«Известно ли вам, что «Томскнефть» является потерпевшей по нашему делу в связи с тем, что я похитил у вас всю нефть за 98-2003 год?» - спросил у свидетельницы Ольги Дмитриевой Платон Лебедев. «Нет», - засмеялась финансовый директор «Томскнефти» с восьмилетним стажем. <...> «Правильно ли я понял, что вы сказали, что никаких изменений в бухгалтерскую отчетность «Томскнефти» с 98 года по 2010 год не вносилось в связи с гособвинением в хищении всей добытой нефти?» - «Мне об этом неизвестно».

После недельной паузы вернул себя процессу Валерий Лахтин. А в качестве свидетелей прокуроры начали вызывать в зал №7 «иногородних лиц» (выражение госпожи Ибрагимовой). В среду на свидетельское место пригласили Дмитриеву Ольгу Федоровну. Женщина, выбравшая для суда все строгое и все черное, сообщила, что сейчас приехала из города Северска, живет же она в Тюменской области. Отвечая на вопросы прокурора Ибрагимовой (Валерий Лахтин, как видно, акклиматизировался и пока предпочитал всякому общению общение с компьютером), свидетельница говорила, что работает в «Томскнефти» с 2001 года. С 2002 года она была назначена на пост финансового директора.

Прокурор попросила том 121. «Вопросы будут по договорам займа», - сообщила Ибрагимова, отметив, что договоры (между «Томскнефть» и «ЮКОС Кэпитал Сарл» от 2004 года) надо огласить как ранее неоглашаемые. Свидетельнице предложили присесть. Ибрагимова зачитала документы. Договоры от лица «Томскнефть-ВНК» подписывала Ольга Дмитриева.

«Подписывались ли вами эти договора?» - спросила Ибрагимова, закончив читать и поднеся том к трибуне. Свидетельница просмотрела бумаги и подтвердила. «При каких обстоятельствах?» - «Первый договор поступил в «Томскнефть» с решением единственного акционера...и с доверенностью на мое имя. Договор поступил как обычно через управление делами. Поскольку было решение акционера, я подписала договор. По другим договорам решения акционера не было, но были так же доверенности». - «А кем была вам выдана доверенность?» - «Руководителем управляющей компании «Томскнефть-ВНК» Бейлиным».

Взяли том 146, где и содержались доверенности. Их тоже пришлось огласить. Осмотрев доверенности, свидетельница подтвердила и их. «А кому принадлежала инициатива подписания этих договоров?» - спросила Ибрагимова. - «Мне это неизвестно. Поступило решение единственного акционера, на основании этого договора были подписаны», - снова повторяла свидетельница. - «Проценты по договорам платились?» - «Они начислялись, но не выплачивались. Не было решения руководства». - «Вы не возражали против подписания этих договоров?» - «Нет, не возражала, считала, что решение единственного акционера является основанием».

«Получала ли «Томскнефть» прибыль с 2001 по 2003 год?» - «Насколько я помню, в 2002-2003 году были убытки, а в 2001 году была незначительная прибыль». - «А дивиденды выплачивались?» - «Нет. В связи с наличием убытков». - «Осуществлялось ли финансирование из фонда финансовой поддержки?» - «Да, из фонда поступали деньги один раз в конце 2002 года, в сумме 1 млрд 250 млн кажется». - «А сколько составляла выручка?» - «Выручка тогда составляла 14-15 млрд». - «Объясните суду, что такое фонд финансовой поддержки?» - «Целевой фонд, он может использоваться предприятием по решению материнской компании». - «Какая часть затрат покрывалась прибылью от продажи нефти, а какая — векселями?» - «В 2001 году прибыль составляла больше 1 млрд, капитальные вложения составляли порядка 4 млрд рублей, амортизация не превышала миллиарда. Получается 4 с лишним — 5 млрд расходов — несобственных средств «Томскнефти». В 2002-2003 годах капитальные вложения составляли 7-10 млрд рублей, при отсутствии собственной прибыли, амортизация была 1-2 млрд». - «Каковы были пределы вашей ответственности?» - «В мою ответственность входил только контроль за исполнением бюджета, утвержденного управляющей компанией — «ЮКОС-ЭП»». - «Вам известно, что «ЮКОС Кэпитал Сарл» входит в периметр консолидации ЮКОСа?» - «Исходя из сегодняшних знаний, судебных решений...да... а в тот момент мне этого никто не сообщал». - «Какие компании входили в периметр консолидации ЮКОСа, вам известно?» - «Сегодня да, известно. Это все компании-трейдеры, «Эвойл», «Фаргойл»...затрудняюсь все перечислить», - сообщила подготовленная свидетельница. - «Вас ставили в известность, почему «Томскнефть-ВНК» берет кредиты у «ЮКОС Кэпитал Сарл»?» - «Специально в известность не ставили, но было известно, что у «Томскнефти» трудное положение». - «Долги погашены по кредитам?» - «Нет». - «Почему?» - «Насколько мне известно, есть решение суда о погашении <такое решение принял Международный арбитражный суд при Международной торговой палате. - ПЦ>...должно состояться решение суда российского об исполнении или неисполнении этого решения <как раз вчера в Арбитражном суде Томской области начались слушания по этому делу. - ПЦ>». - «Вы можете пояснить, почему «Томскнефть-ВНК» должна была получить кредиты?» - «В связи с тем, что у «Томскнефти» не было средств для расчета с контрагентами». – «А чье это было решение?» - «Единственного акционера, НК ЮКОС». Свидетельница пояснила, что решения о подписании договоров займа подписывал Курцин, но кто это, Ольга Дмитриева не знала.

Больше вопросов у прокурора Ибрагимовой не было. Но в ходе этого 30-минутного допроса госпожа Ибрагимова успела увидеть «противоречия» в показаниях свидетельницы и, как обычно, попросила огласить допрос свидетельницы Дмитриевой на следствии и приложение к допросу (договоры займа, платежные поручения, доверенности и решения НК ЮКОС о договорах займа). «Вы можете пояснить, в чем противоречия?» - не понял судья. - «Она на следствии по-иному оценила договоры займа. Кроме того, там было сказано...ну если я сейчас буду говорить, я опережу...там было сказано что «они считали предоставление займа нецелесообразным»».

«Мы полагаем, что, как и прежде, никаких оснований для оглашения показаний нет, - высказался от имени защиты адвокат Константин Ривкин. - Кроме того, свидетель только начала давать показания! Что мешает задать ей дальше вопросы? Мы обращаем внимание участников процесса, что итоговая фраза, которая есть в обвинительном заключении со ссылкой на данного свидетеля, отсутствует в ее допросах на следствии!»

