Третий день нахождения Сергея Узорникова в Хамовническом суде окончательно все расставил на свои места: прокуроры собственоручно привели в процесс убедительно-компетентного свидетеля защиты.    

В понедельник продолжился разговор с Сергеем Узорниковым. В «аквариуме» снова стоял мольберт, причем к началу допроса Михаил Ходорковский уже успел исписать новый лист разными числами. Он пояснил свои новые записи - это данные, упомянутые свидетелем в пятницу. «Вам известно, что приобретение оборудования и новое строительство относится не на расходы, а на прибыль по Налоговому кодексу?» - спросил Ходорковский. Свидетель согласился. Помнил свидетель и то, что приобретение акций также производится из прибыли. Узорникову показали документ из 131 тома. Разговор возвращался к консолидированной отчетности ЮКОСа. Валерий Лахтин решил не медлить: «А можно вообще узнать, что за документ-то держит в руках свидетель?! Содержание его? Цифровые показатели?» «Я специально свидетеля буду спрашивать только то, что касается 2000-2002 года, когда он работал в компании. Тут содержится консолидированная отчетность компании ЮКОС, там сводная таблица за 2000-2002 год, где  обозначены сводные отчеты об обороте денежных средств», - пояснил Ходорковский.

«Ну свидетель-то не имеет отношения к консолидированной отчетности!» - с легкостью забыл все пятничные показания Сергея Узорникова прокурор. - Я считаю, надо снять вопрос!». «Вопрос еще не прозвучал!» - заявил судья и передал слово Ходорковскому. «Соответствуют ли вашим воспоминаниям об отражении в консолидированной отчетности компании ЮКОС объем затрат, произведенных из прибыли на долгосрочные инвестиции и также чистый прирост собственности — приобретение оборудования — за соответствующие годы. И если он в целом соответствует вашим воспоминаниям, то тогда подскажите цифры по годам», - попросил Ходорковский. «Отчетность это та. Да, цифры примерно соответствуют. По основным средствам прирост по тем годам - 2,7 млрд. По инвестициям — порядка 2 млрд». В том же томе свидетелю предъявили пресс-релиз «Итоги деятельности ЮКОСа в 2003 году». «Посмотрите события по капитальным вложениям. Тут только события, цифр нет. У нас обозначено, и вы вспомнили, что в 2002 году объем капвложений в основные фонды был 1 млрд 260 млн. а в 2003 году объем этот был больше или меньше?» - «Он был сравним, насколько помню».

В том же томе на странице 169 свидетелю показали отчет независимых аудиторов. Узорников по просьбе Ходорковского пояснял, где в консолидированном отчете за 99 год (там же содержались данные и за 98 год) указаны выручка, прибыль, капитальные вложения, затраты на строительство и оборудование.  «Вы именно этот отчет видели?» - уточнил Ходорковский. Узорников подтвердил.

«В пятницу в отчете за 2002 год вы показывали суду выручку и прибыль компании. Посмотрите то же самое за 2000 и 2001 годы и скажите суду, где они отражены и соответствуют ли они вашим воспоминаниям, о тех размерах, которые действительно сводились», - попросил подсудимый. Свидетель, посмотрев тон, называл показатели выручки и прибыли по годам: выручка. Свидетель подтвердил, что цифры соответствуют его воспоминаниям. «Ваша честь, эти данные совпадают с данными сводной таблицы из тома 143 на листе 4, который мы смотрели в пятницу. Просто тогда свидетель сказал, что они «по всей видимости, совпадают», теперь мы можем убедиться, что они действительно совпадают», - пояснил Ходорковский.

Затем Узорников показал, где в отчете указан доход от размещения временно свободных денежных средств. «Это либо получение купонного дохода по облигациям, которые были на балансе предприятий, либо погашение этих бумаг или реализация ценных бумаг третьим лицам», - пояснил свидетель. «То есть те зарубежные компании, которые вы вели, - это их прибыль как раз?» - «Это их прибыль в том числе, были еще на российских компаниях бумаги».

Продолжили. «Вы рассказали суду, сколько выручки от реализации нефти и нефтепродуктов отражалось в отчетности ЮКОСа и пояснили, что источник информации — система СОФИ и оборотно-сальдовые ведомости. Вы пояснили также сумму прибыли и ее источник, он тот же, пояснили, куда расходовалась прибыль компании, а также вспомнили, кому предоставлялась эта информация (акционерам, банкам, рейтинговым агентствам, прессе)», - вспоминал Ходорковский предыдущий день допроса свидетеля. Сергей Узорников подтвердил. «Давая эти показания, вы были уже информированы о том, что ЮКОСу в 2004-2005 годах были предъявлены налоговые претензии?» - «Да». - «А о том, что «ПрайсвотерхаусКуперс» свои заключения по отчетам самого ЮКОСа отозвал?» - «Да». - «Как вы измените - если измените - свои показания, если вам, как и другим свидетелям, - я говорю, Ваша честь, о Даге Миллере - будет предоставлена некая дополнительная информация? Сторона обвинения - поскольку уважаемый прокурор Лахтин просил говорить конкретно - на странице 1607-1620 обвинительного заключения утверждает, что акции ЮКОСа группа МЕНАТЕП приобрела незаконно. Вы, как и Даг Миллер, не были свидетелем этих обстоятельств, потому что пришли в компанию позже, поэтому предлагаю вам допустить, что это так. Как это отразилось бы на показателях, о которых вы информировали суд? В частности, отразилось бы это на показатели выручка консолидированной компании ЮКОСа в 2000-2003 году от реализации нефти и нефтепродуктов?» - задал вопрос Ходорковский.

