Валерий Лахтин использует Хамовнический суд не по назначению. К такому выводу пришли адвокаты и подсудимые, выслушав сегодняшний допрос свидетеля. Прокурора, растратившего четверг на отвлеченные от обвинительного заключения разговоры, заподозрили даже в работе на другое уголовное дело.   

В четверг, как и в предыдущие дни, многочисленная публика с трудом уместилась на лавках в зале №7. Давно пустовавшее место потерпевшей стороны сегодня занял 72-летний гражданский истец Виктор Михайлович Демченко (миноритарий ВНК). Перед заседанием мужчина штудировал книгу под многообещающим названием «Манипуляция сознанием-2».

В начале заседания судья Виктор Данилкин представил Демченко и разъяснил ему его права. Затем прокурор Лахтин попросил пригласить свидетеля Узорникова. Мужчина в костюме зашел в зал и поднялся на трибуну.

Узорников Сергей Евгеньевич сообщил, что сейчас он работает финансовым директором нефтегазового подразделения компании ООО «Энел Рус» (Enel Rus). «Известна ли вам организация «ЮКОС-Москва»?» - начал допрос прокурор Лахтин. Узорников сказал, что с января 2001 года по 2005 год работал в «ЮКОС-Москва», устроившись туда через агентство по трудоустройству. Потом в ходе реорганизации «ЮКОС-Москва» люди переводились в «ЮКОС РМ», куда перешел и господин Узорников. В «ЮКОС-Москва» сегодняшний свидетель, в частности, работал в отделе сбора и анализа финансовой информации, затем был начальником отдела международного учета и контроллинга. «В «ЮКОС-Москва» я непосредственно подчинялся Золотареву, а тот подчинялся Мишелю Сублену, финансовому директору «ЮКОС-Москва»», - рассказывал свидетель. До «ЮКОС-Москва» свидетель работал в «ПрайсвотерхаусКуперс». «А с аудитом в каких компаниях вы работали?» - спросил Лахтин. «С «Газпромом», ТНК, «Таркосаленефтегаз»». - «Чем вы занимались в отделе сбора и учета финансовой информации?» — «Технологическая поддержка при подготовке финансовой отчетности, методологическая поддержка в некоторых вопросах бухгалтерского учета...» - «Какие-то рекомендации, инструкции вы разрабатывали?» - «Да, инструкции». - «Какие-либо аналитические обзоры составляли?» - «Да, составляли, делали сравнение результатов деятельности ЮКОСа с другими компаниями. При подготовке консолидированной отчетности в любом случае аналитику делали».

В 2002 году Узорников перешел в отдел международного учета и контроллинга. «Отдел занимался консолидацией первого уровня компаний, входящих в периметр компании ЮКОС. Отдел был вновь созданный. Целью был сбор информации...» - «Что такое первый уровень консолидации?» - «Первый уровень компании собирался в один пакет, потом он передавался дальше для формирования консолидированной отчетности». Лахтин поинтересовался уровнем компетенции коллег Узорникова: «Вы-то опытный в этих вопросах, это понятно из вашего опыта, из ваших показаний. А не было ли трудностей в работе с другими сотрудниками отдела? Насколько они были профессиональны?» Вопрос прокурора удивил свидетеля: «Не было трудностей, ведь там работали тоже опытные люди — из «ПрайсвотерхаусКуперс» и других подобных компаний». Подобные вопросы Валерия Лахтина постоянно вызывали смех у Платона Лебедева.

Продолжили. «Известны ли вам компании «Бейлис Петролеум», «Саус Петролеум»?» - «Да, слышал». - «Аудиторы «ПрайсвотерхаусКуперс» интересовались этими компаниями?» - «Не помню». - «В какие-то отношения с ЮКОСом эти компании входили?» - «Они не входили в международный блок консолидации ЮКОСа». - «А вы документально можете подтвердить?» Зал засмеялся. Свидетель растерялся.

«Вот вы обсуждали список вопросов, касающихся консолидации компаний...» - формулировал прокурор. «Валерий Алексеевич, вы уже за свидетеля ответили, что он с кем-то что-то обсуждал! Он этого не говорил!» - раздражился председательствующий. Валерий Лахтин перековал свою повествовательную интонацию в вопросительную. Свидетель пояснил, что эти вопросы обсуждались. Прокурор начал уточнять, за сколько дней утверждался перечень вопросов по консолидации. «Ну, дня за три-четыре...» - снова подменял свидетеля собою Валерий Лахтин. «Ну а если за месяц?» - дал свое предположение судья Данилкин. «Ну я же не знаю, я там не работал, - пустился в пространные пояснения Валерий Лахтин. - Вот я и хочу узнать. Я вот не знаю. Мне даже посоветоваться не с кем, в новых экономических отношениях». Смеялась публика, адвокаты, «аквариум», прокуроры... Не смеялся только Виктор Данилкин — он тяжко вздыхал и возмущенно качал головой.

