответствующей суммы компенсации. И последний пример, который бы хотел привести, - я помогал представлять интересы правительства Мексики по главе 11 договора «Нафто» («Нафто» - это североамериканское соглашение о свободной торговле).

Специалисту Дейджесу невыгодно быть пристрастным и необъективным

Общей характеристикой всех видов анализа, которые я выполнял в качестве эксперта является то, что в большинстве, а может, и во всех, случаях моя команда и я анализируем исходную компанию или физическое лицо на предмет их финансовой информации, исследуем независимую рыночную информацию, служебные записки или меморандумы, написанные адвокатами, заключения аудиторов, рабочие документы аудиторов, отчеты аналитиков, уставные документы и другие документы, подаваемые в рамках законных требований или в связи с налогами, выписки с банковских счетов.

Я хочу четко сказать, что мы не являемся специалистами по праву и ни в коей мере так о себе не заявляем. Как вы сами сможете убедиться, вопросы, которые мне будет задавать адвокат Ривкин, не являются юридическими – они будут касаться только моей компетенции. А слайды, которые я представлю суду, четко продемонстрируют характер моего анализа. Я заранее хотел бы извиниться перед вашим секретарем, но к концу дня, я думаю, у нее устанет рука от записей только перекрестных ссылок на тома и страницы, копиями которых я пользовался для обоснования своих выводов. Если же у суда или стороны обвинения будут дополнительные вопросы, которые нужно проанализировать, я с радостью это сделаю и отвечу на вопросы.

Что касается репутации и предполагаемой пристрастности. Вчера один из вопросов, который прозвучал, но был снят судом, частично касался потенциальной озабоченности моей репутацией. Репутация действительно является крайне ценным активом для меня лично и моей фирмы. Фирма «Лексекон» была основана в 1977 году группой лиц, одним из которых является действующий федеральный судья США. В фирму входит свыше двухсот человек, большая часть их получила ученые степени, также фирма привлекает много приглашенных консультантов, как правило, это преподаватели и профессора, в последние годы мы привлекали Лауреатов Нобелевской премии. Мы имели возможность за годы нашей деятельности принимать участие в резонансных судебных делах. И будем ли мы способны и далее принимать участие в таких делах на таком уровне, зависит именно от того, удастся ли нам сохранить репутацию, репутацию совершенно независимой в своих суждениях фирмы, которая использует мощный аналитический инструментарий. Предложить кому-либо пристрастное, предвзятое или необоснованное фактами мнение или заключение для моей фирмы или для меня лично было бы абсолютно иррационально и бессмысленно, поскольку это поставило бы под сомнение и пожертвовало бы нашей независимостью и, следовательно, нашими будущими денежными потоками. Цифры, которые непосредственно связаны с этим делом, подтверждают экономическую истину моего заявления. Большая часть нашей работы по этому делу была выполнена в 2008-2009 году. В это же время я работал приблизительно по еще 50 заданиям, не связанных с этим делом. То есть на это дело приходилось 2 процента клиентов, которых я представлял в течение этого двухлетнего периода. В течение этих же двух лет, если посмотреть на счета, выставленные моей фирмой по принципу почасовой основы моего труда, то на это дело за эти два года пришлось менее 6 процентов моего рабочего времени. По любому из этих показателей для меня было бы иррационально жертвовать своей независимостью или не предоставить соответствующую помощь уважаемому суду в данном деле.

И последний момент. Хотя я упоминал чуть выше лауреатов Нобелевской премии, я не хотел бы, чтобы у суда были завышенные ожидания в отношении выполненного нами анализа. К счастью, поставленные адвокатом Ривкиным вопросы не требуют того уровня анализа, который можно было бы ожидать от лауреата Нобелевской премии, я убежден, что обладаю достаточной компетентностью, чтобы выступать здесь в качестве специалиста в интересах суда. Я вполне допускаю при этом, что господин Ривкин может по этому делу задать вопросы, которые потребуют интеллекта и навыков лауреата Нобелевской премии для ответов, но мне повезло, что вопросы, поставленные конкретно передо мной, не такие и чуть легче».

Выслушав Кевина Дейджеса, судья удалился для разрешения заявления прокурора Лахтина об отводе специалиста.

Виктор Данилкин не вышел

Когда отмеренное Виктором Данилкиным время перерыва вышло, заполненный до отказа зал приступил к активному ожиданию судьи. Но Виктор Данилкин задерживался. Публика, волнуясь, выдавала разные версии запаздывания председательствующего. «Может, ему там плохо?!», «Может, ему там хорошо?!» - в четвертом часу дня высказывались зрители.

Вместо предполагаемых двух-двух с половиной часов, как обещал Виктор Данилкин, он работал над своим постановлением по заявлению прокуроров уже почти четыре часа (уйдя на решение в 12 часов дня)! Это была, пожалуй, самая длинная задержка начала заседания в зале №7 за все время процесса. Без двадцати четыре публика уже шутила: «А давайте обойдемся сами! Давайте я буду адвокатом…нет! Я буду Ибрагимовой! А вы Лахтиным! А Данилкиным никто не хочет быть?».

В зал уже пришли и прокуроры. А судья никак не выходил. И вот наконец в 15.45 дня из судейской комнаты…вышел не судья Виктор Данилкин, а его секретарь. «По техническим причинам объявление решения состоится 7-го в 10.30 утра!», - объявила девушка. На этом все и закончилось. Сам судья даже не вышел и не объявил о закрытии сегодняшнего заседания. Публика выходила в недоумении, горячо обсуждая последние события.

Следующее заседание состоится в понедельник в 10.30 утра.