Добавил и Платон Лебедев: «Ольга Федоровна никакой оценки договорам в своих показаниях на следствии, и в этом вы сейчас убедитесь, не давала. Данный довод прокуроров, Ваша честь, ложный. Более того, прокурор Ибрагимова сообщила, что «они считали предоставление займа нецелесообразным». Ваша честь, непонятно, кто такие «они», в протоколе допроса Федоровой на следствии «они» не употребляется, там речь идет о ЗАО «ЮКОС ЭП» и его единственном акционере НК ЮКОС. Таким образом, те формальные противоречия, о которых говорит Ибрагимова, отсутствуют или передернуты!».

Как обычно, судья разрешил зачитать показания свидетельницы на следствии. На допросе Ольга Дмитриева рассказала, что раньше работала в «Юганскнефтегазе», в 2001 году перешла работать в «Томскнефть». Следователь также предъявил ей договоры займа, свидетельница подтвердила свою подпись, по решению единственного акционера компании НК ЮКОС (слово в слово то же самое услышал только что от свидетеля зал №7). Свидетельница рассказала, что обычно договор проходит все согласования, подписывается юридической службой, такие же стадии прошли и эти договоры займа. Ольга Дмитриева пояснила, что займ был нужен из-за дефицита денежных средств. Но это «не было инициативой «Томскнефть-ВНК», я считала, что это было нецелесообразным, дефицит текущих средств должна была пополнить выручка от экспорта нефти за рубеж, но мои доводы не были приняты во внимание управляющей компанией «Томскнефть ВНК» («ЮКОС ЭП»), с кем я разговаривала на эту тему в «ЮКОС ЭП» я не помню», читала Ибрагимова эту фразу с нажимом.

Вернувшись на трибуну после пятиминутного чтения короткого допроса на следствии, свидетельница Дмитриева подтвердила свои показания «в полном объеме». Подтвердила она и платежные поручения, приложенные к допросу. «Денежные средства действительно были получены «Томскнефтью» в сроки, которые были оглашены. Эти платежные поручения подтверждают получение средств», - пояснила Дмитриева. - «Ну вот я огласила ваши показания на следствии в связи с противоречиями, как я сказала, да, вот про нецелесообразность и так далее... – опять не забыла акцентировать внимание на нужном для себя слове прокурор Ибрагимова. - Скажите, вы могли отказаться от подписания тех договоров?». - «Нет, не могла. Во-первых, было решение единственного акционера. Во-вторых, было сложное положение у «Томскнефти»». - «А на чем основывались ваши сомнения о нецелесообразности на следствии? Из чего вы исходили? Вы говорили, что с кем-то обсуждали этот вопрос...» - «Ну выручка от продажи нефти должна была поступить и она бы покрыла эти расходы...а если были проблемы у контрагента, он бы и мог занять средства и покрыть свои расходы. Но единственный акционер решил иначе». - «Благодарю вас, благодарю», - рассыпалась в благодарностях прокурор Ибрагимова. Больше у прокуроров вопросов не было.

К допросу сразу же, не прося пауз и перерывов, перешел Михаил Ходорковский. «Отвечая гособвининтелю, вы сейчас сказали, что кредит пришлось брать потому, что выручка от экспорта нефти от ЮКОСа перестала поступать и сложился дефицит средств. Вам было тогда известно, что все счета ЮКОСа арестованы по решению Генпрокуратуры, и вследствие этого ЮКОС, имея на счетах средства от выручки, не мог их перечислить?». - «Видимо, это было мне известно...но было ли это известно в момент подписания договоров, я сказать не могу». - «То есть когда вы считали нецелесообразным получить денежные средства на продолжение деятельности в виде кредитов, вы знали или не знали, что иного способа перечислить вам денежные средства не существует?» - «На тот момент не знала». - «Вы сказали, что в те годы ЮКОС был единственным акционером. А знали или не знали вы на тот момент, что единоличным исполнительным органом было не физическое лицо, а юридическое — «ЮКОС ЭП»?» - «Знала». - «А Шенкевич являлся лишь представителем «ЮКОС ЭП», действующим по доверенности?» - «Знала». - «И что вы являлись служащим с исполнением определенных обязанностей?» - «Да, конечно».

«Известно ли вам, что «Томскнефть» вела разные виды финансово-хозяйственной деятельности, а не только добычу и реализацию нефти? Например, покупку-продажу активов, векселей?» - «Да, конечно». - «Уточните, пожалуйста, вот вы рассказывали сейчас о прибыли компании. Известно ли вам из чего складывается финансовый результат, эта самая прибыль «Томскнефти» и что она складывается не только от реализации нефти, но и от иной финансово-хозяйственной деятельности — операций с векселями и так далее?» - «Да, конечно». - «Подтвердите или опровергните факт, что в 2002-2003 год валовая прибыль, то есть разница между затратами на производство нефти и ее продажей была положительной?» - «Я сейчас не могу сказать, не помню...» - «Если бы вам была предъявлена бухгалтерская отчетность, баланс «Томскнефти», вы бы смогли его узнать?» - «Полагаю, что да». - «А с собой вы его ненароком не прихватили?» - улыбаясь, спросил Ходорковский. - «Нет», - усмехнулась Ольга Дмитриева.

«Известно ли вам было, что во время вашей работы в «Томскнефти» и до этого в «Юганскнефтегазе» вся нефть, добываемая данными подразделениями, сдается в компанию «Транснефть»?» - «Да, известно». - «У вас или у кого-то из сотрудников не возникало ли возражений против такого порядка вещей, или идей, чтобы не сдавать нефть в «Транснефть»?» - «У меня точно не возникало, про других сказать не могу, но я такого не слышала».- «Вы можете припомнить сделки, по которым реализовывалась нефть от «Юганскнефтегаза» или от «Томскнефти» в 98-99 году ЮКОСу, в 2000-2001 году компаниям «ЮКОС-М» и «ЮКОС-Мордовия», в 2001-2003 году — «ЮКОС-Мордовия», «Спрай», «Ратибор», «Фаргойл»? Можете ли вы припомнить, что такие договора по реализации нефти были?» - «То, что они были, это однозначно. Но с какими контрагентами точно, сказать не могу. Сами эти названия я помню». - «По этим договорам, что вы помните о получении денежных средств или материальных ценностей на сумму, указанную в этих договорах?» - «Конкретно по договорам сказать не могу, но подтвердить, что в этот период выручка за реализованную нефть поступала в «Томскнефть» в полном объеме, могу — да, поступала».