Валерий Лахтин пошел брать новые высоты. «А что вам известно о компании «ЮКОС Кэпитал Сароу»?» (Yukos Capital S.a.r.l.) – спрашивал прокурор.«Это была финансовая компания...» - знал свидетель. «А какой смысл ее существования для хозяйственной деятельности НК ЮКОС?» - интересовался Лахтин. «Вам вопрос понятен? – посчитал нужным уточнить Виктор Данилкин, иронически продолжив: - Вас и про ЮКОС тоже спрашивали: «В чем смысл существования ЮКОСа»...». Смех в зале. Но Валерий Лахтин не сдавался: «А изначально-то она для чего была создана? Вы обсуждали ее создание с Ходорковским, Лебедевым?» Засмеялся и «аквариум», и сам свидетель. Отсмеявшись, он пояснил, что ничего не обсуждал, все шло само собой.

Перешли к другим юрлицам. «А компания «Нассаубридж» вам известна?» - «Да, она входила в консолидацию...» - «Где она была зарегистрирована?» - «На Кипре, кажется». - ««Фаргойл», «Эвойл» были ее материнскими компаниями?» - «Кажется, да». - «А для чего была создана эта компания? Счета ее где были?» - «Счета были на Кипре». - «Как вы считаете, она для этого только и создавалась?» Свидетель согласился.

Валерий Лахтин бегло перечислил другие компании. «Как вы думаете, секретарь успела записать?» - негодовал судья. «Ваша честь, прокурор перевирает названия, они на иностранном языке, так что секретарю даже нет смысла это записывать», - высказался Платон Лебедев. «У Лебедева будет возможность меня скорректировать», - заявил Лахтин, не отрывая глаз от бумаг. Валерий Лахтин решил повторить перечень компаний: « «Британии», «Гидро», «Карбон», «Каринет»... мое произношение вам понятно?» - уточнил с трудом одолевший список прокурор и сам же ответил: - Ну вот, свидетелю понятно!». Судья усмехнулся вместе с публикой. Господин Узорников ответил, что эти компании тоже входили в консолидацию, уточняя, в какие группы они входили: «Они были холдинговыми компаниями для нижестоящих компаний... Производством или ценными бумагами они не занимались».

На этом прокурор запнулся. «Пять минут перерыв?» - предложил судья. «Да, на пять минут», - согласился Валерий Лахтин.

После перерыва прокурор попросил Сергея Узорникова схематично построить все компании по их взаимозависимости друг от друга. Свидетель был не готов к такой работе. «На следствии помнили лучше», - то ли констатировала, то ли выражала недовольство прокурор Ибрагимова. «Ну там мне схему показывали», - пояснил свидетель.

И снова Валерий Лахтин спрашивал о целях создания самых разных компаний. О ряде офшорных компаний свидетель сообщил, что они были учредителями компаний, которые были зарегистрированы в зонах льготного налогообложения (например, «Фаргойла»), и получали дивиденды. Выше стоял следующий уровень компаний. «И для чего создавалась цепочка всех этих компаний?»- подозревал неладное прокурор. «Я не могу ответить, потому что я не занимался созданием этих компаний», - засмеялся свидетель.

Валерий Лахтин продолжил самоотверженно углубляться в детали. Шли названия очередных кипрских компаний, фамилии людей в них работавших... «Женщина, мужчина?» - уточнял Лахтин. «Это?» - переспрашивал Узорников, думая, что речь идет о последней произнесенной фамилии. «Нет, вообще. Кто там работал, женщины, мужчины?» - занялся гендерными вопросами прокурор. Это вызвало смех у всех, включая приставов. «Ну да, женщины и мужчины», - смеясь, не скрывал правды Сергей Узорников.

«В чем вам видится смысл всей этой цепочки компаний, для получения дивидендов, прибыли?» - снова и снова задавал один и тот же вопрос прокурор Лахтин. «Ну я не знаю, может быть, для получения прибыли», - предполагал, возможно, самое страшное господин Узорников.

