24 февраля Гитас Анилионис рассказывал Хамовническому суду, что зарубежный трейдер ЮКОСа, компания «Саус Петролеум», купила у компании «Арли» почти за 16 млн долларов векселя российских компаний. Считая, что ценные бумаги на самом деле ничего не стоят, свидетель квалифицировал сделку как «воровство и увод прибыли». Сегодня с этим договором купли-продажи разбирался Платон Лебедев. И оказалось, что «Саус Петролеум» был в той сделке совсем не покупателем, а продавцом. «По этому договору «Саус» продает векселя и получает 15 миллионов 940 тысяч долларов за «ФАНТИКИ», как вы говорите», - требовал пояснений от свидетеля Платон Лебедев. «Я ничего не могу пояснить. Я сам удивлен, честно говоря. В моем представлении все было как раз наоборот», - терял основу под «воровством и уводом прибыли» господин Анилионис.  

В понедельник подсудимых привезли позже, поэтому Виктор Данилкин открыл заседание не в запланированные 10.00, а в 10.40. Допрос свидетеля Анилиониса начал Платон Лебедев.

«Вы 27 февраля подтвердили свои показания, которые дали в сентябре 2004 года...» - обратился Лебедев к свидетелю. В томе 27 открыли соответствующий протокол допроса. «Вы сказали, что вы вообще ничего не знали о сделках мены акций «Томскнефти» и других дочерних предприятий ВНК на акции ЮКОСа на момент их совершения», - сказал Лебедев. Анилионис вспомнил не сразу, но затем обнаружил эти свои слова в томе (текст допроса высвечивался и на стене зала). «Достоверность этих показаний вы суду подтверждаете?» - уточнил Лебедев. Анилионис подтвердил. «27 февраля вы подтвердили свои показания, которые дали в Басманном суде в 2007 году по делу Малаховского и Переверзина. Вы подтверждаете, что о хищении всей нефти у «Самаранефтегаза», «Томскнефти» и «Юганскнефтегаза» вам известно только из СМИ?» - спросил Лебедев. Анилионис снова подтвердил достоверность своих показаний.

Допрос начал набирать обороты. «Вам известно, где я был со 2 по 14 ноября 1998 года, был ли я в этот период в Москве или хотя бы РФ?»- «Не знаю, не отслеживал». - «Давал ли я вам какие-либо указания по поводу сделок мены акций «Томскнефти» и других дочек ВНК на акции ЮКОСа в ноябре 98 года?» - «Нет».

«По сделкам мены пока все. Теперь про нефть», - перешел Лебедев к следующей группе вопросов. - Давал ли я вам и Гулину когда-либо указания к похищению, то есть противоправному и безвозмездному изъятию всей добываемой нефти «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти», если да, то когда и как вы эту нефть похищали?» – «Нет, не давали», - мрачно отвечал Анилионис. – «Сколько раз вы и Гулин были у меня на Загородном шоссе дом 5?» -«Не помню». – «Хотя бы приблизительно». – «Я не помню» - «В 97-98 годах от меня или других сотрудников ЮКОСа вы что-то слышали о хищении нефти?» - «Нет, не слышал».

Заговорили о другом. «Подтверждаете ли вы суду достоверность сведений о том, что по заказу ЮКОСа структуры СП РТТ в июле 98 года учредили ЗАО «ЮКОС РМ» и ЗАО «ЮКОС ЭП»?» - «Я не помню этого». – «Вы свои показания по этому предмету помните сейчас?» - «Я говорил по структуре «ЮКОС-Москва», что вроде бы регистрировали, а по «ЮКОС-РМ» и «ЮКОС-ЭП» я не помню».

Лебедев попросил том 67. За ним отправилась секретарь, а пока Лебедев поинтересовался, знал ли свидетель, что в 98-99 годах он, Лебедев, был президентом «ЮКОС РМ». «Не помню, я помню вас как основного акционера и топ-менеджера ЮКОСа», - отвечал Анилионис.

Посмотрели документ из тома. О госпоже Харламовой (подписавшей документ от компании «Артемида») и госпоже Бородиной (подписавшей документ от фирмы «Стелс») свидетель вспомнил, что они работали у него в СП РТТ, а эти фирмы относились к числу тех многочисленных компаний, которые обслуживались в СП РТТ.

Из тома 67 Платона Лебедева интересовало сразу несколько документов на листах со 125 по 144, в частности протокол собрания акционеров «ЮКОС РМ», устав компании. Из этих документов свидетель Анилионис, например, узнал, что в мае 99 года Лебедев ушел с поста главы «ЮКОС РМ», его сменил Бычков. «Я не знал об этом. Мне это и не было интересно», - прокомментировал Анилионис.