«Как соотносится вопрос по себестоимости и по капитальным вложениям?» - «В 2002-2003 году «Томскнефть» прибыли от основной деятельности не имела, поэтому капвложения осуществляла от заемных средств, от «ЮКОС-М», «Эвойл»...то есть результат производственной деятельности не был достаточен для капитальных вложений». - «Капитальные вложения, за исключением амортизации, являются ли затратами на производство?». - «Нет». - «Объясните суду, на что идут капитальные вложения?» - «Расходовались на бурение новых скважин и развитие инфраструктуры, обслуживающей новые скважины». - «Вы имеете в виду в том числе новые месторождения?» - «Да, конечно». - «А затраты на производство нефти из тех скважин, откуда эта нефть добыта, - эти затраты на что относятся? На капитальные вложения или на текущие затраты?» - «На текущие расходы, конечно». - «Вы сказали, что капитальные вложения в 2001 году были примерно 4 млрд, в 2002 году 7 млрд, в 2003 году примерно 10 млрд. эти капитальные вложения были произведены за счет средств, поступивших от какой организации? Или от какой группы компаний?» - «Эти денежные средства поступили от НК ЮКОС, «ЮКОС-М»». - «Когда-нибудь ЮКОС, «ЮКОС-М» требовали погашения этих средств, этого финансирования? Если требовал, то какие источники этого погашения вам были предложены исполнительным органом?» - ««ЮКОС-М» неоднократно направлял в «Томскнефть» письма с требованием погасить задолженность...про источники я сказать не могу, мне неизвестно, чтобы «ЮКОС ЭП» что-то предлагала». - «С какого года вам начали поступать эти требования?» - «Кажется, 2004 год. Возможно, конец 2003 года», - отметила Дмитриева. «Единственный акционер ЮКОС. Единственный исполнительный орган «ЮКОС ЭП». Бюджет «Томскнефти» утверждается ЮКОСом. То есть все источники дохода и все расходы полностью определены исполнительным органом в лице «ЮКОС ЭП», а значит ЮКОСом. Как, не указывая источник, откуда вам взять средства, ЮКОС мог просить у вас погасить какие-то денежные средства, откуда вы их должны были взять?» - «По сути, от прибыли...» - «Прибыль-то мы вам определяем. То есть я прошу уточнить, пока я руководил компанией, мы просили от вас вернуть средства?» - «Я не могу сказать точно, с какого момента эти требования поступали...» - «Я очень извиняюсь, конечно, но руководителя «ЮКОС ЭП» вы помните? Это Бейлин Юрий Аркадьевич. То, что он был моим замом, вы помните?». Свидетельница подтверждала. - «Чтобы мне какие-то средства от «Томскнефти» получить, мне к вам надо было обращаться или к нему?» - «Конечно, не ко мне». - «А вы не припомните, с чем связано было, что именно «Томскнефть» в отличие от «Юганска», «Самары», в 2002 и 2003 году получила минус по общей хозяйственной деятельности? Что в этот момент происходило с активами компании?» - «Не помню». - «Постановка на баланс оборудования...не припомните?». Ольга Дмитриева силилась вспомнить, но не смогла вспомнить.- «А акции предприятий сервисного комплекса, постановка их на баланс «Томскнефти»?». Этого свидетельница тоже не вспомнила. - «Вам лично приходилось исполнять какие-то приказы, указания ваших руководителей, которые вы оценивали как заведомо незаконные?» - «Нет!» - уверенно отвечала Ольга Дмитриева. - «Насколько подробной была регламентация вашей личной деятельности, деятельности вашего подразделения и других подразделений «Томскнефти», локальными нормативными актами?» - «Была более чем подробна. Это были стандарты, инструкции, другие распорядительные документы. Насколько я помню, они были утверждены «ЮКОС-ЭП»». - «Как был устроен в ЮКОСе документооборот?» - «Я могу только сказать про документооборот в «Томскнефти»... в основном документооборот был электронным. Из «ЮКОС ЭП» документы поступали в «Томскнефть» в управление делами, уже оттуда поступали руководителю, соответствующему лицу на исполнение. Свои отчеты я тоже отправляла в электронном виде, в «ЮКОС ЭП»».- «Каков был порядок принятия решений в компании ЮКОС? Или в «Томскнефти»?» - «Документы в Томскнефть поступали из «ЮКОС ЭП» или электронной почтой или на бумаге, любые решения принимались управляющей компанией». - «Давайте припомним такой документ, как бюджет. Кто его создавал, как его согласовывали, куда направляли?» - «Изначально он формировался в «Томскнефти», проект бюджета, его готовили все службы каждая в своей части, направлялся в «ЮКОС ЭП» на согласование». - «Вы могли высказать свои возражения, замечания?» - «В период согласования бюджета собирались совещания, в «ЮКОС ЭП», где сотрудники управляющей компании и сотрудники «Томскнефти» обсуждали цифры, результатом переговоров являлся бюджет, который затем утверждался. Это происходило в Москве». - «Как контролировались объемы производства, реализации нефти, с тем чтобы не пропало, что называется?» - «Я не могу сказать подробно, поскольку это не входило в мои обязанности... но есть такой документ «баланс нефти», он поступает в бухгалтерский учет». - «А инвентаризацию кто проводил?» - «Производственные службы, с участием бухгалтерии». - «Выявлялись ли хищения нефти и в каких объемах». - «Таких случаев не было». - «То есть остатки соответствовали тем данным, которые были в бухгалтерии?» - «Во всяком случае, я не помню каких-то приказов по недостаче и так далее».

На этом Михаил Ходорковский попросил пятиминутный перерыв.

«Ваша честь, прошу прощения, я должна сообщить, что у свидетельницы авиабилет на завтра!» - произнесла прокурор Ибрагимова после краткого перерыва и попросила закончить допрос свидетельницы сегодня же.

Михаил Ходорковский взял 53 том. На странице 162-164 находились договора купли-продажи нефти, заключенный в 1998 году межу «Юганскнефтегазом» и ЮКОСом. «Слышали ли вы, работая в «Юганскнефтегазе» в это время, что заключаются такие договора?» - «Конечно». Но как исполнялись эти договоры, свидетельница не могла точно пояснить. Затем свидетелю Ходорковский предъявил договоры с компанией «Спрай».

«Я возражаю, эти договоры не имеют отношение к свидетелю! Она не видела их, мы что, экзаменовать будем свидетеля? И надо спросить у свидетеля, знает ли она вообще компанию «Спрай»!» - работала Валерием Лахтиным Гюльчехра Ибрагимова.

