В пятницу Валерий Лахтин продолжил свой сбивчивый допрос Гитаса Анилиониса. Но так как в 2006-2007 годах следователь Салават Каримов разговорил свидетеля на большее, прокурор Лахтин не преминул опереться на эти завоевания – всю вторую половину дня читали и слушали протоколы предварительного следствия.

Прокуроры задержали всех на традиционные полчаса. К моменту начала заседания Гитас Анилионис был уже на трибуне. Валерий Лахтин тут же пустился в допрос. Он спрашивал свидетеля, была ли прибыль у компаний «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» и «Бейлис Петролеум». «На компании «Арлей» и «Веллингтон» сколько денег было перечислено?» - задавал уже звучавшие в среду вопросы прокурор. Анилионис повторял свои ответы: на «Арлей» ушло от 15 до 20 млн, на «Веллингтон» от 50 до 60 млн долларов. «А после этого перечисления появились проблемы?» - спросил Лахтин. «У кого?» - не понял ни судья, ни Платон Лебедев. «У лиц, причастных к этому перечислению», - великодушно помог недопонимающим Валерий Лахтин. «У лиц, причастных к этому перечислению? – все же продолжил недоумевать судья. - Вам понятен вопрос?» - Данилкин перевел взгляд с прокурора на свидетеля. Анилионис отвечал, что проблемы «появились потом».

Перешли к деятельности гринмейлера Кеннета Дарта. «А можно сказать, что активная деятельность Кеннета Дарта привела к тому, о чем вы говорите?» - злоупотреблял понятливостью свидетеля Валерий Лахтин. «Аквариум» смеялся. «Его действия привели к тому, что перестали перечислять деньги на «Арлей» а стали перечислять на другие компании», - размышлял Анилионис.

Прокурор попросил 29 том. На листах 77-82 находился список компаний, «который представлялся и Гулину», комментировал Лахтин. Зачитав список компаний, прокурор спросил свидетеля, имел ли тот к ним отношение. «Что касается меня, или эти компании нами регистрировались и отдавались в иное управление или оставлялись у нас...» - листая том, отвечал Анилионис. На дальнейшие вопросы Лахтина свидетель ответил, что «может только прочитать этот список». «Конечно, прочитайте», - соглашался Лахтин под смех «аквариума». Анилионис, вздохнув, прочел несколько названий, но от дальнейшего оглашения себя избавил, сообщив, что особо никаких пояснений дать не может.

В 42 томе прокурор снова нашел ежедневник Крайнова, «где упомянуты обстоятельства, о которых свидетель Анилионис рассказывал». «Вот на листе 222 записи от января 97 года... аудит, финансы...» - по пути к трибуне вчитывался в ежедневник Лахтин. Но до трибуны прокурор том не донес. «Вопрос снимается! - отрезал судья Данилкин. - Ежедневник предъявлялся свидетелю Крайнову, все что вы хотели по нему спросить, вы уже спросили!». «На пять минут можно перерыв!» - был выведен из строя прокурор Лахтин. «Пять минут перерыв!» - объявил судья и ушел в судейскую комнату. Не стал задерживаться среди людей и Валерий Лахтин.

В зал прокурор вернулся с пачкой каких-то бумаг и погрузился в их чтение. Судья ждал и молчал. «Что вы можете сказать о выкупе акций НК ЮКОС у зарубежных банков «Дайва» и «Мерчин»..?» - наконец задал свой вопрос Лахтин. «Я знаю лишь, что сделки были и компания «Саус» частично участвовала в них, но какая там была схема, я не знаю». - «А о ситуации о возврате кредитов вы можете сказать?» - «Каких кредитов?» - не понял свидетель. - «Которые брал...ммм...банк МЕНАТЕП». - «В какой период?» - уточнил судья. - «Эээ... в 95, 96, 97 году...98-м...» - не стал особенно ограничивать себя прокурор. Адвокаты вполголоса возмущались, в зале засмеялись.

