Если не считать эксперта Школьникова (он все-таки эксперт, а не свидетель), если не считать тех, кто в суде не был, но чьи показания прокуроры все равно огласили, то получится, что за полгода допросов обвинение добралось до пятидесятого свидетеля. Им стала Румянцева Екатерина Анатольевна, адвокат адвокатского бюро «АЛМ-Фельдманс». Всего, напомним, в списке свидетелей обвинения перечислено 250 фамилий.

Судья вышел в зал ровно в 10.30 утра. За прокурорскими столами в одиночестве восседал Валерий Лахтин, остальных гособвинителей не было. «Что у нас со свидетелями?» - открыв заседание, спросил Виктор Данилкин. «У нас два свидетеля. Один не придет точно. А другой... согласно сообщению... вот на компьютере у меня пришло...мне надо по телефону созвониться, потому что не проходят у меня по компьютеру сообщения», - ориентировал Хамовнический суд Валерий Лахтин. «Сколько надо времени?» - раздосадовано спросил судья. «Десять минут», - предположил Лахтин. Объявили перерыв.

Валерий Лахтин остался на своем месте и звонить никому не стал. Зато за отпущенные судьей десять минут остальные прокуроры успели дойти до зала №7.

«Пожалуйста, пригласите свидетеля!» - распорядился судья после перерыва.

Молодая женщина с короткой стрижкой, зайдя в зал и вступив на трибуну, сообщила, что она Румянцева Екатерина Анатольевна, адвокат адвокатского бюро «АЛМ-Фельдманс». Примечательно, что госпожа Румянцева присутствовала в зале с самого начала, и никто теперь не скажет, какие, возможно, совершенно отдельные усилия потребовались прокурору Лахтину, чтобы не заметить своего свидетеля среди публики.

Екатерина Румянцева пояснила, что пришла в это бюро в 96 году, работала сначала помощником юриста, потом стала адвокатом. Валерий Лахтин расспрашивал подробно, вплоть до того, где и в какие периоды располагалась адвокатская контора, уточнял районы и кварталы. «Между Остоженкой и Пречистенкой...» - припоминала свидетельница топографические детали. Зал смеялся.

Далее Лахтин прошелся пофамильно по всем сотрудникам бюро. Румянцева помнила почти всех. «Фамилии Петросян, Михайлова вам что-то говорят?» - припомнил Лахтин Наталью Петросян, чьи показания прокуроры зачитывали в минувшую пятницу. «Да, Петросян была адвокатом, кажется, с 98 года, Михайлова позже...».

Работая в то время еще помощником адвоката, Румянцева выполняла поручения любого партнера бюро, кто вел какой-то проект. В том числе были деловые рабочие поручения от Павла Ивлева, отвечала свидетельница на вопросы прокурора.

Лахтин запросил 66 том. «А вам известны Мистрюков, Кеча?» - впроброс спрашивал прокурор, еще держа том нераскрытым. - «Да, для меня это были представители клиента. Они работали в рамках проекта «ЮКОС»». - «То есть вам известна организация НК ЮКОС?» - «Да». - «Выполняя какую-то работу в рамках проекта «ЮКОС», от кого вы получали инструкции? Кто вообще причастен к реализации проекта?» -формулировал Лахтин. Румянцева поясняла, что получала инструкции от Ивлева, общалась с Кечей, Мистрюковым. Свидетельница подробно объяснила, что она выполняла все поручения по этому проекту, потому что было «нелогично», чтобы все сотрудники бюро бегали и тратили время на эти вопросы. «То есть все было упорядоченно, беспорядка какого-то не было в этом?» - спрашивал о чем-то для себя интересном Валерий Лахтин. Свидетельница подтверждала.

Наконец Лахтин открыл 66 том и предъявил Румянцевой ряд доверенностей, в частности, на имя Натальи Петросян от «Нассаубридж Лимитед», а также на имя Михайловой. Румянцева подтвердила, что ей в папке с документами были переданы и доверенности тоже, в том числе с этими доверенностями она знакомила Михайлову и Петросян.