«Я напомню, что я задавал свидетелю вопрос, знает ли она о заключении договоров между компанией «Юганскнефтегаз» и компаниями, которые я перечислил, в том числе было название и «Спрай». Уважаемый свидетель заявил суду, что о договорах ему известно, названия слышал», - пояснил Ходорковский. Судья разрешил продолжать. Свидетельница отвечала, что не видела этих договоров ранее. «А слышали о них?» - спросил Ходорковский.

«Я прошу снять вопрос про «слышали ли»!» - продолжал в этот момент свыкаться с собственной заменимостью Валерий Лахтин.

«А что, у нас свидетель может только видеть? А слышать не может?» - отвечал на это Ходорковский. - «Источник осведомленности!» - требовала Ибрагимова. - «Не волнуйтесь, спросим!» — пообещал Ходорковский. - «Закончили дискуссию!» - оторвался от записей судья. - «Свидетель, говорите то, что вы знаете, а не то, что вы слышали или видели! У нас в суде предположения не принимаются!» - наставляла свидетельницу Ибрагимова. «Лахтина поменяли!» - не выдержав, рассмеялся и Михаил Ходорковский.

Допрос продолжился. «Слышали ли вы о мировых ценах Юралс?» - «Сейчас трудно вспомнить, мы не интересовались». - «А то, что цены, устанавливаемые в договорах, ниже цен Роттердама, вам было известно?» - «Нет». - «В «Томскнефти» существовали подразделения экспорта нефти, таможенного оформления?» - «Насколько я знаю, нет». - «Скажите, а в какой должности вы работали в «Томскнефти» с 2004-го и по 2007 год?» - «В той же должности финансового директора». - «За этот период выявлялись ли хищения нефти, произошедшие в период до 2004 года, и проводилась ли в связи с этим инвентаризация «Томскнефти»?» - «Мне об этом ничего не известно».

Прокурор Ибрагимова с места вполголоса возмущалась ходом допроса и поглядывала на судью.

«Отражалось ли в экономических материалах, которые вы направляете в государственные органы, с 2004 года по сегодняшний день факт убытка от хищения нефти за период с 98 по 2003 год в размере 50 млн тонн?» - «Мы просим снять вопрос, поскольку это не входит в предмет доказывания!» - тут же поднялась Ибрагимова. - «Понятен вопрос?» - все-таки хотел ответа судья. - «В бухгалтерской отчетности убытков от хищения нефти отражено не было», - отвечала Ольга Дмитриева. - «Ваша честь, если бы от нас не скрывали документы, мы бы не спрашивали об этом свидетелей», - прокомментировал свой интерес подсудимый.

Михаила Ходорковского сменил у микрофона Платон Лебедев.

На вопрос Лебедева свидетельница отвечала, что они с ним не встречалась. «А кто я такой?» - спросил подсудимый. - «Знаю, Лебедев», - засмеялась Ольга Дмитриева. - «Ваш допрос на следствии начинается со слов «по существу уголовного дела могу показать следующее…». А по какому уголовному делу вас допрашивали и в чем состояло его существо?» - спросил Лебедев. Ибрагимова снова обратила свое возмущение к судье. «Не могу сказать», - отвечала Дмитриева. - «То есть 8 июня 2007 года вы существа уголовного дела не знали, а сейчас знаете?» - «Скорее, нет». - «Понятно. Был ли Михаил Ходорковский до 2003 года руководителем компании ЮКОС?» - «Да». - «А он предпринимал какие-либо меры, чтобы это скрыть?» - «Не знаю», - удивилась Дмитриева. - «А откуда вы знали, что он руководитель ЮКОСа?» - «Ну даже из печати». - «А вы участвовали в совещаниях с его участием?» - «Да. В Москве. Я не помню, какие конкретно это были совещания». - «У вас возникали определенные сомнения (в договорах займа). А к кому вы обращались?» - «Я позвонила, спросила, в какие сроки ждать поступления средств за экспорт нефти и на внутренний рынок. Мне ответили, что в ближайшее время поступлений не будет, поэтому будут займы». - «Где вы получали свое вознаграждение как финансовый директор «Томскнефти»?».

«Я прошу снять вопрос как не имеющий отношение к делу!» - возражала Гюльчехра Ибрагимова, хотя ее коллега (и в чем-то прообраз) Валерий Лахтин всегда живо интересовался такими темами. Судья разрешил свидетельнице ответить, та пояснила, что получала зарплату в «Томскнефти». «Правильно я понимаю, что расходы, связанные с выплатой вашего вознаграждения, списывались на расходы «Томскнефти» напрямую?» - «Да». - « Имеено с этим связано, что расходы на управленческий аппарат по «Томскнефти» самый высокий среди нефтедобывающих «дочек»?» - «Я не могу сравнивать. Мне это неизвестно». 

Платон Лебедев продолжил допрос. «Известен ли вам проект по Лубенецкой газокомпрессорной станции?» - «Да». Но вышел ли проект на окупаемость, пояснить Ольга Дмитриева не могла. - «Правильно ли я понимаю, что все издержки вы относили на «Томскнефть» по этому проекту, а окупается ли он, не интересовались?» - «Да». - «Отражались ли отдельно данные по добыче нефти в «Томскнефти»?» - «Затраты отражались отдельно. По нефти было 10-11 млн тонн в год, по газу сказать не могу». - «Существует ли финансовая отчетность «Томскнефти» за 2003-2004 год?» - «Конечно». - «Вы ее сможете предоставить суду? - «Не знаю, - удивилась Дмитриева. - Я не знаю, где она хранится.... срок хранения отчетности пять лет. То, что сдано в налоговую инспекцию, - не знаю, сколько там они хранятся...».

«Скажите, пожалуйста, почему, имея прибыль от продажи нефти в 2002-2003 году, общий финансовый результат «Томскнефти» была отрицательной? Как это было связано, например, с издержками по Лубенецкой газокомпрессорной станции?» - «Не могу так сказать, надо смотреть документы». - «А куда относились все издержки, связанные с газокомпрессорной станцией?» - «На расходы по добыче и реализации газа». - «Правильно ли я понимаю, что добыча и продажа газа была убыточна для  «Томскнефти»?» - «Я не помню, но мне кажется да». - «Обсуждался ли вопрос о выделении Лубенецкой газокомпрессорной станции в отдельную инвестиционную собственность, а не растворять ее издержки за счет общих результатов деятельности «Томскнефти»?» - «Мне об этом неизвестно».