«Это имеет непосредственное отношение, кредиты погашались за счет средств, которые были легализованы в результате хищений!» - не лез за обвинениями в карман Валерий Лахтин. Прокурора прервал судья: «Вы такие заявления делаете, вы ссылайтесь на обвинительное заключение! На основании чего вы сделаете такие заключения?!!!». «Я могу прочитать обвинительное заключение заново!» - тянулся прокурор к безмятежным неделям чтения. «Не надо ничего читать заново, вы просто должны ссылаться на него, делая подобные заявления!» - демонстрировал свою рассерженность судья. «Прокурор неадекватен! Вопрос прошу снять, в нем содержится ложное заявление о хищениях нефти в 95, 96, 97 году и так далее. Он просто лжет!» - заявил Лебедев. «Вам вопрос понятен?» - спросил судья свидетеля. Тот сообщил, что непонятен. Виктор Данилкин попросил Лахтина уточнить вопрос. «Чтобы уточнить вопрос, я должен сделать заявление», - схватился прокурор за свои бумаги. «У вас есть вопросы! Заявления я вам не разрешаю делать!» - не скрывал раздражения председательствующий. «Ну.. Если в нарушение принципа состязательности сторон мне не дают пояснить сущность обвинительного заключения, я тогда вынужден не делать заявления!», - затаил обиду Валерий Лахтин. «Я прошу лишь уточнить вопрос!» - произнес судья. «Я не могу вот так сразу уточнить вопрос! Процесс сложный! Почему вы требуете от меня, чтобы я моментально!...» - пошел в штыковую атаку прокурор. Но свидетель еще раз пояснил, что вопрос ему непонятен, и Виктор Данилкин предложил прокурору задать следующий вопрос.

Валерий Лахтин попросил 160 том. Лахтин перечислил несколько страниц, его интересующих, и помечал их по очереди закладками, которые производил тут же, разрывая какие-то свои бумаги. Анилионис просмотрел поданный ему том. «Я знал, как уже говорил, что «Саус» участвовал в сделке по выкупу акций ЮКОСа...какие компании там были, я не помню, я не участвовал...договора от «Сауса» были подписаны, я тут вижу, сотрудником Питера Бонда...Я могу только вот смотреть документы, но я не был участником этих событий», - отвечал Анилионис. - «Вы тут упоминали о совещаниях, встречах с Лебедевым...они имели место в 2000 году, в марте, апреле, июне?» - «Да, мы встречались. Я периодически приезжал к Платону Леонидовичу Лебедеву для обсуждения разных вопросов. В зависимости от этого там были разные люди». - «А Лиманова присутствовала?» - «Ну Лиманова это наш юрист, может, и присутствовала...» - «А обсуждалась там организация новых структур с участием кипрских компаний?». Анилионис не вспомнил. Лебедев, встав, заявил, что «прокурор подсказывает свидетелю ответы». Анилионис еще раз подчеркнул, что конкретно ничего сказать не может. Валерий Лахтин снова задавал вопросы, торопясь и не давая даже свидетелю ответить полностью.

«Валерий Алексеевич, ну выслушайте же свидетеля! Вы не даете ему ответить! Я вам уже не первый раз говорю! Я вам замечание объявлю!» - обратился к прокурору судья. Лахтин, помявшись, продолжил спрашивать — были ли встречи в Жуковке, были ли там Дрель, еще кто-то. «Эти встречи были, как и на Колпачном, так и в Жуковке, как летом, так и весной, и осенью, и когда угодно, и в 2000 году и в другом, и участвовать там могли и Дрель и кто-то еще!» - уже раздражался и спокойный Гитас Анилионис.

Дальше Валерий Лахтин сумбурно пытался объяснить, какие же «противоречия» он нашел в показаниях Анилиониса. Особо отмечалось, что на допросах у следствия свидетелю предъявлялся ежедневник Крайнова. Словом, прокурор ходатайствовал об оглашении допросов свидетеля Гитаса Анилиониса, данных им на предварительном следствии. Придушенно чертыхаясь, Валерий Лахтин разбирался в кипе своих бумажек и перечислял интересующие его допросы. Однако лучшее решение прокурор приберег на потом: «Мы ходатайствуем об оглашении ВСЕХ допросов свидетеля!». «Всех?» - переспросили адвокаты. «Ну вот такая форма заявления у нас», - оправдывался прокурор. Защита попросила на пять минут прерваться.