Валерий Лахтин перешел к возмущению: «Ходорковский навязывает вывод свидетелю! Это недопустимо в процессе! Выводы допустимо делать в прениях, либо выводы допустимо делать вам, Ваша честь! Свидетель не являлся автором обвинительного заключения, не являлся автором консолидированной отчетности! Или какого-то фрагмента консолидированной отчетности! Прошу снимать такие вопросы!» Швырнув авторучку на стол, Валерий Лахтин сел на место.

«Сторона обвинения в оглашенных показаниях, в частности, в показаниях Дага Миллера, формулировала вопросы к нему, предъявляя ему некие неизвестные суду документы, и просила его на основании этих документах сказать, как бы данные обстоятельства, неизвестные ему, отразились бы в консолидированной отчетности, - ответил Ходорковский. - Показания Миллера были здесь оглашены». «Лахтин не возражал!» - напомнил с места Лебедев. «Я на базе равенства сторон в процессе формулирую вопрос к свидетелю, который точно так же как Миллер имел отношение к этим документам», - закончил Ходорковский.

«Понятен вопрос?» - обратился судья к свидетелю. Узорников ответил, что не вполне. Михаил Ходорковский уточнил: «Если неизвестно законно или незаконно куплена компания, на показателях консолидированной отчетности компании это отразилось бы?» Свидетель ответил, что на показателях выручки, прибыли, с точки зрения финансовой отчетности, это бы никак не отразилось.

«На странице 1631-1639 обвинительного заключения говорится, что в 2000 году ЮКОС произвел расход средств на заведомо убыточные сделки по выкупу долгов банка МЕНАТЕПа. Вам известно об этом?» - пошел дальше Михаил Ходорковский. «Сделка известна, деталей не знаю», - сказал свидетель. «А как бы отразилось на показателях, если бы данные расходы на приобретение долгов банка МЕНАТЕПа были бы отнесены не на расходы компании, а на прибыль компании?» - спросил Ходорковский. «Прибыль бы — 15,8 млрд долларов — уменьшилась. На выручке бы не отразилось», - добавлял свидетель.

Допрос продолжился. «Обвинение утверждает, что нефть ЮКОСа реализовывалась внутри периметра консолидации ЮКОСа по трансфертным ценам, а за периметром консолидации по рыночным. Вам это известно?» - «Только из прессы». - «Сторона обвинения соотносит эти трансфертные цены с ценами поставок в Роттердам и Антверпен, скажите, сколько ЮКОС поставлял в Роттердам и Антверпен?» - «Не поставлял вообще» - «Если трансфертная цена низкая, в консолидированной отчетности выручка уменьшится?» - «Нет, все обороты внутри группы исключаются при составлении консолидированной отчетности». Свидетель пояснил, что низкая трансфертная цена не повлияет и на прибыль компании.

«Сторона обвинения утверждает, что компании «Балтик Петролеум», «Саус Петролеум» и «Бейлис Петролем» (эти компании не были включены в консолидированную отчетность. - ПЦ) были связаны с ЮКОСом, поскольку действовали в моих и Лебедева интересах. Если бы эти компании действительно принадлежали мне и Лебедеву, это обстоятельство как-то отразилось бы на выручки компании?» - спрашивал Ходорковский.

«Вопрос носит предположительный характер, прошу снять вопрос!» - вскочил Лахтин. Судья снял вопрос. «Это уже наглость со стороны Ходорковского!» - продолжал прокурор. «Словечки, словечки уберите в карман!» - попросил с места адвокат Владимир Краснов. «Валерий Алексеевич, воздержитесь от подобных высказываний!» - попросил судья Данилкин прокурора. «А что, это нормальное русское слово!» - понимал толк в словах прокурор. «Валерий Алексеевич, я еще раз вам говорю — воздержитесь от подобных высказываний!» - уже просто закричал судья. «Понятно», - буркнул прокурор и сел.

«А что происходило с отчетностью в связи с тем, что первоначально мы заявляли аудиторам, что, по всей видимости, накопленная прибыль будет распределена в пользу ЮКОСа, а фактически эта прибыль была израсходована на приобретение активов «Сибнефти», например, и других предприятий. Вот что бы произошло в консолидированной отчетности компании в связи с изменением судьбы прибыли?» - спрашивал Ходорковский. - «Ничего бы не произошло. Прибыль бы все равно осталась внутри группы», - знал свидетель.

«Не припомнили ли вы, какой был остаток денежных средств и ликвидных ценных бумаг на конец 2003 года, и не припомнили ли вы источник этого финансирования явно перерасходованной прибыли на конец 2003 года», - показывал Ходорковский на плакат, вспоминая пятничные данные. «Нет, остаток я не вспомнил. Я помню только, что был выдан займ на «ЮКОС Кэпитал Сарл» добывающим дочкам. Внешние кредиты тоже не помню», - отвечал свидетель. «Займ внутри группы от одного дочернего предприятия, «ЮКОС Кэпитал Сарл», другим дочерним предприятиям, он на показатели отчетности как-то влияет?» - «Нет, он не отражается».

«Ваша честь, на базе показаний только этого свидетеля, которые легко подтверждаются документами, процесс можно было бы завершать!» - обратился Ходорковский к судье. Судья усмехнулся, прокуроры оживленно зашептались, пересмеиваясь. Только прокурор Лахтин был серьезен: погрузившись в компьютер, действительность вокруг себя он отменил.