«Вы разницу между бухгалтерской и налоговой прибылью знаете?» - «Да». - «Платила ли «Томскнефть» налог на прибыль в течение 2002-2003 годов?» - «Не помню...скорее всего, нет». - «А налоговые декларации «Томскнефти» за это время сохранились?». Свидетельница не смогла ответить на этот вопрос. Констатировали, что в 2004 году у «Томскнефти» прибыль была. - «А до 2001 года в «Томскнефти» была накопленная прибыль?» - «По-моему, была небольшая сумма...». Лебедев спросил, была ли по итогам 2002 года у предприятия накопленная прибыль за весь период. 

Когда затем свидетельница стала предполагать, Лебедев предостерег ее: «Не выдумывайте, пожалуйста». - «Ваша честь, что это за фразы?!» - тут же вполголоса обратилась Ибрагимова к судье. - «Какие?» - не понял увлеченный записями судья. - « «Не выдумывайте, пожалуйста»!» - с готовностью шепотом цитировала Ибрагимова. Судья молча снова обратился к своим записям, стараясь успеть за допросом. В итоге свидетельница предположила, что накопленной прибыли у «Томскнефти» в 2002, 2003 годах не было.

Попросили 121 том. Здесь находились те самые договоры займа между «Томскнефтью» и «ЮКОС Кэпитал Сарл». Вместе со свидетелем в них нашли штампики юридической службы «Томскнефти». Лебедев напомнил, что эти договоры изымались в ходе обысков в компании.

Пошли дальше. «Вы не видели, как я понял, ни одного договора купли-продажи нефти?» - «Я так утверждать не могу...но во всяком случае, я не участвовала в их заключении». - «Месячный бюджет определялся исходя из договорных обязательств «Томскнефти»?» - «Да». - «В том числе и из тех договоров по нефти?» - «Да». - «Правильно ли я понимаю, что осуществлялась запродажа нефти на последующий период? То есть, условно говоря, договора подписывались в январе с поставкой в феврале и так далее?» - «Во всяком случае, договоры, заключенные в конце месяца с поставкой в следующем месяце были». Затем свидетельница пояснила, что с 2001-2002 года объем добычи рос, с 11 до 14 млн тонн, а затем и до 18 млн тонн в год. «Можно ли из ваших показаний сделать вывод, что капитальные вложения в разведку и добычу нефти в 2002-2003 году, позволили «Томскнефти» наконец получить прибыль в 2004 году за счет резкого увеличения объема добычи?» - «Росла еще и цена на нефть, видимо, эти два фактора вместе взятые и обеспечили прибыль». - «Как вы классифицировали полученные денежные средства. Это аванс, а это выручка и т.д» - «На основании первичных документов». - «Была ли в 2001-2004 годах «Томскнефть» плательщиком налога на добавленную стоимость в бюджет?» - «Да, была». - «А порядок сумм?» - «Не помню, надо смотреть отчетность».

Лебедев заговорил про 2004 год. «Вы сообщили суду, что вы рассчитывали, что экспортная выручка от ЮКОСа не приходит, но вроде бы все-таки должна по договорам прийти. И вы сообщили, что у вас накапливалась дебеторская задолженность...» - «Да». - «И когда вы сумели получить дебеторскую задолженность с ЮКОСа?» - «В период банкротства. Кажется, в 2007 году». - «Теперь вопрос в отношении ваших сомнений, которые у вас возникали в 2004 году. А стоило ли «Томскнефти» рассчитывать, когда ЮКОС к 2007 году погасит задолженность, и ждать?». Свидетельница сказала, что не знали, что это растянется до 2007 года. «А в конце 2004 года вы знали, что накапливается дебеторская задолженность?» - «Да», - подтвердила свидетельница. - «То есть во время допроса на следствии летом 2007 года вы знали, что дебеторская задолженность ЮКОСа еще не погашена, но при этом у вас были сомнения...» - «Но вопросы-то касались того периода, 2004 года», - не согласилась Ольга Дмитриева. Свидетельница сказала, что о непогашенной дебеторской задолженности ЮКОСа она говорила следователю во время допроса.  

Вопросы не стихали. «Вот закончился 2004 год, когда появились деньги, почему же не рассчитались с займом?» - «Не было решения руководства об оплате, и не платили. С чем было связано это решение, мне неизвестно» - «Проценты вы начисляли и их отражали в отчетности?» - «Да». - «То есть увеличивали издержки «Томскнефти»? Но их не платили?» - «Да». - «И правильно ли я понял, что и проценты, и все суммы займов «Томскнефть» не оплатила до сегодняшнего дня?» - «Правильно». - «Великолепно», - отреагировал Лебедев.

«А знаете ли вы, что «Томскнефти» займы были предоставлены как подарок, потому что процент был там отрицательным, ниже ставки рефинансирования Центробанка, которая тогда была 13-14 процентов, а займы были под 9 процентов?»

«Я прошу переформулировать вопрос, потому что он задан некорректно!» - вскочила Ибрагимова. - «Я вас чем-либо задел?» - спросил Лебедев. - «Меня нет!» - отвечала Ибрагимова. - «Я у свидетеля спрашиваю!» - пояснил Лебедев. Судья изменений в вопросе не требовал. Свидетельница отвечала, что не знала. Прокуроры же в который раз передавали друг другу ноутбук Лахтина, читая послания из Интернета.

«Вам как финансовому директору было известно, что займы, полученные ниже ставки Центробанка, погашаются а счет чистой рибыли?» - «Было известно» - «Правильно ли я понимаю, что начисление процентов по ставке 9 процентов продолжается до настоящего времени?» - «Нет. Начисление процентов было прекращено в 2007 году». - -«Но займ возврашен не был?» - «Не был». - «И эти деньги продолжают оставаться в распоряжении «Томскнефти»?» - «По сути так».

«В 2001-2002 году «Томскнефть» кому-нибудь безвозмездную помощь оказывала?» - «Насколько я помню, нет». - «А в 2003 году?» - «Мм... - вспоминала Дмитриева. - Не могу сказать точно, когда, в 2003 или в 2004 году, была благотворительная помощь администрации Томской области, в том числе это был футбольный клуб...» - «А кроме футбольного клуба?» - «Не помню...но большие суммы были». - «Были социальные программы и средства, которые выделяла «Томскнефть», - напоминал Лебедев. - А про детей что-нибудь помните?» - «Было, кажется, финансирование двух классов в пятой школе...их так и называли «ЮКОС-класс»...еще что-то было».

«А кому продавали газ?» - «Я не могу сказать точно». - «А добывала ли «Томскнефть» еще газовый конденсат?» - «Отдельно он не учитывался». - «Он учитывался вместе с общими объемами добычи нефти?» - «Не могу утверждать, надо посмотреть баланс нефти и газа».