После перерыва судья обратился к прокурору: «Валерий Алексеевич, вы можете все же уточнить, об оглашении каких показаний вы просите?». Валерий Лахтин поднялся, полистал свои бумаги, даже назвал какие-то тома, но ответа все же не нашел. «Понятно, не можете! Присаживайтесь!» - произнес Данилкин и передал слово защите.

Высказался адвокат Вадим Клювгант: «Вами был снят вопрос по еженедельнику другого человека, теперь вам это предъявляют как факт, основание для чтения показаний. Это уловка. Далее. Из тех семи допросов два протокола, редкий случай, приведены в деле в оригиналах, но вот проведены они были по другому делу. Допрос от апреля 2008 года — приобщен в качестве вещественного доказательства. Значит, сама сторона обвинения исключила этот документ из числа свидетельских показаний. Об этом говорит УПК. Тем более допрос этот был проведен следователем Никандровым, который был понятым. Другой допрос по делу 230-252-02 — об этом деле вообще нигде нет упоминания, мы не знаем, что это за дело, его предмет и почему по нему свидетель допрашивался. И последний шедевр в томе 2 — в том допросе нет НИ ОДНОЙ подписи свидетеля. Таким образом, никакого доказательного значения эти допросы не имеют, но если суд считает возможным так тратить время...».

Адвокаты и судья начали разбираться, сколько же всего допросов Анилиониса в деле («хозяева» же обвинения, прокуроры, остались за бортом обсуждения). Выяснили наконец, что в деле находилось в целом 7 допросов Анилиониса и 3 аудиозаписи допросов.

Затем высказался Платон Лебедев: «Так называемые противоречия, про которых сказал Лахтин, — да для любого человека они естественны, когда его начинают просить комментировать документы, к которым человек отношения не имеет! К тому же человека допрашивали еще с 2004 года. Может быть, его и сегодня утром тоже допрашивали, откуда мы знаем! Я оставляю на ваше усмотрение, оглашать ли его показания, но тогда нужно у свидетеля выяснить, а когда его в последний раз-то допрашивали? Если прокуратура хочет огласить ВСЕ его показания! А то потом принесут какой-то протокол его допроса и найдут еще противоречия с уже оглашенными старыми протоколами допросов». «Понятно!» - резюмировал судья и взял пятиминутный перерыв.

После перерыва Виктор Данилкин объявил: «Суд обращает внимание гособвинителей на недопустимость заявлений подобных неопределенных ходатайств! У суда нет возможности рыться в материалах дела! Суд удовлетворяет ходатайство частично — по тем томам, что нашли. Остальные тома ищите сами!». «Понятно», - послышалось из Валерия Лахтина.

Свидетелю Анилионису предложили присесть к столу прокуроров, дали бумагу и авторучку. Валерий Лахтин стал читать.

Первый из приготовленных к оглашению допросов находился в томе 47. Следователь Каримов общался со свидетелем Анилионисом в декабре 2006 года. Сперва речь зашла все о тех же трех компаниях: «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» и «Бейлис Петролеум». Анилионис рассказывал, что «смыслом этих трех компаний было то, что определенное количество дельты, то есть торговой маржи, можно было оставлять за рубежом на офшорных компаниях». Маржа же, по воспоминаниям свидетеля, получалась 2-3 доллара с тонны нефти.

Затем Анилионис описал следователю торговую деятельность компаний. «Трейдеры из ЮКОСа Елфимов, Кузнецов общались с реальным рынком, когда находили покупателей. Для вопросов, связанных с поставкой нефти, транспортировкой нефти, бухгалтерией, в Женеве была компания МЕНАТЕП Эс А, где находился Гусаров. Я был в командировке в Женеве, там работало 15-20 человек, были и арабы, которые реально общались с рынком и работали от имени этих компаний. Еще была из Финляндии одна компания, которая тоже реально торговала с рынком от имени этих компаний. Потом, в конце 1999 года, планы руководства ЮКОСа поменялись, они решили прекратить работу через «Саус», «Балтик» и «Бейлис». На совещании обсуждалось, как уйти от них и сделать другую схему. Без нас они зарегистрировали «Пронет» и «Руттенхолд»». - «Получается, они потихоньку отказались от услуг Питера Бонда?» - спрашивал следователь. Анилионис пояснял, что да, и вскоре появился Стивен Кертис. «Нужны были опытные юристы. Вот они и начали опираться на профессионалов с той стороны», - объяснял возникновение Кертиса Гитас Анилионис.