Однако Михаил Ходорковский все-таки продолжил процесс. «Скажите, консолидированная отчетность была открыта или это секретный источник?» - «Открыта». - «А скрыть консолидированную отчетность эту можно? Ну, показать аудиторам, а потом скрыть?» - спрашивал подсудимый.

«Это вопрос не к свидетелю! Это вопрос к прокурорам, наверное!» - презентовал свои знания относительно сокрытия документов Валерий Лахтин. Зал и адвокаты расхохотались. «Чистосердечное признание?» - спросил с места адвокат Вадим Клювгант. Прокурор молча сел на место.

Тут ход допроса нарушил нарастающий гул, похожим на помехи в радиоэфире. Все начали прислушиваться и оглядываться. Прокурор Лахтин, смущенно улыбаясь, заглянул за свой ноутбук и даже наклонился к проводам, но источник шума был не там. Предположение судьи, что это помехи от чьего-то мобильного телефона тоже не подтвердились. Показалось, что гудеть начала одна из ламп в зале. Продолжили работу.

Посмотрели данные отчетности ЮКОСа по РСБУ за 2000 года и консолидированную отчетность компании за тот же период. Из отчетности по РСБУ следовало, что ЮКОС владеет 54,2% акций «Томскнефти», согласно же консолидированной отчетности, доля ЮКОСа в «Томскнефти» была больше - 75%. Михаил Ходорковский попросил свидетеля объяснить разность в цифрах. «Акции «Томскнефти» находились на каком-то другом дочернем обществе, которое входило в периметр консолидации, и в консолидированную отчетность это общество включалось, соответственно, вложения включались», - рассказывал свидетель.

Михаил Ходорковский попросил показать свидетелю документ из тома 161. «Это письмо руководителя управляющей компании Шахновского в адрес «ПрайсвотерхаусКуперс». Известно ли оно вам? Может быть, что-то припомните по сделкам с дочерними компаниями ВНК?» - «Письмо неизвестно, о сделках таких я слышал, но детали не знаю». - «Письмо вносит коррекцию в ваш ответ на тему, что акции дочерних предприятий ВНК частично находились на ЮКОСе, а частично на других предприятиях? - уточнял Ходорковский. - Аудиторам было известно, что эти акции — весь пакет, 75 процентов, находятся в распоряжении ЮКОСа?» - «В группе ЮКОС. Да, им было известно».

Сменили тему. «На допросе вы говорили, что доступ ваш к информации в 2003 году прекратился и Драницын вас просил отдать флешки. В то же время вы говорили, что в 2004 году пользовались этими флешками. Уточните, вам флешки возвращались? И это точно был 2004 год?» - «Нет, флешки не возвращались. И это был 2004 год». - «Теперь разберемся была ли информация уничтожена. В своих показаниях вы говорили, что потеряли доступ к информации. Следователь же, задавая следующий вопрос, утверждал, что информация уничтожена. Скажите, вам известно, что информация уничтожена или вы просто потеряли к ней доступ, а потом положились на слова следователя, что она уничтожена». - «Нет, у меня просто не было доступа». - «То есть то, что на сервере информация была уничтожена, - об этом вам неизвестно?» - «Нет, это мне неизвестно», - помотал головой свидетель. Вспомнили, что сотрудники выезжали на Кипр, и информация хранилась на Кипре и в Амстердаме, к ней у сотрудников был доступ. «Обращаю внимание, Ваша честь, как предварительное следствие ведет себя с показаниями свидетеля», - повернулся Ходорковский к судье. Виктор Данилкин записывал.

«Вы утверждаете, что я принимал в компании все ключевые решения. Это действительно так, но разные люди — разные участники заседания — понимают разное под «ключевыми решениями». Поясните, какие ключевые решения, принимаемые мной, вам известны?» - спросил Ходорковский. «Это решения, например, о покупке новых компаний, обсуждение бизнес-планов...» - перечислял свидетель. «Что-то конкретное помните?» - уточнил Ходорковский. «Нет, конкретного ничего», - отвечал Узорников.

Отметив, что отчетность нефтедобывающих «дочек» ЮКОСа по РСБУ от стороны защиты «по большей части скрывают», Михаил Ходорковский перешел к следующим вопросам. «Добывающим предприятиям за добытую нефть платили?» - «Да». - «Эта плата покрывала себестоимость производства?» - «Да, покрывала». - «Прибыль дочерних предприятий — добывающих, торговых, казначейских — и прибыль, отраженная в консолидированной отчетности ЮКОСа, как они между собой соотносятся, что куда включается?» Свидетель пояснил, что прибыль дочерних предприятий включалась в консолидированную отчетность.

«Сейчас я вас буду просить сказать, что вам известно о компаниях, на которые, согласно обвинительному заключению, переводилось право собственности на нефть с «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти». Почему обвинение решило, что эта нефть была присвоена мной, понять невозможно», - пояснил Ходорковский. Свидетелю показали отчеты «ПрайсвотерхаусКуперс». Он подтвердил, что компании, на которые, по мысли обвинения, переводилось право собственности на нефть («Ю-Мордовия» и «ЮКОС-М») включались в 2000 году в консолидированную отчетность ЮКОСа. «Означает ли это, что доходы этих компаний совокупно с доходами иных подразделений ЮКОСа докладывались общему собранию акционеров и распределлялись советом директоров ЮКОСа через утверждения бюджета компании? И о них информировали банки, рейтинговые агентства, прессу» - «Да, они включались в консолидированную отчетность». - «А компании «Ю-Мордовия», «Спрай», «Терра», «Ратибор» (следователи утверждали, что право собственности на нефть от нефтедобывающих «дочек» переводилось на эти компании в 2001 году) входили в консолидированную отчетность?» - «Ратибор», «Ю-Мордовия» да, остальные не помню». - «Согласно обвинительному заключению, в 2002 году право собственности передавалось по договорам купли-продажи нефти с «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» на «Ратибор» и «Фаргойл». Пожалуйста, вспомните «Ратибор» и «Фаргойл» консолидировались?» - «Да» - «Компания «Эвойл» в 2003 году включалась в консолидированную отчетность?» - «Да». - «Относится ли сказанное вами выше к компаниям «Рутенхолл», «Пронет» за 2000-2003 год и к компании «Петроваль» за 2001 -2003 год?» - «Да».