«А термин «элиминация» вы можете пояснить?» - спрашивал Лахтин. «Да. Это исключение оборотов при подготовке годовой отчетности. Когда компании объединяются, их обороты вычитаются», - рассказывал свидетель. «То есть нулевой результат получается», - делал выводы прокурор, веселя «аквариум».

На вопрос прокурора о том, где файлы с информацией об отчетности, Узорников пояснил, что они были удалены в 2004 году, когда пошли обыски. «А в чем смысл уничтожения этой информации?» - был подозрителен прокурор. «Не могу сказать», - усмехнулся свидетель. «Вообще, сколько она должна храниться?» - спрашивал Валерий Лахтин. «Нет требований к этому. В принципе, ее сразу можно удалять». - отвечал Узорников.

Тут в разговор вступил потерпевший и гражданский истец Демченко: «Данные российской отчетности три года хранятся». «10 лет. Российская <отчетность>, а мы говорим о финансовой отчетности офшорных компаний» - уточнил свидетель. «Ну вы же в России работали!» - не соглашался потерпевший Демченко. Но господин Узорников пояснил, что отчетность составлялась по международным требованиям. Потом в беседу вернулся прокурор Лахтин, снова заговорив о самом важном: «Следственная группа работала достаточно интенсивно, насколько я помню, следователи не считались с личным временем, несмотря на то, что им мешали...». «Прокурор Лахтин что, дает показания? У него будет еще возможность», - высказался Лебедев.

Валерий Лахтин пустился разбирать вопросы о дивидендах и займах. Лебедев потребовал уточнений, о чем идет речь. «Ну свидетелю понятно!» - отрезал прокурор. Судья не согласился: «Ну прежде всего, это должно быть понятно суду! Объясните, какие дивиденды и какие займы!». Сникший Валерий Лахтин сообщил: «Речь идет о займах «ЮКОС Юниверсал Сароу»...» - «Лахтин лжет, нет такой компании! Есть ЮКОС-Кэпитал Сароу! Он совсем уже потерялся!» - прокомментировал Платон Лебедев состояние прокурора. «Да не потерялся, я нормально...» - посмешил зал Лахтин.

Перешли к томам дела. Для начала свидетелю показали некое сообщение по электронной почте — в нем были цифровые выкладки. «Была просьба Франка Ривера подготовить движение всех денежных фондов компаний консолидации группы... - вспоминал свидетель, комментируя документ. - Эти таблицы я отсылал аудиторам, чтобы они посмотрели. Итоговых документов я не видел». Тут высказался адвокат Владимир Краснов, напомнив, что данные документы на иностранном языке, а не все здесь им владеют: «Может быть, свидетель понимает, но у нас некоторые трудности...Если Валерий Алексеевич может понимать, то мы вот не совсем...» «Да, я могу! Я в школе учился...» - гордился среднеобразовательной подкованностью Валерий Лахтин. «Ну, то, что вы учились в школе, я не сомневаюсь», - отдал должное прокурору Владимир Краснов. «Меня ваши проблемы совершенно не интересуют!» - заявил в ответ прокурор. «Валерий Алексеевич!» - вскрикнул судья. «У нас судопроизводство на русском языке!» - парировал Краснов. «Да они специально путают свидетеля!» - негодовал прокурор. - Ваша честь, вы сами просили меня не оглашать документы, чтобы не волокитить процесс». «Вы можете уточнить суду, вы документы готовили на иностранном языке?» - спросил Данилкин свидетеля. «Да, на иностранном. Я владею английским, арабским, украинским» - сообщил свидетель.

Снова углублялись в иностранные названия компаний и в суммы, изучая числовые таблицы в томе. Узорников объяснял: где-то указаны расходы, где-то доходы, консалтинговые услуги... Прокурор же продолжал спрашивать. «Ну это крупные компании были? Почему они анализировались?» - «Они вкладывали деньги в покупку ценных бумаг». - «Что вы можете сказать о поступлениях в компанию «Нефтетрейд» в 2000 году?» - «Ну вот, тут же указано в таблице...» — не понимал вопроса свидетель. - «Ну да, вот эта сумма, да? Один миллион...» - зачитывал сумму Лахтин. - «Миллиард», - поправил прокурора Узорников. - «Миллиард, да, конечно миллиард!» - исправился прокурор. Углубились в финансовые детали. Прекрасно разбиравшийся в предмете Сергей Узорников слушал прокурора, и если вопрос позволял хоть что-то сказать, то Валерий Лахтин получал добросовестный комментарий свидетеля. Но гособвинителя, как обычно, интересовало слишком многое: «А гифт (gift) что такое?». «Подарок», - отвечал свидетель. «Подарок?..Угу. А в связи с чем эти подарки делались?» - интересовался прокурор. Но Узорников не мог сказать. «Ваша честь, ну свидетель хоть на что-то ответил? Если честно?!» - уже даже не вставая к микрофону, а просто со скамьи бросил Платон Лебедев фразу, глядя на председательствующего. Свидетель на многие вопросы прокурора откровенно смеялся, недоуменно качая головой.