«Известна ли вам фамилия Мишель Сублен?» - спросил Лебедев. - «Слышал такую...» - «А что это за человек?» - «Какой-то иностранец, который был приглашен в ЮКОС как профессионал в каких-то там вопросах, но чем он занимался я не знаю». - «А Брюс Мизамор?» - «Если честно, эту фамилию я только из печати где-то слышал...» - «А вы знали, что Сублен был финансовым директором ЮКОСа, а потом его сменил Мизамор?» - «Нет, я не знал». - «А ваше предположение, что я был финансовым директором ЮКОСа — откуда вам это было известно, если вы этим и не интересовались?» - «Мне казалось, что из того, что я слышал на Загородном шоссе, что вы занимались финансовыми вопросами, отсюда я сделал такой вывод...» - «Я правильно понимаю, что ни Сублен, ни Мизамор, ни Бычков не давали вам также указаний в хищении нефти?» - «Мне никто никогда не давал никаких указаний о хищении нефти!» - еще раз твердо заявил Анилионис.

«Собственно, по вмененному обвинению в хищении 350 млн...кхм-кхм...тонн нефти и акций у меня вопросов нет! Есть уточняющие вопросы, поскольку в показаниях свидетеля есть существенные противоречия, - заявил Лебедев. - Можете ли вы подтвердить суду, что ЮКОС в 97-2000 годах действительно продавал нефть разным иностранным покупателям в соответствии с экспортными контрактами?» - «Насколько мне известно, нефть и нефтепродукты продавались фирмами «Саус» и «Балтик»...». - «Вы используете определение «старая» и «новая» схемы продаж нефти. Правильно ли я понимаю, что старая схема — это до 2000 года, а новая схема — это уже 2000-2003 год?» - «Да».

«Я прошу снимать такие вопросы! – встал, как видимо, уставший молчать прокурор Лахтин. - Во-первых, они носят наводящий характер, во-вторых, он не ссылается конкретно! Пусть тогда ссылается на протоколы судебного заседания!» Зал, который хорошо помнил разъяснения Виктора Данилкина о том, что протоколы готовятся не один день, зашумел. Прокурор тут же поправился: «Протоколы этого года, естественно. Иначе Лебедев и вас, Ваша честь, дезориентирует, и свидетеля!» - «Может быть, нам объявить перерыв в заседании для изготовления протоколов заседания?!» - встал адвокат Краснов. Судья попросил Лебедева «задавать вопросы корректнее».

Посмотрели текст допроса Анилиониса из 67 тома. Подсудимый попросил свидетеля прокомментировать его слова на допросе о том, где работал Лебедев (в частности, на допросе Анилионис говорил, что «Лебедев руководил ЮКОСом»). «Я уже отвечал на этот вопрос. Я никогда не интересовался и не знал, где, в какой организации и когда работал Платон Леонидович Лебедев. Для меня он был одним из топ-менеджеров ЮКОСа», - говорил Анилионис. «А откуда вам было известно, что я был топ-менеджером ЮКОСа? Откуда?» - настаивал Лебедев. Ничего определенного свидетель сказать не мог.

Про Голубовича Анилионис сообщил, что тот, кажется, работал в «Русских инвесторах», в ЮКОСе кажется не работал.

Лебедев обратился снова к допросам Анилиониса. «Что вы подразумевали под словами «реальный рынок»?» - «Это реальный рынок». - «А «реальные люди»?» - «Это реальные люди». - «А нереальный рынок и нереальные люди?» - «Кажется, я таких формулировок не давал». - «А реальная продажа? Реальная торговля?» - «Это реальная продажа и реальная торговля».

Взяли следующий том. В документе на английском языке шел ряд схем, где были указаны покупатели нефти. Лебедев просил свидетеля смотреть именно английский текст, поскольку «как вы убедились, в переводе вообще отсутствует что-либо». Среди покупателей перечислялись «Бейлис Петролеум», «Лансиано», «Тотал»...На вопрос о том, известна ли ему какая-то из этих компаний, Анилионис вспомнил «Бейлис Петролеум».

Пошли вопросы. «С этими компаниями ЮКОС осуществлял экспортные сделки. Это была РЕАЛЬНАЯ торговля?» - «По поводу «Бейлиса» я могу сказать, что это было реально, по поводу остальных не могу ничего сказать», - «Вам приходилось подписывать документы, связанные с торговлей нефти, где были указаны «Эльф Трейдинг», «Тоталь Интернешнл», другие компании?» - «Не помню». - «Является ли в вашем понимании Кипр офшорной зоной? В тот период? 98-99 год, это еще «старая схема»». - «Да Кипр и сейчас называет кое-кто офшорной зоной». - «Вы на допросе 18 января 2007 года, в томе 47 лист 279, заявили, что «если ЮКОС торгует с офшоровыми компаниями, то могли возникнуть вопросы у российских налоговых органов, почему торгует с такими нереспектабельными компаниями». Объясните суду ваше оригинальное суждение. Разве налоговые органы имеют право на запрет экспорта нефти? И при чем тут вообще налоговые органы?». Анилионис вчитался в переданный ему том, затем ответил: «Я дал показания из того, что на тот момент вообще не поощрялась торговля с офшорными компаниями. Налоговые инспекции всегда спрашивали, почему у вас отношения с офшорными компаниями». - «Вы в 2001 году от имени офшорной компании «Саус Петролеум» заключали контракт на покупку российской нефти...»