«Ваша честь, у меня вопросы к свидетелю закончились», - сообщил Ходорковский и попросил пять минут перерыва.

Допрос начал Платон Лебедев: «Спасибо, что пришли, Сергей Евгеньевич, спасибо, что помогаете. Я понимаю, что в живом разговоре возможны оговорки и неточности. А так же память...»

«Пусть Лебедев прекратит эту преамбулу и оказывать психологическое давление на свидетеля! Пусть задает вопросы!» - мечтал о лучшем устройстве мира Валерий Лахтин. «У вас все, Валерий Алексеевич?! - пытался прервать прокурора судья. «Лахтин, сядьте! На скамеечку!» - повысил голос Лебедев. Зал расхохотался. Прокурор сел на место. «Я всего лишь хочу прояснить свидетелю, чтобы он не спешил с ответами и давал точные ответы», - закончил Лебедев свою мысль.

Сергею Узорникову показали материалы с электронной перепиской и таблицами, которые он составлял. «Сообщите суду, к составлению каких документов вы имеете отношение. Ко всем?» - «К английским вариантам да. С 5 по 8 листы включительно», - пояснил Узорников. «А к листам с 9 по 13?» - уточнил Лебедев. «Это переводы, к ним я отношения не имел». Свидетель подтвердил в ответ на вопросы Лебедева, что не составлял эти русские переводы и подписей своих на них не ставил. «При вашем допросе Лахтин заявил суду «мы находимся на территории РФ, где государственный язык русский». Это правильно. Есть статья УПК, которая предписывает суду вести процесс на русском языке. Давайте для примера посмотрим лист 12...» - начал Лебедев. Такой голевой пас (цитату из себя) Валерий Лахтин пропустить не мог: «Ну сказал же сейчас свидетель, что он не имеет отношение к листу 12. Значит он не может и не вправе отвечать на этот вопрос! Элементарная логика! И не надо впутывать свидетеля в формирование выводов, которые сделает в конце концов Лебедев! И не надо использовать свидетеля в качестве эксперта, переводчика и статиста!». «Лахтин, вы забыли, что вы использовали свидетеля в качестве переводчика целый день!» - напомнил Лебедев и с разрешения судьи продолжил: «Соответствует ли указанная вами сумма в строке «Фаргойл», в графе объявленные дивиденды, в сумме 1 млрд 39 млн переводу Бариновой по аналогичной строке «Фаргойл»?» - «Нет, там смещение строки идет вверх. Тут стоит 132, 128 в графе «получено»», - отвечал Узорников. «Об этом кто-либо предупреждал суд при вашем допросе?» - «Не помню». - «Аналогичный вопрос. У вас в графе стоит сумма 132 млн 128 тыс долл., а у Бариновой стоит 0. Это так?» Свидетель подтвердил. А также подтвердил, что ни одна цифра в переводе Бариновой не соответствует данным за 2002 год в документ, составленном свидетелем на английском языке. То же самое было и с данными за 2003 год относительно компаний «Нассаубридж» и «Фаргойл». В документе свидетеля стояли суммы, а у переводчицы Бариновой — нули. Или наоборот — Баринова указывала цифры в переводе там, где в документе, составленным Узорниковым, были пробелы. «Жуть!» - реагировала публика. «Ваша честь, я напомню — на странице 140 моего ППО (постановления о привлечении в качестве обвиняемого. – ПЦ), которое оглашал здесь Лахтин, находится заведомо ложное утверждение о перечислении в «Нассаубридж» 810 млн с копейками...такого события вообще не было», - обратился Лебедев к судье. «Платон Леонидович, вы уже фактически даете показания», - напомнил судья Данилкин.

Отвечая на вопросы Лебедева, Узорников рассказал, что ранее, до ЮКОСа, работал в «ПрайсвотерхаусКуперс» — ассистентом, затем старшим аудитором, младшим менеджером отдела аудита нефтегазового сектора. «Вам были знакомы Энрике Муньос и Кевин Эллер?» - спросил Лебедев. Свидетель сообщил, что да, но под их началом он не работал. К проектам по ЮКОСу он в ходе работы в «ПрайсвотерхаусКуперс» не привлекался. Узорников также сообщил, что был сертифицированным бухгалтером и членом Британской ассоциации бухгалтеров (с 1999 по 2003 год).

«Какие стандарты аудита вам известны и какие вы применяли на практике?» - «Российские и международные стандарты. Применялись и те и другие». - «Что вы подразумеваете под международными стандартами аудита? Известен ли вам общепринятый стандарт аудита в США?» - «Нет».- «За ваше время в работе в ЮКОСе, какие стандарты аудита использовались  «ПрайсвотерхаусКуперс»?». Свидетель не вспомнил. А стандарты финансовой отчетности, говорил Узорников, применялись им во время работы в ЮКОСе «практически все».