Валерий Лахтин продолжил. «А что вы можете пояснить по поводу системы «Банк-Клиент»?» - «Поступило поручение от клиента установить такую систему по нескольким компаниям, я думаю, это была Лариса Бондарева, представитель ЮКОСа. Эта система в принципе упрощает работу по осуществлениям денежных переводов, не нужно каждый раз ехать в банк. Счета были открыты в двух банках ДиБ и МЕНАТЕП-Спб». Румянцева подробно рассказала, как работает эта система. Лахтин внимательно слушал. Сама свидетельница занималась денежными переводами. «Расскажите, как вы их оформляли, как проходили переводы, как вы их осуществляли...» - спрашивал прокурор. - «Прошу снять данный вопрос, они заведомо не соответствуют действительности, переводы осуществляют только банки, это знают даже школьники, вопрос вводит свидетеля в заблуждение!» - протестовал Лебедев. - «Но свидетель имел к этому отношение!» - не согласился Лахтин. Судья вопрос не снял, Румянцева подробно пояснила, как она оформляла платежки. - «Вы это делали на своем компьютере?» - уточнял детали Лахтин. - «Да, на своем ноутбуке», - отвечала свидетельница. - «Где он был установлен?» - «Ноутбук переносной, - пояснила прокурору Румянцева. - я работала на нем на своем рабочем месте, ноутбук хранился в тумбочке моего стола».

«Оформляли вы эти переводы на счет «Нассаубридж»? На зарубежные счета кипрских банков?» - спрашивал Лахтин. Лебедев снова возражал по тем же основаниям. И снова Румянцева поясняла, что сами переводы она, конечно, не осуществляла, а готовила документы для них.

Затем Лахтин спросил свидетельницу об Ольге Егоровой. Это была сотрудница бюро, работавшая с «Дансли Лимитед». Выяснили, что в 66 томе есть доверенность и на имя Егоровой. Документ, ранее не оглашенный, обозрели суд и защита. Затем документ предъявили свидетельнице. Эту доверенность Румянцева тоже вспомнила. Счета «Дансли Лимитед» тоже были открыты в тех же ДиБе и МЕНАТЕП-Спб. «И далее что мы с этими документами делаем?» - растворил и себя в процессе перевода денег Валерий Лахтин. Румянцева снова объясняла технические подробности. «А вы имели какое-то отношение к перечислению средств? Если да, то куда пошли деньги?» - спрашивал Прокурор. Свидетельница поясняла, что занималась лишь оформлением бумаг. Названий кипрских банков свидетельница не вспомнила.

Затем, отвечая на вопросы прокурора, Екатерина Румянцева пояснила, что несколько раз подписывала документы по крупным сделкам. «Спрашивали ли вы у Ивлева о перспективах финансово-хозяйственной деятельности этих компаний?» - уточнял Лахтин. Свидетельница рассмеялась и сказала, что это ее не интересовало.
«А что вы можете сказать о приобретении еврооблигаций?» - «Если такие договоры поступали, я их подписывала и отдавала в банка».

«Что-нибудь еще вы можете добавить про систему «Банк-Клиент»?» - снова спросил Лахтин, и снова Лебедев встал с возражениями: «Ну свидетель уже несколько раз сказал, что не занимался денежными переводами! Ну это хамство уже!». «Ну, я все...» - протрубил отступление Валерий Лахтин.

«Как вы можете оценить работу Михайловой, Петросян? Чем они занимались?» - продолжил Лахтин. «Как свидетель может оценить их работу, она что, была их руководителем?» - возразил адвокат Владимир Краснов. На уточняющие вопросы прокурора свидетельница в двух словах ответила, чем занимались ее коллеги.