По просьбе прокуроров прервались еще на 10 минут.

После перерыва у Валерия Лахтина появились новые вопросы. «А Беляков Виктор знаком вам?» - «Да, он работал тоже в отделе учета, в 2002-2004 примерно годах...он тоже занимался консолидацией части компаний». - «Он выезжал в какие-то командировки?» - «Да, выезжал». - «Долго там находился?» - «Ну, может, недели три». - «Чем он там занимался?». - «Бухгалтерским учетом...» - «А сами граждане Кипра не могли давать отчетность?» - «Они могли, но есть требования кипрского законодательства...». - «Вы потом как обрабатывали эту информацию, в каком виде она приходила?» - «В виде таблиц...». - «А кто на Кипре занимался учетом?» - «Девушка...русская...» - «Девушка. Имя не помните?» - «Оксана кажется». - «А фамилию?» - «Фамилия у нее была киприотская, я не помню. Она там замуж вышла и взяла фамилию мужа». «Замечательно!» - порадовался за «русскую девушку» Валерий Лахтин и продолжил интересоваться ее деятельностью на Кипре. Затем перешли к другим личностям. О Лебедеве и Ходорковском речи как-то не заходило. «Стивен Бергер — кто это такой?» - спрашивал прокурор. «Партнер компании», - отвечал свидетель.

«Между Бергером и Брюсом Мизамором было общение о том, что от «ПрайсвотерхаусКуперс» нужно получить какой-то отчет», - рассказывал свидетель. - «В вашу задачу что входило?» - «Скоординировать работу «Абакуса» с другими компаниями...». По мнению Узорникова, Мизамор «определял задачу для ПрайсвотерхаусКуперс» и согласовывал документы.

Про промежуточные компании, о которых спросил Лахтин, Узорников пояснил, что «те компании, которые были пустыми, на которых не было средств и имущества и которые не вели деятельности, было решено ликвидировать».

В кипрских фирмах директорами были сотрудники компании «Абакус». Вспомнили и голландские компании. Прокурор просил названий. «Ну, на какую букву алфавита — на первую, на последнюю?» - демонстрировал всю серьезность своего подхода Валерий Лахтин. «Алфавита какого? Греческого? Или какого-то еще? - смеялся Лебедев. - Есть все в деле, чем мы сейчас занимаемся?!».

Тем временем пристав попросил одну из слушательниц, шумно возмущавшуюся происходящим, покинуть зал. «Чтобы не слушать больше Лахтина — с удовольствием покину!» - громко высказалась женщина и вышла.

«Вы не назначали свидетеля специалистом в области английского языка! Поэтому требования о переводе английских слов в течение половины заседания от этого человека являются неуместными! Кстати, Ваша честь, у них же есть переводчики типа Зуевой — пусть приводят их сюда, пусть помогают прокурорам!» - занес Лебедев замечание в протокол. Судья промолчал.

Прокурор снова представил свидетелю 147 том с сообщениями электронной почты. Изучив предложенные листы дела, Сергей Узорников сообщил, что «это тот документ, который делал «ПрайсвотерхаусКуперс» при встрече между Мизамором и Купером. Это проект, детализированный баланс...». «Давайте сначала выясним, какое отношение свидетель имеет к этому документу», - не дал Лахтину углубиться в детали Виктор Данилкин. Свидетель сообщил, что видел документ у себя в кабинете в здании в Уланском переулке. «Ну а в целом можете прокомментировать этот документ?» - просил Лахтин. «Это в сжатом варианте отчетность компаний...» - исполнил просьбу прокурора господин Узорников. «Всех компаний? Компания Британи там представлена?» - «Представлена». - «Точно?» Свидетель, полистав документы, исправился: «Нет, она не представлена». «Не представлена! - знал ответ прокурор. - Отвечайте точнее. Это имеет кардинальное значение. Для представления доказательств по делу!». Платон Лебедев расхохотался.