Продолжили. «В протоколе допроса на предварительном следствии вы сообщили о письме Франка Ригера в эту ассоциацию для пролонгации вашего членства...» - «Оно не было отправлено». Платон Лебедев и свидетель углубились в бухгалтерскую терминологию. Узорников вспоминал названия стандартов (МСФО), по которым составлялась отчетность кипрских и голландских компаний.

В томе 132 на странице 50 посмотрели протокол допроса свидетеля Узорникова. «У вас написано «с августа по декабрь 2000 года работал в «Кубаньсахар», а потом в январе 2001 года пришли в ЮКОС». В суде вы сказали, что пришли в ЮКОС в январе 2000 года. Как правильно — январь 2000 или 2001 года?» - уточнил Лебедев. «Январь 2001 года», - внес ясность свидетель. 

Перешли к вопросам по управлению ЮКОСом. В томе 36 открыли документ «Информация для руководства ЮКОСа». В документе значился список акционеров Группы МЕНАТЕП. Были указаны Ходорковский (9,5 процентов), Лебедев (7 процентов), Дубов (7 процентов), Брудно (7 процентов), Шахновский (7 процентов), Невзлин (8 процентов), траст (50 процентов) и прочие акционеры (4,5 процентов). «За время работы в ЮКОСе вы понимали, что компания «Груп МЕНАТЕП Лимитед» в лице единственного ее директора Лебедева владеет и распоряжается контрольным пакетом акций ЮКОСа?» - спрашивал Лебедев. «В вашем лице — нет», - отвечал Узорников. Лебедев спросил, считался ли Ходорковский руководителем ЮКОСа? «В плане принятия стратегических решений — да», - отвечал Узорников. «Я задаю вопрос для того, чтобы понять, скрывал ли Михаил Борисович Ходорковский, что он был руководителем компании. Следствие именно так считает», - пояснил свой интерес Лебедев. Отвечая на вопросы Лебедева, свидетель рассказал, что Брудно был президентом «ЮКОС РМ», Шахновский - президентом «ЮКОС-Москва». Голубовича, Муравленко свидетель Узорников вспомнил по фамилиям, но должности их не помнил, с ними не сталкивался. То же самое он отвечал о Голубеве. «А Лебедев кем в ЮКОСе работал в этот период?» - спросил подсудимый. «Вы не работали, насколько мне известно», - отвечал свидетель. «Ваша честь, что-то Лахтину надо будет с этим делать, с моими служебными обязанностями», - обратился Лебедев к судье.

Вернулись на страницу 12 тома и посмотрели пункт «Владение акциями НК ЮКОС». «Вас Лахтин спрашивал о компании «ЮКОС Юниверсал Лимитед», вы сказали, что она вам известна, но, кажется, компания эта не консолидировалась. А могли ли вообще и должны ли были финансовые результаты «ЮКОС Юниверсал Лимитед» включаться в консолидированную отчетность ЮКОСа по стандартам US GAAP?» - «По идее, не должны. Мы говорим о холдинге ЮКОС. «Юниверсал Лимитед» не является дочерним предприятием ЮКОСа» - пояснил Узорников. «Но ведь даже в названии ее есть слово ЮКОС и акциями ЮКОСа она владеет (контрольным пакетом). Поясните, пожалуйста. То, что знаете вы и знаю я, к сожалению, приходится разжевывать», - обратился к свидетелю Лебедев. «Потому что она не является дочерним обществом ЮКОСа. Невключение ее в отчетность соответствует международным стандартам US GAAP», - еще раз ответил Узорников и с подачи Лебедева пояснил, что это ЮКОС должен был бы включаться в консолидированную отчетность «ЮКОС Юниверсал Лимитед», а не наоборот. 

«К какому периоду вы относите начало атаки на ЮКОС?» - спросил Лебедев. Валерий Лахтин забеспокоился: «Никому не понятно! Пусть Лебедев конкретнее задает вопрос!» «Хорошо, - согласился Лебедев. - Когда начали грабить ЮКОС?» Видимо, удовлетворенный «конкретикой» Валерий Лахтин сел. Свидетель ответил, что в 2003 году. «Брюса Мизамора вы знали?» - «Да» - «А то, что он являлся финансовым директором ЮКОСа до июня 2006 года?» - «Нет, я уволился из ЮКОСа в 2005 году». - «А Стивен Тиди вам известен?» - «Да».

Посмотрели уведомление президента НК ЮКОС Стивена Тиди от июля 2006 года, в котором он писал в «ЮКОС Кэпитал Сарл», что ЮКОС не может в полной мере выполнить свои обязательства по возврату займа, потому что имущество компании под арестом. «Было ли вам известно, что Стивен Тиди являлся президентом НК ЮКОС?» - спросил Лебедев. Узорников подтвердил. То, что Мизамор был финансовым директором ЮКОСа, Узорников тоже знал — до момента, как Мизамор уехал из РФ. Но о том, что Мизамор прекратил свои полномочия, свидетелю никто не говорил. «Президент и финансовый директор ЮКОСа имеют право распоряжаться средствами ЮКОСа?» - «Да». - «Имеют право Тиди и Мизамор или уполномоченные ими лица распоряжаться средствами дочерних предприятий ЮКОСа?» - «Да, имеют» - «А по-другому могло быть назначение уполномоченных лиц, мимо них?» - «Нет». - ««ЮКОС Кэпитал Сарл» была ли дочерней компанией ЮКОСа?» - «Насколько помню, была «внучкой»», - сообщил свидетель, подтвердив, что она входила периметр консолидации ЮКОСа.