Слушая читающего прокурора, свидетель Анилионис активно делал записи. А у следователя свидетель Анилионис рассказывал, что за содержание трех компаний СП РТТ получало 120-150 тысяч долларов в год.

Затем обратились к тому самому ежедневнику Крайнова. Следователь интересовался, «буква М» означает ли «МЕНАТЕП». Затем Анилионис рассказал, как Гусаров стал вместо него помощником Платона Лебедева (сам Анилионис хотел заниматься более существенной самостоятельной работой).

Затем Анилионис рассказывал и про других сотрудников. Про Романченко, которого направили в Лондон, потому что «они хотели попытаться нефтью торговать через биржу». Говоря про компанию «ЮКОС-Москва», свидетель вспомнил Бейлина, который постепенно «вырос» и оказался хорошим управленцем. «У него довольно быстрый рост произошел, чего у Ходорковского часто не бывает», - сообщал свидетель. Лебедев в «аквариуме» смеялся.

Каримов вел допрос дальше. «Почему именно Елфимов и Кузнецов занимались заключением договоров?» - «Эти люди реально торговали нефтепродуктами в ЮКОСе. Они были основные трейдеры. Мне кажется, они и в советское время занимались торговлей нефть. Это реальные люди, которые реально торговали».

Заговорили об акциях ЮКОСа, которые были заложены банком МЕНАТЕП в зарубежных банках, и которые во время банкротства МЕНАТЕПа пришлось спасать. Анилионис рассказывал: «Когда Ходорковский и компания собрались покупать ВНК, банк МЕНАТЕП взял большую сумму в долг. А потом в 98 году случился дефолт, банки и МЕНАТЕП тоже пошли вниз. И пользуясь этой ситуацией, руководство — Ходорковский, Лебедев, Брудно, вели работу с теми, кто дал деньги. Говорили: видите какая у нас фиговая ситуация — или мы вернем только часть, а тем более цены на нефть тогда были 10-11 долларов, или вообще ничего не получите», - рассказывал Анилионис.

Следователь спрашивал Анилиониса про юриста Павла Ивлева. Тот пояснял, что про Ивлева узнал только из газет, «от ЮКОСа был Алексанян, потом Дрель, который адвокат, еще какой-то молодой юрист Степанов и Прокофьев».

Перешли к другому протоколу допроса, находящемуся в этом же томе.

На этом допросе Анилионис в январе 2007 года рассказывал все тому же следователю Каримову все про те же три компании – «Балтик Петролеум», «Саус Петролеум», «Бейлис Петролеум». «Они начали организовывать зарубежную сеть продаж, чтобы получать максимальные доходы от этой деятельности. Нам <СП РТТ> было дано задание зарегистрировать или купить несколько компаний, через которые сам бы ЮКОС торговал нефтью и нефтепродуктами, - вспоминал свидетель, добавляя: - У компаний был офшорный статус и не требовалось никакого налогообложения. И вся прибыль от этих объемов оседала на офшорных счетах и руководители ЮКОСа могли распоряжаться прибылью, как они хотели».

««Бейлис» выступал респектабельным щитом, потому что это швейцарская компания была, - пояснял Анилионис. - А потом, оставляя на ее содержание 10 центов, все остальное переводили на «Саус» и «Балтик»». «Для внешнего мира эти компании не принадлежали ЮКОСу», - говорил свидетель. А потом ЮКОС ушел от этих компаний, обратившись к Кертису и создав «Руттенхолд». «Потому что, если бы Елфимов и Кукес сидя в Москве, управляли бы всеми объемами через «Саус» «Бейлис» и «Балтик», то налоговая инспекция могла бы предъявить налоговые претензии по всем объемам, несмотря на то, что компании зарубежные, - ведь управление идет из России. Поэтому обратились к Кукесу, сделали офис в Женеве, были наняты люди...», - говорил Анилионис. Лебедев в «аквариуме» смеялся.