Перешли к новой теме. «Вы мощность товарного парка «Томскнефти» помните?» - «Нет». - «А где он находился?» - «Насколько я знаю, их несколько». - «Вы их сами видели?» - «Ближайшие к «Томскнефти» видела. Это Стрежевой». - «Вы, отвечая на вопросы Михаила Борисовича, сказали, что никогда не принимали участие в инвентаризации. А ваши сотрудники?» - «Я лично участия не принимала. Обычно в состав комиссии входили производственники и бухгалтеры. Из финансовой службы — я не помню».

Последний блок своих вопросов Платон Лебедев решил посвятить аудиту финансовой отчетности «Томскнефти». Кто аудировал вашу отчетность в 2001-2004 году?» - «За 2001-2002 год не помню, с 2003 года это, кажется, был «ПрайсвотерхаусКуперс», может, раньше». - «Они к вам в «Томскнефть» приезжали?» - «Да, конечно». - «Великолепно! Их было больше чем один человек?» - «Минимум трое, мне кажется». - «Вы с ними встречались?» - «Да, но не со всеми». - «По вашему блоку были вопросы?» - «Да, по сверке расчетов с контрагентами». - «Что вы представляли аудиторам?» - «Акт сверки расчетов. Там могли указываться обороты за период с предыдущего акта сверки и сальдо на конец текущего периода». - «Сверка по остаткам счетов в банках — кто этим занимался?» - «Наше управление. Представляли их тоже». - «Совпадали в итоге данные?» - «Да». - «То есть у аудиторов вопросов не было?» - «Не было». - «Это аудит по российским стандартам?» - «Да». - «Было ли в аудиторских заключениях написано, что в «Томскнефти» похищена вся нефть?» - «Не было». - «Это в целом было положительное или отрицательное аудиторское заключение?» - «Положительное».

«В 2002-2004 году вам точно было известно, что исполнительным органом «Томскнефти» был «ЮКОС ЭП», а руководителем его был Бейлин, а финансовым директором Москалец?» - «Да». - «Был ли иной исполнительный орган у «Томскнефти» тогда?» - «Насколько мне известно, нет», - улыбнулась Дмитриева. - «Единственный акционер в этот период был ЮКОС? Он не менялся?» - «Нет». - «У меня нет вопросов, спасибо», - поблагодарил свидетельницу Платон Лебедев.

Его снова сменил Михаил Ходорковский. Он спросил, через какой банк «Томскнефть» вела свои счета. «Это был банк МЕНАТЕП-Спб», - отвечала Дмитриева. - «Система СОФИ вам известна?». Свидетельница подтверждала, отмечая, что вносила в систему только свои данные по «Томскнефти». -«Когда вы работали в «Юганскнефтегазе» в 99-2001 годах, зарплата людям платилась?» - «Да». - «Расходы на электроэнергию, подрядчиков оплачивались?» - «Все оплачивалось». - «Откуда деньги поступали, не в курсе?» - «Нет». - «Уточните объемы добычи «Томскнефти». Вы сказали 11 млн...постарайтесь поточнее» - «По годам я объемы добычи не могу вспомнить». - «Объем добычи газа? Миллиарды или тысячи кубов?» - «Не припомню. Не уверена». - «Поясните масштаб этого объекта — газокомпрессорной станции» - «Это большой завод». - «За счет каких средств это строилось?» - «Мне кажется, он был в общих планах капиталовложений. У «Томскнефти» не было собственных средств на строительство. Его вводили в 2001 году».

И снова к микрофону встал Платон Лебедев. «Известно ли вам, что «Томскнефть» является потерпевшей по нашему делу в связи с тем, что я похитил у вас всю нефть за 98-2003 год?». - «Нет», - засмеялась финансовый директор «Томскнефти» с восьмилетним стажем Ольга Дмитриева.

Прокурору Ибрагимовой вновь было от чего возмущаться. Лебедев продолжал. «Какие-то документы для процесса как потерпевшая сторона вы готовите?» - «Я — нет!» - отвечала Дмитриева. - «Правильно ли я понял, что вы сказали, что никаких изменений в бухгалтерской отчетности «Томскнефти» с 98 года по 2010 год не вносилось в связи с гособвинением в хищении всей добытой нефти?» - «Мне об этом неизвестно». - «А потерпевшей стороне известно, «Томскнефти», что государственное обвинение предъявлено в хищении всей добытой нефти?» - «Мне известно из публикаций, а чтобы меня кто-то официально поставил в известность — нет!». - «Сейчас ваши полномочия финансового директора «Томскнефти» изменились?» - «Мои полномочия сейчас чуть шире». - «Являетесь ли вы сейчас одним из руководителей исполнительного органа «Томскнефти»?» - «Да». - «И когда общество «Томскнефть» признавалось потерпевшим, вас об этом в известность не поставили? И в отчетности этого нет?» - «Нет». - «Фантастика! Больше вопросов нет», - реагировал Лебедев.

«Есть еще вопросы?» - спросил судья. - «Есть! После обеда!» - пообещала Ибрагимова. Прервались.

После обеда слово, как и хотели, взяли гособвинители. «Уточните, откуда вам стало известно, что кредиты, выданные «ЮКОС Кэпитал Сарл», не погашены? Источник вашей осведомленности сообщите суду!» - выказала свое недовольство словами свидетельницы до обеда Гюльчехра Ибрагимова. - «Это дело, насколько мне известно, еще рассматривается в российском суде, об исполнении этого решения», - поясняла Дмитриева. - «Обращались ли к вам по поводу возвратов кредитов?» - «Да, были письменные обращения от «ЮКОС Кэпитал Сарл»...письма были на имя руководителя «Томскнефти». На имя Пальцева. Письма пришли в 2007-2008 году, кажется». - «А за чьей подписью они были?» - «Не могу сказать». - «И ответ кто готовил?» - «Я как финансовый директор не готовила, и вообще были ли ответы, я сказать не могу». - «Ваша честь, в связи с вопросом Лебедева...тут прозвучал вопрос о подарках. Вы согласны с тем, что эти договоры займа — это вам сделали в виде подарка?» - спросила Ибрагимова.

«Подарок касался только в части процента, видимо, прокурор Ибрагимова не поняла», - тут же встал Лебедев. - «Да, и у меня тоже написано, что только в части разницы в процентах», - согласился судья.- «Все я прекрасно поняла! Какая разница, проценты не проценты. Это не важно!» - не соглашалась Ибрагимова. - «Нет, это важно», - спорили адвокаты. Свидетельница отвечала: «Сами заемные средства не являются подарком, потому что их надо возвращать, а процент действительно был достаточно низкий по тем временам». - «Ну и что, что низкий? В чем вопрос-то заключается?» - требовала чего-то большего Ибрагимова. - «Ну да, и тело займа и проценты надо возвращать, так что какой же это подарок», - дошла до согласия с прокурором Ольга Дмитриева.