Очередной вопрос Лахтина про «дивиденды на Кипре» снова вызвал смех в «аквариуме». «Вам вопрос понятен?» - спросил судья. Свидетель, усмехнувшись, пожал плечами и покачал головой: «Могу догадаться. Могу не догадаться…» «Валерий Алексеевич, повторите вопрос!» - потребовал судья. «Я оперирую показаниями свидетеля на следствии!» - отнекивался прокурор. «Я прошу повторить вопрос! Только и всего!» - произнес председательствующий. Вместо повтора вопроса Валерий Лахтин помолчал и повел допрос дальше.

Свидетель рассказывал, что и сам с Беляковым ездил в командировки на Кипр, чтобы наладить там бухучет. «А что в целом вы скажете о компании «Абакус»?» - «Компания, оказывающая секретарские услуги». Не выдержав, прокурор Ибрагимова предложила прерваться на обед.

После обеда прокурор продолжил допрос свидетеля. Валерия Лахтина интересовал обыск в казначействе. «Ну да, при нас был обыск, мы с казначейством сидели на одном этаже», - вспоминал Узорников. «На каком этаже? Одиннадцатом, двенадцатом?» - вознесся прокурор к новым подробностям. Вопрос этот снова рассмешил зал. «Ну господи, Валерий Алексеевич!» - взмолился раздраженный судья Данилкин.

Взяв 117 том, на листе 20 прокурор продемонстрировал свидетелю «схему с указанием ряда компаний, подготовленной в 2002 году кипрской структурой «ПрайсвотерхаусКуперс». Рисунок высветился на стене. «Схема на английском языке?» - спросил, констатируя, судья Данилкин. «Ну да, она в первоначальном виде, названия указаны латинскими буквами», - подтвердил Лахтин. «Что значит «в первоначальном виде»?» - рассмеялся Платон Лебедев. Склонившись к столу, прятал смех судья Данилкин.

Началась невнятная беседа прокурора и свидетеля о компаниях, указанных в схеме. Никто ничего не понимал. «Что мы делаем сейчас?» - спросил судья, и одновременно с ним задал вопрос и Лебедев: «Что сейчас происходит? О чем речь вообще?». С трудом продираясь через английское произношение, Валерий Лахтин называл компании и спрашивал свидетеля, известны ли они ему и консолидированные ли они? Но судья Данилкин вновь сказал, что не понимает, что сейчас обсуждается и что вообще на схеме. «Ну, на иностранном языке тут...Что же делать, я не знаю, как еще подать эту информацию... не успевает наше уголовно-процессуальное законодательство...» - слышался из-за экрана ноутбука голос склонившегося к столу Валерия Лахтина. Выслушав сетования прокурора на отстающее от хамовнических практик законодательство, Виктор Данилкин решил говорить: «Валерий Алексеевич! Вот свидетелю понятно, вам, может быть, понятно, но это все должно быть понятно и мне, наверное?!»

Платон Лебедев попытался помочь судье своим объяснением: «Здесь в схеме принципы консолидации компании. Тут показаны и консолидированные, и неконсолидированные компании». Судья внимательно выслушал подсудимого. А прокурору сердито заметил: «Вы вопросы-то задавайте, чтобы было понятно!» «Ну я не владею иностранным языком! Я не знаю, как еще говорить, чтобы было понятно! Я вот хотел для секретаря на бумаге нарисовать и написать...», - мучился Валерий Лахтин. Тут прокурора посетила идея — он обратился к свидетелю: «Вы можете сейчас перечислить те компании, которые я перечислил, отчетливо для секретаря?». - «Неконсолидированные? Пожалуйста: «Джеймс Траст», «Аластар Траст», «Стефен Траст», - наконец внес ясность в разговор Узорников.

Продолжили обсуждение. «Поясните, куда направлялся основной финансовый поток средств компаний? «Фаргойл», «Ратибор» — из них поступал основной поток средств? - спрашивал Лахтин. - Это средства, выведенные из Российской Федерации?». - «Да». «Они и не были в Российской федерации! - вмешался в диалог Михаил Ходорковский. - Если это показания, то это неправильные показания!».

Сменили тему. «Когда «ЮКОС Кэпитал Сароу» потребовала от ЮКОСа выплатить задолженности по займам?» - спросил Лахтин. Платон Лебедев напомнил, что вся история началась в 2006 году, а свидетель уволился из компании раньше и не может говорить об этом. «Как получилось, что ЮКОС перестал распоряжаться своими средствами, выведенными за рубеж?» - спрашивал Лахтин. «В этом вопросе содержатся ложные сведения, к тому же в нем же содержится утверждение! Прошу снять вопрос!» - требовал Лебедев. И снова напомнил о датах. В итоге судья снял вопрос. Прокурору снова понадобилась пятиминутная передышка.