Слушая свидетеля дальше, следователь уже совсем запутался и заявил: «Логика теряется…» - «Да», - согласился Анилионис. Платон Лебедев снова рассмеялся. Следователь пояснял свое непонимание: «Вас приглашает Лебедев и заказывается компания, Гусаров посылается в Швейцарию. А тут Кукес, Кузнецов, Елфимов…Кто заказывает музыку?». Анилионис пояснял, что с МЕНАТЕПом и ЮКОСом у него ассоциируются «одни и те же люди — Ходорковский, Лебедев и Невзлин». А Гусаров был отправлен в Женеву, чтобы там был кто-то от ЮКОСа. «Если бы его там не было, арабы начали бы торговать для себя. Гусаров был там в роли смотрящего», - сообщил Анилионис. Это снова вызвало смех у Лебедева.

Рассказывал Анилионис и про других. «Моисеев был человек Ходорковского, он считал деньги Ходорковского, все бюджеты им отслеживались. Он прекрасно контролировал ситуацию. Ведь могли бы и «растащить» Ходорковского. Всю эту бухгалтерию вел он, и вел качественно», - пояснял свидетель.

«На «Саусе» было заработано где-то 104 млн долларов прибыли, на «Балтике» 30 млн. Это было заработано за счет разницы цены. ЮКОС продавал «Бейлису» через границу по заниженной цене, «Бейлис» с маленькой наценкой «Саусу», а «Саус» продавал уже по рыночной цене. Получается, что в Россию не зашло 135 млн долларов. Получается, что они обижали акционеров и не додавали им прибыль. Грубо говоря, произошло воровство, - рассуждал Анилионис. - ЮКОС постоянно лавировал».

Со слов свидетеля, лавирование в том числе выглядело и так: «Они брали реальную цену с рынка. Говорили, допустим, что за 150 долларов можно продать тонну нефти, тогда ЮКОС мог сказать: «Хорошо, мы продаем «Бейлису» за 145 долларов». Значит «пятерка» остается там». Анилионис рассказывал, что деньги эти расходовались на бонусы и «хорошее житье акционеров». Он пояснял, что «Левановичу говорили — если ты не слушаешь — будешь получать только зарплату, если слушаешь — получишь бонус».

Конца допроса дослушать не удалось. Ибрагимова предложила отправиться пообедать. Судья объявил перерыв.

После обеда Валерий Лахтин, полистав том, нашел недочитанный текст допроса и продолжил. Речь снова шла о прибылях на вышеупомянутых компаниях и дивидендах.

Далее свидетель по просьбе следователя рассказывал об инвестиционном конкурсе и залоговом аукционе, где компания «Лагуна» приобретала акции ЮКОСа. «А вы были акционером «Лагуны»?» - спрашивал следователь. Анилионис пояснил, что у него было 60 процентов акций в учредителе «Лагуны». «Вы мне новость сообщили! Вы два года были владельцем ЮКОСа! – поражался следователь Каримов. - Впервые об этом слышу! Я всегда думал, что Ходорковский владелец ЮКОСа!». «Аквариум» смеялся.

«А вы могли сказать Ходорковскому и Лебедеву -  «я владелец ЮКОСа, уйдите от меня!»?» - спрашивал следователей, и чтение этих вопросов снова смешило и подсудимых, и зал. - «Они мне говорили, сначала погаси, по-моему, 220 млн за инвестиционный...» - отвечал свидетель. «На чьи деньги вы купили НК ЮКОС?» - не сдавался следователь. Платон Лебедев снова смеялся. Анилионис же на допросе пояснял, что был кредит от банка МЕНАТЕП. - «Как вы погашали кредиты?» - «Я не знаю, я в банки не ходил за кредитами», - заявил Анилионис.

Когда Валерий Лахтин завершил чтение, судья Данилкин включил аудиозапись обоих допросов. Сев поудобнее, Гитас Анилионис начал слушать свой голос, в несколько убыстренном темпе несшийся из магнитофона. Вооружившись огромной лупой, читал ноутбук прокурор Лахтин. С этой же оптикой он затем стал изучать и свои бумаги.

Без чего-то пять с пленками было покончено. Завтрашнее заседание судья Данилкин назначил на 10.00.