Полистав свои бумажки, прокурор выудил новые вопросы: «А вот компании «Ратибор», Малаховский...что-то слышали?» - «Нам до конца не ясно, сообщаемые сегодня суду сведения получены свидетелем в качестве адвоката при выполнении поручений или же это какие-то иные сведения, вне рамок деятельности адвоката?» - встал с возражениями адвокат Владимир Краснов. - «Конечно, вне рамок деятельности!» - поднялся Лахтин. - «Выслушайте, Валерий Алексеевич!» - повысил голос судья. - «А я не могу! Меня перебивают! Допрос свидетеля перебивают!» - возмущался прокурор. - «Присядьте, Валерий Алексеевич, выслушайте!» - вскричал судья. Адвокат Краснов продолжал: «Весь допрос, который мы слышали, заставляет задумать о том, что мы сейчас слышали. Если это показания свидетеля в бытность ее стажером, это одно, или же мы являемся свидетелями разглашения адвокатской тайны». «Возражения не принимаются, свидетель обозначил, когда она стала адвокатом!» - ответил судья.

«Последняя ремарка! - встал Лахтин, уже забыв свой вопрос про «Ратибор» и Малаховского. - Я ходатайствую об оглашении всех допросов свидетельницы, в ее показаниях есть противоречия...про банк «Барклайс» она не вспомнила, но по нашим сведениям она должна знать этот банк! В деле содержатся такие сведения об осведомленности свидетеля! Это в томе 70 листы 40-43,45-54, и томе 146 листы 99-103».

«В вопросах есть противоречия, зачем оглашать все показания? Можно огласить те допросы, которые могут устранить эти противоречия», - высказался адвокат Константин Ривкин. Платон Лебедев добавил: «Основание Лахтиным приведено, как всегда, ложное. Свидетель сказала, что банк «Барклайс» она знает как международный банк. Что касается доводов об оглашении показаний. Оснований нет. Но поскольку уже понятно решение, я хочу уведомить суд, что там еще есть и аудиозапись, так что перед тем как это безобразие будет происходить, я прошу сверить технические детали, чтобы не получилось как с Анилионисом и так далее!».

Но судья сообщил, что в деле нет аудиозаписей. Перед тем как началось чтение допросов, Екатерина Румянцева сочла нужным отметить: «Возможно, меня не расслышали, я сказала про «Барклайс-банк», что если приходили платежки на эти суммы, я их оформляла, но суммы конкретные я не помню, как и номера счетов и так далее», - пояснила свидетельница.

Валерий Лахтин пустился в чтение.

На допросе свидетельница Румянцева рассказывала все то же, что и в зале Хамовнического суда: следователь расспрашивал про систему «Банк-Клиент», Румянцева рассказывала, как это работает. «Я механически вбивала в компьютере приходящие данные. Я фактически выполняла техническую работу, переписывала инструкции клиента. Если там был «Барклайс-банк», значит, платеж оформлялся на него...» - поясняла свидетельница.

Допросы действительно проходили под запись, как и зачитал Лахтин, но куда делись пленки, прокуроры не пояснили. На допросах свидетельница присутствовала со своим адвокатом Андреем Вышинским.

На следующем допросе следователь спрашивал, как получилось, что Румянцева стала работать по двум кипрским компаниям («Глинакс Инвестмент Лимитед» и «Хиксвелл Менеджмент») и подписывала от них финансовые документы. Свидетельница сообщила, что эти компании были ей переданы в 2001 году, но названий их она не помнит. Ей сказали, что по сообщениям Мистрюкова она должна была оформлять нужные бумаги, подписывать их и отсылала ему обратно. И снова Румянцева поясняла, что ее деятельность сводилась к техническим вопросам.

Следователь спрашивал о работе Румянцевой с Кечей. Она поясняла, что точно так же делала нужные документы и отправляла ему, кажется, он был уже на Кипре.

Екатерина Румянцева пояснила, что «так уж сложилось», что именно она бегала по всем банкам, по всем компаниям, с этой работой, с бумагами. При этом кроме зарплаты свидетельница других денег не получала, и акций адвокатского бюро у нее не было.