«На что Лебедев ссылается, мне непонятен вопрос!» - включил себя в работу Валерий Лахтин. «Что ж так кричать-то!» - вздрогнули адвокаты. «Вы вопрос-то дослушайте сначала!» - усадил судья прокурора на место. «Да пусть попрыгает!» - был снисходителен к упражнениям прокурора Платон Лебедев. Зал засмеялся. «Подсудимый!» - наставлял Данилкин уже и Лебедева. Допрос продолжился.

«Помните ли вы, что в Басманном суде вам тот контракт предъявляли?» - уточнил Лебедев у свидетеля. Тот не вспомнил. Посмотрели 22 лист допроса свидетеля от февраля 2007 года. Анилионис вспомнил, что копию приложения этого контракта предъявляли ему в Басманном суде. «Но я не утверждал, что я это подписывал, потому что у меня возникли сомнения. Я сказал лишь, что подпись похожа на мою. У меня в подписи были сомнения, к тому же о компании, указанной в сделке, я не слышал, полномочий подписывать у меня не было...», - пояснил Анилионис. На вопрос Лебедева свидетель пояснил, что и другие документы с подобными же «похожими на его подписями» вызвали тогда у него сомнения.

«А вам известна компания «Беланда Лимитед»?» - задал Лебедев следующий вопрос. Анилионис подтвердил. «А кто в 98 году от «Беланды» подписывали соглашение с «Саус Петролеум»?» - «Не помню». - «Вы не имели отношения к этому соглашению?». - «Не знаю». - «Хорошо, посмотрим и эти документы».

«А Гибралтар является офшорной зоной?»- спросил Лебедев. «Это что за вопрос?! – был на месте Лахтин. - Общего плана! Или мы допрашиваем свидетеля как специалиста? Тогда надо его оформить как специалиста!». «Я запутался, мне надо понять, на какие вопросы и как надо отвечать...» - высказался свидетель Анилионис, поглядывая на прокурора.

«Было ли вам известно, что практически все нефтетрейдеры крупнейших нефтяных компаний зарегистрированы в офшорных зонах?» - «Нет, мне неизвестно». - «А приходилось ли вам от имени «Саус Петролеум», зарегистрированной в офшорной зоне, подписывать контракты с «Тоталь Интернешнл», зарегистрированной на Гибралтаре, другими?» - «Не помню». - «Известно ли вам название «Бридж Петролеум»? Контракты с ними заключали?». Анилионис сообщил, что название известно, но о контрактах он не помнит.

«А известно ли вам, что компания «Ганвор» тоже зарегистрирована в офшоре?» - спросил Лебедев у свидетеля. «Вопрос снимается!» - сориентировался судья даже без вмешательства прокурора. «Это мы, Ваша честь, проверяем информацию о налоговых органах, то, что говорил свидетель...» - прокомментировал Лебедев.

После небольшого перерыва продолжили. Анилионис, отвечая на вопросы Лебедева, вновь говорил что не помнит, чтобы он подписывал документы от «Саус Петролеума». В документе смотрели таблицы расчетов цен «по нетбэку» для сырой нефти. «Известны ли вам сведения, которые опровергали бы эти выводы «Прайсвотерхаус» о методике расчета цены?» - «Мне ничего не известно». Затем посмотрели диаграмму в английском варианте текста (в переводе ее вообще не было). Изучили и еще несколько диаграмм.

«Уже свидетель сказал, что не является специалистом в данной теме!» - находил себе применение Валерий Лахтин. «У вас все?» - спросил его судья. «И у меня заявление! - тут же добавил прокурор. - Фактически Лебедев привлекает Анилиониса для формирования своих последующих выводов!». Заявление прокурора было услышано: адвокаты усмехнулись, зал возмутился.

Снова смотрели диаграмму по ценам. Очередная таблица была посвящена сравнению данных по ценам, которые применял при экспорте ЮКОС, с данными других нефтяных компаний. «В 1998 году, - смотрел в документ Лебедев. - у ЮКОСа средняя цена 78,8 доллара за тонну, по сравнению со средней ценой 77,8 доллара. За 1999 год у ЮКОСа 85,9 доллара за тонну, а у десятка компаний средняя цена 80,1 доллар за тонну». Лебедев задавал тот же вопрос — известны ли свидетелю какие-то факты, опровергающие данные в схемах и диаграммах». Свидетель отвечал, что такие факты ему неизвестны.