Вскоре прокуроры вернулись в зал. Судьи еще не было. Валерий Лахтин решил подать сигнал: он подошел к двери судейской комнаты и трижды громко постучал, после чего отправился на свое место. Манипуляции прокурора вызвали смех в зале. Открывший дверь судья Данилкин тоже усмехнулся и через мгновение вышел в зал.

«Можете вы назвать конкретных лиц, которые после 2003 года продолжали руководить процессом распределения прибыли НК ЮКОС?» - начал спрашивать Лахтин. - «В 2003 году был Мизамор в Москве, после его отъезда — Франк Ригер...» - «А Леонович к этому имел отношение?» - «Нет». - «А после 2004 года, когда все разъехались из Москвы, как вы сказали, кто руководил распределением прибыли?»

«Валерий Алексеевич, ну 2004 год-то как к нам относится?» - снова возмущался судья Данилкин. Однако прокурор был настроен продолжать в том же духе.

Очередной вопрос вызвал снова возражения у «аквариума». Судья попросил уточнить вопрос. Подумав, Валерий Лахтин что-то перечеркнул в своих бумагах и взял следующий листок. «Я позднее задам вопрос в иной формулировке. Я меняю структуру вопроса!» - важно прокомментировал свои маневры прокурор. По залу побежал смех, усмехнулся и судья.

Допрос покатился дальше в прежнем ключе. «Ваша честь, ну попросите прокурора, чтобы он даты уточнял! До нашей эры, нашей эры?!» - молил Лебедев. «После нашей эры!» - походя одарил всех новой периодизацией Валерий Лахтин. Зал расхохотался.

«Получали ли вы денежные средства от компаний, не зависящих от компании ЮКОС?» - спрашивал прокурор далее. Защита просила снять вопрос как не связанный с делом. Но судья оставил вопрос в силе. Узорников подтвердил, что получал деньги за консалтинговые услуги. «Это была единовременная выплата? В виде бонуса?» - «Да». - «И за что? Какие услуги вы оказывали?»

Но тут встал Ходорковский: «Уважаемый прокурор в данном судебном процессе либо занимается расследованием какого-то иного уголовного дела в отношении свидетеля, либо попросту оказывает на него давление, ибо в нашем обвинении таких обвинений не содержится, мы в этом не обвиняемся. Я прошу снимать такие вопросы! Или разъяснить свидетелю, что отвечать на них он может в присутствии своего адвоката!». Валерий Лахтин поднялся для парирования: «ОЧЕНЬ больная тема для Ходорковского и Лебедева, потому что из похищенных средств выплачивались денежные вознаграждения!» Адвокаты с места возражали, заявляя, что это еще не доказано. «Мне не вменялась в вину, во-первых, похищение денежных средств, а во-вторых, выплата из них денег, - продолжил Ходорковский. - Мне вменялось хищение нефти! А во-вторых, я являлся руководителем компании ЮКОС, и как он предлагает разделить выплаты, которые я делал как руководитель, от того, что он сейчас утверждает, что я делал выплаты из похищенных средств?! И не надо вводить свидетеля в заблуждение, о том, что ему выплачивали деньги из похищенных средств! Этого в моем обвинении НЕТ!».

Лахтин продолжал: «Вам выдавали деньги налом или перечисляли?» Зал зашумел. «Да что же это такое?!» - возмущались адвокаты. «В кассе предприятия вам выдавали? – отказался от «нала» прокурор, сообщив при этом: - Вот мне зарплату наличными в кассе выдают». Зал смеялся. После этого судья стал снимать подобные вопросы Валерия Лахтина.

Тут прокурор Ибрагимова предложила прерваться. Она сообщила, что этого свидетеля обвинение намерено допрашивать и завтра. Судья Данилкин завершил заседание. В пятницу слушания начнутся в 10.00 утра.

P.S. В Хамовническом суде перестал существовать зал для прессы. На этой неделе помещение окончательно переформатировали в комнату для судебных приставов. Журналистам же выделили лишь стол в коридоре четвертого этажа. В этой связи вопрос о возобновлении трансляции процесса приобрел новое проблемное измерение: ставить мониторы и рассаживать прессу теперь уже просто некуда.