Платон Лебедев продолжил допрос. «Известна ли вам фамилия Леонович? Кем он работал в ЮКОСе?» - «Да, он был казначеем (начальником казначейства в ЮКОСе). О Кузьменкове свидетель помнил, что тот был одним из замов Леоновича. «Уполномочены ли они были распоряжаться средствами ЮКОСа и его дочерних предприятий?» - «Возможно, по доверенности», - предположил свидетель. О Франке Ригере свидетель пояснил, что тот работал в ЮКОСе тоже до момента ухода Узорникова из компании. Ригер был финансовым контролером. С 2002 года по 2005 год Узорников подчинялся Франку Ригеру.

«Известно ли вам, что Брюс Мизамор был официальным директором «ЮКОС Финанс Би Ви»?» - «Нет, неизвестно». - «Вы помимо финансовых отчетностей еще откуда-то информацию получали? Из прессы, из Интернета и так далее?» - «Да, получал». - «Правильно ли я понимаю, что вы никого не знаете из директоров «ЮКОС Финанс Би Ви»?». Свидетель не вспомнил, упомянул лишь, что «были представители холдинга...». Структуру управления «ЮКОС Финанс Би Ви» Узорников не знал. «А кем был Девид Голдфри?», - спросил Лебедев. Свидетель вспомнил, что тот работал в юридическом департаменте. О директорстве господина Голдфри в «ЮКОС Финанс Би Ви»  и «ЮКОС Интернэшнл Ю Кей» свидетель тоже ничего не знал.

«Получали ли вы отчетность от «ЮКОС Финанс Би Ви» или только бухгалтерские файлы?» - «Получал и отчетность. Ее аудировал «ПрайсвотерхаусКуперс» в Голландии». - «Мизамор был ключевой фигурой за время вашей работы в ЮКОСе?» - «Да». - «А то, что он входил в состав директоров еще ряда компаний, и самое главное — «Бриттани», о которой столько разговоров, вы знали? - «Об этом я не могу вспомнить». - «Является ли нормальным, когда финансовый директор материнской компании является одновременно директором в основных холдинговых дочерних компаниях?» - «Да, такая практика является нормальной», - подтвердил свидетель, отметив, что и банки, кредитовавшие такие компании, обязаны были быть в курсе дела, и не могли бы кредитовать ЮКОС, если бы не знали, кто им руководит.

Снова свидетелю показали схему, где была изображена часть международной структуры ЮКОСа (эту таблицу уже рассматривали в эти дни). Лебедев попросил сделать копию этой таблицы для свидетеля, чтобы у него она была под рукой. Технический перерыв решили совместить с обеденным.

После обеда начали подробно рассматривать схему, расположенную в 117 томе на листе 20 (в схеме вокруг прямоугольника «ОАО NK YUKOS» роились десятки соединенных друг с другом прямоугольников с названиями зарубежных компаний). Для работы со схемой Лебедев вооружился лазерной указкой. «Является ли компания «Бриттани», согласно этой схеме, подконтрольной компании ЮКОС на 100%?» - спросил он свидетеля. «Да, является. Через «ЮКОС Сист Инвест Армения», которая была стопроцентной дочкой ЮКОСа, и через «Гидрокарбон Инвесмент», который был дочкой « ЮКОС Армении»», - пояснял Узорников. «Все ли активы «Бриттани Ассетс» учитываются в консолидированной отчетности ЮКОСа?» - задавал Лебедев новый вопрос. Свидетель подтверждал. «Средства компании «Брилл Менеджмент» в какой части подлежали консолидации в отчетности ЮКОСа?» - «Все сто процентов подлежали». - «Давайте поясним суду, почему «Бриттани Ассетс», имея всего 10 процентов в компании «Брилл», консолидирует в своей отчетности все средства практически «Брилл»? Известно ли вам, что эти 10 процентов — обыкновенные акции?» - «Да». - «А 90 процентов акций, которые принадлежат Трасту, - это были привилегированные акции с фиксированным пятипроцентным доходом?» - «Нет». - «А слышали ли вы о форме Ф1 и Ф20 по ЮКОСу?» - «Слышал, участие в подготовке не принимал, может, частично, не помню. Это форма, которую требует заполнять американская комиссия по ценным бумагам».

«Потом мы поясним суду, каким образом компания «Бриттани Ассетс» консолидирует почти все 100 процентов компании «Брилл Менеджмент»», - отметил Лебедев и переключился на другие вопросы. Взяли 147 том. «Здесь мы посмотрим документы, касающиеся проекта «Виктор». Начиная с 38 листа», - пояснил Платон Лебедев. Свидетель Узорников, получив том из рук адвокатов, вскинул брови, тяжело вздохнул, но продолжил тщательно работать с документами.

«Вы сообщили на следствии, что видели отчет «ПрайсвотерхаусКуперс» по проекту «Виктор» в окончательном варианте. В каком году вы видели этот отчет в окончательном варианте?» - «По-моему, в 2004 году». - «В протоколе допроса от 11 июля 2007 года в томе 132 вы сообщили о сумме порядка 6 млрд, которые, как вы назвали, были «выведены за рубеж». Поясните суду, вы эту сумму запомнили из проекта «Виктор»? Она там просто указана. Или о какой-то иной сумме говорили?» - «Нет, о ней». - «Откуда вы вспомнили порядок цифр?» - «Из проекта «Виктор», из работы перед этим». - «Ваши расчеты, которые вы делали по трансферации дивидендов внутри международного блока компании и проект «Виктор» — они в какой-то части между собой корреспондируются?» - «Да». - «А для кого был составлен отчет «ПрайсвотерхаусКуперс» по проекту «Виктор»?» - «Насколько я знаю, для НК ЮКОС». Помолчав, свидетель покачал головой и добавил: «Может быть, не для НК ЮКОС, а для Бриттани». - «Вот мы сейчас и разберемся, мог ли суд без вашей помощи разобраться с этим отчетом», - подытожил Лебедев.