На следующей диаграмме экспортные цены ЮКОСа сравнивались с ценами основного конкурента - ЛУКОЙЛа. «За 1999 год у ЮКОСа 85,9 долларов за тонну, у ЛУКОЙЛа - 74,5 за тонну, за 1998 год у ЮКОСа - 78,8, у ЛУКОЙЛа - 76,7 доллара за тонну». Никаких фактов, опровергающих приведенные данные, свидетель вновь назвать не смог.  

«Когда вы давали показания, вы какие-либо данные по ценам на нефть приводили? Если да, то откуда они вам были известны?» - «Только как примеры. Никаких конкретных цен я не приводил». - «Уточните для суда, давали ли вы какие-либо сведения о реальных ценах на нефть в 98-99 годах?»- «Я не давал реальных цен».

«Вопрос неконкретный! Нет ссылок на конкретный материал! На конкретные показания!» - высказался прокурор. «А покопайтесь сами!» - предложил прокурору Лебедев. «Не на-до! Это вы задаете вопрос. Прошу снять вопрос!» - находил возможность нигде не копаться прокурор. Допрос продолжился. Лебедев повторил вопрос. «Я упоминал о ценах на нефть в этот период (1998-1999 годы), но исходил из того, что было известно из телевидения, из прессы», - вспоминал свои допросы у следователя свидетель.  

Взяли том 54. «На листах 280-283 находится письмо министра Грефа замгенпрокурора Гриню от 2007 года, где он направляет данные о рыночных экспортных ценах на нефть за 1998-2004 годы, то есть в тот числе и за тот период, когда действовала так называемая старая схема», - пояснил Лебедев. Анилионис смотрел уже разлохматившийся том (Лебедев заметил суду, что том стоит подремонтировать). На вопрос о том, знает ли свидетель сведения, опровергающие информацию в письме, Анилионис пояснил: «Я специально цены не отслеживал. Просто из СМИ я понимал, какой уровень цен на нефть. В <1998 году> все говорили, что цена низкая. По сравнению с тем, например, что было 10 лет назад».

«Когда вы говорили о нефтяном бизнесе, на основании чего базировались ваши показания?» - начал Лебедев следующий вопрос. «Я, по-моему, о нефтяном бизнесе не говорил...» - не вспомнил такого Анилионис. «Ну мы опять к тому же возвращаемся — нет ссылок на конкретные материалы! - неутомимо вставал с места прокурор. - Полчаса уже ненужные вопросы задает!». «Валерий Алексеевич, об этом в прениях — о чем или не о чем!» - напомнил прокурору судья. «Помогаю прокуратуре» - произнес Лебедев и назвал том и листы дела.

«Откуда у вас сведения, что в 98-99 годах ЮКОС продавал нефть «БЕЙЛИС» по заниженной цене, при этом мы сейчас с вами посмотрели документ, экспортные цены ЮКОСа были ВЫШЕ, чем у всех остальных российских конкурентов?» - задал вопрос Лебедев. - «Я тут приводил пример о том, что ЮКОС, «Бейлис» и «Саус» для меня были компании одной организации. Если определенная выручка, которая приходила от «Бейлиса» на ЮКОС составляла одно, и это было, как вы говорите, на уровне каких-то там экспертиз, а на «Саусе» оставалась еще и прибыль, то если бы ЮКОС продавал так, как «Саус» продавал, то на ЮКОС приходило бы больше выручки. Вот и все! По-моему, задачка для второго класса», - отвечал Анилионис. «Учились ли вы в Академии внешней торговли, куда я вам давал характеристику, и проходили ли вы там правила Инкотермс, где в том числе объясняется, что такое условия поставки ФОБ и СИФ?» - спросил Лебедев. Валерий Лахтин возражал. Но судья вопрос не снял. - «Учился. Может быть, я плохо там учился. Мало знаний осталось. Я слышал, что такое Инкотермс, вот и все» - «А что такое ФОБ?» - «Не помню». - «А контракты, которые вы подписывали, — там эти термины фигурировали?» - «Эти контракты я не делал. Я только подписывал, не обращая внимания на суть, что там написано. У меня задача была подписать контракты от той компании, от которой я имею доверенность». - «А компания «Саус Петролеум» оплачивала фрахт?» - «Не знаю». – «А кто компенсировал расходы?» - «Я не знаю» - «Вы сообщили суду, что вы внимательно проанализировали аудированную отчетность компании «Саус»...В ней-то указано, кто оплачивал фрахт, страховки от России до других точек?» - «Не знаю...аудиторская компания сделала аудит, и оказалось, что на «Саус» и «Балтик» оказалась прибыль...» - «И вас это смущает?» - «Как раз это меня не смущает» - «Очень простой тогда вопрос. Компания ЮКОС продавала нефть «Бейлис Петролеум», «Тоталь Интернешнл» и др., скажите, пожалуйста, а эти компании что должны были оставаться без прибыли или всю свою прибыль выводить в Россию, как вы выражаетесь?» - «Не знаю. Не могу ответить на этот вопрос».