В допросе принял участие и адвокат Румянцевой Вышинский, который также задал своей клиентке несколько вопросов. «Можете ли вы назвать хотя бы один случай, когда вы самостоятельно принимали решения о переводе денег, другие решения?» - спросил адвокат у Румянцевой. Тут же последовало весьма резкое пояснение следователя Ганиева: «Если я разрешаю, то вы отвечаете, если нет — не отвечаете! На данный вопрос отвечайте!». - «Нет, самостоятельно я не принимала решений, я исполняла инструкции Ивлева. Я была наемным работником», - ответила Румянцева, на последующие вопросы своего адвоката об Ивлеве она пояснила, что «не могла усомниться в его профессионализме, компетентности, как руководителя». Тогда уже Ганиев решил уточнить: «А вы могли отказать в какой-то задаче, указанной в его проекте?». - «Не могла, это могло грозить мне увольнением. Он сложный человек. Если Ивлев говорит где-то, что, мол, Румянцева работала плохо, то к его мнению будут прислушиваться», - пояснила свидетельница.

Третий допрос находился в томе 146. этот допрос велся уже в июле 2007 года (допросы в 70 томе датировались 2004 годом).

Свидетельницу спрашивали о «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.» (во время допроса Екатерины Румянцевой в суде Валерий Лахтин этой компанией не интересовался). Свидетельница отвечала: «Насколько я помню, мне поручалось открытие счетов по «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.» в банках. Насколько я помню, представителем по доверенности этой компании был Шелепин – бывший сотрудник «АЛМ-Фельдманс». На меня также была выписана доверенность от этой фирмы, объем полномочий не помню, но он был конкретизирован». По «ЮКОС Файненс Б.В.» свидетельница занималась теми же обязанностями. Вспомнили также компанию Силк Милениум, другие компании свидетельница не вспомнила.

Чтение закончилось. Екатерина Румянцева подтвердила свои показания, данные на предварительном следствии. «Правильно ли я понимаю, что ваши показания сегодня в суде четко дополняют ваши показания на следствии?» - подвел итог Валерий Лахтин. По залу пробежал смех, публика удивлялась прокурорским формулировкам. «Я отвечала на ваши вопросы», - подумав, нашла вариант ответа свидетельница.

Защита попросила 10 минут.

После краткого перерыва допрос свидетеля начал Михаил Ходорковский. он пояснил Екатерине Румянцевой, что та в ходе допроса упоминала ряд компаний, и хотел бы показать ей список компаний, входящих в периметр консолидации ЮКОСа с 1999 по 2002 год, с просьбой назвать те, что она знает. Это было письмо «ПрайсвотерхаусКуперс» в адрес Генпрокуратуры из 131 тома.

«Кажется, «Восточная нефтяная компания», «Восточно-Сибирская нефтяная компания»... - перечисляла Румянцева знакомые названия, - НК ЮКОС, «Ратибор», «Самаранефтегаз», «Фаргойл», «Юганскнефтегаз», «Чико», «Костмилл», Дорчестергейт», «Дансли», «Хиксли», «Фиана», «Нассаубридж» «Силк Миллениум», «Силвердейл», «ЮКОС Файненс»». - «Из тех компаний, что вы вспомнили и которые были в работе вашей фирмы, - работа по ним была аналогичная той, что вы сказали в ходе допроса?» - «Для меня — абсолютно аналогичная». - «Вы сказали в ходе допроса допросе, что не могли не выполнять поручений, в противном случае вас бы уволили. Я хотел бы уточнить, в рамках проекта ЮКОС поступали ли к вам какие-либо поручения, которые вам как человеку с юридическим образованием казались сомнительными с правовой точки зрения, и как вы поступали в таком случае?» - «Таких указаний не поступало. Но я глубоко не оценивала то, что я делала. Мне главное было выполнить это безошибочно и четко». - «То есть конфликтных ситуаций, когда вам казалось что-то неправовым, вы обращались с какими-то возражениями, - таких конфликтных ситуаций не возникало?» - «Да, не возникало».

«У нас больше вопросов нет», - сообщил Михаил Ходорковский от имени себя и Платона Лебедева. Свидетельницу отпустили. А заседание закончилось.

Завтра заседание начнется в 10.30 утра.

RSS2LJ[khodorkovskyru]888bcc7cf193dba967a64a0cfabb1043