Следующий вопрос прокурора Платон Лебедев попросил снять, усмотрев в нем заведомо ложные утверждения - прокурор Ибрагимова заявила, что ЮКОС управлял компанией «ЮКОС Кэпитал Сарл» (Лебедев назвал управляющую компанию «ЮКОС Кэпитал Сарл»). «Уточните вопрос», - попросил судья Ибрагимову. Помолчав, прокурор Ибрагимова решила защитить свой вопрос с помощью нападения: «То, как интерпретирует подсудимый Лебедев, мне безразлично! Я тут не для того, чтобы объяснять, что мне нужно по этому делу! Подсудимый может только встать и просить снять вопрос, а не объясняться! Мне безразлично его мнение!»

«Вам понятен вопрос?» - спросил судья свидетельницу. Та ответила, что нет. «Уточните вопрос», - снова потребовал судья от прокурора. В итоге у прокурора получилось спросить о том, зачем «Томскнефть» заключала договоры займа, если они были невыгодны ей. Свидетельница не смогла ответить. Следующий похожий вопрос судья снова попросил уточнить — его свидетельница тоже не поняла. «Я снимаю вопрос, иначе, если я буду его уточнять, в нем будет содержаться ответ», - не совладала с формулировками Гюльчехра Ибрагимова.

«В настоящее время «ЮКОС Кэпитал Сарл» пытался получить свои средства обратно. Если в компании «ЮКОС Кэпитал Сарл», входящей в в периметр ЮКОСа, находились и денежные средства от выручки и от реализации нефти «Томскнефти», законно ли, обоснованно ли она требует возврата долгов?!» - была выведена из себя прокурор Ибрагимова.

«Одну минуточку! Мы сейчас спрашиваем свидетеля как специалиста?» - был бдителен судья. Ибрагимова напомнила, что Ольга Дмитриева вспоминала про иностранный суд. «Но вы сейчас спрашиваете, обоснованно или необоснованно!» - не соглашался председательствующий. - «Пожалуйста, можно снять вопрос!» - опять срывалась Ибрагимова. - «Я снимаю вопрос», - сообщил ей судья. «У меня больше нет вопросов! Спасибо!» - была резка гособвинитель.

К микрофону снова встал Михаил Ходорковский. На его вопросы Ольга Дмитриева пояснила, что когда она говорила, что «Томскнефть» не проявляла инициативу в заключении договоров займа, она имела в виду «работников Томскнефти», а не управляющую компанию «ЮКОС ЭП» и Бейлина.

По просьбе Ходорковского свидетельница описала работу управлений, работавших под ее началом: «Планово-экономическое управление формирует проект плана затрат, затем занимается его согласованием и защитой в управляющей компании. Финансово-экономическое управление — в его задачи входил контроль и исполнение платежного бюджета, а также контроль за кредиторской и дебеторской задолженностью. Задачей налогового управление являлась работа с налоговыми органами, сверка расчетов по каждому из видов налогов. Основная задача управления капитальных вложений - это проверка смет на предмет правильности применения цен в строительстве».

- «Известно ли вам, что газ сдавался по регулируемым ценам?» - «Да». - «И что эти цены были планово убыточны?» - «Да». И снова Ольга Дмитриева подтверждала, что при этом платилась зарплата, оплачивалась электроэнергия, подрядчики и другие затраты. 

«Скажите пожалуйста, покрывала ли плановая цена, цена, применяемая в договорах, фактическую стоимость нефти?» - «Я не могу сказать однозначно. Надо смотреть отчетность».- «Откуда тогда формировался источник для оплаты всех тех затрат, о которых вы говорили, при плановой убыточности газа? С учетом того, что финансирование из внешних источников осуществлялось, как вы опять же показали, капитальных вложений в части, не покрываемой амортизационными отчислениями?» - «Я не помню покрывала ли цена затраты на нефть» - «Тогда откуда деньги брались? Мы уже посмотрели, что не из газа». - «Были заемные средства, которые возникали в результате реализации векселей третьих лиц». - «Векселя третьих лиц откуда брались?» - «Они так же поступали из материнской компании». - «Вы до этого сказали, что данными средствами покрывались капитальные вложения. Вот вы послушайте себя с точки зрения специалиста, которым вы и являетесь...»

«Михаил Борисович, воздержитесь от нравоучений. Пожалуйста, вопрос», - выступил судья Данилкин.

«А вам не говорили, что вы платите налог на прибыль с реализации нефти?» - «Не помню». - «С 2001 года, когда вы пришли в «Томскнефть», по 2003 год цена нефти для «Томскнефти» увеличилась в 1,4 раза. Объем добычи тоже вырос. Куда шли деньги? Суммарно двукратное увеличение получается — в 2003 году по сравнению с 2001-м годом». - «Расходы тоже возросли...» - «По какой статье они возросли вдвое? У вас электроэнергия только 10 процентов от себестоимости идет», - сомневался Ходорковский. - «Ну я сейчас не готова сказать...», - не могла пояснить свидетельница. - «А вот когда вы защищали бюджет в управляющей компании, вам не объясняли, по какому принципу считается цена на нефть, которая далее используется в договорах «Томскнефти»?» - «Нет». - «А вы не интересовались?» - «Нет». - «Принцип «себестоимость плюс» вам ни о чем не говорит?» - «Нет».

Место у микрофона занял Платон Лебедев. «Мне также безразлично, о чем думает прокурор Ибрагимова, но мне небезразлично, что она обманывает суд», - начал Лебедев. Ибрагимовой было смешно.

Лебедев обратился к свидетельнице. «Подтверждаете ли вы суду, что аудитор «Томскнефти» «ПрайсвотерхаусКуперс» не отзывал свои аудиторские заключения до настоящего времени, по март 2010 года?» - «Да, подтверждаю. Не отзывал». - «Как в 2001 году и в отчетности «Томскнефти» компания «Томскнефть» самостоятельно реализовывала нефть на экспорт конечным покупателям? Откуда брали средства на экспортные пошлины, кто платил за транспортировку нефти и так далее?» - перечислял Платон Лебедев. - «Я не могу ответить, поскольку не помню...мне кажется, что «Томскнефть» самостоятельно нефть на экспорт не реализовала. Кажется, там был агентский договор», - отвечала Ольга Дмитриева. - «А с кем был агентский договор?» - «Не помню».