Свидетелю в томе 122 на листе 55-70 предъявили отчетность компании «Бейлис Петролеум». «В переводе Грибовой, Ваша честь, цифр совсем нет, они остались в английском варианте», - отметил Лебедев. В английском тексте и стали смотреть таблицы с данными. «Почему вы считаете, что прибыль, полученная от торговли нефтью «Бейлис Петролеум», должна была заводиться в Россию? Как к этому должны были относиться швейцарские налоговые органы, которые обязаны были взыскивать налоги с этой прибыли в Швейцарии? И кто эту прибыль зарабатывал?» - «Почему я считаю? Где я сказал?» - не помнил такого Анилионис.

«Свидетель, вы не можете ответить, поскольку он не предъявил вам конкретный протокол допроса!» - встав, указал свидетелю прокурор Лахтин. «Вам понятен вопрос?» - уточнил судья у свидетеля. Анилионис сообщил, что о том, что «выручка должна заводиться в Россию», он не говорил.

Вопросы продолжил задавать адвокат Владимир Краснов. «Я задам вопрос, чтобы уважаемый прокурор Лахтин не возмущался, речь об этом шла в Басманном суде... вы защитили кандидатскую диссертацию. По какой теме?» - спросил Краснов. «А к чему этот вопрос? Можно еще меня спросить, по какой теме я защищал кандидатскую диссертацию!» - кажется, не скрывал заслуг Валерий Лахтин. «А защищали?» - вполголоса переспрашивали и адвокаты, и зал. - «Ну если свидетель учился в Академии международной торговли и не знает терминов... я поэтому хочу уточнить этот вопрос», - пояснял защитник. «Это портит реноме свидетеля!» - пытался перебить адвоката прокурор. «Валерий Алексеевич! Я вам замечание делаю! Вы мешаете!!!» - вскричал судья. Но вопрос адвоката затем снял.

И снова с вопросами встал Платон Лебедев. За это время он нашел те места в допросах, где свидетель говорил о том, что маржа «не заводилась в Россию», что «на территорию РФ не попало порядка 130 млн долларов». «Вопрос. Почему «Бейлис Петролеум» и все остальные нефтетрейдеры, покупающие нефть у ЮКОСа, должны заводить свою прибыль на территорию Российской Федерации?» - снова спросил у свидетеля Платон Лебедев. - «Я не говорил, что они ДОЛЖНЫ заводить прибыль на территорию РФ! Я лишь сказал, что в Россию не зашло 130 млн долларов», - пояснял свидетель.

«Известно ли вам о каких-либо претензиях к ЮКОСу в 97-99 годах со стороны российских таможенных органов, налоговых органов, МВС России, Центрального банка России по поводу экспортных цен ЮКОСа, применяемых компанией во внешнеторговых контрактах?» - «Мне неизвестно ни о каких претензиях от этих органов». - «Правильно ли вас нужно понимать, что под ЗАНИЖЕННЫМИ ценами вы подразумевали цены на разных рынках? Что на одном рынке цена выше, на другом ниже...» - спрашивал Лебедев.

«И снова он не ссылается на конкретные показания!» - поднимал себя Валерий Лахтин, прерывая Лебедева. «Валерий Алексеевич! - закричал судья. - Я уже вам делал замечание по этому поводу! Выслушайте вопрос до конца!».

«Я уже не раз отвечал. «Саус», «Балтик», ЮКОС..., - пояснял свидетель. - Для меня это компании, управляемые ЮКОСом. «Саус» торговал на рынок, на «Саусе» образовалась определенная прибыль. Если бы те же контракты заключались с российским ЮКОСом, эти деньги попадали бы на Российскую Федерацию. Плохо ли это, хорошо ли — я оценок этому не даю», - отвечал Анилионис.

«Сколько времени танкер из порта Одессы идет на тот рынок, о котором вы говорите?» - «Вопрос снимается», - реагировал судья. «Компания ЮКОС продавала когда-либо вот на «тот рынок», или она продавала в портах РФ?» - «Мне неизвестно, на какой рынок и в каких портах ЮКОС продавал свои товары». - «А про фрахт судов, которые оплачивал «Саус Петролеум», вы давали показания?! А то мы уже непонятно о чем начинаем говорить! В чьих интересах фрахт осуществлялся?» - «В той же линейке, что «Саус» и «Балтик». Та же компания <которая осуществляла фрахт> была, которая управлялась в интересах ЮКОСа».