«Ваша честь, - обратился Лебедев к судье, водя лазерной указкой по схеме, - в самом верху в английском тексте указан адресат отчета: «Бриттани Ассетс Менеджмент Лимитед». А в переводе Бариновой то, кому адресован отчет, случайно нет! А ценность отчета и почему он составлялся для «Бриттани», мы попробуем пояснить».

Лебедев попросил свидетеля перевести одно из предложений. «Суд не видит, что переводит свидетель, и мы, прокуроры, не видим. И свидетель не переводчик!» - снова выступил с возражениями послеобеденный прокурор Лахтин. «А вы подойдите, Лахтин, к свидетелю и посмотрите! Подойдите!» - приглашал прокурора к работе Платон Лебедев. «Я на своем месте, слава богу, сижу», - сразу же сел на место Валерий Лахтин. Перевод свидетеля сравнили с «творчеством» переводчика Бариновой. Баринова переводила «инвестиции были аннулированы». В оригинале (переводил Узорников) значилось «инвестиции были свернуты» (элиминированы). Затем Лебедев попросил свидетеля разъяснить, что же произошло с активами компании «Брилл». Сергей Узорников бегло переводил с английского. Судья Виктор Данилкин, глядя на свидетеля, внимательно слушал. «А вам было известно за время вашей работе в ЮКОСе, что баланс «Брилла» уменьшился почти на 100 процентов, что там средств почти не осталось?» - «Было известно».- «А почему в последнем квартаре 2003 года чистая прибыль указана 2 млрд 664 млн без скобок, а в первом квартале 2004 года 3 млрд 201 млн в скобочках?»

«В 2003 году было поступление дивидендов на «Брилл» от дочерних предприятий, а в первом квартале 2004 года была плата дивидендов от компании «Брилл» на материнскую компанию, на «Бриттани». Свидетель пояснял, что скобочками принято обозначать выбытие средств. «Правильно ли сказать, что после первого квартала на компании «Брилл» средств практически не осталось, что 6 с лишним миллиардов были выплачены «Бриттани»?» - произнес Лебедев. Свидетель согласился с такой трактовкой. Затем еще раз проговорили, что компания «Бриттани» «трансферировала миллиарды для «ЮКОС Кэпитал Сарл», которая дальше их выдала в виде займов дочерним компаниям ЮКОСа и самому ЮКОСу».

Взяли 120 и 121 тома. Здесь были договоры займа между «ЮКОС Восток Трейд» и «ЮКОС Кэпитал Сарл», между «Энерготрейд» и «ЮКОС Кэпитал Сарл», затем между ЮКОСом и «ЮКОС Кэпитал Сарл». «ЮКОС Кэпитал Сарл» выступала займодавцем (ЮКОСу в лице Мизамора «ЮКОС Кэпитал Сарл» выдала 355 млн долларов и 80 млрд рублей — по разным договорам). Свидетель подтверждал свою осведомленность в этих вопросах. Другие документы в томе не оглашались. Уставшему свидетелю предложили присесть, пока Платон Лебедев озвучит упомянутые в документах компании. Сергей Узорников отказался садиться и просто облокотился на трибуну. Снова пошли договоры займов. В 2004 году «ЮКОС Кэпитал Сарл» выдал 1 млрд рублей 700 млн рублей компании «Самаранефтегаз». В том же году «Самаранефтегаз» получила от «ЮКОС Кэпитал Сарл» еще 715 млн  рублей. Свидетель, которому снова передали том, подтвердил, что все это было из одной группы займов. Смотрели следующие договоры вместе: в июле 2004 года «Юганскнефтегазу» «ЮКОС Кэпитал Сарл» предоставил займы в размере 6,5 млрд рублей и 3,5 млрд рублей, «Самаранефтегазу» — 1,7 млрд рублей и 410 млн рублей, затем «Томскнефти» 2 млрд 300 млн рублей, 1 млрд 240 млн, 810 млн рублей...Все это были займы, которые «ЮКОС Кэпитал Сарл» представлял ЮКОСу и дочерним компаниям ЮКОСа.

Лебедев стал спрашивать. «Можете ли вы подтвердить, что «ЮКОС Кэпитал Сарл» представлял эти средства из средств «Бриттани»?» - «Ну да, других средств у него не было». - «Известно ли вам за время вашей работы в ЮКОСе, кто эти деньги (4,5 млрд долларов) компании «ЮКОС Кэпитал Сарл» вернул? Известен ли вам возврат займов в «ЮКОС Кэпитал Сарл»?» - «Мне неизвестен возврат». - «Вам задавали вопросы, зачем «ЮКОС Кэпитал Сарл» представлял эти займы. Известно ли вам было, что, например, в 2004 году «Юганскнефтегазу» в связи с тем, что начал экспортировать нефть на экспорт через комиссионера - ЮКОСа, ему потребовались средства для уплаты экспортных пошлин?» - «Да, я знаю, что он начал экспортировать и, видимо, нужны были деньги». - «Если нефть начали экспортировать, прибыли еще нет, а надо платить пошлину, откуда же брать деньги?» - «Из займов», - отвечал свидетель, поясняя, что это обычная практика, что нет нефтедобывающих компаний, которые бы экспортировали нефть без займов, потому что сначала надо «Транснефти» заплатить пошлину, а уже потом наступает право на вывоз. Кроме того, отметил свидетель, пока ждут выручку, нужно платить людям зарплату.