Такой же вопрос Платон Лебедев задал по 2002 году. «В 2002, 2003, 2004 году, насколько я помню, «Томскнефть» самостоятельно не торговала...был прямой один договор на поставку за рубеж, но не помню, в каком году», - отвечала Дмитриева. - «Почему в отчетности «Томскнефти» тогда отсутствуют платежи экспортной пошлины?» - «А они там отсутствуют?» - не знала Дмитриева. Но почему они там отсутствуют, она не знала.

Взяли том 64. на листах 235-237 «в качестве примера» Платон Лебедев показал свидетельнице сопроводительные письма исполнительного вице-президента по финансам ЗАО «ЮКОС ЭП» Москальца, адресованные в том числе и Ольге Дмитриевой. Их потребовалось огласить (раньше их не читали). Но прокуроры не хотели этих писем: «Мы возражаем». Судья разрешил огласить документы. Лебедев зачитал обращение Москальца к финансовым директорам нефтедобывающих «дочек» ЮКОСа, в письме говорилось, что им направляются «утвержденные бюджеты предприятий». «Это проходило ежемесячно? «Томскнефть» представляла бюджет и получала назад сводный бюджет?» - спросил Лебедев. Свидетельница подтвердила. - «Была ли в 2002 году в этих бюджетах строчка по уплате экспортных пошлин? Это огромная сумма», - «Строку не помню».

«Было ли когда-нибудь в налоговых проверках установлено, что у «ЮКОС Кэпитал Сарл» имеются какие-то средства «Томскнефти»?» - «Я говорила о позиции «Томскнефти» в суде по возврату денежных средств», - поясняла Дмитриева. - «А где он проходит?» - «Не знаю, - призналась Ольга Дмитриева. - Я говорила просто о позиции «Томскнефти», в связи с чем «Томскнефть» считает себя обязанной, что ли, платить по этому займу. В результате выездных налоговых проверок за 2001-2003 годы и затем последовавших решений налогового органа «Томскнефти» были доначислены значительные пени по налогу на прибыль в связи с признанием цены на нефть несоответствующей рыночным. «Томскнефть» формирует позицию, что денежные средства скапливаются в этих компаниях, в том числе в «ЮКОС Кэпитал Сарл». - «Когда состоялась эта выездная налоговая проверка?» - «Они были за каждый год отдельно...это был 2003-2004 годы». - «2003-2004 годы? А как же тогда прибыль-то получилась, если вам, «Томскнефти», был доначислен налог на прибыль? Ведь это же были расходы», - не понимал Лебедев. - «Это было отражено позже, после всех судебных разбирательств». - «Это начислили. А когда «Томскнефть» их выплатила? И платила ли она эти налоги?» - «Платила». - «А когда «Томскнефть» выплачивала дополнительные налоги?» - «Кажется, это был 2005 год». - «А вступившее в законную силу решение суда по этому поводу, о котором вы говорили, оно имеется?» - «Думаю, да». - «Мы можем получить эти документы? Решение арбитражного суда, по которому с «Томскнефти» взыскали дополнительные налоги, и отчетность Томскнефти за 2003-2004 год? Копии налоговых деклараций 2003-2004 год?»- «Думаю, если будет запрос суда, можно». - «И уточняющий вопрос. О каком голландском суде по «Томскнефти» вы пытались сказать?» - «Это взыскание задолженности «ЮКОС Кэпитал» и процентов...» - «И когда оно состоялось?» - «Не помню...кажется, даже после 2007 года».

Снова вопрос возник у Ибрагимовой. «Известно ли вам, заставлял ли ЮКОС получать взаймы свою же выручку за переданную нефть самой «Томскнефти», да еще и под проценты?», - формулировала прокурор. «Чего-чего?» - не поняли подсудимые.

«Вам понятен вопрос?» - спросил судья. «В этот период «Томскнефть» производила заимствование средств, но говорить о том, что это та же недополученная выручка... - сомневалась свидетельница, - но с учетом трансфертных цен...». Все вконец запутались. «Повторите вопрос», - попросил судья. Записанный на бумажке вопрос прокурор Ибрагимова, кажется, была готова показать судье, но в итоге ограничилась чтением. Свидетельница сообщила, что ей это «неизвестно». - «Тут противоречия. До этого вы начали отвечать, а когда я вам еще раз повторила вопрос, вы говорите, что вам это неизвестно!» - была недовольна Ибрагимова. Наступила тишина. «Можете что-то пояснить?» - спросил судья. - «Ну, вопрос звучит, «Известно ли вам, что ЮКОС заставлял «Томскнефть»...»...мне это неизвестно!» - отвечала Дмитриева. - «Больше вопросов нет!» - снова была недовольна Ибрагимова.

«Полагали ли вы как финансовый директор, что у «Томскнефти» имеется еще какая-то выручка кроме той ,что Томскнефть отразила в своей финансовой отчетности и которой есть на счетах?» - снова задал вопрос Михаил Ходорковский. - «Нет, не полагала».

«По решениям судов, - встал и Платон Лебедев. - Там почему-то «Томскнефти» вменено применение трансфертных цен с торговыми компаниями по так называемой цене ниже какой-то, ниже рыночной, видимо. А почему решили взыскать налоги с «ТОМСКНЕФТИ», если налоговую выгоду получал нефтетрейдер?!» - «Я не могу ответить на этот вопрос. Есть решение налоговой инспекции...» - не понимала и свидетельница. - «А налоговая инспекция выносила какое-то решение по несоблюдению статьи 40?» - - «Да, такое решение было».

Больше вопросов к свидетельнице не было. Ее уже собрались отпустить, но Платон Лебедев напомнил, что свидетеля хотели попросить предоставить ряд документов.

«Вы хотите от свидетеля это?» - не понимал судья. - «Это свидетель обвинения!» - впервые за сегодня подал голос Валерий Лахтин. - «Вы в свое время сможете об этом просить, это не вопрос свидетеля», - пояснил Виктор Данилкин. Ольгу Дмитриеву отпустили, попросив ее подойти, чтобы решить вопрос с оплатой проезда.

После краткого перерыва судья обратился к прокурорам - «Государственные обвинители, что у вас?» - «Ничего», - казалось, удивленно отвечали гособвинители. Адвокат же Мирошниченко, в свою очередь, напомнил, что прокуроры уже давно обещали ответить на ходатайства защиты. - «Мы не взяли сегодня записи! - оправдывалась Ибрагимова. — Я была готова ответить на ходатайство еще в четверг, 5 марта».

Судья постановил завтра начать с ходатайств, а на сегодня заседание завершил. Завтра слушания начнутся в 10.30 утра.