«Теперь давайте поподробнее... Блок вопросов по «Бейлис Петролеум»», - обратился Лебедев к следующим вопросам. Свидетель украдкой смотрел на часы — время шло к обеду. Платон Лебедев обратился к допросу свидетеля из 47 тома. Там Анилионис пояснял, что ЮКОС попросил СП РТТ сделать три компании за рубежом — «Бейлис», «Балтик» и «Саус». Платон Лебедев принялся цитировать различные фрагменты из показаний Анилиониса: «Мы к «Бейлис», кроме как к регистрации никакого отношения не имели», «В Швейцарии регистрацией «Бейлис» занимался Гусаров» и т.д.

««Мы» это кто в ваших ответах?» - спросил Лебедев. - «Мы — кто занимался организацией этих компаний... наверное, я, Гулин, Гусаров...». - «Кто из вас работал в коммерческом регистре Женевы?» - «Я точно не работал». – «А разве в кантоне Женева есть другой орган, который регистрирует компании?» - «Я не знаю» - «А от имени кого вы тогда давали показания, что «мы к «Бейлис» кроме как к регистрации никакого отношения не имеем»?» - «Я уже назвал – «мы»». - «Вам Гусаров говорил, что он зарегистрировал «Бейлис»?» - «Я не помню кто сказал». - «Каким образом каждый из вас троих умудрились зарегистрировать компанию «Бейлис Петролеум»? Вы где были в 1972 году?» - «По-моему, учился в университете...» - «А в Швейцарии вы не были случайно?» - «Нет, в том году не был». - «А вам известно, сколько Гусарову было годиков в 1972 году?» - «Нет». - «Ему несколько годиков было! А вам известно, что компания «Бейлис Петролеум» была зарегистрирована коммерческим регистром Женевы в 1972 году?» - «Нет, неизвестно». - «А что же вы рассказывали на предварительном следствии и в Басманном суде?!» - «Я только знаю, что окончательно регистрировал Гусаров, он об этом и говорил», - отвечал Анилионис. Зал смеялся. «А что окончательно регистрировал Гусаров?» - дожимал тему Лебедев. «Я не знаю, что окончательно регистрировал Гусаров. Я от Гусарова знаю, что он зарегистрировал Бейлис», - не ударил в грязь лицом и свидетель. «От Гусарова? Великолепно!» - реагировал Лебедев.

О том, что компания «Бейлис» была зарегистрирована в Женеве в 1972 году, говорилось на листе 62 в томе 118, пояснил Лебедев судье. « В Басманном суде вы заявили, что вы зарегистрировали «Бейлис Петролеум» и даже ее купили. А у кого покупали компанию?» - « Мне неизвестно» - «А вы, Гулин, кто-то еще за это деньги платил?» - «Не знаю, я лично не платил» - «А знаете ли вы, что стопроцентным владельцем все это время «Бейлис Петролеум» был люксембургский холдинг, к которому ни Питер Бонд <следователям свидетель говорил, что Питер Бонд был номинальным владельцем «Бейлис Петролеум»>, ни вы никакого вообще не имели отношения?» - «Нет, не знаю».

«Слова «хозяин», «владелец», «акционер» - как их вы можете пояснить? Вы использовали эти слова, говорили, что вы «хозяин ЮКОСа»...» - обратился Лебедев к свидетелю. - «Задайте конкретный вопрос. Я не специалист русского языка...» - заявил Анилиоинс. «Опа!... - удивился Лебедев и обратился к суду: - Ваша честь, в таком случае...вдруг Гитасу Повиловичу нужен переводчик?»

«Я тоже не специалист в области русского языка!» - сделал великое и могучее заявление Валерий Лахтин. Зал захохотал. «Заметно! Это точно!» - комментировала в голос публика. - «Поэтому свидетель правильно настраивает Лебедева! В принципе свидетель уже дал показания, что показания, прочитанные МНОЮ ЛИЧНО, он подтверждает. Свидетель однозначно проявил отношение к своим показаниям! Это может годами продолжаться» - возмущался прокурор.

«Я не понимаю однозначно этот вопрос. Мне не хватает окончания вопроса», - не стал распространяться о своем владении ЮКОСом Анилионис. 