Отвечая на следующие вопросы Лебедев, Узорников пояснял, что нефтедобывающим предприятиям из ЮКОСа направляли план счетов и те знали, как определяется выручка, затраты, прибыль. Они видели, на каких счетах отражается выручка, а на каких — недостача. «Можно ли признать выручку, если расходы неизвестны?» - «Нет». - «А если расходы неизвестны, то как полученные деньги отражаются в вашем плане счетов? То есть если компания уже деньги получила, а расходы свои по реализации пока определить не может. Как отражаются эти деньги, как обязательства или как выручка?» - свидетель ответил, что это зависит от ситуации.

Узорников рассказывал, что «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть» сами свою нефть на экспорт не реализовывали. Нефть отправляли такие предприятия как «Фаргойл», «Ратибор» через комиссионера - НК ЮКОС. Свидетель рассказывал, что комиссионер при экспортных поставках оплачивал расходы по транспортировке, оплачивал экспортные пошлины и фрахт. Вспомнили такую компанию, как «Петроваль». «Тут обвинение употребляла термин «конечный продавец». Можно ли «Петроваль» назвать конечным продавцом компании группы ЮКОС, или нефть еще дальше передавалась компаниям, входившим в группу ЮКОС?» - спрашивал Лебедев. - «Нет, не передавалась. Это конечный продавец».

«Основной финансовый поток ЮКОСа из чего формировался?» - «От реализации нефти. В том числе на экспорт». - «Вы говорили о «выводе прибыли, дивидендов». Как это нужно понимать?» - «Это перевод денежных средств, от дочерних компаний к материнской компании...Это если говорить о дивидендах». - «Вот Лахтин получает деньги из кассы предприятия. Это вывод денег из бюджета РФ в карман Лахтина. Так я понимаю?» - «Я не могу ответить на этот вопрос». В целом, пояснил свидетель, «это обычная операция перевода денежных средств». Лахтин промолчал, склонившись к своему ноутбуку. - «А зачем ЮКОС вообще выводил иностранную валюту из-за рубежа и вводил ее в Россию? Зачем он экспортировал нефть, почему он не продавал нефть внутри страны за рубли, зачем ему связываться с этим, заниматься экспортом?» - «Для получения прибыли». - «А что в России нельзя было получить прибыль?». - «В России рынок меньше, не сможет потребить всю нефть, добываемую на территории России».

«Наконец-то! - воскликнул Лебедев. - Ваша честь! Это первый ответ очень хороший!» - «А способна РФ потребить всю нефть, которая добывается нефтедобывающими компаниями?» - спрашивал Лебедев. - «Нет». - «Может ли это означать, что Россия вынуждена экспортировать нефть за рубеж?» Валерий Лахтин вскочил, опережая прокурора, председательствующий снял вопрос.

«В ваших показаниях вы использовали фразу «прежнее руководство ЮКОСа», куда вы отнесли Мизамора, Стивена Тиди, Леоновича, вы сказали, что они руководили ЮКОСом уже без ведома всей остальной компании...поясните эту фразу», - попросил Лебедев. «Я, наверное, говорил, что во время нормальной ситуации вопросы финансирования и так далее обсуждаются между руководством и определенным уровнем подчиненности. Тогда так сложилось, что руководство уехало, не было такого обсуждения между высоким руководством и оставшимся в Москве руководством не было на таком уровне, как это было раньше» - «Но для вас-то Франк Ригер оставался, он знал, как связываться с казначейством?» - «Да». - «А что значит ваша фраза «Скрылись за границей»? От кого они скрылись, кто их преследовал?» - «В моем понимании — скрывались от…» - «А их кто-то преследовал?» - «На тот момент мне неизвестно».

Лебедев перешел к последним вопросам: «Вас последний раз допрашивали 11 июля 2007 года или еще допрашивали?» Валерий Лахтин, сначала неуверенно взявшись за стул, все же решил : «Наверное, столько, сколько указано в деле!» - «Ваше предположение неуместно!» - заявил в ответ Лебедев. - «Какое это имеет отношение к рассматриваемому делу?» - «Такое, что свидетель должен сообщить все, что ему известно по делу!» - парировал Лебедев. «Так, закончили диалог между собой!» - повысил голос судья и обратился к свидетелю: «Вам понятен вопрос?» «Да, - ответил свидетель, и ответил на сам вопрос о свежих допросах: Два раза». - «А вы понимали, что вас следователь-то обманывает?» - спросил Лебедев. «Вопрос снят», - заявил судья.

«В 2005 году предпринимались какие-либо попытки составлять консолидированную финансовую отчетность ЮКОСа?» - «По-моему, нет»

Вопросы у Платона Лебедева кончились. «У нас есть вопрос! – остановил уже отпущенного судьей свидетеля прокурор. - Вы сказали, что в результате договора о реализации нефти добывающие предприятия получали определенную сумму и она покрывала себестоимость нефти. Из каких источников вам это известно?» - «Это известно из отчетов в системе СОФИ». - «А по поводу правильности аудита, что можете сказать? Принимали ли вы участие в составлении аудиторского заключения?» - «Нет, в составлении аудиторского заключения я участия не принимал».

«Вы отчетность на примере «Юганскнефтегаза» видели?» - спросил и Лебедев. Свидетель подтвердил. «Было ли там когда-либо отражен убыток от продаж нефти у «Юганскнефтегаза»?» - «Я не помню».

Наконец Сергея Узорникова отпустили. Завтра заседание начнется в 10.30 утра.