Свидетелю снова предъявили протокол его допроса. Лебедева интересовало формулировка «номинальное держание», которую Анилионис использовал на допросе. «Ваша честь, я не понимаю. Пусть мне конкретно предъявят, что я говорил... – последовал примеру прокурора Лахтина свидетель Анилионис. - А то задаются вопросы без конкретных примеров, а потом запутывает меня словами, не знаю с какой целью!». - «На вас, кстати, давления не оказывалось на предварительном следствии?» - спросил в ответ Лебедев. «Ну вот теперь я чувствую!» - заявил Анилионис. Прокуроры оживились. Дальнейшие вопросы Лебедева были снова «непонятны» Анилионису, и он старался уходить от ответов на них. «Ваша честь, свидетель уже подтвердил свои показания! - вскочил и по-ленински простер руку к свидетельской трибуне прокурор Лахтин. - Идет ревизия его показаний!». Зал возмущенно шумел.

Вскоре Виктор Данилкин объявил перерыв на обед.

После обеда Платон Лебедев продолжил разговор с Гитасом Анилионисом. И снова смотрели тексты допросов. Зашла речь о том, как попали в допросы ряд договоров. Анилионис не помнил. «А в здании Генпрокуратуры у вас они не изымались?» - спросил Лебедев. «Как это - в здании Генпрокуратуры?» - не понял Анилионис. «Ну, в здании Генпрокуратуры у вас никто эти документы не изымал?» - повторил вопрос Лебедев. «Не помню...» - неуверенно отвечал свидетель.

Далее Лебедев напомнил Анилионису, какие показания он давал в Хамовническом суде 24 февраля: «Вы поясняете прокурору, что «часть средств, полученных  «Саусом» от торговых операций с нефтью были перечислены на компанию «Арли» через договор купли-продажи векселей. То есть «Саус» платил порядка 16 млн. долларов, а взамен получал векселя российских компаний»».

Далее Лебедев вспомнил слова свидетеля на допросе о том, что «они <ЮКОС> обижали акционеров, не додавали дивиденды и произошло, грубо говоря, воровство». «Эти сделки с векселями вы относите к этому «воровству» и уводу прибыли?» - спросил Лебедев. – «Я говорил о всех сделках, которые способствовали проплате денежных средств с «Саус» и «Балтик» на «Веллингтон», «Арлей» и т.д. ...» - «Я говорю о конкретных двух сделках с векселями. Они входят <в понятие увод прибыли, воровство>?» - «Ну раз эти сделки связаны с тем, о чем я говорю, значит, входят».

В томе 32 на листах 2-6 свидетелю показали протокол выемки. «Согласно протоколу, оба эти документа, о которых мы говорим, были им в здании Генпрокуратуры переданы группе Каримова», - сообщил Платон Лебедев судье. Том передали для осмотра свидетелю. «Откуда же у вас эти документы взялись?» - спросил Лебедев. «Было много документов...и нас очень много вызывали на допрос. По 30-40 раз и по нескольку десятков человек. И нам говорили - или вы сами привозите документы, или мы к вам приедем и сами заберем», - рассказал Анилионис.

«Давайте теперь посмотрим на русский и английский варианты текста, сверим, что же написано в договоре, по которому вы утверждаете, что «Саус Петролеум» заплатила за ФАНТИКИ, как вы выражаетесь, 15 млн 940 тыс долларов!» - высказался Лебедев. Затем, чтобы разобраться, кто же кому все-таки продавал векселя, Лебедев начал спрашивать у свидетеля о значении некоторых слов. ««Сейлер» как переводится с английского языка» - «Не знаю. Наверное тот, кто продает» - «Итак, «Саус Петролеум» продавец, «Арлей Лимитед» «байер» - покупатель. Кто же что продал и купил?»

Прокуроры были недовольны. Судья попросил «больше вопросов по языку не задавать». «Ну Ваша честь, он же подписывал этот документ», - заметил Лебедев. «Ну и что», - не видела в этом большого значения прокурор Ковалихина. Лебедев, посмотрев на перевод, еще раз обратил внимание свидетеля и суда на то, что по этому договору «Саус» продает векселя и получает 15 миллионов 940 тысяч долларов «за ФАНТИКИ, как вы говорите». Вы 24 февраля, когда отвечали суду на вопросы по данным документам, зачем лгали?»

«Пусть Лебедев выбирает выражения! Не использует выражения «лгать», «сфабрикованное дело»!» - продолжал выступать Лахтин.
Пошли дальше. «Покупатель «Арлей» обязан заплатить продавцу 15 млн 940 тысяч долларов. Вам эти документы предъявлялись. Поясните, пожалуйста». – «Я ничего не могу пояснить. Я сам удивлен, честно говоря. В моем представлении все было как раз наоборот». – «24 февраля эти документы вам же показывали…О каком представлении вы сейчас говорите?» - «Наверное, показывали…Я не помню» - «Ну ладно, это первый кролик в шляпе!» - протянул Лебедев.

«Пусть Лебедев выбирает выражения! А не вспоминает про каких-то кроликов!» - протестовал Валерий Лахтин. Прокурора переждали.

Продолжили разговор о договорах купли-продажи ценных бумаг. «Мне что, надо прочитать весь договор?!» - был раздражен свидетель вопросами Платона Лебедева. «Не надо ничего читать! Лебедев должен лаконично задавать вопросы, а не волокитить судебное заседание!» - снова нависал над своим столом Лахтин. «Все?!» - уточнил судья у прокурора. Тот сел на место.

Лебедев попросил свидетеля объяснить «действительную суть сделки». «Тут написано «Балтик» продавец, а «Арли» покупатель», - вчитался в договор свидетель. «Вы когда показания Каримову давали, вы откуда сведения-то брали, что все наоборот? И здесь, исследуя те же документы, вы суду рассказывали, что все наоборот. А речь идет, как следует из этого договора, о 26 млн долларов! Это к вопросу о воровстве и уводе прибыли! Теперь поясните суду, чтобы избежать ответственности за дачу ложных показаний...» - говорил Лебедев.

Анилионис обратился к судье: «Так, значит, Ваша честь, я не совсем понимаю. Происходят какие-то вопросы. Если мне уже такое говорят, что я лгал, врал и что-то делал, а я предупрежден об этой ответственности…И если я буду дальше говорить, толком не понимая, значит я буду свидетельствовать против себя. Могу ли я воспользовать своим правом не свидетельствовать против себя?

Судье не дал ответить Валерий Лахтин: «А статья 9-я предусматривает уважение чести и достоинства личности в уголовном процессе!». Зал смеялся и возмущался одновременно. «Вы вправе не свидетельствовать против себя», - констатировал судья.

Допрос пошел дальше. Платон Лебедев смотрел допросы Анилиониса и снова спрашивал, что свидетель имел в виду под формулировками «мы», «мы регистрировали...» и так далее. Вопросы Лебедева свидетель считал повторяющимися и, возмущаясь, отказывался отвечать на них. В итоге все же прозвучало, что «мы» - это Гусаров, Гулин, Анилионис, а не СП РТТ. «Был ли я в 94 году президентом банка МЕНАТЕП?» - «Вы были главным, а как вы там назывались - не знаю».

Нервозность допроса возрастала. Свидетель Анилионис раздражался, вздыхал, том он перелистывал уже дрожащими руками. На вопросы Лебедева о Питере Бонде свидетель заметил: «Я уже давал показания по этому поводу. Больше ничего добавить не могу».

Лебедев попросил пятиминутный перерыв.

После краткого перерыва свидетель обратился к суду. Посмотрев на часы, он заявил: «Вот уже несколько дней я в суде с утра до вечера...Мне уже надо появляться на работе... Если мне завтра надо будет прийти, просьба хотя бы полпятого меня отпускать». – «А вы завтра сможете прийти?» - уточнил судья. – «Ну, я так понимаю, что здесь очень долго» - посмотрел Анилионис на «аквариум». «Да, вопросов будет еще много», - знал Данилкин.

Продолжили. «Было ли вам известно, что сто процентов акций «Балтик Петролеум» принадлежали «Балтик Рутхолдинг Лимитед», зарегистрированной на Британских Виргинских островах», - спросил Лебедев, перечислив далее ряд фирм, которые были владельцами последней компании. Анилионис этого не знал.

Из перечисленных затем Лебедевым иностранных фамилий свидетель вспомнил только Питера Бонда. «Известно ли вам, какую роль они исполняли в нефтяном бизнесе?, Известно ли вам, что именно они были основными владельцами этого бизнеса, этих компаний < «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум»>?» - перечислял вопросы Лебедев. Но господин Анилиос ответов на эти вопросы не знал.

«Кто был брокером «Саус Петролеум» на рынке?» - «Не знаю» - «Но «Саус Петролеум» реально торговал?» - «Мне представляется, что торговал».

«А было ли вам известно, что «ЮКОС Брокеридж Лимитед» на сто процентов принадлежит другой английской компании «ЮКОС Ю Кей Лимитед», которая в свою очередь является стопроцентной «дочкой» ЮКОСа?» - спросил Лебедев. Свидетель сказал, что названия компаний ему знакомы, но не более того. «А что такое брокерская деятельность, которой занимался «ЮКОС Брокеридж Лимитед», вы в общих чертах представляете?» - «Ни о какой брокерской деятельности ЮКОСа я не знаю и даже представлять не хочу» - «А было ли вам известно, что компания «Саус Петролеум», не заводя деньги в Россию, была вынуждена платить «ЮКОС Брокеридж Лимитед» за брокерские услуги?» - «Нет, не было известно». – «А было ли известно, платила ли она?» - «Тоже неизвестно».

Ровно в 16.30, как и просил свидетель, заседание завершилось. Завтра слушания начнутся в 10 утра.